Письма

Глава 2

«Уважаемый профессор Снейп,

уже много раз я пыталась объяснить Вам, что то, чего Вы лишили меня во время занятия, не просто книга! И поэтому для меня не имеет никакого смысла покупать себе новый экземпляр или брать такую же книгу в библиотеке, как Вы предложили мне, (к тому же надо заметить, что в библиотеке этой книги нет).
Так как Вы с непонятным мне бурным раздражением отказываетесь говорить со мной на эту тему, мне не остаётся ничего другого, как написать Вам письмо в надежде, что Вы не сожжёте его непрочитанным. Может быть, хоть таким образом у меня появится возможность „высказаться“ без того, чтобы быть оборванной Вами, и может быть, это не будет стоить Гриффиндору автоматического снятия очков.
Я бы хотела ещё раз извиниться за то, что листала на Вашем уроке книгу, не принадлежащую к числу учебных материалов. И мне совершенно ясно, что меня не извиняет и то обстоятельство, что книга эта, по сути, относится к теме зельеварения. Я только могу ещё раз заверить Вас – то, что я искала в ней, как раз точно подходило к теме нашего занятия.
Если Вы заглядывали в текст, то должны были заметить, что я вносила туда очень много записей, и в главе о зелёнолистнике я сделала когда-то заметки к молочнолистнику, которые и хотела найти.
Я знаю, что Вас определённо не интересует то обстоятельство, что этот экземпляр был моей первой книгой по зельеварению, которую я сама себе купила. И я, конечно, исхожу из того, что на Вас не произведёт никакого впечатления, если я скажу, что у меня нет таких финансовых средств, чтобы ещё раз купить себе такое издание – предположим, что я вообще смогу найти ещё один такой экземпляр. (Я уверена, Вы знаете, что книга эта была выпущена строго ограниченным тиражом и поэтому Ваше скупое замечание по поводу приобретения ещё одного экземпляра просто подло.)
Несмотря на то, что книга сама по себе очень ценная, для меня она и в другом смысле представляет неоценимую важность – в ней я делала записи к занятиям у Вас на протяжении семи лет, что теперь даже при большом усердии не может быть восстановлено.
Согласна, многое, что я туда вписывала, является сегодня для меня само собой разумеющимся, но многое и нет – и мне понадобятся годы, чтобы восстановить снова эти собранные и сконцентрированные там знания.
Для Вас эти записи могут казаться чем-то нестоящим внимания, но для меня это эссенция того, что я вынесла с урока зельеварения.
Я настоятельно прошу Вас вернуть мне эту книгу.
Пожалуйста...

С наилучшими пожеланиями
Гермиона Грейнджер»
-----------------------------------------------------------

«Краткое примечание: Я самостоятельно пришла к этой идее. Я не считаю её особо оригинальной и не утверждаю, что я единственный человек, у кого она могла возникнуть... Это была просто идея, возникшая уже в конце 2003 года. Поэтому я не ссылаюсь на другие истории, возможно, схожие с моей по сути. К тому же, я думаю, что есть много историй, похожих на эту и написанных прежде моей. Я вообще считаю, что практически нет таких идей, которые уже ни были бы когда-то воплощены на бумаге. Кто-то сказал: „Нет новых историй – есть новое видение старых...“, но рассказы, названные мне в Reviews, я, естественно, прочту, чтобы избежать больших сходств. Спасибо за совет.
„Безликость“ первой главы (которую я также вижу) есть следствие того обстоятельства, что такой обмен письмами я однажды делала с моим дорогим другом (большое спасибо – это были волнующие времена, твоя ПМ), в то время как один из нас писал письма от ГГ, а другой от Снейпа. И я тогда в форме кратеньких тезисов изложила предысторию, чтобы мы знали из чего исходить. Так что это было что-то вроде заметок режиссёра...

Сатиа
-----------------------------------------------------------

«Мисс Грейнджер,

Если Вы смогли возомнить, что Ваши попытки лёгким путём заполучить назад книгу, которую Вы посчитали возможным использовать на моём уроке помимо разрешённых вспомогательных средств, остались мне непонятны, то я хочу обратить здесь Ваше внимание на то, что письменная форма была излишней, чтобы просить меня о чём бы то ни было, даже и о такой банальности.
Помимо того, мне, как Вы сами правильно предположили, несомненно известно, насколько это редкий экземпляр. И если мои замечания по поводу приобретения нового Вас так разозлили, значит, они, без сомнения, достигли своей цели. Quid pro quo.
Мимолётно пролистав книгу я, конечно же, заметил, о чём Вы также упоминаете в Вашем письме, что Вы осмелились снабдить такое безупречное научное произведение своими бесконечными комментариями. Могу я предположить, что манускрипт Вашей первой научной книги должен был поразить мировую магическую прессу ещё до получения Вами Хогвартского диплома? Даже Вы должны были понять, насколько это самонадеянно, еще будучи школьницей исправлять научные книги. Все Ваши “квалифицированные” заметки я, само собой разумеется, внимательно просмотрю, чтобы оценить, имеют ли Ваши исправления хоть толику смысла или представляют собой сплошной вздор.
Если у Вас нет финансовых средств ещё раз приобрести себе такую книгу, Вы тем более не должны были приносить её на урок, а хранить в надёжном месте. Не говоря уже о том, что Вам с точностью известно, что я не терплю никаких вспомогательных материалов на своём уроке, которые не относятся к разрешённым учебникам.
Кстати сказать, замечание, что мне следовало бы давать Гриффиндорцам разные домашние задания, чтобы некоторые известные ученики не списывали у других, я нашёл крайне полезным.
Я бы хотел Вас здесь ещё раз настоятельно предостеречь использовать на моём уроке какую бы то ни было помощь, в которой, к тому же, как раз Вы не нуждаетесь.
Объясните мне ещё одно: как Вам пришла в голову такая мысль, что Ваша письменная просьба будет скорее услышана мной, чем устная? Вы сами дошли до того, что один лишь вид Вашей поднятой руки вызывает защитную реакцию в моём организме? Или Вы отправили копию Вашего письма профессору МакГонагалл в качестве доказательства, чтобы она в случае моего молчания на Вашу просящую памфлетку могла призвать меня к ответу?
Вы, собственно говоря, вообще когда-нибудь задумывались о том, почему именно Ваша постоянно поднятая во время урока рука так невероятно раздражает меня? Расставим все точки над “и”: то обстоятельство, что я задаю классу вопрос, ещё НИКОГДА не должно было привести к тому, что именно одна ученица, которая и так знает весь материал вдоль и поперёк, должна на этот вопрос ответить. Вам никогда не приходило в голову, что для бестолочей Вашего факультета в плане учёбы было бы гораздо полезнее, если бы Вы не могли ответить хоть на один вопрос, чем постоянно выкручиваться за счёт всезнающей мисс Грейнджер? (Да, профессор МакГонагалл, на тот случай, если Вы получите также и это письмо к прочтению: при моих методах обучения речь идёт о том, чтобы научить чему-то, а не поднимать самооценку так оберегаемых Вами Гриффиндорцев…)
Единственно лишь читаемая между строк вежливость Вашей просьбы привела меня к тому, чтобы ответить. Хотя это просто смешно писать Вам письмо, в то время как мы много раз в неделю, можно сказать каждодневно, видимся лично.
Но возможно, что написанные слова – так, как это вероятно происходит с книгами – лучше дойдут до Вашего затуманенного учебным материалом гриффиндорского ума.
Нет таких школьных постановлений, которые могли бы вынудить меня вернуть Вам книгу раньше конца этого учебного года или даже конца Вашего обучения в школе вообще. Она конечно, как и прежде, остаётся Вашей собственностью. Я лишь конфисковал её на время, так как она использовалась недопустимым образом. Это право я имею как учитель этой школы, что Вам естественно известно, иначе Вы бы не вели себя так осторожно, а давно натравили бы на меня главу Вашего факультета.
Я не исключаю возможности, что всё-таки верну Вам книгу до окончания учебного года, если Вы будете примерно себя вести на моём уроке, и у меня не будет повода для дальнейших недовольств.
Пока же я (так как Вы своим письмом возбудили моё любопытство к тому, что же такого “важного” Вы назаписывали в книге), как уже сказано выше, попытаюсь удостовериться в корректности Ваших “исправлений”. Я окажу Вам даже услугу, в то время как я теперь уже Ваши записи исправлю своими, если Вы где-то ошибались в своих суждениях. В конце концов – судя по Вашему письму – Вам ведь важна лишь научная сторона книги? И как Ваш учитель по зельеварению я, само собой разумеется, готов помочь Вам довести Ваши знания до совершенства к тому моменту, как Вы покинете Хогвартс.

Профессор С. Снейп»
-----------------------------------------------------------
«Уважаемый профессор Снейп,

должна признать, что никогда не смела ожидать от Вас письменного ответа, и, как Вы понимаете, мне не очень хочется снова отвечать на Ваши резкости, но прочитав то, что Вы мне написали, мне не остаётся ничего другого, кроме как отправить Вам ещё одну “просящую памфлетку”. Несмотря на мою уверенность, что Вы давно уже знаете всё, что можно найти в этой книге (иначе слово “важные” не было бы Вами иронично выделено кавычками), при мысли, что Вы можете заняться моими записями более подробно, чем мне бы того хотелось, мне остаётся лишь забежать вперёд.
Вы найдёте различные комментарии, касающиеся лично Вас.
То, что я думаю о том, как Вы проводите урок, не должно стать для Вас неожиданностью, но Вас точно удивит то, что я пишу о Вашей работе. Так как и Вы в открытую никогда не признаете, что я умная ученица, так и я никогда бы не сказала Вам, что Вы не только Вашим званием соответствуете мастеру зельеварения. Я испытываю глубокое уважение к Вашей работе и восхищаюсь Вашими знаниями в этой области. Я со всей вежливостью и настойчивостью прошу Вас: избавьте себя и меня от того, чтобы вычитать из моих комментариев что-либо помимо этих двух выше названных причин. Мои комментарии не содержат ничего иного.
Моё “романтическое увлечение” (как Вы его наверняка, издевательски смеясь, назовёте) принадлежит лишь Вашему уму и Вашим знаниям, но не Вам как мужчине…
Может ли какое-то откровение быть более постыдным? Я не знаю. Я знаю только, что сама поставила себя в это положение и поэтому лучшего не заслуживаю. Принимая во внимание то обстоятельство, что я на самом деле не сделала ничего ужасного, мне ещё более отвратительно видеть Вас на стороне триумфатора. Но так как моя бестолковость и глупость сделали возможным то, что Вы относительно меня теперь победили , я хочу доставить Вам удовлетворение и с сегодняшнего дня буду вести себя на Вашем уроке, соответствуя Вашим условиям, в надежде, что Вы вернёте мне книгу до окончания школы. Я обещаю больше не поднимать руку и отвечать только на конкретные, ко мне обращённые вопросы.
Единственный тощенький триумф, который мне остаётся, состоит в том, что Вам понадобилось почти семь лет, дурацкий случай и возможность шантажа с Вашей стороны, чтобы заставить меня вести себя так, как Вам этого хочется.
Может быть то, что Вы делаете на уроке, и есть “Ваш” метод преподавания, и я даже не оспариваю, что он приносит свои плоды. Но я также знаю, что каждый другой учитель и каждая другая учительница – включительно профессоров Биннс и Трелони – также передали нам много знаний, и что при этом обходилось без взрывов ярости и слёз. Я не уверена, что Ваш метод, который, несомненно, вколачивает в учеников больше знаний, стоит того, чтобы Вас боялись. Я знаю, что не отношусь к любимчикам в этой школе среди учеников, и знаю, что за спиной меня многие называют «противной всезнайкой», с чем я ещё могу жить, но, Мерлин сохрани, чтобы кто-нибудь меня боялся. Это было бы для меня таким ненужным….
Но пока я ещё совсем не пошла в разнос, я должна заметить, что из моих черт характера надменность, по крайней мере, которую Вы мне приписали, можно исключить. Нет, у меня не было цели обрадовать научный мир своими умными излияниями к теме зельеварения. Мне ясно (и я даже смею утверждать: более чем всем моим однокурсникам), что я ученица. Учащаяся. И далека от того, чтобы передавать какие бы то ни было знания, кроме помощи при домашних заданиях или совместной подготовке к экзаменам. Вы скоро поймёте, что в связи с этой книгой речь пойдёт не о моих исправлениях текста - а о Ваших… Я их всего лишь записывала. Если среди них Вы найдёте “вздор”, это будет соответственно Вашим вздором. Но я могу Вас заверить, что каждую отдельную заметку к предмету я лично проверяла. Поначалу, конечно, из-за сомнительного и детского желания отомстить Вам за Ваше отношение ко мне, суметь доказать Вашу ошибку. Позже, когда стало ясно, что такого доказательства не будет, из чисто научного любопытства.
Кстати сказать, мне не было необходимости отправлять копию моего письма главе факультета, и Ваш ответ я ей тоже не давала. Я сама в состоянии защитить себя, и время, когда я, рыдая, уходила в себя, если что-то было не так, как я хочу, давно для меня история. Но так как Вы всё-таки высказали такие опасения, я, вероятно, могу исходить из того, что Вы придерживаетесь другого мнения, и Вам ничего не стоит отдать мои письма кому-то третьему, кому мои слова не предназначались. У меня, конечно, нет ни малейшего желания увидеть мои откровения на школьной доске объявлений. Поэтому я наложила на это письмо простое заклятье, которое делает возможным только Вам прочитать эти строки. Вблизи Вас за эти годы у меня развилась (не?)здоровая форма паранойи.
Я подведу ещё раз итоги: до конца этого года я буду вести себя на Вашем уроке так, как Вам этого всегда хотелось. Извините, само собой, я имела в виду: вести себя так, как Вы того хотите. Я больше никогда не принесу на урок ничего, кроме того, что Вы сами потребуете.
Поздравляю Вас с победой, профессор Снейп.

С уважением,
Гермиона Грейнджер.

PS: Кстати можете быть уверенным, что окончание моего седьмого года обучения совпадёт с окончанием мною школы вообще.

PPS: Огромное спасибо за разделение домашних заданий на сегодняшнем уроке. Мне редко удаётся так спокойно поработать…»