Глава 2AR-30 Нойтора|Заэль. АУ, встреча в библиотеке
Комментарий: еще одно невыложенное исполнение, еще один внелимит, еще один текст, в процессе написания уползший далеко от первоначальной заявки. Просто автор всегда считал абсурдной идею хэппи-энда, в котором выживших арранкаров упаковывают в гигаи и отправляют на мирное жительство в Генсей под надзором команды ГГ.
- Знаешь, какой завтра день, Нойтора?..
Кадр первый: господин Гранц, доверенное лицо директора скромной городской библиотеки и по совместительству – ее же ценнейший, аккуратнейший и исполнительнейший сотрудник, сидит за потемневшей от времени конторкой, поднеся ладонь к виску. Нелегкая задача – найти контраст столь же поразительный и потрясающий, как в этой картине: пепельно-светлые уложенные волосы, тонкая оправа очков, изящные бледные пальцы в обрамлении совсем не похожих на антикварные древних стеллажей, за этой некрасивой старой конторкой. Светлые пряди поседели от книжной пыли. Под янтарно-золотистого оттенка глазами – темные круги. Господин Гранц очень устал.
- Нет. Не знаю.
Кадр второй: Нойтора Джируга, преступник, убийца, бросает на господина Гранца презрительный взгляд из-под свисающих на лоб темных лоснящихся прядей. Длинному, тощему, будто всему составленному из прямых линий и острых углов Нойторе приходится отчаянно сутулиться, потому что за локоть его надежно держит приземистый местный детектив. Изрядно поношенная одежда сидит на Нойторе как-то боком, висят длинные нечесаные волосы, руки, закрученные за спину, вывернуты под неестественным углом. Иногда даже у служителей закона лопается их профессиональное терпение. Но в глазах Нойторы нет ни смирения, ни жалости к себе, ни даже ненависти. На того, кто был его единственным якорем в этом мире, кто продал его полиции, когда Нойтора, растерянный, запутавшийся, пришел к нему просить совета, - на этого человека Джируга сейчас может глядеть только с презрением. Со всем презрением, на которое он еще способен.
- Завтра – день свободы.
Кадр третий: улыбка на кончиках красивых губ.
Кадр четвертый: расширившиеся черные зрачки – изумление, смешанное с недоверием и отчаянной радостью.
- Правда? Заэль, правда?
Преступник пытается шагнуть к конторке, но маленький детектив держит крепко.
Этого убийцу он не отпустит ни при каких обстоятельствах.
- Ты наделал много шуму, Нойтора… Они временно отзывают наказание. Хотят судить тебя сами.
Преступник, запрокинув голову, разражается хохотом. Маленький детектив смотрит на него с настороженностью.
- Сами!.. Да с тех пор как нашего ками прихлопнули, клянусь, ничего лучшего не слышал! Наконец-то дошло! «Ради вашей пользы», говорят, а сами того же ками не хуже. Это же надо было придумать, запихнуть в эти жуткие тела, отобрать все до последней капельки… Ну ничего, уж сюда-то я точно больше не вернусь!
Господин Гранц подпирает голову рукой, чуть прикрывает усталые глаза:
- Ты же понимаешь, Нойтора, что она тоже будет там? И ей дадут слово?
- Да хоть двадцать. Все равно ничего не скажет путного…
Может быть, и не дадут. Может быть, и не скажет. Странная это была история, странная – и страшная, если верить здешним газетам. Молодая девушка убита с особой жестокостью… Синяки, переломы, колотые раны. Труп едва опознали. И отплатил бы Джируге этот рыжий полушинигами, не уступил бы, пожалуй, в жестокости, если бы подружка не заявилась к нему на следующий день – в черной шинигамской форме и с шевроном лейтенанта тринадцатого отряда.
«Сама виновата», - упрямо твердил свое коронное оправдание Нойтора.
Может, и прав был. Такая уж у девочки натура.
- Не смею больше отвлекать вас, господин Гранц. Мы вам очень благодарны за помощь… Без вас было бы намного труднее поймать его…
- Ничего, офицер. Думаю, справились бы.
О господине Гранце ходят самые разные слухи, и маленький детектив, превыше всего ценящий факты, готов этим слухам верить разом и вдруг – в тот момент, когда из-под руки, поправляющей очки, его вдруг обжигает искрящийся, таинственный и совершенно безумный взгляд светлых глаз.
- Позвольте обменяться парой слов… на прощание.
И человечек зачарованно наблюдает, как господин Гранц привстает и тянется через конторку, почему-то совершенно не думая, что ее, вообще-то, можно было и обойти. Плавное движение хочется сравнить то с текущей водой, то с ленивым кошачьим потягиванием, но все мысли разом вылетают из головы, когда лицо господина Гранца оказывается вдруг неприлично, непозволительно близко к лицу преступника… ударить? Оттолкнуть? Негодующе, протестующе воскликнуть?..
Но маленький детектив только отворачивается. Лицо пылает огнем, и, хотя он стоит достаточно близко, кровь, стучащая в ушах, заглушает интимный шепот… несколько более интимный, чем следовало бы избрать, говоря о таких вещах:
- Нойтора, передавай лейтенанту Иноуэ привет от меня. В память о чудных днях, когда она гостила у нашего Владыки…
Шурша полами, господин Гранц опускается на место и поощрительно улыбается робко оглядывающемуся через плечо маленькому человеку.
Кадр пятый: Нойтора Джируга, выходя из библиотеки впереди своего сопровождающего, стукается лбом о притолоку.
Этот мир определенно ему тесен.
… был.
«Отвечая на твой незаданный вопрос, дорогой друг: мне здесь нравится. Вполне».
В руках бывшего Октавы, запертого по решению Совета капитанов в фальшивом теле среди живых, находятся бесценные сокровища. Стеллажи бесценных сокровищ, многостраничная энциклопедия, хранящая тайны сразу трех миров. Возможно, где-то в ней, среди малозначащих фраз, затеряны ответы на вопросы, которые Заэль-Аполло Гранц совсем не прочь задать. И он эти ответы обязательно найдет – неважно, какой ценой.
И наблюдающие за ним шинигами не заподозрят ни-че-го.
Господин Гранц снова работает допоздна – засыпает прямо за столом, положив голову на раскрытую книгу, и чему-то улыбается во сне.
Кадр шестой: он улыбается по-прежнему.
