Глава 2
Утром двенадцатого августа Рита Скитер встретила нас в атриуме Министерства лично. Она выбила для нас разрешение воспользоваться каминной сетью -- и хорошо, поскольку, как мне было известно, рядовые сотрудники добираются на работу путем смывания себя в унитаз в общественном туалете. Фу, гадость...
Августа настояла на своем присутствии, Северус, естественно, хотел быть там тоже, так что впятером мы ступили на мраморные плиты атриума из высокого, украшенного лепниной камина. В центре зала мы увидели фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв. Сотни волшебников и волшебниц большей частью по-утреннему хмурых, шли к дальнему концу атриума, где виднелись золотые ворота.
— Туда, — сказала Рита, и мы подошли к стойке, за которой сидел пожилой колдун в министерской форме. Он неодобрительно покосился на репортершу в зеленой вырви-глаз мантии (к слову, изумруд на пальце Риты странным образом сочетался с ее мантией), но дело свое выполнил беспрекословно. На маленьких латунных весах он взвесил наши палочки (я взяла ту, что с пером феникса) и выдал значки, которые надлежало прикрепить к мантии. На знечке было нописано наше имя и цель прибытия в министерство. После этого мы загрузились в первый же лифт и поехали к месту проведения слушания. Лифт дергало немилосердно, он устремлялся то вправо, то влево, то вверх, и мы с непривычки то и дело заваливались в стороны, толкая министерских служащих, добирающихся на работу.
— Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в побрякуши и Сектор патентов на волшебные шутки.
Дверь лифта открылась, мы увидели неопрятный коридор, вкривь и вкось оклеенный плакатами, рекламирующими разнообразные команды по квиддичу. Ехавший в лифте волшебник с охапкой метел не без труда выбрался из кабины и двинулся по коридору. Дверь захлопнулась, лифт, дергаясь, стал подниматься дальше, и женский голос объявил:
— Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за метлами, Портальное управление и Трансгрессионный испытательный центр.
Дверь снова открылась, и пять или шесть человек вышло; в кабину между тем влетело несколько бумажных самолетиков. Они стали медленно и бесцельно кружить над головами пассажиров. Все они были бледно-фиолетовые, и вдоль кромки каждого крыла шел штамп: «Министерство магии».
— Просто служебные записки из отдела в отдел, — тихо объяснила нам Скитер. — Раньше использовали сов, но грязь была невероятная...
Пока лифт, дребезжа, ехал дальше, служебные записки мотались вокруг лампы, свисавшей с потолка кабины.
— Уровень пятый. Отдел международного магического сотрудничества, включающий в себя Международный совет по выработке торговых стандартов, Международное бюро магического законодательства и британский филиал Международной конфедерации магов.
Когда дверь открылась, в нее над головами у выходящих вылетели две служебные записки, но несколько новых влетело. Они принялись носиться вокруг лампы, создавая впечатление, что она горит неровно, вспышками.
— Уровень четвертый. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, включающий в себя подразделения зверей, существ и духов, Управление по связям с гоблинами и Консультационное бюро по борьбе с вредителями.
— Разрешите, — сказал волшебник с огнедышащим цыпленком в коробке и вышел. За ним последовала стайка служебных записок. Дверь снова с лязгом захлопнулась.
— Уровень третий. Отдел магических происшествий и катастроф, включающий в себя Группу аннулирования случайного волшебства, штаб-квартиру стирателей памяти и Комитет по выработке объяснений для маглов.
На этом этаже лифт покинули все, кроме нас и волшебницы, читавшей длиннющий пергаментный свиток, конец которого лежал на полу. Пока тряская кабина поднималась дальше, оставшиеся служебные записки по-прежнему парили вокруг лампы. Потом дверь открылась, и голос объявил:
— Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру мракоборцев и административные службы Визенгамота.
— Прибыли, — сказала Рита и вывела нас наружу.
-- Мисс Скитер! -- кинулся к нам молоденький служащий, я его вспомнила -- окончил школу в позапрошлом году. Бентон, Баттон -- нечто в этом роде.
-- Я уж было думал, вы не получили мою сову!
-- Не получала, -- нахмурилась Рита.
-- Как же так? -- побледнел служащий. -- Я же... Они изменили время и место проведения слушания! В восемь, в старом зале номер десять...
-- Спасибо, Баттон, -- Рита резко развернулась и загнала нас обратно в лифт. -- Это вопиюще! -- возмутилась она. -- Они обязаны уведомлять об изменениях не позднее чем за сутки!
-- Почему они вообще измении время? -- нервно поинтересовалась Августа.
-- Понятия не имею. Но хорошо, что вы догадались прибыть заранее.
-- Это Гарри додумалась, -- сказал папа, и я заработала одобрительный взгляд Скитер.
-- Я предполагала, что мы можем столкнуться с неожиданными затруднениями, -- пожала я плечами.
Лифт между тем несся вниз, и Рита раздраженно жала на кнопки, не давая ему остановиться и подобрать других волшебников -- было уже пять минут девятого.
Наконец мы спустились в сырое подземелье, живо напомнившее мне о Тайной комнате, и почти бегом побежали к залу заседания. Перед залом Рита остановил папу и Августу:
-- Нам, к сожалению, туда нельзя.
Мы с Невиллом, взявшись за руки, шагнули в приоткрытую тяжелую дверь.
Как я ни старалась владеть собой, я задохнулась от изумления. Просторное подземелье, в которое мы вошли, было мне до ужаса знакомо. Я не просто видела его раньше — я побывала в нем, когда заглянула в Омут памяти Дамблдора. У меня на глазах супругов Лестрейндж приговорили здесь к пожизненному заключению в Азкабане.
Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева от нас вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за нами закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина.
— Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос.
— Прошу прощения, — нервно сказал Невилл. — Я... мы не знали, что время изменили.
— Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к вам была послана сова. Садитесь.
Невилл перевел взгляд на стоящие посреди зала кресла с цепями на подлокотниках. В Омуте памяти я видела, как эти цепи ожили и опутали подсудимого. Каждый наш шаг по каменному полу отдавался громким эхом. Когда мы осторожно опустились на краешек сиденья, цепи угрожающе звякнули, но обвивать нам руки не стали. Чувствуя себя, прямо скажем, неважно, я подняла глаза на сидящих перед нами.
Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько мы могли видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на нас сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством. Это что, ради нас собрали полный состав Визенгамота? Вот это честь...
Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Слева от Фаджа я увидела дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.
— Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемые явились — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.
— Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который был мне знаком. Перси, брат Рона, сидел на самом краю переднего ряда. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент.
— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарриэт Джин Снейп, проживающей по адресу: графство Большой Манчестер, Манчестер, Спиннерс-энд, дом номер тринадцать, и Невиллом Арктурусом Лонгботтомом, проживающим по адресу: графство Норфолк, Грейт-Ярмут, Джордж-стрит, дом номер семнадцать. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Персиваль Игнациус Уизли. Подсудимые, у вас есть защитник?
Мы уже обсудили этот вопрос с Люциусом, поэтому я встала и заявила:
-- Согласно Хартии о правах подсудимые могут сами представлять свои интересы в суде, если имеют достаточную квалификацию.
-- Уж не считаете ли вы себя достаточно квалифицированной, мисс? -- нагнулась вперед женщина, сидевшая справа от Фаджа. У нее было совершенно круглое лицо, дряблая обвисшая кожа и бесцветные глаза навыкате, а сидящий на макушке черный бархатный бант, завязанный на мелких коротких кудерьках цвета мокрой мыши, создавал впечатление мухи, сидящей на жабе.
-- Считаю, мисс.. миссис?
-- Долорес Джейн Амбридж, -- недовольно представилась она. У нее был странно неподходящий обьемистому телу голосок маленькой девочки, звонкий и тоненький.
-- Согласно школьной программе, со второго по четвертый курс включительно в школе "Хогвартс" нам преподавали магическое право попрограмме подготовки, достаточной для того, чтобы занимать должность помощника судьи в случае успешной сдачи экзаменов. Я все три года получала стабильное "Превосходно", в чем вы можете убедиться, затребовав мой табель.
-- Мнение школьных учителей не может считаться авторитетным в данном случае, -- пискнула Амбридж.
-- В таком случае вам сперва надлежит в отдельном порядке пригласить на министерское освидетельствование нашего преподавателя по праву, вынести решение о его способности или неспособности определять уровень подготовки студента, и только потом принимать решение о том, разрешено ли мне защищать себя и мистера Лонгботтома.
-- Хватит, Долорес, -- вмешалась сидящая слева от Фаджа. -- По-моему, мы только что убедились, что юная мисс Снейп прекрасно может себя защитить. И мистера Лонгботтома тоже. Вы согласны на такого защитника, мистер Лонгботтом?
-- Да, -- сказал Невилл.
Перси педантично скрипел пером, занося в протокол все реплики. Надо будет потом вытребовать копию для Риты, ей понравится...
Члены Визенгамота вовсю перешептывались и ерзали; успокоились, только когда Фадж снова заговорил.
— Так, — сказал он, шурша пергаментами. — Хорошо. Итак, обвинение. Да.
Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать:
— «Подсудимым вменяется в вину нижеследующее: то, что они сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий восьмого августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнесли заклинание Патронуса в населенном маглами районе, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов». Вы -- Гарриэт Джейн Снейп? -- уставился он на меня, будто впервые видел.
-- Да, -- подтвердила я.
-- А вы -- Невилл Арктурус Лонгботтом?
-- Да, -- отвечал Невилл.
-- Вы согласны с обвинением?
-- Да, -- хором ответили мы. Фадж даже рот разинул от неожиданности. Наверное, не ждал, что мы так легко согласимся. Но я не собиралась его радовать:
-- В статье седьмой Указа говорится, что в исключительных обстоятельствах применение волшебства допускается. Под понятие исключительных обстоятельств подпадают, в частности, ситуации, когда имеется прямая угроза либо жизни применяющего волшебство лица, либо жизни других присутствующих волшебников, волшебниц или маглов...
— Мы знакомы с седьмой статьей, спасибо! — крикнул Фадж.
— Конечно знакомы, — учтиво сказала я. -- Тогда вы согласитесь, что зашита принападении дементоров вполне под нее подходит.
-- Дементоры? Наглая ложь! Детская выдумка, попытка оправдаться! -- хлопнул ладонью по столу Фадж. Я поразилась тому, с каким энтузизмом он меня топил: похоже, Люциус совсем перестал его контролировать.
-- Согласно Хартии о правах суд может рассматривать воспоминания в Омуте Памяти как свидетельские показания.
-- Воспоминания? -- пискнул Фадж. -- У нас нет времени рассматривать какие-то воспоминания!
-- Следует ли рассматривать это как отказ о рассмотре улик, непосредственно относящихся к делу? -- вкрадчиво осведомилась я. Члены Визенгамота заперешептывались, одобрительно поглядывая на меня.
Амбридж хотела было что-то сказать, но Амалия Боунс ее опередила.
-- Суд рассмотрит ваши доказательства, если они будут предоставлены лично вами и прямо сейчас. Принесите Омут Памяти!
Перси поспешно вскочил со своего места и скрылся. Я припомнила, что писал Рон -- его старший брат больше не общался с семьей, предпочтя карьеру.
Он обернулся минут за пятнадцать, притаскал большую золотую чашу и установил на треногу. Первым воспоминание слил Невилл. Члены Визенгамота подходили к Омуту группами по пять человек и рассматривали его буквально минуту. Просмотревшие сразу начинали перешептываться и осуждающе коситься на Фаджа и Амбридж. Когда воспоминание просмотрела Амалия Боунс, то вытщила из глаза свой монокль и уставилась на нас:
-- Поразительно! Телесный патронус в пятнадцать лет!
-- Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, — брюзгливо проговорил Фадж. — И если разобраться, то чем более впечатляющим оно было, тем хуже — ведь школьники сделали это на глазах у магглов!
Он просмотрел воспоминание одним из первых, и теперь явно старался придумать, как бы меня потопить. Когда все просмотрели невиллово воспоминание, я слила им свое.
-- Если бы хоть один дементор оказался в Манчестере, я думаю, министерство знало бы об этом! -- заявил Фадж, когда все уселись на свои места. Я с радостью ухватилась за предоставленную возможность:
-- Тогда, я думаю, мне стоит подать жалобу соответствующим службам и просить инициировать расследование того вопиющего факта, что, вопреки заверениям министерства, семь или восемь дементоров оказались в населенном магглами районе и напали на нас.
-- Дементоры находятся в Азкабане, юная мисс, и делают то, что от них требуется. Они под полным министерским контролем! -- звонко и сердито провозгласила Амбридж. Фадж только кивнул согласно.
-- Тогда, я думаю, стоит спросить, кто в министерстве имеет достаточно полномочий для того, чтобы натравить дементоров на двух школьников, -- вкрадчиво предложила я.
-- Мне на одну секундочку, -- с фальшивой улыбкой пропела Амбридж. -- Совсем малюченькую секундочку почудилось, будто вы, юная мисс, осмелились предположить, что кто-то в министерстве решил натравить на вас дементоров?
Я прищурилась:
-- Воспоминания нельзя подделать -- это факт. Восьмого августа в Спиннерс-энд оказались семеро дементоров -- это тоже факт. И если вы по-прежнему утверждаете, что дементоры подчиняются исключительно приказам министерства, вполне логично будет заключить: именно министерство приказало им напасть на нас.
-- Это возмутительно! -- воскликнула Амбридж.
-- Возмутительно? -- переспросила я. -- Что именно? Защищать себя от смерти вопреки Статуту? Или делать логические выводы, не устраивающие вас, мисс... миссис? Амбридж. Вы выдвинули обвинение -- мы предоставили доказательства в качестве защиты.
-- Вы смеете обвинять министерство!
Я мягко заметила:
-- Я никого не обвиняю, а всего лишь прошу инициировать служебное расследование. А также мне хотелось бы поинтересоваться, на каком основании министерство приняло решение об уничтожении наших палочек до слушания, и о нашем исключении из Хогвартса, хотя такие вопросы решает исключительно совет попечителей? Действия министерства были незаконны -- и, на наше счастье, отыскался человек, сумевший напомнить ему об этом.
Фадж закашлялся:
-- Законы можно изменить! -- ляпнул он. Я подняла бровь в стиле папы:
-- Вот как, господин министр? Складывается впечатление, что вы уже их изменили -- поскольку Хартия не предусматривает рассмотрения дела о колдовстве несовершеннолетних полным составом Визенгамота.
Пока Фадж в пылу спора не наговорил лишнего, Боунс прогудела:
-- На голосование выносится вопрос о виновности мисс Снейп и мистера Лонгботтома. Кто считает их виновными, поднимите руки!
"За" проголосовали двенадцать из пятидесяти, включая Фаджа и Амбридж, и я постаралась их запомнить.
-- Кто против? -- подняла руку Амалия. Вслед за ней подняли руки все остальные волшебники.
-- Оправданы по всем пунктам, -- резюмировала Боунс.
Я подошла к Перси и потребовала копию протокола.
-- А тебе зачем? -- зыркнул он.
-- На память.
-- Не положено! -- рявкнул Фадж.
-- Вообще-то, согласно положению номер восемь Хартии, подпункт три дробь один... -- начала я, и Фадж, побагровев, махнул рукой:
-- Копируй!
Перси с явным неудовольствием повиновался. Невилл скромненько попросил:
-- И мне тоже.
Это был перебор. Беззвучно разевая рот, Фадж осел на скамью, чуть не придавив возмущенно пискнувшую Амбридж. Перси злобно ткнул Невиллу его копию и мы, еле сдерживаясь от смеха, вылетели за дверь.
