Глава 2 В ту палату он попал случайно. Уизли привез профессора на шестой этаж к одному из авроров. Бедняга угодил под несколько заклятий сразу и до сих пор находился без сознания. Прикинув, с какого зелья уместнее начинать в данном случае, Снейп с помощью Рона переместился в больничный коридор.
- Уизли, там, в приемном покое твоя мама, с сердцем что-то! – прокричал кто-то снизу.
- Профессор? – Рон умоляюще глянул на Снейпа.
- Идите, Уизли, я как-нибудь доберусь сам.
Рыжая голова тут же исчезла в конце коридора, а Северус устало откинулся на спинку кресла, размышляя, как же быть дальше. Мерлин с ней, с личной палатой, поспать и в коридоре можно, но кто будет помогать варить зелья? Нарцисса, почувствовав себя почти прощенной, нянчилась со своим совершеннолетним младенцем Драко, Грейнджер еще не совсем оправилась, с Поттером каши не сваришь, да и сам он чувствовал себя рядом с мальчишкой немного неловко. В это время в коридоре началась беготня, раздался громкий вопль:
- С мистером Фаджем совсем худо, у него приступ!
Зельевар презрительно хмыкнул. Лично он считал бывшего министра бездарным позером, да еще и весьма придуряющим, требуя повышенного внимания к своей персоне. Чувствовал себя тот, в общем-то, неплохо, только раз в час его тело покрывалось летучими мышами, противно пищащими и хлопающими крыльями. Заметив как-то неприязненный взгляд, брошенный на Фаджа Джинни Уизли, Северус не мог отделаться от мысли, что именно она, усовершенствовав свой знаменитый летучемышиный сглаз, наградила им этого жалкого человечишку, а неизвестный последователь Волан-де-Морта в данном случае абсолютно не причем.
В это время чертов Август Сепсис, Нагайна его побери, какой только идиот взял его стажером в больницу, слегка подтолкнул коляску Снейпа, и она бесшумно въехала в ближайшую открытую дверь.
Перед глазами профессора предстала небольшая двухместная палата, превращенная чьими-то заботливыми руками в уютную, заставленную зеленью комнату. Посреди нее стояла маленькая худая женщина с тусклыми серыми волосами. Чем-то она была Снейпу знакома, но чем именно, вспомнить он не мог.
- Мама, зачем ты встала – на пороге палаты возник Невилл Лонгботтом. – Я же просил тебя немного подождать, мне целителям помочь надо было, - он замолчал, заметив восседающую в кресле фигуру. Алиса! Она была младше Северуса на год и училась в Хафлпаффе. Конечно, он никогда не обращал на нее внимания, но эта девочка с огромными, светящимися добротой серыми глазами постоянно попадалась на его пути. В ту страшную ночь, после разговора с Лили, он бежал по коридорам Хогвартса, разбрасывая заклинания налево и направо, а потом рухнул около портретов основателей, проклиная в бессильной злости и ее и себя, захлебываясь слезами. Вдруг на его локоть легла маленькая легкая ладошка. На секунду Северус решил, что Лили простила его, вернулась. Но это была Алиса.
- Не надо, не плачь! – в ее серых глазах стояли слезы. – Ты, конечно, очень виноват, но Лили все поймет, она увидит, как ты ее любишь.
- Да что ты понимаешь! – заорал он, вскакивая на ноги. - Ненавижу! Ее, тебя, себя, всех, всех, всех!
И побежал по темному гулкому коридору.
Сейчас узнать ту милую девочку в поседевшей, измученной женщине было практически невозможно. Глаза ее были абсолютно пусты, лишь на секунду промелькнуло узнавание и бесследно исчезло. Прерывающимся голосом Снейп спросил:
- Ваши родители? – и продолжил, не дожидаясь ответа: – Все в том же состоянии?
- Почти, сэр, - Невилл чуть заикался. Он никак не ожидал встретить в палате родителей свой вечный ужас. – С тех пор, как убили Беллатриссу, маме чуть легче, иногда кажется, еще немного и она меня узнает, а папа совсем слег, у него не осталось сил.
- Это вы навели здесь такой порядок?
- Кому же еще? Да и бабушка научила…
- Вот что, - недослушал зельевар, - сегодня, отдохнув и выспавшись, вы явитесь ко мне в лабораторию, то есть палату.
- Зачем? – выпучил глаза Лонгботтом.
- Ну, кто-то же должен мне помогать? Помощник, из вас, конечно, как фениксовец из Малфоя, но хоть руки чистые будут.
Северус ругал себя, еще проговаривая последнее предложение. Идиот! Нашел себе на шею ученичка! Мальчишка полный профан, ничтожество. А задача предстояла сложнейшая. Сегодня полнолуние, антиликантропное зелье для Люпина-младшего, по его наблюдениям, варить надо сейчас. Конечно, анимагом после этого ребенку не стать никогда, но и шанс стать оборотнем сведется к нулю. Зельевар покинул палату с помощью слегка запинающегося Невилла, бросив взгляд на кровать похожего на скелет Френка и все еще стоявшую, глядевшую в пустоту, Алису. И вновь ему почудился огонек узнавания на ее лице, но думать об этом было некогда.
Проезжая мимо огромного зеркала в холле, профессор на секунду застыл, ему показалось, что на инвалидном кресле восседает кто-то другой. Да, его фигура, его осанка, но абсолютно белые волосы и… зеленая! Да, да, ЗЕЛЕНАЯ больничная мантия! Домовикам клиники святого Мунго, в чью обязанность входило одевать больных, в этот вечер очень долго икалось.
Без пяти семь вернувшийся было Уизли трусливо сбежал от Снейпа. Ровно в семь, дрожащий, заметно испуганный Невилл стоял на пороге временного пристанища Северуса.
- Быстрее, Лонгботтом! Выпейте это!
Тот покорно выпил стакан мерзкого на вкус зелья и только потом спросил:
- А что это, сэр?
- Это зелье из моих запасов поднимет вашу работоспособность и снимет излишнее волнение. Перестаньте дергаться, Лонгботтом. Не представляю, как вы смогли убить Нагайну. Я что, страшнее змеи Воландеморта?
- Да, сэр!
- Что? – вопль раненного зверя вырвался из горла Снейпа.
- То есть сэр, то есть я, я не то, я не так…
Невилл пытался что-то объяснить, переминаясь с ноги на ногу и покраснев до свекольного цвета. «Мерлин, ай да я! Превзошел-таки Нагайну по ужасности, вон как запугал несчастного, даже двойная порция антитревожной тосканки не берет!» - с каким-то дьявольски веселым торжеством подумал Северус, а вслух произнес:
- Хватит болтать, Лонгботтом, пора приступать к работе.
В течение восьми часов, не разгибаясь ни на секунду, они готовили зелье для Тедди, успевая, однако, заниматься и другими, более простыми по составу средствами. По мере того, как успокоительное начало влиять на Невилла, его движения стали четче, увереннее, Снейпу все реже приходилось одергивать Лонгботтома злым, резким окриком, на которые тот отвечал доброй, чуть виноватой улыбкой. «А он тоже больше похож на мать», - отметил профессор устало, поглядывая, как зелье приобретает необходимый светящийся лунный оттенок, а вслух произнес:
- Достаточно. Завтра, вернее сегодня, явитесь ко мне после посещения родителей.
- К ним придет бабушка, сэр, я мог бы еще…
- Спать! – раздалось рявканье в ответ.
- Хорошо, сэр, только помогу вам улечься.
- Не смейте, я обойдусь без помощи неврастеников!
Но сильные руки уже сняли мантию, подняли в воздух и уложили на кровать.
- Да кто вам дал право! – в былые времена Лонгботтом уже дрожал бы как осенний лист, но теперь все изменилось.
- Никто! – просто ответил он, сделал несколько шагов, и, повалившись на больничное кресло, сладко захрапел. Действие зелья закончилось.
- Мерлиновы яйца, Северус! В какой компании тебе приходится ночевать, как низко ты пал! – вздохнул Снейп, засыпая.
Утром Рон и Гарри, не надеясь увидеть друга живым, заглянув в лабораторию застали идиллическую картину: их друг крепко спал в кресле, укрытый профессорской мантией, а последний лежал на кровати с блуждающей улыбкой на губах.
- Я что-то не понял? – Рон с удивлением глянул на Гарри.
- Тихо, - зашептал проснувшийся Невилл, - дайте ему отдохнуть! Он сам чуть выжил, а зелья требуют такого труда! Я впервые понял, он – гений, великий человек, почти как Дамблдор! Вот дурак я был, не оценив такую точную и сложную…
- Гарри, как ты думаешь, Снейп его опоил чем -нибудь, или Конфундусом шарахнул?
- Минус двадцать очков Гриффиндору за идиотизм. Мистер Лонгботтом, душ, завтрак и за работу.
Оказалось, Снейп неплохой преподаватель. Когда он не оттачивал свое жало на студентах, ну, почти не оттачивал, (фразы вроде: «Лонгботтом, природа на вас не просто отдохнула, она выспалась», или: «Вы мой вечный укор, за шесть лет обучения – ни одной извилины в мозгу», частенько сыпались на беднягу), слушать его было интересно, и Невилл как губка впитывал все новое. Они совсем забыли про обед, только услышав возмущенных пренебрежением к их кулинарному искусству домовиков, вспомнили про обед и ужин.
- Удовлетворительно, - произнес Снейп.
За шесть лет это была первая почти похвала, мальчишка зарделся, как маков цвет, а Северус с дьявольским весельем подумал: «Добить его, что ли?»:
- Не хотите ли разделить со мной трапезу и перекусить чем бог, пардон, эльф послал?
С некоторым злорадством он слушал мычание Лонгботтома, наблюдая, как усаживаясь за стол, тот отдавил ногу несчастному домовику, а потом не выдержал:
- Так нельзя, глупый мальчишка! Как оказалось, вы не столь тупы. Пора перестать быть идиотом и позволять всем себя запугивать. Свободны, только занесите записи целителей о своих родителях, я, кажется, где-то встречал упоминания о таких состояниях. И нечего смотреть на меня как на всемогущего Дамблдора! Ничего не обещаю!
***
Состояние бывшей однокурсницы несколько дней не выходило у Северуса из головы. Ради справедливости стоило признать, что Снейп и в самом деле был великим зельеваром. В роду его матери было несколько великих целителей, шестеро изобретателей всем известных ныне снадобий. Только Эйлин, связавшись с никчемным маглом Тобиасом Снейпом, отказалась от своих талантов. А ведь ее хотел взять в стажёры великий Гардиан, потомок святого Мунго! На чердаке дома в Паучьем Тупике скопилось огромное количество рукописей, разобрать которые у профессора никогда не хватало времени.
На тринадцатый день изучения наследия предков, прерываемый необходимостью дать указания Лонгботтому, (мальчишка совсем неплохо справлялся с работой), в ветхой тетради, написанной на латинском, зельевар нашел намеки на искомое.
- Невилл!
Тот удивленно воззрился на профессора, впервые услышав из его уст свое имя, не забывая при этом помешивать палочкой очередное варево.
- Мне нужна шляпа вашей бабки!
- Зачем?
- Я сплю и мечтаю ее надеть! Грифон нужен, грифон! Тринадцать перьев грифона! – заорал словно враз обезумевший зельевар.
Зелье изготовлялось тринадцать дней. На помощь пришла Гермиона, отошедшая от болезни. Сам Северус спал урывками, в промежутках между закладкой ингредиентов. Два гриффиндорца выслушали немало обидных слов, самыми ласковыми из которых были «сквибы косорукие». Услышь они такое на уроках, долго бы потом перемывались косточки ненавистного преподавателя, а сейчас только кивали головами, исправляя ошибки.
Печально было другое. Фрэнк слабел с каждым днем, а зелье оказывало на организм сильную встряску.
- Лонгботтом! Мне жаль, но вашему отцу мы не можем дать зелье. Оно и так не испытано, последствия не изучены, Азкабан ждет меня с открытой дверью. – Снейп взглянул на круглое, очень повзрослевшее лицо Невилла и услышал ожидаемый ответ.
- Я согласен! Пусть это риск, но все лучше, чем мамино теперешнее состояние. А папа… он умирает. За прошедший год я стал чувствовать приближение смерти.
В тот день светило яркое солнце. Они пришли к Лонгботтомам втроем: Снейп, Невилл и Августа. Старая женщина взглянула на сына, и лишь в глубине ее глаз промелькнуло страдание.
- Начинай, Северус! – строго произнесла она. – К сожалению, сыну ничем не поможешь, мне осталось недолго, а оставлять внука одного… Он хороший мальчик, но слишком слаб.
Снейп достал набор разнокалиберных серебряных мензурок и начал отсчитывать дозы черного, густого снадобья. Одна капля – первая рюмка, две – вторая, и так до тринадцати.
Схема приема тоже была выверена по минутам, которые казались вечностью. Алису били судороги, она вырывалась из рук сына, но тот, глотая слезы, крепко держал мать, а Августа заливала ей в рот очередную порцию. Чтобы у женщины появился шанс на исцеление, она должна была пережить тринадцатую часть кошмара, приведшего когда-то к безумию. Наконец, последняя мензурка опустела, Снейп впился глазами в лицо Алисы. Минуту оно ничего не выражало, потом она тревожно обвела глазами палату, остановила взгляд на Невилле. Руки ее потянулись к сыну, она, заливаясь слезами, гладила его лицо, повернулась к Августе, улыбаясь ей.
- Мамочка, - Невилл тоже плакал, - ты вспомнила, скажи мне хоть слово!
Но Алиса только улыбалась, вцепившись в руку сына.
Взгляд ее остановился на муже, она подошла к кровати Фрэнка, поцеловала, в глазах вновь появилась боль. Потом подошла к Снейпу, долго смотрела, силясь узнать. Вся ее фигура походила на большой вопросительный знак. Потом брови Алисы поползли вверх, на лице отразилось изумление. «Узнала», - подумал зельевар.
- Это все профессор, мама, он сварил зелье, если б не это…
Алиса взяла как вещь, узкую белую руку Снейпа и поднесла к своим губам. Минерва Макгонагалл, зашедшая в этот момент в палату, на всю жизнь запомнила свет факела, отразившийся в непролитых слезах декана Слизерина. Справившись с собой, она заговорила нарочито бодрым голосом:
- Ну вот, все налаживается. Я, собственно, к вам, Северус. Школа разрушена, но Кингсли твердо обещал восстановить все до первого сентября. Учеников будет очень много, все, пропустившие по разным причинам прошлый год, смогут закончить образование. Я рассчитываю на вас, профессор…
Тот, поперхнувшись, изумленно воззрился на Макгонагалл:
- Вы сошли с ума, Минерва. Конечно, я пугал своим присутствием в Хогвартсе Поттера с компанией, но зачем вам Пожиратель Смерти, да еще в инвалидной коляске? Кому я там нужен.
- Мне, - донеслось из угла, где сидел Невилл.
- Нам, - раздались из за двери голоса Рона, Гарри, Гермионы, Джинни , давно стоявших у входа в палату с удлинителями ушей. Зайти они не решались, но любопытство пересилило.
Снейп нервно сглотнул неизвестно откуда появившийся комок в горле и все еще молчал.
- Вот видите, Северус! Хватит уже кокетничать, я же не предлагаю ворочать камни, с этим вполне справятся Хагрид со своим братцем. Колдомедики дают неплохой прогноз, скоро вы поднимитесь и тогда уже не отвертитесь от должности моего заместителя. Я много думала о произошедшем, более преданного школе человека, чем вы у министерства на примете нет.
Боясь выдать эмоции, Снейп кивнул головой.
- Ну и отлично! Кстати, министерство решило недели через две отправить вас в санаторий, потом заглянете домой, а дальше Хогвартс-экспресс, платформа девять и три четверти.
Справившись с нахлынувшими чувствами, Снейп хрипло ответил:
- Согласен, только прошу довести до ума некоторых, что скидок за прошлогоднее геройство не предвидится.
От дверей донесся театральный стон, кто-то попытался упасть в обморок.
- Ничего другого не ожидалось! – Минерва подошла ближе. – Спасибо, Северус. Позволь еще заметить, что появившаяся седина тебе очень к лицу, ты импозантен, - и, понизив голос, - смотри, не загуляй с какой-нибудь медиковедьмой!
Пока Снейп, задохнувшись от возмущения, молчал, госпожа директор вышла в коридор, покрикивая на ходу:
- Разойтись! Это что, спектакль? Лучше займитесь делом, почитайте учебники! Все слышали профессора Снейпа? Нет, это не больница, это проходной двор! Где руководство этой конторы?
С того дня каждый вечер Северус проводил с Лонгботтомами.. Днем он был очень занят, командуя больничными зельеварами (безрукие флоббер-черви), и причислившим себя к ним Невиллом. Палочку Снейп держал в руках уже уверенно, поэтому каждый вечер коляска, повинуясь заклинаниям, въезжала в знакомую палату. Алиса очень изменилась к лучшему, хоть и пока не говорила. Она посвежела, поправилась. Домашняя эльфийка Августы усиленно пичкала молодую хозяйку разными вкусностями, втирала в волосы всевозможные бальзамы. Снейпа мучила бессонница, ему мерещились зеленые вспышки, летящий все ближе шар с Нагайной, а здесь, с жадно слушавшей его Алисой, было легче. Постепенно он рассказал молчаливой собеседнице обо всей своей жизни, даже о неприглядных ее сторонах. Она не прерывала, только, успокаивая, тихонько клала легкую ладошку на его локоть.
Фрэнка не стало ночью, когда молнии разрывали небо пополам, грохотал гром. Северус, рассказывая Алисе про убитую Невиллом Нагайну, прервался на полуслове, когда с кровати Фрэнка донесся хриплый стон, на его губах показалась пена, на какую-то секунду он пришел в себя, узнав жену:
- Ты спаслась, выжила? Будь счастлива, моя девочка… - он закашлялся, тихо прошептав затем, глядя вверх, – наконец-то, свободен…
Тело его еще раз дрогнуло и вытянулось стрелой, застывая.
- Нет! – громкий крик Алисы разнесся по всей клинике. Она билась у тела мужа, некрасиво мотаясь из стороны в сторону.
Невиданная сила подбросила Северуса вверх, он сам не помнил, как оказался рядом, прижимая Алису к себе, успокаивая:
- Ну же, успокойся, будь сильной, ты же слышала, он свободен! Ему хорошо, слышишь, Лиса?
Откуда-то в памяти всплыло ее школьное прозвище, хотя Снейп вроде бы и никогда его не знал.
- Все будет хорошо, ради сына, Августы, черт тебя побери. Где этот мальчишка, мерлиновы кальсоны? Я не гожусь на роль утешителя…
Алиса подняла заплаканные глаза:
- Да нет, Север, ты очень даже годишься, спасибо.
Он встал на ноги, с трудом поднявшись с колен, и прошептал, глядя, как палата наполняется людьми:
- Держись и помни, Фрэнк теперь свободен!
