Глава 2***
Вечером 26 декабря Гарри Джеймс Поттер поднимается по мраморным ступеням Малфой-мэнора и спокойно здоровается с расторопным домовым эльфом, распахнувшим для него тяжелые двери. Домовик восторженно смотрит ему вслед, но мальчик-который-выжил, к счастью, этого уже не замечает.
Хозяин дома встречает незваного гостя странным взглядом, в котором хватает места всему, что когда-либо стояло между ними: ненависти, зависти, страху.
Горечи.
Чувству вины.
Пониманию.
- Добрый вечер, мистер Поттер. Чем обязаны? – Астория встает за плечом мужа, своей вежливостью пытаясь смягчить ситуацию.
Гарри слегка наклоняет голову:
- Миссис Малфой. Мистер Малфой. Мне нужно с вами поговорить, если позволите. О вашем сыне.
Астория с трудом подавляет облегченный вздох и находит предлог, чтобы уйти:
- Тогда лучше бы Скорпиусу этого не слышать… Стоит проверить, в постели ли он.
Две пары глаз - одни зеленые, другие серые - провожают ее до дверей. И тотчас после этого встречаются. Серые – темнеют и становятся непроницаемыми, зеленые – вспыхивают решительностью.
- Что тебе нужно в моем доме, Поттер?
- Я всего лишь хочу лично повторить свою просьбу. Отпусти Скорпиуса на пару дней к нам… Я обещаю, что ничего с ним там не случится!
Малфой морщится:
- Что, по-твоему, мой сын забыл в вашем обществе?
Гарри усмехается про себя и терпеливо объясняет:
- Послушай, ты прекрасно знаешь, что наши дети дружат. Неужели так трудно нормально к этому относиться? ..
Драко сбивается с ледяного тона и раздраженно, чуть ли не с горечью, перебивает:
- Нормально?! Интересно, это значит, я должен гордиться тем, что дети героев снизошли до общения с сыном пожирателя?
Поттер смотрит на него почти сочувственно, но тут же лукаво улыбается:
- А что, меня бы это устроило… Взамен мои сыновья-полукровки смогут гордиться тем, что до них снизошел наследник древнейшего чистокровного рода.
И тут же осознает свою ошибку. Намекать на чистокровную доктрину в этом доме… Надо же быть таким идиотом!
Малфой резко бледнеет и еще сильнее, чем обычно, выпрямляет спину:
- Знаешь что, Поттер… Плевал я на твои провокации и твой аврорат. И… не пошел бы ты отсюда?!
Гарри на чем свет стоит ругает себя за неловкость. Прав был Снейп, отсутствие интеллекта неизлечимо…
- Малфой, у меня и в мыслях не было тебя провоцировать. Просто неудачная шутка.
Тот скептически поднимает бровь:
- Думаешь, я тебе поверю?
- Не хочешь – не верь, это неважно. Мерлин великий, Малфой, ты же слизеринец, должен понимать хотя бы, что выгодно, а что нет!
- О чем это ты, Поттер? – шипит тот.
- О Скорпиусе. Хочешь сделать из сына мрачного отшельника с дурной репутацией и исключительно слизеринскими связями? Мало того, что сам завяз в своих предрассудках, так еще и мальчишку туда же толкаешь?!
- Поттер, еще слово, и я…
Гарри устало отмахивается.
- Неужели ты думаешь, я не заметил, каким перепуганным взглядом меня встретила твоя жена? Столько лет прошло, а вы все еще боитесь. Визенгамота, авроров, старых врагов, да Мерлин знает кого еще…
В поттеровом голосе звучит такая неподдельная печаль, что Драко невольно поднимает на него глаза:
- Тебе-то что до этого? Ты же у нас герой…
Поттер морщится от этого бледного подобия прежней ядовитой иронии слизеринца:
- Как ты не понимаешь?.. Война должна была кончиться, Малфой, двадцать лет назад. А когда видишь все эти глаза, кажется, что она еще идет.
Гарри смотрит на бывшего врага без злости. С надеждой: может, правда поймет? Да разве же можно этого не понять, когда…
Когда Тедди изредка скользит растерянным взглядом по фотографии родителей в гостиной, с извечным вопросом: почему у всех все хорошо, а у меня…
Когда Минерва вздрагивает всякий раз, встречаясь глазами с упорно молчащим портретом Снейпа. Профессора Снейпа.
Когда у Джорджа на лице вдруг появляется это отстраненное выражение, и вся шумная семья затихает, зная, что тот мысленно советуется с братом.
Когда Рона болезненно передергивает при виде массивных медальонов.
Когда Невилл, видя рядом Скорпа и Ала, всякий раз автоматически бросается их разнимать, только через мгновение понимая, что эти мальчишки – не они с Малфоем. Не враги.
Когда Забини, встречаясь с Гермионой в Министерстве, затравленно опускает глаза, словно боясь, что она за малейший неверный шаг добьется его увольнения с и без того едва добытого скромного места.
Когда Луна, изредка появляясь в Британии, всякий раз приходит на могилу мадам Помфри, которая сразу после войны скончалась от разрыва сердца. Потому что как бы они пережили этот последний год в Хогвартсе без ее поддержки?
Когда Грегори Гойл ежегодно пробивается в аврорат с просьбой предоставить свидание с отцом Крэбба. Не со своим. Гарри требует для него два. С обоими. Обычно – дают. К счастью.
Когда Андромеда, приходя в гости на Гриммо, то и дело замирает перед гобеленом с генеалогическим древом Блэков и горько хмурится. Бедные мальчики… Самые талантливые. Сильные. Храбрые. Сириус и Регулус. Иногда ее тянет вписать в ткань имя Теда Тонкса. И Римуса. Не такими уж и лишними они были бы здесь. Девочки… Она сама. Цисси, светлая и чистая, как одуванчик. Так они ее и звали до школы. Господи, да пусть бы уж лучше жил дальше на свете чертов Люциус Малфой, чем тянул за собой сестренку туда, откуда не возвращаются… Белла. Дурочка Белла. Можно ли было так влюбиться? Чтобы потом убивать своих?
Когда, наконец, он сам долгие годы просыпается ночами от кошмаров, зарывается лицом в рыжие волосы Джинни, чтобы не видеть взглядов. Живых. Мертвых. Или замерших где-то посреди, как у родителей Невилла.
Неужели можно не знать, что война идет?
Альбус Северус в свои одиннадцать понял все сразу. Когда увидел, как в коридоре Хогвартс-экспресса двое третьекурсников с Равенкло, зажав в углу Скорпиуса Малфоя, рисовали у мальчишки на предплечье несмываемую магическую татуировку. Черную метку, черт бы ее побрал! И слава Мерлину, что как только Алу исполнилось семь, Гарри научил его заклятию Экспеллиармус. Так , на всякий случай…
Гарри судорожно переводит дыхание, чувствуя, как что-то подкатывает к горлу, и серьезно добавляет:
- Нам от этого, наверное, уже не избавиться, но мальчишкам-то зачем мешать? Пусть живут без этой войны… давно пора.
Малфой припоминает радостные письма сына, так неожиданно уже в поезде нашедшего друзей, и сияющие глаза поттеровых мальчишек, восторженно накинувшихся на Скорпа на вокзале Кингс-Кросс в этом сентябре.
- Ладно, Поттер. Но не больше трех дней. Я завезу его к вам завтра.
Гарри искренне улыбается и направляется к выходу. У самых дверей оборачивается:
- Знаешь что, Малфой… Тедди, наверное, скоро женится. Думаю, он был бы рад видеть тебя на свадьбе. Близкие родственники все-таки…
Драко неверяще смотрит вслед, машинально поправляя в кои-то веки сбившийся галстук. И как только Гарри оказывается за порогом,тихо, словно испуганно, окликает:
- Поттер!
- Да?
- Спасибо.
Мальчик-который-выжил улыбается еще шире и пожимает плечами:
- Не за что, Малфой.
