Северус Снейп: только моя ЛилЯ знал, что отправлюсь в Слизерин. Неужели, я был настолько наивен, что рассчитывал на что-то другое? Да, я хотел быть на одном факультете с Лили – моим лучшим и единственным другом. Но единственным факультетом, который ей не подходил, был Слизерин. Она не была хитрой, скрытной или наглой; она была очень смелой, умной, преданной и трудолюбивой.
Я сел за стол своего факультета, и какой-то старшекурсник ободряюще похлопал меня по спине, видимо, списав мое удрученное состояние на волнение, но мне было все равно. Я смотрел на Лили, на то, как она улыбалась своим новым друзьям и знакомилась с ними. Как же я хотел оказаться сейчас рядом с ней! Я знаю, что пока что мы сможем дружить, потому что ей все равно, кто с какого факультета и у кого какой чистоты кровь. Пока что Хогвартс не испортил ее, как испортил уже многих из нас из-за того, что были испорчены наши родители.
Я тяжело вздохнул и, нахмурившись, положил себе салата. Аппетита не было.
Я увидел ее только через день, на Зельях. Она села рядом со мной и приветливо улыбнулась. На секунду мне показалось, что не было никакого распределения, что вообще не существует никаких факультетов.
- Сев, я соскучилась! – радостно проговорила она, доставая из сумки учебник по зельям, - на моем факультете очень много ребят, но ни один из них не сравнится с тобой, Сев. Я правда-правда скучаю, - она посмотрела на меня, и улыбка с ее лица куда-то исчезла. Я осторожно взял ее за руку:
- Главное, запомни, то, что мы на разных факультетах не значит, что мы не можем дружить, как раньше.
- Ты такой умный, Сев, - она снова улыбнулась.
- Ты знаешь, Зелья – очень интересный предмет, я думаю, - я открыл учебник на седьмой странице, - похоже на волшебство: ты смешиваешь много разных ингредиентов, которые совершенно бесполезны по отдельности, а вместе они становятся чем-то потрясающим.
- Сев, - она звонко рассмеялась, - здесь все – волшебство. Не только зелья.
- У нас здесь жених и невеста, - произнес кто-то издевательским тоном прямо у меня над ухом, и я обернулся, вздрогнув. Передо мной стоял худощавый мальчик в очках и с растрепанными волосами.
- Джеймс, я говорила тебе, что ты безумно противный? – с улыбкой произнесла Лили.
- Сегодня еще нет, но вчера ты говорила мне это почти весь день, - парень усмехнулся, садясь за соседний стол, - а мы ведь знакомы всего два дня.
- Видишь, а я уже знаю, что ты противный, - Лили демонстративно отвернулась от Джеймса.
Я посмотрел на нее и улыбнулся:
- Мне кажется, ты безумно проницательна, если честно.
- Я все слышу, - послышался недовольный голос Джеймса.
Урок проходил интересно, хотя, конечно, первый курс – это первый курс. Профессор Слизнорт рассказывал про взаимодействия различных ингредиентов, что у каждого составляющего зелий есть свой поток магии, и что эти потоки, перемешиваясь, и создают главное действие зелий. Но есть и такие ингредиенты, потоки магии которых несовместимы, и, как правило, их смешение даже в малых дозах вызывает катастрофические последствия. Именно поэтому важно не только знать состав зелий, но и понимать, почему состав именно такой.
Лили слушала очень внимательно, и я тоже невольно заслушался: этот преподаватель действительно знал свой предмет (в отличие от профессора по Истории Магии, который был невыносимо нудным).
- Кажется, этот предмет станет моим любимым, - тихо шепнула мне Лили.
Я согласно кивнул в ответ. Кажется, все не так плохо.
***
Я ждал ее уже пять минут. Она вышла из гостиной Гриффиндора, рассерженная и разочарованная. Ее длинные волосы были собраны сейчас в тугой хвост, и ей это очень шло. Подумав об этом, я покраснел.
- Лил, что случилось? – взволнованно спросил я, подходя к ней.
Лил. Так мог называть ее только я, и мне это нравилось. За год, который мы проучились в школе, она еще никому не позволила себя так называть, даже ее другу Питеру. Именно поэтому я называл ее так как можно чаще: для меня это было словно доказательством того, что ближе меня у нее никого нет.
Лили посмотрела на меня, и злость в ее взгляде тут же исчезла: осталось какое-то разочарование пополам с горечью.
- Питер и Джеймс снова сцепились, - угрюмо пробормотала она, - как они меня раздражают. Ругаются непонятно из-за чего.
- Ты не расстраивайся, - я легонько тронул ее за плечо, и она улыбнулась.
Я достал из сумки, перекинутой через мое плечо, большую книгу под названием «Искусство Зельеварения», и протянул ее Лили. Она удивленно посмотрела на книгу, беря ее в руки и пролистывая, а после радостно вскрикивая:
- Спасибо, Сев! Это потрясающая книга!
В это же мгновение она обняла меня одной рукой, а другой прижала книгу к груди, я крепко обнял ее в ответ. Для нас будто снова не стало факультетов, не стало этого глупого разделения.
Мы пошли к озеру, ведь оба знали, что это последние теплые дни в этом году: осень наступала незаметно и быстро. Она села под кроной большого дуба, открыв тяжелую книгу и углубившись в чтение, а я молча наблюдал за ней. Лили была настолько увлечена, что не заметила, как я достал пергамент и перо и стал рисовать ее, пусть не очень умело, но весьма похоже. Рисовал я неплохо, и хоть до великих художников мне было далеко, рисунки получались довольно сносными. Я уже убрал пергамент с ее изображением, когда она отвлеклась от книги и посмотрела на меня.
- Сев, это потрясающая книга, - тихо проговорила она, чуть приподнимаясь и едва ощутимо целуя меня в щеку. Кажется, я покраснел.
Что ж, все действительно не так плохо.
***
Она только что поругалась с Питером. Как он мог ей такое наговорить? Это было так мерзко с его стороны, сказать ей такое, в то время как она просто заботилась о нем. Пыталась предостеречь от плохой компании, от Джеймса Поттера, и от Люпина, с которым, кстати говоря, точно было что-то не так: не зря же он каждое полнолуние куда-то исчезал из школы.
- Лил, не плачь, пожалуйста, - тихо проговорил я, обнимая ее и поглаживая по длинным волосам. Она плакала всегда молча, без всхлипов, но я знал, что слезы катятся по ее щекам и ей очень тяжело. У Лили было мало друзей, но зато этими друзьями она дорожила по-настоящему, и никогда их не предавала, пока они сами ее не предадут. Лили была удивительным, маленьким, светлым человечком, и мне так жаль, что никто не мог оценить этого по достоинству. А сейчас ее друг, с которым она проводила большую часть своего времени, наговорил ей гадостей и ушел, и я уверен, что он не чувствует угрызений совести. Какой же он мерзкий.
- Прости меня, Сев, - она подняла взгляд на меня, и я тяжело вздохнул, потому что оказался прав: мокрые дорожки от слез блестели на ее щеках, - прости, что он так с тобой.
Боже, она просит прощение за это.
- Лили, не проси за него прощения. Он этого не стоит. Он не стоит ни одной слезинки, которую ты уронила.
Она прижалась ко мне крепче, и только сейчас я понял, что она мерзнет. Ветер действительно стал сильнее и холоднее. Я закутал ее в свой серебристо-зеленый шарф, отметив про себя, что он очень идет к ее глазам.
- Спасибо тебе, - тихо проговорила она, чуть улыбнувшись. Для меня это уже было маленькой победой.
- Пойдем в замок, Лил, - приобняв ее за плечо, я повел ее к школе, - на улице очень холодно. Мне, если честно, не понравилось, что он повел тебя на улицу.
- Я знала, что ты следишь за нами, - она посмотрела на меня, но на ее лице не было и намека на недовольство, - ты просто не мог не проследить. Я бы злилась на тебя, но не могу.
Я облегченно вздохнул. Нет, все-таки удивительная она, Лили: другая девчонка давно бы истерику устроила, накричала бы или что-то вроде того. Хотя откуда я мог знать, как бы поступила другая девчонка, если в моей жизни не было ни одной девочки, кроме Лил?
Когда мы дошли до общей гостиной Гриффиндора, Лили, кажется, уже забыла обо всем плохом: мы уже спорили с ней о том, где и как нужно хранить ингредиенты для Оборотного зелья. Я любил говорить с ней на тему зелий, хоть и понимал в них намного меньше, чем она, но я так много узнавал от нее, что это было потрясающе.
Она остановилась возле портрета Полной Дамы и вздохнула. Было видно, что идти внутрь ей не хотелось.
- Мне надо доделать Трансфигурацию, - Лил поморщилась, - то, что МакГонагалл наш декан, не мешает ей задавать нам огромные домашние задания.
- Как я тебя понимаю, у меня тоже висит Трансфигурация, - я фыркнул.
- Встретимся в большом зале на ужине, Сев?
- Конечно, Лил.
Она уже собиралась назвать пароль Полной даме, когда я, собрав остатки мужества, выпалил на одном дыхании:
- Пойдешь со мной в Хогсмит?
Лили замерла, и, мне показалось на секунду, что она сейчас откажется. Но она повернулась ко мне, и лицо ее просияло:
- С радостью, Сев!
Такого хорошего настроения у меня еще не было.
***
Я ненавижу Джеймса. Не знаю, почему именно: то ли из-за того, что он издевается надо мной, то ли из-за того, что он вечно с Лили. Или Лили вечно с ним, тут уже не разберешь. Так или иначе, времени она мне стала уделять гораздо меньше, вечно торчит на идиотских тренировках по квиддичу вместе с Джеймсом и его дружками, хотя раньше она квиддич терпеть не могла.
Я мог бы сказать Лили, что Люпин - оборотень, а Джеймс, Сириус и Питер его всячески покрывают. Но я не хотел, чтобы она об этом узнала от меня. Нет, я, конечно, гордился тем, что догадался обо всем сам, но все-таки обидно, когда тайну своих друзей узнаешь от совершенно непричастных к этому людей. Нет, я не такая сволочь, чтобы причинить ей такую боль. Это разочарует ее, я знаю. Я уверен. Это было выше моих сил, и она наверняка бы не перестала общаться с Ремусом и остальными, но слишком велика цена.
Мы больше с Лили не ходили в Хогсмит: она предпочитала ходить туда с Джеймсом. Нет, они не встречались, просто ей было с ним намного веселее, чем с остальными. Я не мог винить в этом ее, но с радостью винил в этом Джеймса. Он отнимал у меня друга.
Я поймал ее после Защиты от темных искусств, в коридоре. Она посмотрела на меня сначала удивленно, но потом удивление в ее глазах сменилось радостью.
- Сев… У тебя же вроде Чары?
- Ты не рада меня видеть?
Она немного нахмурилась.
- Я всегда рада тебя видеть, ты прекрасно знаешь об этом.
Я закатил глаза. Во мне от чего-то начала подниматься злость, я почувствовал себя брошенным и беспомощным.
- Именно поэтому ты везде ходишь с Джеймсом?
- Северус, - теперь в ее глазах читался укор, и я вздрогнул: она называла меня так, только когда по-настоящему злилась, - из-за того, что я провожу некоторое время с другими людьми, мы не перестали быть друзьями.
- Ты даже сидишь на Зельях с этим Питером, - не унимался я. Я просто так не сдамся.
- Ему нужна помощь, иначе он не сдаст СОВ по этому предмету! – она покраснела от возмущения, - я уже столько раз объясняла тебе это, Северус, сотни, нет, наверное, тысячи раз!
Я поджал губы и потупил взгляд. Да, ты объясняла, Лили. Ты говоришь, что мы не перестали быть друзьями, но разве могут называться лучшими друзьями те люди, которые видятся от силы раз в неделю на уроках Зелий?
- Прости, Лил, - тихо проговорил я. Иногда близкий человек дороже всякой гордости.
- Потом поговорим, у меня История Магии, - она бросила это как-то небрежно, почти с презрением. Или мне так показалось? Мне не хватило смелости поднять на нее взгляд, а когда я все-таки решился, то она уже растворилась в толпе студентов.
***
Джеймс Поттер испортил ее зелье. Прекрасно, просто отлично. Интересно, когда я успел стать таким злым?
Они поругались, я знаю это. И сильно поругались. Я знал, где ее найти, если она повздорила со своими друзьями: она всегда уходила в совятню. Там я и нашел ее в этот раз. Она сидела возле импровизированного окна, и холодный ветер развивал ее волосы, но она, казалось, не замечала холода.
- Лил, - тихо проговорил я, садясь рядом с ней.
Она вздрогнула и посмотрела на меня, ее лицо было красным то ли от холода, то ли от слез.
- Не переживай ты так, это всего лишь зелье, - я осторожно взял ее за руку. Она доверчиво прижалась ко мне, и я обнял ее двумя руками так крепко, как мог.
- Знаешь, Сев, ты мой единственный друг, который никогда не бросал меня, - тихо проговорила она, кладя голову мне на плечо, - с тобой я всегда чувствовала себя спокойно и шла к тебе с любой проблемой. Прости меня.
- Все хорошо, Лил, все хорошо, ты всегда можешь рассказать мне все, что угодно - прошептал я куда-то в ее макушку, поглаживая ее по волосам. Она вздохнула.
- Сев, мне кажется, я люблю Джеймса.
Моя рука дрогнула на ее волосах. Я стиснул зубы и с трудом сдержался, чтобы не застонать. Сказать, что мне было больно, значит, ничего не сказать: меня будто разорвали на части. Мне хотелось кричать и плакать, хотелось сойти с ума, только бы не осознавать этой пугающей истины: Лили любит Джеймса.
Но я продолжал спокойно гладить ее волосы, и мои руки слегка дрожали, хотя ей, наверное, показалось, что это от холода.
- Лил, я уверен, что ты ему тоже нравишься. Я уверен, - прошептал я еле слышно, сглотнув. Она подняла на меня взгляд.
- Спасибо тебе, Сев, - и Лили улыбнулась.
Я смотрел на ее улыбку и с трудом сдерживал подступившие к горлу слезы.
***
- Прости меня!
- Нет.
- Прости, Лил, я не подумал!
- Не называй меня Лил, - она повернулась ко мне лицом и рассерженно посмотрела на меня.
Я встал как вкопанный: все было кончено. Раз она запретила мне называть ее Лил, значит, она действительно не простит меня.
- Лили, послушай… Я не подумал, когда говорил это! Я был зол.
- Знаешь, ты в последнее время вообще не склонен думать, - холодно проговорила она, - как при выборе слов, так и при выборе друзей.
- Твой Поттер ничем не лучше, - процедил я сквозь зубы.
Она услышала это, и возмущенно посмотрела на меня.
- Он, во всяком случае, не принимает идеи Сам-Знаешь-Кого! А твои друзья – его будущие последователи, это же сразу видно!
- Лили, я знаю, с кем общаюсь, - как же жалко выглядела моя попытка оправдаться.
- Да, именно поэтому ты стал бросаться такими словами. Знаешь что, Северус, ты перешагнул черту, и у нас нет ничего общего. Мы с тобой по разные стороны баррикады: ты выбрал свою сторону, я выбрала свою.
Она ушла, а я продолжал смотреть ей вслед. Была весна, но мне почему-то стало безумно холодно и противно, словно за окном была холодная осень. Я поджал губы. Я больше не буду ходить за ней, нет. Я безумно люблю ее, и моя вина была лишь в том, что я не смог сказать ей об этом раньше: может, тогда все было бы по-другому. И если бы не этот Поттер…
Я пришел в свою спальню и достал из-под подушки рисунок, который я сделал еще на втором курсе. На нем была изображена Лили, читающая подаренную мною книгу. Сглотнув комок, подступивший к горлу, я сложил этот рисунок и положил в карман своей мантии.
Я знаю, что он не любит ее, он просто не может ее любить, тем более так же сильно, как я люблю ее. Когда-нибудь Лили это поймет и будет со мной.
***
Я узнал о том, что они все-таки поженились, уже через неделю после этого. И ничего не испытал по этому поводу. Нет, конечно, что-то дрогнуло внутри меня, но где-то в глубине души я знал, что это неизбежно. Меня сейчас беспокоило другое: я смог примкнуть к Темному Лорду, и мне нужно было утвердиться среди его соратников, которые творили действительно кошмарные дела. Я до последнего не знал, что Лили и Джеймс вступили в Орден Феникса, а еще я не знал, что у них родился сын, Гарри. А когда узнал об этом, даже не удосужился спросить, сколько ребенку лет: если честно, мне было все равно. До определенного момента.
***
О ее ребенке шла речь в пророчестве. В том пророчестве, содержание которого я лично донес Темному Лорду. Какой же я был идиот, я подставил под удар ее, мою Лили! Мне было плевать на ее сына и мужа: единственное, что меня волновало, чтобы она осталась в живых.
Я умолял Темного Лорда пощадить ее, я падал перед ним на колени, я почти плакал. Это было невыносимо и унизительно, и он почти смеялся надо мной, если бы ему не было так противно лицезреть мои жалкие попытки отговорить его от убийства. Это вынудило меня обратиться за помощью к Дамблдору, я просил его спрятать Лили, и тут я уже действительно плакал, искренне плакал.
Мне было действительно все равно, убьет ли Темный Лорд Джеймса и его отродье, мне хотелось, чтобы Лили осталась жива. Я смог бы забрать ее к себе, и мы бы начали сначала, я бы оберегал ее от Темного Лорда ценой собственной жизни, если понадобилось бы. Мне нужна была она одна, моя любимая Лил.
Я тогда еще не знал, что у сына Лили ее глаза, и что это изменит всю мою жизнь. Я любил ее, и хотел, чтобы, несмотря ни на что, она была моя. До последнего вздоха.
