Глава 2. Лилии и черно-белые дни.Глава 2. Лилии и черно-белые дни.
Зачем кричать, когда никто не слышит, о чём мы говорим?
Мне кажется, что мы давно не живы - зажглись и потихоньку догорим...
Когда нас много начинается пожар
И города похожи на крематорий и базар
И все привыкли ничего не замечать...
Когда тебя не слышат, для чего кричать?
Мы можем помолчать,
Мы можем петь.
Стоять или бежать,
Но все равно гореть.
Огромный синий кит
Порвать не может сеть.
Сдаваться или нет,
Но всё равно гореть!
๖ۣۜЛюмен – ๖ۣۜГореть
С приходом в свои права золотого сентября жизнь молодой волшебницы потекла в обыкновенном, привычном русле. Наступили черно-белые дни.
Британская школа Чародейства и волшебства Хогвартс приняла мисс Макалистер весьма радушно. Как ей показалось первоначально. Открытая взору реакция студентов английского магического заведения на распределение новоиспеченной старшекурсницы в Логово Змей отмела розовую пелену с её зелено-карих глаз. Слизеринцам была омерзительна мысль о том, что теперь на их чистокровном и благородном факультете будет получать знания и навыки полукровка, в придачу дочь Джозефа Макалистера, который без угрызений совести, как гласили главные страницы французского "Первого вестника", предал все волшебное парижское общество и перебежал на сторону магглов. Ради любви к обычной женщине. Изменил принципам, идеологии и взглядам на жизнь своего аристократического рода Макалистеров. Его осуждал весь высший свет, двери во все именитые дома для Джо впредь были наглухо закрыты, как и прерваны любые контакты с семьей. Теперь его старшая дочь входит в число студентов великого Салазара, что явно с души воротило каждого из отпрысков достопочтенных аристократов. Что касается остальных волшебников и волшебниц многовекового учебного заведения, то гриффиндорцы, хаффлпафацы и равенкловцы приняли Эву, как, собственно говоря, новоявленную слизеринку. Змеи школы враги остальным факультетам, а неприятелям нельзя оказывать пощады или же милосердия. Ярко это выражали Львы, многие из которых провожали идущую первый раз к своему столу Эву недоброжелательными взглядами. Девушке неплохо пригодились долгие часы уроков Анны по самообладанию, чтобы не разреветься на глазах всех этих совершенно чужих мисс Макалистер людей.
Эва, непривыкшая к подобному желчному отношению к своей персоне, не редко билась в истериках, чаще всего это происходило в женском туалете Плаксы Миртл. Эв осознавала, что её психическое здоровье пошатнулось. Причиной тому послужила гибель близкой подруги, каждодневные скандалы с отцом и братом на летних каникулах, последней каплей в переполненной чаще стало выживание из Хогвартса трудами Слизеринцев. Если бы Анна находилась рядом, да просто-напросто жива — Макалистер без сомнений было бы легче. Ехидные, колкие фразы Змей и их полные взгляды неприязни Эва бы переносила безболезненно и некой толикой собственного достоинства, зная, что где-то сейчас один человек мысленно всегда с ней. Но Анны больше не существует в этом мире. Живет лишь память, которую не пустить по ветру. Она останется с Эвой до самого треклятого конца. Будет являться незаметными человеческому взору тенями, терзать девушку уединенными вечерами, рвать на мелкие кусочки и без того истерзанную душу. Бессрочно сохранится её честное имя и способность людей помнить Анну Мур, как благодетельного, открытого, честного и светлого человека.
Этот день выдался на редкость тяжким и томительным. Применение Георга Флинта заклинания Левикорпус на глазах у большой толпы народа. Жертва: полукровка Макалистер. Ожидания ответного письма из родного дома. Эва молила Джозефа позволить ей продолжить обучение во Франции. Разумеется, если её младший брат Эндрю, поступивший на факультет Равенкло, желает остаться в Хогвартсе - Эв возражать даже не вздумает. Но самой ей жизненно необходимо покинуть эти стены со скопищем недружелюбных людей. Да, она опять бежала от проблем и жестокой реальности, трусливо поджав хвост. Думать об этом не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Потом. Все потом, как только она снова окажется в Шармбатоне. Прошли две долгих недели. Сова не прилетала.
За пару часов до отбоя Эва, как обычно, отправилась в оранжереи Хогвартса. Став с первых лекций любимчиком профессора Стебль, слизеринка то и дело писала дорожайшей учительнице эссе, не касающиеся школьной программы. На этот раз выбор студентки пал на тему: "Мимбулус мимблетония". Пропуск в теплицы у мисс Макалистер был на руках, преград для изучения растения не возникало. тем более исследования расслабляли и успокаивали нервы. Сейчас это нужно Эв как никогда.
Магическое перо без усердий студентки скользило по новому пергаменту, парочка исписанных свитков уже покоились у сумки Макалистер. Сама же девушка стояла у представителя её тщательного внимания и диктовала своему неодушевленному помощнику вывод двухчасового созерцания на мимбулуса мимблетонию:
— Алые цветки расцветают накануне окончания весны... Содержать в солнечной части дома... — доносились до той стороны теплиц обрывки фраз.
Излагая свои мысли, Эва внимательным взглядом рассматривала остальные растения оранжереи. Редкие и те, что демонстрируют на уроках Травологии. Но глаза девушки задержались на цветах, которые она уж точно не надеялась увидеть в этом месте. Настоящие, белые лилии росли в милом бежевом горшочке на невысокой подставке около растущей рядом зубастой герани. Эва на полуслове прервала свое повествование и двинулась к цветку, заинтересовавшему её внимание.
— Прелесть... — Макалистер трепетными кончиками пальчиков докоснулась до белоснежных, как искристый утренний снег, лепестков. Листочки приветливо заколыхали под пальцами нежданной гостьи, а стебли потянулись на встречу к девушке, стараясь бутонами тронуть её миловидное личико. Эва порядком не была удивлена тому, что обычное растение пропитано магией. В их сумасшедшем мире уже нечему диву даваться.
Лилии являлись любимыми цветами Анны. Она выращивала их в родовом имении, заплетала в волосы, а от её изысканных мантий и безупречных платьев всегда исходил приятный, тонкий, едва уловимый запах дорогих сердцу цветов. Всякий раз, когда Эва увидит лилии, воспоминания о подруге будут вспыхивать в её голове ярким пламенем. Лилии — это воплощение Анны.
— Без тебя трудно жить на Земле, ma chere. Кажется, моя жизнь сгорает в след за твоей, — в абсолютную пустоту произнесла девушка.
Неожиданно светлые лепестки оторвались от своих бутонов и взметнулись вверх, окутывая Эв, словно туман. Девушка опешила, руками юная слизеринка махала близ своего лика и одновременно пыталась сообразить о причине странного поведения листков лилий.
— Descendit, — прозвучал за спиной спокойный, размеренный голос, произносящий неизвестное Макалистер заклинание, и лепестки медленно опустились на каменный пол теплицы. Слизеринка обернулась, чтобы посмотреть на незваного нарушителя её уединения. Им оказался невысокий юноша со светло-каштановыми волосами. Значок старосты на черной, школьной мантии, заинтересованный взгляд голубых глаз направлен на тяжело дышащую молодую леди, волшебная палочка зажата в опущенной вдоль тела правой руке. Эмблема на предмете гардероба указывала, что парень учится на факультете Гриффиндор.
— Извини, что напугал, — юноша беззаботно пожал плечами и с широкой улыбкой добавил. — Маленько волшебство. Ты была такой грустной. Кстати, меня зовут Ремус.
— Ты убил их, — Эва застывшим взглядом смотрела в лицо старосте, намеренно, или же просто не замечая протянутой новым знакомым руки для рукопожатия. Девушке было далеко не до дружелюбной беседы. Злость вскипала где-то в области грудной клетки.
— Что, прости?
— Цветы! Ты убил их... её! — слизеринка ответила Ремусу на повышенных тонах с укоризненными нотками в голосе. Макалистер быстрым шагом приблизилась к свое сумке и принялась собирать пергаменты, продолжая что-то бубнить себе под нос.
Глаза застилали слезы отчаянье. На миг Эве показалось, что, когда она соприкоснулась с этими прекрасными растениями — Анна была где-то поблизости. Юная волшебница кожей ощущала её присутствие. А этот идиот все испортил!
— Я тебя совершенно не понял. В чем ты меня обвиняешь? Это всего лишь цветы.
Макалистер подняла свой мокрый взор на молодого волшебника, перекидывая сумку через плечо.
— Не пытайся завести новое знакомство, мальчишка с гриффиндорца. И понять тоже не старайся. Не выйдет.
С этими словами Эва покинула оранжерею, не удостоив юношу элементарным прощанием.
