Глава 2. Новое пророчествоСо времени выхода той неприятной статьи в «Ежедневном Пророке» до Хогвартса начали долетать слухи, что людей в масках и черных мантиях видели в пабах, в магловских поселениях и даже в Лютном переулке. То тут, то там в небо взлетал знак Волдеморта.
Слизнорт при каждом таком известии бледнел и начинал заикаться, но больше пока не делал попыток уволиться. Снейп тоже всякий раз проверял цвет своей метки, но она была все также бледна. Он даже порывался спросить у Гарри, не беспокоит ли его шрам, но не решался. Молодой человек и так лишь недавно начал искренне улыбаться и шутить. Напоминать ему о прошлой войне не хотелось, тем более — пугать возможным продолжением.
Однако судьба внесла свои коррективы. Ее роль, как и прежде, сыграла Сивилла Трелони.
Эта несколько странная и экстравагантная женщина по-прежнему обитала на вершине Северной башни и, хотя не вела уроков, так как став директором, Северус упразднил прорицания, на обед спускалась непременно.
Закутанная в многослойные шали, в огромных очках, с несколько отрешенным лицом и неразлучной бутылкой хереса, к которой она периодически прикладывалась, Сивилла походила на обычную сумасшедшую. Особенно когда пыталась изобразить, что предсказывает судьбу. К ней так и относились, несмотря на то, что уже дважды ее пророчества сбылись.
Невзирая на начавшиеся зимние каникулы, за столами в Большом зале было довольно многолюдно. Почти все ученики старше четвертого курса старались не уезжать до Рождественского бала, ставшего традиционным после победы над Волдемортом, которая произошла незадолго до Нового года.
Последней пришла Трелони, и вначале несла обычную чушь о тревожных предчувствиях, о своем третьем глазе и гадании по магическому шару. Все с усмешкой взирали на это представление, пока она посередине фразы вдруг не окаменела, а из ее рта не раздался странный, замогильный голос:
И восстанет живой мертвец, возвратившись в чужом обличье.
И настанет слепой конец всем обычаям и приличьям.
Поведёт толпу за собой, привлеченную запахом плоти.
Белизну смоет талой водой, темнота же надежду поглотит.
И прозреют слепые в час, когда свет приходит с востока.
И поверженный силой их возвращенный закроет око.*
Сивилла покачнулась, затем пьяно икнула и сказала уже обыкновенно:
– На чем я остановилась?..
Ученики и некоторые преподаватели засмеялись. Северус побледнел и с тревогой оглядел тех, кто не разделил веселье, понимая, что это не очередной бред, а самое настоящее пророчество. Особенно его интересовала реакция трех человек: двух бывших гриффиндорцев — Гарри и Грейнджер, — и старого зельевара.
Слизнорт вскрикнул и тут же грохнулся в обморок. Грейнджер закрыла ладошкой рот, ее глаза распахнулись от шока, и она переводила их с прорицательницы на своего друга, затем на него, Северуса, потом опять на Сивиллу — и так по кругу. Поттер же смертельно побледнел, схватился за голову и стремительно выбежал из зала.
Поколебавшись, Снейп поспешил за ним. Но мальчишки и след простыл.
***
– И куда тебя понесло в таком состоянии? — проворчал Северус, пытаясь сообразить, где ему искать Гарри Поттера.
За спиной раздался стук каблучков, а следом голос их обладательницы:
– Он наверняка отправился на Астрономическую башню.
– Прыгнуть с нее? — ехидно осведомился директор, чтобы скрыть свое волнение.
– Зачем вы так, Северус? — укорила его Грейнджер — а это была именно она.
С момента появления в Хогвартсе в качестве педагога эта особа называла его лишь по имени, игнорируя ядовитые замечания, что разница в статусе и возрасте все еще лежит пропастью между ними и не способствует панибратству. Сейчас же это показалось Снейпу уместным и даже несколько успокоило.
– Просто от этого охламона всегда ожидаешь непредсказуемых поступков, — более мирно пояснил Северус. Затем спросил о том, что его уже давно волновало: — Он не говорил вам, что ощущает боль в шраме? А, может, ему снятся необычные сны?
– А должны? — обеспокоенно спросила Гермиона, направляясь в сторону Астрономической башни.
– Мало ли, — пожал плечами Снейп, идя с ней бок о бок.
– Если и да, то Гарри молчит об этом, — подумав, сказала она. — Вы же знаете, насколько он любит вариться в собственном соку.
– О да! — подтвердил Северус. — Знаменитое гриффиндорское упрямство.
– Или слизеринская скрытность, перенятая у вас, — поддела его Гермиона.
Некоторое время они шли по Хогвартсу молча, затем девушка несколько смущенно поинтересовалась:
– А вы сами ничего не чувствуете?
При этом ее глаза метнулись к его левому предплечью, где под слоями одежды все еще было клеймо Волдеморта. Северус скривился, но все же снизошел до ответа:
– Я в последнее время так часто гляжу на нее, что иногда мне кажется — она наливается цветом. Хотя это может быть обычной паранойей.
– Это из-за той осенней статьи и последующих слухов? — уточнила Гермиона.
– Вы тоже следите за этим? — вместо ответа осведомился он. — Почему не поговорили со мной? Все еще не доверяете?
– Вы тоже, — укорила она.
– Не хотел напрасно волновать Поттера, — пояснил Северус, удивляясь своей откровенности.
– А мы — вас! — с некоторым вызовом парировала девушка и больше не произнесла ни одного слова до самой башни.
Он тоже молчал, гадая, что означает ее выпад. Ему вообще иногда мерещилось какое-то повышенное внимание со стороны молодой женщины, и это, чего греха таить, было приятно. Хотя чаще Северус списывал такие предположения на разыгравшееся воображение.
***
Гарри сидел на смотровой площадке прямо на полу, обхватив себя руками, и казался таким несчастным и потерянным, что у Снейпа защемило сердце. Чем взрослей становился мальчик, тем чаще Северус забывал, что тот — сын ненавистного Джеймса, зато помнил, что в нем живет частичка некогда любимой Лили. Ее черты все больше проглядывали в Гарри, а портретное сходство со школьным врагом проходило. С годами это лишь усиливалось, рождая в сердце сурового профессора по отношению к парню почти отеческую любовь.
– Ну, что ты, что ты… — проговорила с нежностью Грейнджер и кинулась к поникшему другу, обнимая, укачивая, как мать — дитя.
– За что?.. — больным голосом произнес Гарри — Я не хочу этого. Я не смогу, не выдержу!
К концу фразы он был на грани истерики.
Сердце Северуса снова сжалось от жалости к страдающему юноше, но вместе с тем в душе поднялось раздражение, и он выплеснул его в слова:
– Что за спектакль, Поттер?!
– Вы не поняли? Волдеморт возвращается! — сердито выпалил Гарри.
– Даже если и так, то это не повод разнюниваться, — холодно заметил Северус. — Сейчас никто от вас не ждет очередных подвигов. И вообще, с чего вы решили, что новое пророчество Трелони о Волдеморте?
– Я не глухой и не слепой, и в курсе, что активизировались Пожиратели смерти, а в небе все чаще возникает черная метка.
– Вот именно, что не «слепой». Да и Волдеморта трудно назвать «живым мертвецом». Надо быть не человеком, чтобы не умереть после вашего заклинания. Вы сначала убили его душу, затем сожгли тело, — постарался успокоить его профессор.
– Похоже, ему этого было мало, потому что он — монстр.
– Не демонизируйте его!
– То есть вы не верите новому пророчеству Трелони и знакам, подтверждающим его? — уточнил Гарри.
– Не буду врать, — вздохнул Северус. — Я верю, что это не ее шарлатанская выходка, а истинное предсказание, но вот о ком оно?.. Есть вероятность, что снова о Волдеморте. Хотя совсем непонятно, как он мог в этот раз выжить. Да и другие слова… Кто такие «слепые», как победят его? Как узнать самого «мертвеца», если он под чужой личиной? Вот именно этим мы с вами и займемся, вместо того, чтобы впадать в депрессию.
По мере того, как он все это говорил, Гарри все больше приободрялся. Сначала он сел ровней и высвободился из объятий Гермионы, затем встал на ноги и расправил плечи. «Вот это другое дело!» — мысленно похвалил его Снейп.
Однако молодой человек все еще был не готов к новым испытаниям. Он снова обхватил свои плечи руками и глухо произнес:
– Мерлин, это так тяжело, Северус! Опять эта треклятая война, борьба, тревога за близких людей. А мне хочется просто пожить по-человечески!
– Мне этого тоже хочется, Гарри, и гораздо дольше, чем тебе, — признался мужчина. — Но что поделаешь?.. Судьба не всегда справедлива к своим детям, особенно к Избранным. А ты такой и есть.
Поттер криво улыбнулся, копируя его мимику, и уткнулся ему в грудь. Северус неловко обнял молодого человека, и некоторое время они так стояли. Затем Гарри отстранился. Повисло неловкое молчание.
– Мне, пожалуй, надо ее благодарить за то, что подарила тебя, — признался он. Помолчал немного, а затем, горько ухмыльнувшись, с изрядной долей сарказма добавил: — Вместе мы — сила.
– Не сомневаюсь, — поддержал его тон Северус и с не меньшим ехидством добавил: — А если к нам присоединится не менее героическая Грейнджер, то никакие живые мертвецы нам не страшны.
Бывшие гриффиндорцы дружно хихикнули, и он понял, что Гарри окончательно пришел в норму, но все же уточнил:
– Что, будем бороться и не киснуть?
– А то! — хором ответили ему младшие маги, и оба озорно подмигнули.
– Вот это другое дело, — вслух высказал Северус недавнюю мысленную похвалу и пошел к выходу, показывая, что разговор окончен.
Гарри и Гермиона последовали за ним, и он спиной ощущал их решимость.
______________________
* Автор текста пророчества -
Nordost
