Глава 2– Вот дьявол! – простонал Красная Шапочка, садясь и хватаясь за голову. Когда в глазах перестало мельтешить, он поправил повисшие на одной дужке очки и огляделся. Сидел он на ухоженном газончике подле маленького беленького домика с красной черепичной крышей. Небо было голубым, травка зеленой, вокруг цвели неправдоподобно яркие и крупные цветы, порхали чудовищных размеров бабочки, а в кустах надрывались птицы. Парень оглядел себя и вздохнул. На нем по-прежнему была юбка, но теперь уже новая, ярко-синяя с широкой черной каймой, ее прикрывал кружевной кокетливый передничек. Лиф оказался рыжевато-коричневым, с вышивкой, блузка белая, с рукавчиками-фонариками. А на голове – надо же! – опять чепчик. Вот только… Красная Шапочка стащил его и критически осмотрел. Да, совершенно верно, красного цвета, да еще с атласным бантом на затылке. Парень мученически вздохнул и нацепил это безобразие обратно на голову.
– Красная Шапочка-а-а! – пропел тут сиропно-сладкий голосок, от которого юноше отчаянно захотелось сжевать соленый огурец. Шапочка настороженно покосился в ту сторону, откуда донесся голос. У распахнутого окна стояла низенькая пухлая дамочка в пышном розовом платье и с розовым же бантиком на курчавой макушке. Ее физиономия, здорово смахивающая на жабью, старательно изображала материнскую любовь.
– Вот тебе, деточка, корзинка с пирожками и горшочек огневиски, – прощебетала дамочка, улыбаясь еще шире. – Сходи, отнеси гостинчик дедушке! Ступай вот по этой тропинке, как раз к нему и попадешь!
– Хорошо! – Красная Шапочка старательно улыбнулся, взял протянутую через подоконник корзину и бодро пошагал по указанной тропке, ведущей в чрезмерно красивый лес. Светило солнышко, вдоль дорожки цвели ромашки, все было так замечательно, что поневоле хотелось выкопать окоп, надеть каску и бдительно ждать неожиданностей. Каковые не замедлили явиться из-за ближайшего куста.
– Здравствуй, Красная Шапочка! – услышал парень грустный и ласковый голос. Развернувшись на каблуке, прижав к себе корзину, он уставился на тощего, пыльно-серого волка, мирно сидевшего под пресловутым кустом.
– А… а откуда Вы меня знаете? – промямлил он, пятясь от непрошенного собеседника. Волк иронично хмыкнул.
– Кто же тебя не знает. Ты наша знаменитость, ни у кого в округе больше нет такой шапочки. А, ну и еще ни один парень в юбке не ходит, ты один такой.
– Можно подумать, меня кто-то спрашивал! – нервно отозвался Шапочка, перехватывая поудобнее корзину.
– Кто же спорит, – вздохнул волк. – С твоей маменькой пререкаться дураков нет. Даже Людоед и тот не рискует.
– Маменькой?! – охнул Красная Шапочка, бессильно сползая по стволу очень кстати подвернувшейся осинки. – Да что ж мне так везет-то, а?..
– И не говори, – согласился зверь, укладываясь на травку и пристраивая голову на передние лапы. – Маменька твоя, скажем прямо, сложная женщина. И это еще мягко говоря. Вот, к примеру, пирожки у тебя в корзинке с чем?
– Не знаю, – юноша достал пирожок, придирчиво его обнюхал и пожал плечами. – С ягодами вроде.
– Угу, с ягодами, – кротко согласился волк. – С волчьими. Видимо, надоело ей от твоего дедули наследства ждать, поторопить старика решила.
– И что теперь делать? – расстроился Шапочка, запихивая пирожок обратно. – Если я отнесу это дедушке, то меня обвинят в его смерти, а если не отнесу, мамаша со свету сживет!
– Отнеси деду и все расскажи! – посоветовал волк. – Он ушлый старикан, найдет выход.
– Будем надеяться, что так, – невесело откликнулся юноша, одернул юбку и, вежливо распрощавшись с собеседником, собрался в путь.
– Ты поосторожней тут, – сказал напоследок волк. – Здесь бродит неподалеку злой волк, который всю жизнь мечтал тебя сожрать!
– Волк? А Вы, уважаемый, собственно, кто? – подозрительно поинтересовался Красная Шапочка.
– Да я ничего, так, мимо проходил, – смутился волк. – Меня Рем зовут.
– Очень приятно, – Шапочка сделал неуклюжий книксен. – До встречи.
Дальнейший путь не вызвал у него затруднений. Парень любовался цветочками, разглядывал белочек на веточках, напился из ручья и едва не плюхнулся в воду, когда переходил этот самый ручей по поваленному бревнышку. Наконец деревья разошлись в стороны, открывая очаровательную полянку, на которой красовался маленький домик. Если не считать рисунка на ставнях и формы изгороди вокруг ухоженного палисадника, дом был точной копией мамашиного. Красная Шапочка зорко огляделся. Вокруг все было тихо, мирно и благостно, да так, что хотелось срочно что-нибудь сломать – для восстановления гармонии. Пройдя по узорчатой мощеной дорожке, юноша помедлил у двери, затем постучал.
– Кого там еще черти принесли?! – рявкнул изнутри стервозный дребезжащий тенор.
– Э… это я, Красная Шапочка! – неуверенно пробормотал в ответ парень, опасливо пятясь от двери. – Огневиски вот принес… с закусью.
– Дергай за веревку, болван, тащи быстрее! – поторопили из-за двери. Шапочка осторожно потянул веревочку, и дверь закономерно открылась. За порогом царил легкий полумрак – занавески на небольших окошках были тщательно задернуты. На стене красовался большой портрет в золоченой раме, изображавший благообразного старика с белоснежной бородой и лукавой улыбкой, одетого в темно-фиолетовую мантию, расшитую звездами. Видимо, это и есть тот самый дедушка. В доме было довольно чисто, однако местами наблюдался творческий беспорядок – заметенные под стол осколки глиняного кувшина, небрежно спрятанная под кровать распоротая подушка, оторванный рукав халата, грациозно свисающий с люстры. Словно здесь кто-то дрался, а потом спешно заметал следы. Возможно, стоит взять ноги в руки и смыться отсюда побыстрее.
– Что встал, сюда иди! – скомандовал возлежащий на широкой постели тип, воспрепятствовав Шапочке додумать такую здравую мысль. Юноша, помедлив, приблизился и получил возможность рассмотреть своего «деда». Честно говоря, на доброго дедушку с портрета, как и на дедушку в принципе, этот субъект как-то не тянул. Мрачная, зеленоватая физиономия со злющими красными глазами была украшена длинной мочальной бородой, аккуратно привязанной к подбородку. На макушке красовался ободок с прицепленными к нему пушистыми ушками а-ля волчок. Увидев Красную Шапочку, странный тип состроил пугающую гримасу, которая должна была изображать добрую улыбку.
– А, внучек! Ну, садись, поболтаем. А корзину сюда давай, придурок!
Парень без звука передал «дедуле» корзину и послушно присел на колченогий табурет, пристроенный у кровати. Говорить странному самозванцу о том, что угощение с сюрпризом, он благоразумно поостерегся и теперь учтиво наблюдал, как тот с аппетитом жрал пирожки, рассыпая по постели крошки, и запивал еду огневиски. Насытившись, он пришел в чуть более благодушное настроение и прищурился на Шапочку.
– Ну? Вопросы есть? Спрашивай, пока жив… в смысле, пока я не занят.
– Дедушка, а почему у Вас такие шерстяные ушки? – это было единственное, что пришло в голову юнцу, не ожидавшему такого заявления.
– Ня! – мрачно рыкнул наглый захватчик, мрачнея на глазах. – Не шерстяные ушки, дубина, а нэко-мими! Японскую моду молодежную уважаю.
– Дедушка, а почему у Вас такие красные глазки? – продолжил Шапочка, исподволь наблюдая за тем, не действуют ли уже пирожки.
– Мангу ночами читаю, не понятно, что ли? – рявкнул потенциальный поклонник японских комиксов, ерзая все сильнее. Видимо, ягодки и впрямь были не простые.
– Дедушка, а почему у Вас носа нету, сифилис же лечится! – ляпнул наконец Красная Шапочка, не придумав ничего умнее.
– Ах ты, паразит! – взревел самозванец, с неожиданным проворством выпрыгивая из постели и бросаясь к парню с явным намерением его убить. Однако Шапочку не так просто было застать врасплох, в конце концов, дорогую тетушку и ее кочергу он помнил прекрасно. Однако удирать от этого маньяка оказалось гораздо трудней. «Дедуля» был очень быстр и без колебаний сносил все на своем пути, так что спастись, спрятавшись за мебелью, не получалось, а бегать, перепрыгивая через обломки стульев, полок и прочего сломанного барахла становилось все сложнее. Красная Шапочка уже дважды лишь чудом увернулся от загребущих лап, потому что маньяк цеплялся за дверцу шкафа своей фальшивой бородой. Юноша уже заметно выдохся, и потому, когда ему под ноги попался опустевший горшочек огневиски, споткнулся и полетел головой вперед, врезавшись лбом прямо в ту самую дверцу шкафа, уныло висящую на одной петле. Под ликующий хохот самозванца парень мягко ушел в нирвану, понадеявшись напоследок, что этот мерзавец не некрофил и хотя бы его хладный труп оставит в покое.
