Глава 2Это был первый раз за много лет, чтобы профессор Зельеделия ждал появления первогодок в своем подземелье с таким плохо скрываемым нетерпением. Благо никому не приходилось объяснять свою усиленную нервозность, достаточно было бросить хмурый взгляд в сторону Люпина или Поттера, и окружающие были готовы сами придумать тысячу объяснений его состоянию. Да и прибегать к этому приходилось нечасто, если есть положительные моменты в жизни двойного агента, так это умение держать себя в руках, а всякие там разные чувства и эмоции - при себе. Ждать пришлось не долго.
В кабинет Снейп вошел, когда первокурсники Хаффлпаффа и Рейвенкло уже расселись. Вошел стремительно и с особым чувством: на этот раз ему предстояло не просто знакомство с классом. За столько лет процедура была отработана до мелочей: ученики, вступительная речь, несложные вопросы, чтобы понять, кто чего стоит. Обычно он начинал говорить уже по дороге от двери к кафедре, но сегодня… Подойдя к учительскому столу, Северус повернулся к классу и внимательно всмотрелся в испуганно-заинтересованные детские мордашки с прикованными к нему взглядами.
…вдруг его пристальный взгляд выхватил из общей массы лицо девочки, как две капли воды похожее на его, когда ему было одиннадцать, только с более мягкими, женственными чертами лица, и он сразу понял, что это она. Его дочь. И от счастья на глаза навернулись слезы…
Снейп криво усмехнулся неожиданно пришедшей на ум цитате. Помнится, то была его первая и последняя попытка понять, чем так привлекает Чарити Бербидж магловская литература. Возможно, произведение было выбрано неудачно, возможно, сказывалось различие во вкусах и пристрастиях двух профессоров, только книгу ту Снейп прочитал просто из уважения и был признателен коллеге, когда она удовлетворилась одним «занимательно» в качестве отзыва и не стала развивать тему. В глубине души профессор был рад, что книга – это только книга. Он даже представить себе не мог, как бы повел себя, если бы вдруг среди учеников разглядел худую бледную девочку с крючковатым носом, пронзительно-черными глазами и длинными темными сальными волосами, как у него, да еще с таким напряженным выражением лица, как у сидящих перед ним детей. Похоже, они заметили его ухмылку и призадумались, что бы она могла означать. Северус усмехнулся еще раз, обошел стол, опустился в профессорское кресло и открыл журнал.
Она была среди них, Лиза Тоттенхем, ее фамилия ближе к концу списка подтверждала это, как ничто другое. Но как бы ни хотелось Снейпу начать знакомство именно с нее, он скорее бы усыновил Лонгботтома, чем дал повод к размышлениям, нарушив установленный порядок. Профессор назвал первого по списку и методично двинулся к цели, поднимая взгляд после каждой фамилии, чтобы посмотреть, кому она принадлежит, иногда задавая малозначимые вопросы общего характера или о родственниках. И вот, наконец…
- Тоттенхем! – голос профессора прозвучал чуть громче и напряженнее, чем до этого, а взгляд чуть быстрее перескочил со страницы журнала на учеников.
Во втором ряду с краю несмело поднялась высокая худенькая девочка. Ей, определенно, было неловко под сверлящим взглядом Снейпа, но он ничего не мог с собой поделать, вглядываясь в черты ее лица, пытаясь отыскать сходство. Нет, не с собой, с Антонией. Что ж, Лиза не являлась точной копией матери, унаследовав от Антонии серо-зеленые глаза и каштановые с рыжим отливом волосы, она была избавлена от материнской курносости и полноты, но чем больше Северус вглядывался в детское личико, тем больше убеждался, что девочка – дочь своей матери. Пауза затягивалась. Почувствовав что-то неладное, дети начали перешептываться, а продолжающая стоять Лиза покраснела, окончательно смутившись. Профессор тряхнул головой, отгоняя не вовремя нахлынувшие воспоминания, и спросил:
- Антония Тоттенхем – ваша мать?
- Да, - почти прошептала девочка.
- Она по-прежнему работает в Министерстве?
- Да, в Отделе международного магического сотрудничества.
- Сядьте, мисс. Продолжим…
Дальше урок продолжался по привычному сценарию ровно до того момента, пока после вводной части Снейп не поручил ученикам приготовить простенькое зелье для начинающих. Обычно в это время он ходил по аудитории, смотрел, кто как справляется, и делал выводы о наличии каких-нибудь способностей или их отсутствии, но сегодня все внимание Северуса было приковано только к одной ученице. Лиза, бесспорно, заметила, что он не спускает с нее глаз, но, будучи не в силах воспрепятствовать преподавателю, всего лишь сосредоточилась на особо тщательном измельчении одного из компонентов.
Однако, глядя на девочку, думал Снейп не о ней. Против всякого желания, мысли профессора были далеко в прошлом.
Он отлично помнил тот день: яркая осень, рыжая листва на деревьях и солнце, заливающее все пламенем, черная вода в озере, около которого он плюхнулся на бревно, чтобы отдохнуть после долгой пешей прогулки. Первый месяц в Хогвартсе дался ему нелегко, и речь шла не о профессорах и предметах. Его неплохо приняли на факультете Слизерин, Лили, хоть и училась на Гриффиндоре, но была рядом, с учебой проблем почти не было, вроде бы все в порядке. Все, да не все. Как всегда для счастья не хватает сущего пустяка. Насколько лучше ему бы жилось, если бы не было этих противных Блэка и Поттера. Чувство взаимной неприязни, возникшее в момент первой встречи в Хогвартс-Экспрессе, за это время только усилилось, стало более масштабным и по силе, и по количеству участников, поскольку за время, прошедшее с начала учебного года, к тем двум присоединились еще двое – Люпин и Петтигрю, еще не начавшие третировать Снейпа, но и не пытающиеся остановить своих приятелей. Северус никогда бы не подумал, что способен кого-то возненавидеть так быстро и так сильно, как этих четверых гриффиндорцев. Еще ни разу не было так, чтобы повстречавшись где-нибудь в школе, они просто прошли мимо, не попытавшись зацепить словом или делом. Из-за них он вынужден постоянно быть настороже, осматриваться, оглядываться. Иногда он с трудом преодолевал постыдное желание передвигаться по Хогвартсу короткими перебежками, но гордость не позволяла, поскольку в глубине души Снейп подозревал, что его преследователей это только осчастливит. Вот и сейчас, направляясь в библиотеку, чтобы подыскать достойное завершение сочинению о свойствах бадьяна и лирного корня для профессора Слизнорта, Северус сначала убедился, что горизонт чист, и только потом устроился с книжкой в укромном уголке возле окна. И зачитался…
- Рейнштейн!
Заклинание вырвало Снейпа из мира растений, используемых в Зельеварении. Он мгновенно узнал голос Блэка, а это не сулило ничего хорошего. В тот же миг Северус в этом убедился, когда на голову ему обрушилась масса воды из возникшей над ним маленькой серой тучки. Застигнутый врасплох, насквозь промокший, мальчик зло уставился на безудержно хохочущих Поттера и Блэка, Люпина и Петтигрю он не заметил, но это не значило, что их нет поблизости. По тому, что облако не исчезло, Снейп понял, что его унижение еще не закончилось, и поспешно потянулся за палочкой, но не успел, очередной поток воды выплеснулся из тучки. Слизеринец обреченно зажмурился и втянул голову, но вдруг услышал:
- Рефлекто!
И тучка вместе с выливающейся из нее водой, которую язык не поворачивался назвать дождем, в мгновение ока перекочевала к гриффиндорцам. Раз! И они ничем не отличаются от Снейпа: такие же удивленные и мокрые. Северус оглянулся. Неожиданная помощь пришла со стороны той самой «пышечки» - Тоттенхем, которая вставала из-за соседнего столика с палочкой наизготовку.
- И… Фините инкантатем! На тот случай, если вы хотите повторить фокус на мне, - девичий голос звенел возмущением.
Тучка исчезла. Гриффиндорцы остались. Мокрые и злые, ошеломленные не меньше Северуса тем, что кто-то не побоялся ввязаться в ссору. Однако Блэк не был бы Блэком, если бы успокоился так быстро.
- Дожил, Нюниус! – воскликнул он со злорадной интонацией. – За тебя девчонки заступаются! Сам-то что, не в состоянии? Где же твоя гордость?
- Вероятно, там же, где твоя смелость, - ответила вместо Снейпа Тоттенхем. – Ты вообще один ходить боишься.
- Ты, кажется, куда-то шла? Вот и топай дальше, - Блэк откровенно грубил, не давая своему дружку Поттеру вставить хоть слово.
- С удовольствием! Вот только ты стоишь у меня на дороге…
- Потому что я достаточно смел, чтобы не пасовать даже перед таким боевым слоном, как ты!
Снейп, со стороны наблюдавший за перепалкой, заметил, что щеки Антонии слегка порозовели, когда она услышала обидное прозвище, но глаза опасно сузились. Она сделала еще несколько шагов к Сириусу и произнесла, опустив палочку:
- Я не только «боевой слон», у меня еще очень плохое зрение, но при моем весе это будут твои проблемы.
С этими словами девочка притворно-неловко наступила Блэку на ногу.
- Ай! – вскрикнул тот, и Снейп с удовлетворением отметил на лице врага растерянность, Сириус определенно не знал, как поступить дальше, он явно не рассчитывал на столь активное вмешательство и сопротивление.
-Ой, прости, я предупреждала, - слащаво улыбнулась Тоттенхем.
Чем закончилась история, если бы в тот момент на горизонте не появилась бы библиотекарь, Северус не мог даже предположить. Завидев мадам Пинс, Блэк и Поттер ретировались, а Тоттенхем повернулась к Снейпу, нацелила на него палочку и сказала:
- Эксургерум!
Одежда высохла мгновенно. Северус благодарно посмотрел на Антонию, он все еще был ошеломлен и фактом, что за него заступились, и самой перепалкой, которая продолжалась от силы пару минут, но произвела огромное впечатление на слизеринца.
- Ты смотришь на меня так, как будто я перестаралась, и у тебя вместе с одеждой и язык отсох, - усмехнулась девочка. – Не хочу, чтобы ты там себе чего-то навоображал, я просто считаю, что нечестно нападать исподтишка, тем более двоим на одного.
Она собрала книжки и направилась к выходу из библиотеки, а все еще не пришедший в себя Снейп смотрел ей вслед и никак не мог решить, как ему отнестись к происшедшему.
