Фрида

Глава 2

Как я поняла по удрученным лицам однокурсников, спаренный урок Зельеварения с Гриффиндором был ежегодной традицией. Девочка Панси, одна из моих соседок по комнате, весь вечер излучающая недружелюбие (как я потом узнала, она была влюблена в Драко Малфоя), ныла и ругалась все время, пока приводила себя в порядок. Другая соседка, Миллисент, лишь поддакивала – как я поняла, мозгов у нее было немногим больше, чем у друзей Малфоя, Крэбба и Гойла. Защитное заклинание, которое я накладывала на полог кровати на ночь, было взволнованно. Судя по огромному прыщу на носу у Панси, именно она пытала сделать какую-то пакость. Она избегала смотреть на меня, а я ничего ей не сказала. Должно быть, ее здорово торкнуло ночью – сто пятьдесят вольт плюс проклятие прыщей, не много ни мало. Надо бы придумать, как отучить ее от дурной привычки мстить обидчикам ее дружка.
В классе Зельеварения стояла исключительно низкая даже для подземелий температура. Изо рта вырывались облачка пара, руки мерзли. Я обновила согревающее заклятие, чтобы не заледенеть уже на десятой минуте урока. Ученики здесь сидели по двое на котел, зелья варили в парах. Гарри Поттера я заметала за последней партой, сидел он с рыжим парнем, судя по рассказам, Роном Уизли, чьей фамилией пытался обидеть меня Малфой. Рядом с ними располагались знакомые мне Дин и Симус, при моем появлении весело замахавшие мне руками. Видимо, мое попадание в Слизерин не смогло искоренить их симпатии. Лохматая девчонка сидела неподалеку, видимо, чтобы быть поближе к друзьям – я уже знала, что это Гермиона Грейнджер, староста Гриффиндора и отличница, именно она пыталась призвать меня к порядку в поезде. Драко Малфой сидел за первой партой с Панси, рядом – Крэбб с Гойлом. Я опередила Миллисент, которая явно направлялась к облюбованному мной месту.
- Позволишь присесть? – я обворожительно улыбнулась тому парню, с кем Драко Малфой строил вчера заговор, и, не дожидаясь его ответа, села за один стол с ним. Он открыл было рот, но тут же закрыл его обратно. В его глазах был интерес. Еще бы ему не заинтересоваться – после пяти с лишним лет обучения в Карроте, я научилась прекрасно выглядеть в любое время, в любом месте и в любой одежде. В этом вопросе Каррота не уступала Шармбаттону. – Фрида Берк.
- Блез Забини, - он мягко сжал мою протянутую руку и задержал рукопожатие на секунду дольше, чем следовало. Миллисент хотела было заявить свои права на место рядом с Блезом, но тут в классе появился преподаватель.
- Все успокоились, - его холодный голос был негромким, но все тут же прекратили свои разговоры и расселись по местам. Миллисент бухнула свою сумку где-то сзади. – Итак, мы начинаем шестой год обучения науке зельеварения, и я надеюсь, что в этом году в ваши тупые головы…
Я не слушала, что он говорил. Я, как дура, забыв про Блеза, Малфоя, свои планы на выживание в Хогвартсе и, в конце концов, про всякие приличия, пялилась на профессора. Северус Снейп, мне показали его вчера за ужином, но там, в огромном зале, набитом учениками, я не смогла увидеть того, что видела сейчас. От него исходила убийственная, сбивающая с ног тьма. Черные глаза были не просто черными – зрачок терялся в бездне радужки. Я уже видела такие глаза – их обладатель имел счастливое звание директора Карроты, и иначе как Мистер Дьявол его никто не называл. Ходили слухи, что его изгнали из преисподней, за какие-то неведомые прегрешения. В его присутствии леденела душа, как леденеют сейчас мои пальцы от выдыхающегося согревающего заклятия.
Впрочем, Северус Снейп не вызывал подобного ужаса. Он, конечно, старался выглядеть внушительным, но не использовал своей особенности в полной мере, чтобы нагнать страх. Интересно, я одна это вижу?
- Мисс Берк, вы что, оглохли? – оказывается, он все это время смотрел на меня не для того, чтобы я смогла получше рассмотреть его глаза, а ожидая от меня ответа на вопрос.
- Не могли бы вы повторить? – я попыталась улыбнуться, но, должно быть, вышло что-то жалкое. Не думала, что встречу в Хогвартсе второго Мистера Дьявола. Может, они родственники?
Я честно собиралась выслушать вопрос и ответить, но тут почувствовала знакомые неприятные ощущения в голове. Кто-то пытался проникнуть в мои мысли. И это был не Дамблдор, от которого мне уже приходилось шифроваться тогда, неделю назад, и сегодня за завтраком. Я привычно обрубила последнюю адекватную мысль и спрятала ее под зеркальную гладь сознания. Это была не традиционная Окклюменция, нас этому учили на продвинутых курсах Защиты Сознания. Прочитать мысли под такой было почти невозможно – наружу выходил только отфильтрованный поток. Я не придумала ничего лучше танцующей обезьянки.
Снейп, а, я думаю, это именно он сейчас бродил по моим мыслям и любовался латиной в исполнении шимпанзе, в реальном мире ждал ответа.
- Не помню, - наконец, ответила я, понимая, что переспрашивать еще раз будет странным. Ответ «не помню» подходил почти к любому типу вопросов.
- Очень плохо, - в черных глазах не отражалось ничего, в том числе его попыток узнать, что творится у меня в голове. Только голос был недовольный и холодный. Я знала, что он не снимает баллов со своего факультета, и это сейчас было хорошо.
Интересно, а смогла бы я скрыть свои мысли, если бы он применил настоящую легилименцию, а не поверхностную «разведку»? Разведка даже палочки не требовала, и я вообще могла бы придумать более простой блок, чтобы отразить ее, но сейчас уже поздно снимать одну защиту и настраивать другую. Зеркало вырвалось автоматически – спасибо за навык преподавателям Карроты.
Профессор Северус Снейп взмахнул палочкой, и на доске появился рецепт зелья Пробуждения. Я уже варила подобное, но сейчас все валилось у меня из рук. Блез был неглупым парнем, но даже его навыков не хватало, чтобы остановить меня в моей хаотичной деятельности. А проклятый дьявол продолжал обитать в моей голове. Зеркало удерживать совсем не сложно, для этого даже не требуется особой концентрации, но меня сбивал сам факт такой наглости. Я добавила в зелье ингредиент – судя по вскрику Блеза, не тот, что было нужно, - и мстительно прибавила вторую обезьянку. Теперь это были два спаривающихся шимпанзе.
Снейп сидел на своем стуле и мрачно наблюдал за мной. Я добавила третью шимпанзе, получилась настоящая оргия. Но то ли профессор желал докопаться до сути, то ли был извращенцем, но в покое он оставил меня, только когда толстый мальчик с Гриффиндора вскрикнул, и из его котла пошла пена, заливая его самого и все вокруг. Почти в тот же миг взорвался и наш с Блезом котел. Я заметила признаки раньше и с криком «Осторожно!» отскочила назад. Я не ошиблась в Блезе – он среагировал достаточно быстро и без лишних вопросов моментально убрался от котла. К сожалению, ближайшие к котлу люди – Панси, Миллисент и Крэбб, оказались не столь проворны и не успели спастись. Их окатило волной зловонной жижи странного фиолетового цвета. Воцарился небывалый хаос.
- На отработку, сегодня же! – едва сдерживая однозначно негативные эмоции, заявил мне профессор Снейп после того, как четверо студентов увели в больничное крыло. Я подумывала над тем, чувствовать себя виноватой или нет, но, получив убойную дозу злости от профессора и молчаливый укор от Блеза (а парень-то настоящий джентльмен!), решила, что не стоит. По крайней мере, на пару дней я избавлена от нытья и козней девочек, да еще и получила шанс изучить черную ауру Снейпа получше. Удовольствие сомнительное, но во всем нужно искать положительные стороны.

Предмет профессора Макгонагалл показался мне слегка бессмысленным. Зачем изучать превращение предметов без примеров практического применения этих навыков? В Карроте было два предмета, связанных с этой темой: Боевая Трансфигурация и Анимагия. Анимагия была необязательна, но пользовалась успехом даже большим, чем БТ. К сожалению, большинство «желающих» отсеивалось еще на первых занятиях по причине сложности материала, и добраться до своей анимагической сути удавалось лишь единицам.
Я с досадой подумала, что, если бы меня не исключили, я бы точно уже умела превращаться. В Мексике, где я жила все это время с момента исключения и до августа, я пыталась постигнуть эту науку, но дед, который меня учил, отдавал предпочтения другим методам, отрицая все то, что я узнала в Карроте, а на них мне просто не хватало терпения. В результате я дала себе слово превратиться уже в этом семестре и даже приобрела несколько книг соответствующей тематики в Лютом переулке – толковой литературы в приличных магазинах просто не было. Оставалось только найти место для тренировок – на официальной карте Хогвартса приемлемых помещений я не обнаружила, и собиралась как-нибудь выловить одно из привидений с целью получения нужной информации – в замке наверняка полным полно потайных коридоров и комнат. Как было и в Карроте.
Помимо Трансфигурации список бессмысленностей на сегодня включал еще и Чары, которые вел престарелый потомок гоблинов, профессор Флитвик. Нет, сам-то предмет нареканий не вызывал, если не считать того, что большинство заклинаний курса было мне известно. После урока я подошла к Флитвику и поделилась своей проблемой. Он выразил свое удивление тем, что в Мексике такая замечательная система преподавания, и долго расспрашивал меня, что именно я уже успела изучить из его предмета.
- Прекрасно! – искренне обрадовался он, когда я перечислила известные мне разделы. – Это значит, с вами мы можем попробовать что-нибудь интересненькое! Я подберу вам подходящее задание для следующего занятия.
Я изобразила удовольствие от его превосходной идеи и поспешила на обед. Черт, а я-то надеялась, что он просто освободит меня от своих занятий, и я смогу практиковать то, что сама пожелаю.
Меня удивляло то, что в Хогвартсе учеников не обучали основам магии. Здесь не растолковывали, как устроен сам механизм заклинаний, их сложной структуре, обучая лишь механическому произношению заученных слов и движению палочкой. В Карроте каждый предмет был выстроен на фундаменте глубинного понимания того, как на самом деле работает магия, какие силы пробуждают ее, направляя на совершения нужных манипуляций. Зная это, зная, как устроены заклинания, некоторые из них мы просто могли творить невербально, а самые простые – вовсе без палочки. Да, это было в десятки раз труднее, но разве оно не стоило того? К тому же, ученики Хогвартса начисто были лишены возможности создавать новые заклинания, не перечитав перед этим самостоятельно горы литературы, – ведь это просто невозможно без понимания того, как работает эта штука, магия.
Но все это было ерундой. Настоящей и, пожалуй, главной проблемой Хогвартса (помимо холода, холод – это просто ужасно!) было питание. Кормили здесь просто отвратительно. Я возненавидела Англию еще больше, после того, как поняла, что чертовы домашние эльфы, которые работали здесь, собираются готовить традиционную английскую пищу все учебное время. Овсянка! Тыквенный сок! Чай с молоком! Что за дерьмо. Или это было распоряжение директора, который единственный, судя по его лицу, получал явное наслаждение от пищи (или у него всегда такое немного дебильное выражение?), или с местными эльфами было явно что-то не то. Я заметила, что меню преподавательского стола немногим отличалось от наших, ученических, столов, но там хотя бы был кофе (я кофе не пила, но не отказалась бы от нормального, безмолочного, чая или нормального, не тыквенного, сока). Кофейник стоял перед профессором Снейпом, и кофе он пил литрами. Неудивительно, что парень немного дерганый – так издеваться над нервной системой. Не удивлюсь, если у него еще и с сердцем не все в порядке.
Судя по взгляду, так оно и было – сердце у него отсутствовало вовсе, - такой убийственный он был. Я ругнулась, и прикрыла мысли Вуалью. Расслабилась! Что ж, по крайней мере, я не успела подумать никакую слишком уж ужасную гадость про него.
Но не он один сверлил меня взглядом за этим обедом. Прищуренные серые глаза метали молнии с другого конца стола. Я уже успела подсмотреть коварнейшие планы в этой голове (было непривычно, что я так могла сделать почти с каждым учеником – в Карроте только малолетки не умели защищаться, и их охраняли преподаватели), посмеяться над их глупостью и банальностью, а также над огромной дилеммой, мучавшей мальчишку – кому теперь он хочет насолить больше, мне или Гарри Поттеру (я уже слышала, что они не очень хорошо ладят). Не сказать, чтобы у сына аристократа и ближайшего пособника Волдеморта было чересчур сложное душевное устройство – дальше совершенно детских шалостей его мысли не заходили. Или, может быть, он недостаточно испорчен? Например, за этот день я слышала, как он трижды обзывал гриффиндорскую старосту, Гермиону Грейнджер, грязнокровкой, дважды зубрилой и еще один раз – грязнокровной зубрилой, на что туповатый рыжий Рон Уизли (теперь-то я понимала, что Уизли – это оскорбление, если у них все в семье обладали подобным интеллектом, конечно) кидался в драку. Нет, метод выбешивания проверенный, но почему не придумать что-то еще?
Впрочем, сама я в своих примерных планах насчет Драко Малфоя тоже не была особенно изобретательна. Может быть, позже придумаю что-нибудь более изощренное, но если нет – так тому и быть. Идея была проста и отвратительна, но я не любила особенно заморачиваться, особенно когда дело касалось такой низменной материи, как месть. Учитель Логики и Тактики в Карроте всегда говорил, что чем проще задумка, тем более вероятен ее успех. У меня не было причин подвергать сомнению его слова.
После обеда я внимательно изучила ассортимент библиотеки, с сожалением констатировав скудность чего-то действительно интересного, и наметив ночную вылазку в Особую Секцию, чтобы как следует пошарить среди действительно полезной литературы (там ведь такая есть, правда?). Помимо исследовательской задачи, я шаталась в библиотеке еще с одной целью. Драко Малфой и Блез Забини засели в дальний угол, и сейчас рьяно обсуждали весьма интересную тему. Я уже давно активировала магический жучок, прицепленный к мантии блондина еще утром, и теперь наслаждалась чужой беседой.
- …и тогда-то она получит по заслугам, эта дрянь! – это он про меня, конечно. Блез в течение всего разговора ограничивался неопределенным хмыканьем, из чего я заключила, что он не вполне разделяет желание делать гадости. К сожалению, я не могла удостовериться в этом с помощью своих бесстыдных навыков телепатии – у него был какой-то амулет, искажающий частоту излучения мыслей, рядом с которым мои более чем скромные навыки были бессильны. Я пообещала себе в ближайшее же время заказать подобный – у меня как раз было записано несколько адресов милых магазинчиков Лютого переулка. Почему я не подумала об этом раньше? В Карроте запрещено пользоваться подобными – ученики должны в каждую минуту полагаться лишь на свои силы, и не прибегать к помощи артефактов. В любом случае, я была уверена, что против Северуса Снейпа или Дамблдора такие игрушки будут совершенно бесполезны, захоти они действительно пошарить в моей голове.
- Привет, Блез, - особо не скрываясь, я подошла к заговорщикам. – Не покажешь мне, где здесь совятня? Мне нужно отправить письмо.
Я знала, где находится совятня, но повод был хорошим. Я улыбалась, Блез был растерян, а Драко начал закипать. Ему не помешало бы несколько уроков по самоконтролю.
- Перепутала библиотеку с совятней, Берк? – язвительно спросил он. Я не поддалась на провокацию и продолжала глядеть на Блеза.
- Эм, да, конечно, - он оправился от удивления и подхватил свои вещи. – Увидимся позже, - бросил он хватающему ртом воздух Малфою. Тот явно не ожидал такого поворота и теперь здорово походил на очень озадаченную рыбу. Я решила заказать артефакт уже сегодня, мысленно прикинув, что доставить его должны в Хогсмит, деревню рядом с Хогвартсом. Подобные вещи всегда темномагические. Вдруг почту проверяют? Наверняка проверяют, ведь идет война. Исходящая почта, впрочем, проверки подлежать не должна. Возможно, на Рунах я узнаю какой-нибудь альтернативный способ и сама смогу создать какой-нибудь простенький амулет, но пока выбора не было. В Карроте я не выбрала этот предмет, и имела лишь базовые знания по нему, но в Хогвартсе решила взяться за него поосновательней – все равно свободного времени будет куча, по сравнению с карротовской-то жизнью.
- Чем тебя так смутил профессор Снейп, что ты позабыла про все на свете? – у Блеза были красивые карие глаза, в них отражался ум и печаль. У него явно было что-то на душе, судя по тому, как он серьезен, возможно, какая-то трагедия. Такую печаль, не изживаемую ничем, я уже несколько месяцев наблюдала у той девочки в зеркале, которой когда-то была я.
- Он напомнил мне одного человека, - я отвела взгляд от его лица и решила бить наугад. – Моего отца, он погиб этой весной.
Это было ложью. Снейп не походил на него даже отдаленно, но ложь была прекрасна. Блез ответил не сразу. Вопреки ожиданиям, я не услышала слов сожаления. Это было весьма кстати, я ненавидела, когда меня жалели. Я вдруг подумала, что этого и не было. Мне никто не выразил сочувствия после его гибели. Никто. Даже дед.
- Понимаю, - сказал Блез. И это слово уместило очень многое. У него тоже кто-то погиб, конечно. Тогда я сделала еще один пробный выстрел.
- Его убили.
Парень помрачнел еще больше. Разумеется, война. Я не видела фамилии Забини в списках Упивающихся Смертью (смешное название, но новости с ним всегда связаны невеселые) в газетах. Впрочем, я не заглядывала в некролог.
- Он был магом? – спросил Блез.
- Нет. Маггл. Жил здесь, в Англии. У вас магглов не любят.
- Верно, - кажется, на его лице не появилось отвращения, когда он узнал, что мой отец – маггл. Я все больше проникалась уважением к этому мальчишке. Кажется, он здесь был единственной адекватной личностью. Или просто обладал исключительным количеством тараканов, если так отвечает. Или же очень коварен. Никогда нельзя знать наверняка, если не можешь прочесть мысли человека. Впрочем, даже тогда нельзя быть уверенным до конца.
В совятне я накарябала короткую записку с шифром заказа, которому меня научил хозяин лавки запрещенных артефактов, и привязала ее к одной из школьных сов. Нужно еще найти способ пробраться в Хогсмит, впрочем, об этом я уже подумала.
- Кстати, - я повернулась к Блезу, который стоял у входа в совятню, небрежно прислонившись плечом к косяку, - я видела тут у вас привидения. Не расскажешь мне о них?
Блез знал немногое, но зато назвал их имена, примерно описал облик и характер и даже показал, где я могу найти парочку. Пока мы бродили по замку, он также успел описать механизм движения и повадки лестниц, поведать о волшебной живописи (разбирался он в ней неплохо, в отличие от меня) и рассказать множество дурацких историй из жизни Хогвартса. Я же в свою очередь с удовольствием поддержала тему о Гриндевальде (учитель истории в Карроте полагал, что тот все еще жив и скрывается в Сибири, и я с удовольствием привела пару доводов и Блезу), сообщила несколько интересных фактов о магглах (в Карроте мы углубленно изучали Маггловедение, программа обучения, наряду с магическими, включала также несколько маггловских наук, а также смежные дисциплины) и скормила массу историй из своей жизни. Большей частью они были выдуманы, остальные – перевраны, но в целом правду о том, как я устроена, не искажали.
Блез выглядел весьма заинтересованным. Мы проболтались по Хогвартсу несколько часов. Впрочем, я не спешила избавляться от его общества – с ним действительно было интересно. Кажется, мое мнение, что мне предстоит учиться с тупоголовыми детишками, оказалось не совсем верным. По крайней мере, среди них был Блез.
- Класс Зельеварения, - прокомментировал Блез, когда мы остановились перед знакомой дверью.
- Спасибо, что проводил, - я мило улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.
- Ты очень необычный человек. Многого недоговариваешь, но с тобой интересно, - сказал он.
- То же могу сказать и о тебе, - я сжала его руку и тут же отпустила. Он хмыкнул и ушел, оставив меня наедине с мой отработкой. С профессором Северусом Снейпом, дьяволом.
Я пару секунд постояла перед дверью, закрыв глаза. Снейп уже был там. Я чувствовала. Холод из-за двери смешивался с тьмой. Вдохнув поглубже, я постучала.
- Необязательно было прощаться с мистером Забини прямо под дверью, - убийственным тоном проговорил Снейп, не поднимая головы от стопки пергаментов перед собой. Черт, интересно, сколько он учился такому голосу? – Котлы в углу класса. Приступайте.
Я глянула на гору грязных котлов и сперва не поняла, что мне с ними нужно делать. Я что, должна их драить?
- Хотите сказать, что мое наказание – чистить котлы?
Он поднял на меня взгляд, полный льда.
- Нет, в квиддич ими играть. Только не говорите, что задание слишком сложное. С этим даже Лонгботтом справляется.
Я не знала, кто такой Лонгботтом, но его сравнение мне не понравилось. Это походило на то, как Малфой сравнивал меня с Уизли.
- Оно не сложное, оно бессмысленное. Их можно очистить парой заклинаний, - я фыркнула, все еще не в силах постигнуть всю глубину глупости педагогических потугов хогвартских профессоров.
В Карроте наказания всегда были направлены либо на исправление ущерба, который нанес провинившийся, либо на развитие каких-либо полезных навыков. Я до сих пор в деталях помню каждый камешек в кладке первого этажа замка – сколько кругов я нарезала вокруг него под присмотром камердинера, который твызывал над нами, нарушителями порядка, то дождь, то снег, то ветер с песком. Или те литры зелья, которые мне приходилось варить для лазарета – большинство были непригодны и выливались, и мне приходилось делать все заново, временами пропадая в лабораториях до полуночи. Каждое наказание что-то значило. Что значило мытье котлов, осознанию не поддавалось.
- Хотите, чтобы заклинание вошло в резонанс с этими смесями, что здесь понаварили большинство из вас? – «тупоголовых кретинов» - чувствовалось невысказанное продолжение его фразы.
- Полная ерунда, и вы об этом знаете, - заявила я, скрещивая руки на груди. Профессор опасно прищурился, но я не собиралась затихать под его сокрушающим психологическим давлением. – Вряд ли в Хогвартсе учат таким составам, при приготовлении которых требуется магическая составляющая. Все эти зелья – максимум третьей категории, а значит, что котлы можно очистить простыми Скоблифай или Эскуро.
- Из вас выйдет замечательная домохозяйка, - ядовито сообщил мне Снейп, чем заставил меня вспыхнуть. Да как он… - Но я не ставлю отметки за знание бытовых чар. Вы превратили простейшее зелье во взрывную смесь. Возможно, вам стоит оставить курс Зельеварения и вплотную заняться бытовой магией?
- Возможно, вам стоит оставить попытки залезть в мою голову? – прошипела я, тут же себя обругав. Ведь решила же для себя, когда еще вошла в кабинет и почувствовала вторжение чужого разума, что ничем не выдам того, что понимаю, что он тут делает. Чертова несдержанность, а еще смеялась над Малфоем.
Он приподнял одну бровь.
- Умом тронулись? В вашей голове вряд ли нашлось бы что-то стоящее, даже если бы я захотел туда, как вы выразились, залезть.
При этом он, мало того, что ничуть не смутился, но и не оставил попыток пошарить в моих мыслях.
Я молча направилась к котлам, на минуту очистив свое сознание от мыслей, затем сняла Вуаль и накрыла все Зеркалом.
- Позвольте мне вашу палочку, - потребовал Снейп. Ах, так? Чтобы не жульничала, значит?
Я положила палочку на край стола, как можно дальше от него. Верх идиотизма.
- Не прикасайтесь к ней, - потребовала я, выдержав тяжелый взгляд черных, до ужаса черных глаз, за которыми скрывалось нечто страшное. Я подавила откуда ни возьмись взявшийся страх. Дьявол. Такой же, как директор Карроты.
- Я бы снял с вас уже все баллы, будь вы на другом факультете, - поделился Снейп.
- Плевала я на баллы, - пробормотала я и взяла щетку, припоминая формулу Скоблифая. Торчать здесь весь вечер я не собиралась, еще было полно дел.
Над поверхностью Зеркала, медленно снимая мантию, танцевал профессор Северус Снейп. Странно, но через пару минут в своих мыслях я была одна.