Глава 2Шесть часов утра.
Он забыл, что такое рассвет. Уже двое суток день от ночи отличает лишь красный кружок в дымном небе, как в мутной луже. Ночью его нет.
Он не спит уже третьи сутки. Он устал, дико устал, но уснуть не может. Стоит закрыть глаза, как перед ними все то же: огненная стена, рухнувшие крыши, горящие заживо дети, которых он не сумел спасти. Шестеро, мал мала меньше. Он успел вытащить лишь одного.
Он шахтер, он о взрывах и пожарах знает много, его учили. Он знает, что такое огненный шторм - все было, как по учебнику. Горящие дома, сараи, заборы вдруг слились в один кромешный ад, который со страшной скоростью начал втягивать в себя все, что могло гореть. Всё и всех. А в небе плясал огненный хлыст небывалой высоты, как плеть в руках командира миротворцев...
Нет, это не люди. Люди с людьми такого не делают. Это бешеные собаки, с которыми разговор один – стрела в горло.
Он тогда сразу все понял. Сработало чутье охотника. Как только отключили электричество, он отправил братьев по соседям и побежал сам.
Остальное помнит плохо. Рёв огня, бегущие живые факелы, страшные крики обожженных. Он один, а их много – женщины, дети, старики. Он носился по горящим улицам, вытаскивал кого-то из огня, собирал уцелевших, тащил раненых к обесточенному и безопасному забору. Но он был один. Если бы их было двое…
Идиот. Болван. Кретин. Не было ни минуты, чтоб он себя не костерил самыми черными словами. Если бы он тогда не пошел на принцип… Если бы они с ней ушли в лес, ничего этого вообще бы не произошло, никто бы не сгорел заживо. Если бы. Расплата была скорая и страшная, он еле выжил. Вот так и учит жизнь дураков. Но даже тогда он ни черта не понял. Хотя куда уж понятнее – сорок ударов, спина в кровавую кашу. Надо было еще забить гвоздь в голову, тогда бы дошло. Если бы он ее послушал, она не пошла бы умирать, а ему не пришлось бы с этим жить.
Ничего, он тоже шторм*. Его так зовут. Если выберется живым - оправдает свое имя.
У него хватило ума увести людей на озеро. Холодная вода - лучшее средство от ожогов, когда другого нет. Кто мог - шел сам, а для раненых он делал индейские волокуши. Он бегал всю ночь вдоль тропы, как пастушья собака: показывал дорогу, собирал по лесу отставших, помогал тащить раненых. Только на месте понял, что сломал руку и почти сжег легкие.
Когда людей пересчитали, выяснилось, что их осталось чуть больше одной десятой. Что сделали девять из десяти, за что их сожгли заживо? Нет ответа.
Нет, это не люди. Это не могут быть люди. Если больше некому - он один убьет их всех.
На него, восемнадцатилетнего, взрослые мужики смотрят, как на единственную надежду. Те, кто еще вчера от него шарахались, как от бунтаря, теперь готовы выполнять все его распоряжения. Оказалось, что только от него зависит, жить им или умереть. А он не знает, как быть дальше. Чем накормить почти девятьсот человек, если рыба в озере скоро кончится, а дичь, почуяв гарь и пепел, ушла далеко в леса. А самое страшное – если вдруг переменится ветер, лесного пожара не миновать. И тогда уже бежать будет некуда.
Нет, это не люди. Они не должны ходить по земле. Где-то от кого-то он слышал эти слова: «Пепел стучит в сердце»...
- Ты устал, - слышится рядом незнакомый мужской голос. – Тебе помочь?
Ну вот, уже видения начались. А почему бы и нет. Может, чего подскажут.
- Хоть одно одеяло дашь, помощник? У меня дети мерзнут.
- Нет, одеял не имеется, - звучит в ответ. - Подушек и простыней тоже.
Было бы чем – дал бы в глаз. Он что, издевается?
- У меня есть кое-что посущественней. Я могу исполнить твое желание. Но только одно.
У него уже третьи сутки одно-единственное желание.
- Дай мне силу. Я хочу убить их всех.
- Я думал, ты попросишь о своих людях…
- Что толку, если я сейчас помогу людям выжить, а они потом пришлют карательный отряд? Нет, я хочу убивать эту нечисть, пока живой, и после тоже. Пусть они меня боятся даже мертвого...
- Я думал, ты попросишь о ней…
- Мужик, не морочь мне голову. Разве ты сам не понял, что она жива? Мало того – надрала им задницы и сбежала. Мы друг друга чувствуем, как бы нас не разделяли. И так будет всегда, за кого бы ее не сватали. И от меня уж точно ни один из ее мучителей не уйдет живым, это я обещаю.
- В огне твоей мести могут погибнуть близкие…
- Ты дурак, да? Из нас всех выжил каждый десятый. Девять из десяти тоже были чьи-то близкие! Пока эти нелюди живы, мои близкие в опасности. И твои тоже.
- Ты хорошо подумал?
- Нечего тут думать. Пепел стучит в мое сердце.
- Решение окончательное?
- Окончательней некуда.
- Ну что ж… удачи тебе, Гейл Хоторн.
Зеленая вспышка и треск сучьев под ногами уходящего.
Сквозь марево, то ли во сне, то ли наяву, он видит, как в небе зависает планолет без эмблемы, и по трапу спускается человек в форме неизвестной армии.
- Кто старший?
- Я за него.
- Начинайте эвакуацию. Первыми – раненые, женщины и дети.
- А ты сам откуда, с неба, что ли?
- Нет, всего лишь из Тринадцатого дистрикта.
Он поднимается на борт последним. Ему что-то колют, и силы возвращаются. Видимо, ночной гость держит слово.
______________________________________________
* Gale (англ.) - сильный ветер, шквал, шторм
