Глава 2Глава 2
По-настоящему (то есть не в щечку) я поцеловал ее через неделю. После бала Анджелина вела себя как обычно и я уже начал сомневаться — нравлюсь я ей, или нет. Спустя семь дней непонятности, я все-таки решился и предложил девушке прогуляться. Она согласилась.
Не знаю почему, но даже когда мы начали встречаться, меня не покидало ощущение, что я более увлечен ею, чем она мной. Джордж, который, как известно, понимал меня лучше всех, сказал, что это нормально, когда девушка на шею не бросается — это значит, что она серьезная. И вообще, я слишком мало добивался ее, чтобы она вот так сразу пылко в меня влюбилась. Еще братец сказал, чтобы я подумал над тем, как бы я относился к Анджелине, если бы она первая все начала. А так у нас есть хоть какой-то шанс на то, что отношения продлятся более-менее долго — ведь ощущение непредсказуемости будет провоцировать меня более тонко относиться к Анджелине. Не знаю, откуда у моего брата взялись навыки психолога — но должен сказать они оказались весьма полезными для меня.
Еще должен сказать, что я был несколько удивлен спокойной реакцией Джорджа на мою влюбленность. Должно быть, он понимал, что кто-то один из нас, влюбившись, впустит в наш мир кого-то еще, и второй должен будет принять это как должное — не оставаться же нам, в самом деле, холостяками на всю жизнь.
Мы встречались уже довольно долго, когда у нас случилась первая серьезная ссора — из-за мелочи, в общем. Я постоянно шутил, и даже почти всегда смешно. Вот и дошутился — сказал, что любимый игрок Анджелины — квиддичист Джон Терри, — больше похож на пьяную рыбку, чем на спортсмена. Анджелина с самого утра не была в особо хорошем расположении духа, а тут просто взорвалась — крикнула, что я не уважаю ее интересы и умчалась в свою спальню. Думаю, она потом пожалела о такой своей реакции. Не знаю. Но мне стало немного стыдно. Через день мы помирились.
Так я учился шутить по теме. Так она училась привыкать к тому, что я не всегда шучу смешно…
* * *
Думаю, Анджелина начала относиться ко мне наиболее хорошо после окончания Турнира. Смерть Седрика Диггори поразила всех нас, да еще и Дамблдор с Гарри утверждали, что Волдеморт вернулся. Боевой дух, присущий гриффиндорцам, на некоторое время остыл. Анджелина ходила непривычно тихая и расстроенная. А вот у меня откуда-то взялись силы поддержать ее, причем без глупых шуточек и магии. Я просто научился выслушивать ее, говорить с ней. Мы не говорили о начале войны, мы говорили обо всем. В последний день перед каникулами мы лежали в тени огромного дуба на берегу хогвартского озера.
— Жаль, что в следующем году не будет бала, — вдруг сказала Анджелина. Мы не вспоминали бал еще с зимы, наверное.
— А по мне, так не жаль, — ответил я.
Анджелина приподнялась, оперевшись на локоть.
— Почему?
— Все самое волшебное, что мог дать мне этот бал, уже свершилось.
— Да? И что же это?
— Ты.
Я коснулся ее губ своими, потом отстранился и внимательно посмотрел на нее.
— Знаешь, а ты прав, — улыбнулась Анджелика и сама поцеловала меня.
А на следующий день мы разъехались по домам. Я не решался пригласить ее к себе или самому приехать с визитом, хотя она и приглашала. Волшебный мир замер, предчувствуя опасность. А наша семья, как люди наиболее верные Дамблдору и Гарри Поттеру, оказалась под особым присмотром Министерства. Я не хотел, чтобы Анджелина была втянута в это.
Надеюсь, она меня поняла.
* * *
Самым интересным в следующем учебном году было не то, как мы прикалывались с Амбридж, нет. И даже Отряд Дамблдора уступал по важности тому, что моя девушка оказалась моим КАПИТАНОМ по квиддичу.
Должен сказать, я был в восторге — Анджелина всегда была серьезной и ответственной, но тут она просто саму себя превзошла. Мы возвращались с тренировок измученные, но довольные. Хочу сказать, я совсем не переживал по поводу того, что она — главная. Ведь это — только квиддич.
Пошляк Джордж как-то спросил:
— Нравится когда девушка сверху?
Можно было ответить что-нибудь гиперостроумное, но я лишь улыбнулся.
* * *
Квиддич закончился, когда Амбридж поперла меня, Джорджа и Гарри из команды. Анджелина была рассержена, но все-таки она нас поняла.
А потом мы с Джорджем покинули Хогвартс, и я не видел свою любимую аж до лета.
Я скучал. Скучал, но не мог ничего поделать — мы и так очень рисковали, развешивая провокационные плакаты на стенах своего магазина, ведь Волдеморт в любой момент мог разозлиться и прикрыть нашу лавочку, вместе с нами, кстати говоря. Поэтому я опять, как и прошлым летом, не искал встреч с Анджелиной. Одно дело встречаться в школе, и совсем другое — вне ее границ.
Но Анджелина сама нашла меня. Через неделю после окончания учебы она пришла в «Ужастики Умников Уизли». И заявила, что ей пофиг, что мы в опасности. Сказала, что сейчас все нормальные волшебники в опасности, и что, если я опять попытаюсь уберечь ее жизнь, тупо отшивая ее и не желая встречаться, она меня заколдует. Она ведь уже совершеннолетняя.
Мы виделись теперь гораздо чаще. Анджелина связала свое будущее с квиддичем, чего и следовало ожидать. Я встречал ее после тренировок. Она проводила выходные у нас в магазине. Я дарил ей цветы, она мне — нежные улыбки.
Я не ожидал от себя, что влюблюсь так сильно. Когда я был рядом с ней, мне хотелось летать. Для меня был ценен каждый миг, проведенный с НЕЙ.
— Знаешь, милый, ты в последнее время будто повзрослел, — сказала мне как-то мама. Конечно, повзрослел. Любовь делает нас старше. И умнее.
