А жизнь тебя перехитрит...

Глава 1

Последние несколько дней Северус Снейп пребывал в такой растерянности и смятении, что войди к нему Гермиона Грейнджер или Гарри Поттер и в самом хамском тоне потребуй шкуру бумсланга для оборотного зелья, профессор только бы сказал: «Возьмите там, в левом шкафу, на второй полке» и тут же забыл бы, о чем его спрашивали. Даже если бы Гриффиндор полным составом заявился в кабинет Зельеделия, в совокупности с Рейвенкло и Хаффлпаффом, и устроил отвязную вечеринку, преподаватель, погруженный в свои мысли, даже не повернул бы головы в их сторону, не говоря уже о том, чтобы встать с кресла.

Ничего себе начало учебного года. Впору идти к директору Дамблдору и испрашивать для себя не столь желанное место преподавателя Защиты от Темных Искусств, а должность учителя Прорицания. Ведь нельзя не признать, что, как только та шоколадно-бурая желтоклювая ястребиная сова влетела в Большой Зал, Снейп, получавший в год от силы два-три письма, понял, что это по его душу. Понял, что именно ему предназначено это письмо, содержание которого серьезно выбило его из колеи. Хвала Мерлину и личной выдержке, что профессор не стал разворачивать пергамент на глазах у всех присутствующих.

Уважаемый Северус!
Прошу прощения за столь фамильярное обращение, но в дальнейшем ты поймешь, чем оно вызвано. Поверь, мною движет не стремление подчеркнуть панибратство наших некогда имевших место быть отношений, а всего лишь желание заострить твое внимание на личном характере моей последующей просьбы. Надеюсь, хорошие воспоминания о совместном обучении в Хогвартсе на параллельных факультетах извинят меня в твоих глазах. И, надеюсь, я уделила достаточно места светским расшаркиваниям, чтобы, наконец, приступить к изложению главного. Дело в том, что в этом году Хогвартс распахнет свои гостеприимные двери для моей дочери Лизы, которая по совместительству является и твоей. Предвидя реакцию и предвосхищая ряд вопросов, спешу заверить, что речь не идет о признании отцовства или требовании алиментов, а всего лишь о моем материнском сердце. Только лишь исключительные обстоятельства заставили меня написать тебе. Я еще не забыла прошлогодней шумихи вокруг событий, произошедших в школе, о которых ты осведомлен лучше меня, а этот год обещает быть не менее интересным. Ты понимаешь, что я имею в виду беглеца из Азкабана, дементоров и тому подобное. Так вот единственное, о чем я тебя прошу, – присмотри за моей девочкой. Сама я вынуждена уехать по делам Министерства, а, следовательно, не смогу быть в пределах досягаемости, что и является причиной моего волнения. Просто присмотри, и ничего кроме, тем более Лиза не в курсе вашего с ней родства.
Искренне твоя, Антония Тоттенхем.
P.S. Увидеться мы с тобой сможем нескоро, так что все возмущения, впечатления, воспоминания и вопросы отправляй с совой сразу же на адрес нашего посольства в Японии.

Сколько раз профессор перечитал письмо, история умалчивает. Размышлял над его содержанием он еще дольше.

Тоттенхем с Хаффлпаффа. Конечно, он ее помнил, как помнил и присущую ей манеру общения. Да уж, это было вполне в духе Антонии, сообщать новости тактично, в лоб. Если это разновидность хаффлпаффской честности, то Снейп был рад, что распределяющая шляпа в свое время разглядела в нем зачатки слизеринских хитрости и находчивости. Северус помнил, что среди первокурсников была Лиза Тоттенхем, вспомнил он и то, как при звуках знакомой фамилии промелькнули в памяти несколько довольно-таки неплохих воспоминаний, связанных с нею. С фамилией, а не девочкой, распределенной шляпой в Хаффлпафф, как оказалось, по наследству. Но это тут же отошло на второй план, уступая место более существенным раздумьям, поскольку, и это уже становилось крайне раздражающей Снейпа традицией, в Хогвартсе все вертелось вокруг Поттера. На этот раз мальчишка рухнул в обморок при виде дементора, объяснимое, хоть и редкое явление. Хогвартс-Экспресс еще не успел прибыть, а все уже засуетились, получив сову с предупреждением от нового преподавателя Защиты от Темных Искусств. Последнее обстоятельство тоже не добавляло радости. Мало того, что желанная должность вновь досталась кому-то другому, так еще и этим кем-то был заклятый враг. Уж как Снейп возражал против назначения Люпина, как предостерегал Дамблдора, что не следует доверять этому оборотню, но переубедить директора было не проще, чем реку вспять повернуть.

Поттер-переполох, Ремус Люпин, а теперь еще это. Все одно к одному. Приди письмо на пару дней раньше, и профессор был бы более внимателен, абстрагировавшись от всех посторонних раздражителей, и смотрел бы не с неприязнью и отвращением на Люпина, а с любопытством на толпу первогодок. Сейчас же он даже не мог вспомнить, как выглядела девочка, которую навязывают ему в дочери. А вот лицо Антонии он вспомнил на удивление быстро…

Несмотря на то, что все его внимание было поглощено Лили Эванс, Снейп помнил, что и на вокзале, и в поезде, и по дороге к Хогвартсу эта девочка хоть на секунду, но попадала в поле его зрения. На перроне Северуса заинтересовало, что ее провожают не родители, а мужчина в униформе, бархатном костюме изумрудного цвета. Потом выяснилось, что это был один из шоферов при Министерстве Магии, а родители девочки, трудившиеся в Отделе международного магического сотрудничества, были слишком заняты на работе. После он столкнулся с ней в тамбуре Хогвартс-Экспресса, девочка зацепила его сундуком и извинилась, но Северус был так взвинчен только что случившейся словесной перепалкой с парой мальчишек, Блэком и Поттером, первой из многих, что не отреагировал ни на первое, ни на второе, торопясь вслед за Лили найти другое купе. Переправляясь через озеро, оказавшись в одной лодке, будущий профессор Зельеделия, наконец, получил возможность разглядеть девочку, просто потому, что Эванс о чем-то задумалась, а черная вода не выглядела достаточно привлекательно, чтобы пытаться высмотреть что-либо в ней. Попутчица оказалась на удивление симпатичной. Нет, конечно, до тоненькой нежной Лили ей было далеко, этой пухленькой круглолицей курносой девочке, но серо-зеленые глаза ее смотрели так же доброжелательно, каштановые волосы отливали озорной рыжиной, а вся она напоминала свежую сдобную деревенскую булочку. Правда, позже оказалось, что булочка-то с перчиком, да и не деревенская, но это уже потом. А тогда, расстроенный из-за того, что распределяющая шляпа развела его и Лили по разным факультетам, Снейп запомнил имя этой девочки только оттого, что ее выкрикнули по списку сразу после него. Тоттенхем, Антония…

Снейп раздраженно передернул плечами. Он был ошеломлен, и это чувство ему не нравилось. Но что профессору еще больше не нравилось, так это то, что он совершенно не представлял, что делать дальше, как поступить.

Было далеко за полночь, когда Северус решился покинуть подземелье, чтобы вдохнуть свежего воздуха и тем самым попытаться призвать к порядку бессистемный сумбур из, как написала Антония, возмущений, впечатлений, воспоминаний и вопросов, царящий в голове. Это возымело действие. Стоя на пороге Хогвартса в серебристом холодном свете уличных фонарей, наблюдая за причудливо пляшущими тенями деревьев на земле, Снейп принял весьма приемлемое в данном случае решение – дальше пока не делать ничего, пока он не увидит Лизу Тоттенхем, свою дочь.