Глава 2У Гермионы Грейнджер не задался день. Хотя ей все чаще казалось, что не одна эта пятница, но и вся прошедшая неделя вместе с предыдущей прошли как-то, мягко говоря, не очень. В августе она получила значок старосты Школы. Это было приятно. Ее учебные и общественные заслуги всегда ценили по достоинству. Только вот высокая должность предполагала и кучу новых обязанностей.
Работа началась еще в августе. Снейп занялся исследованиями для Ордена Феникса, как намекнул Гермионе Дамблдор, поэтому ЗОТИ и Зелья он вел только у первого курса и у пятого. Младших это должно было дисциплинировать, старших – мотивировать сдать СОВ получше. Быть может, педагогические методы Снейпа и были не слишком гуманны, но базовые знания он вбивал в головы накрепко, а контрольные его не оставляли возможности правильно ответить наугад.
Зелья взял на себя Слагхорн, а ЗОТИ вели авроры – у каждого курса свой. Это было, конечно же, неплохо, учили они полезным вещам. Но возиться с подбором литературы практикам было некогда, поэтому, раз уж мадам Пинс еще не вернулась из отпуска, эту работу они дружно свалили на Гермиону.
Грейнджер нравилось чувствовать себя почти полноправной сотрудницей Школы, сидеть в Большом зале за одним столом с учителями, спокойно посещать все секции библиотеки… Но заботы, нагрузки и жизнь по графику для нее начались на две недели раньше, чем для остальных. Целых полмесяца она то составляла библиографические списки, то сортировала постельное белье (что пустить на тряпки, что починить, что отбелить и сколько в итоге приобрести). Потом Спраут выбила у Попечительского совета деньги на новый инвентарь, но закупками предстояло заниматься Гермионе, потому что профессор предпочла магловский (который был на три порядка дешевле), а в неволшебных магазинах и деньгах не разбиралась.
Первого сентября Гермиона села в поезд вместе со всеми учениками, но без багажа. Она прибыла на платформу с помощью порт-ключа. Чтобы следить за порядком в поезде. Малфой тоже был там, слегка загоревший, полный сил, все еще гордый своим назначением…
Когда Гермиона ловила завистливые взгляды, направленные на ее значок Старосты, ей приходилось бороться с желанием оставить оттиск этого прекрасного предмета на лбу очередной наивной девицы. Не зря же вчера Грейнджер поставила столько печатей на куче всяческих исходящих документов.
А Малфой в это время, наверное, наслаждался последними часами ничегонеделания. Ну, первая же планерка старост его взбодрит.
Уроки, планерки, счета, педсовет, кухня, опять счета, медосмотры, ежевечерние обходы…
Не все преподаватели-авроры готовы тратить вечера на проверку эссе и разбор студенческих каракулей, а Снейп, ожидаемо, отказался помогать коллегам. Кажется, что на них с Малфоем скоро свалятся еще и письменные работы второго и третьего курсов…
Мигрень была неизбежна и, как всегда, неожиданна. За завтраком Гермионе было противно смотреть на любую еду, кроме чая и галет, перед глазами все то темнело, то светлело, как будто несуществующие лампы мигали в странном рваном ритме.
Окружающее пространство воспринималось иначе, на полосатую блузку Лаванды сил не было смотреть, казалось, что линии движутся относительно друг друга. Расстояния до предметов на глаз не определялись, оставалось надеяться на память тела и везение. Звуки стали звонче… И вот на Рунах, которые не изучал никто из ее близких знакомых, кому можно было бы рассказать об такой проблеме, все и началось.
Боль билась в правом виске. То одуряющее сильная, горячая, то несколько слабеющая, будто в голове проворачивается, задевая нервы, что-то упругое, увеличивающееся, пульсирующее. В глазах то темнело, то светлело, асинхронно с болью.
Хорошо, что этот перевод не надо сдавать после урока.
А она и забыла, что Малфой ходит на Руны. Извиниться, попросить обойти и ее участок и в Больничное крыло. По стеночке, так надежнее.
Мадам Помфри напоила Грейнджер мерзким на вид и вкус лекарством и заставила поспать несколько часов, а потом написала освобождение от занятий на неделю. Гермиона пыталась протестовать. Медсестра применила запрещенный прием – она вызвала Джинни и описала ей в красках симптомы мигрени и ощущения больного, а потом объяснила, какого режима должна придерживаться пациентка.
Остаток дня Гермиона провела в своей комнате в кресле-качалке и с котом на коленях. Старосте, как человеку, который с патрулирования приходит за полночь, полагалась отдельная спальня, и девушка с радостью в нее переселилась. Так было намного удобнее. Тем более, что иногда ей просто никого не хотелось видеть после напряженного дня.
Но этот вечер был поначалу жутко скучен. Спать категорически не хотелось. Живоглот то дремал, то просто лежал на коленях и на провокации вроде двигаемого Левиосой фантика не поддавался, Джинни за гермиониным столом писала эссе, у самой же Грейнджер подруга отобрала всю серьезную литературу. После долгих просьб рыжая сжалилась и выдала вместо монографии Дайлис Дервент по токсикологии одолженный у Парвати роман под названием «Ухищрения и вожделения». Джинни сама его не читала и решила, что это про флирт или что-то вроде того. Оказалось, что про серийные убийства в тихом городке.
Убийцу Гермиона угадала быстро, но ведь не это главное в детективе. Она с интересом следила за противостоянием полиции и преступника, кот грел колени, Джинни еще в одиннадцать ушла к себе, но до этого притащила подруге коробку печенья.
И вот посреди комнаты появился Патронус, гончая на длинных сильных лапах. Гермиона даже не сразу узнала голос. Забини – что ж, Малфой имел полное право взять его с собой.
Мантию на плечи, некогда застегиваться, палочку в рукав, ноги в туфли и бегом.
Полная Дама лишь буркнула что-то неодобрительное. Пара старых узких лестниц, а вот и нужный коридор, и Гермиона даже успела на ходу застегнуть верхние пуговицы мантии.
- Малфой, что тут?
- Эксперимент какой-то, не я его проводил. Вот участница.
Малфой так ничего и не выяснил толком.
- Представьтесь, мисс, - так, Гермиона, тише, вспомни себя в ее годы, ты тоже экспериментировала.
- Астория Гринграсс, третий курс.
- И что же вы, Астория, там делали? Зелья, чары, трансфигурация, анимагия?
- Н-н-нет…Гадания.
«Что? И ради этого меня сюда позвали?» - мысленно возмутилась Гермиона. Данный раздел магии она считала полной чушью, от которой не может быть ни пользы, ни вреда.
- Грейнджер, - включился в разговор Малфой, - мы не можем войти в эту чертову комнату. А там еще две, хм, участницы. Первый и второй курс.
Гермиона вспомнила. Чары, которые наложила одна девочка с четвертого курса. А ведь она сама тогда принесла Флитвику бумаги на подпись и присутствовала в помещении. Следовательно, заклинание могло ее пропустить, хоть Грейнджер и, слава Мерлину, не хористка.
Гермиона распахнула дверь и вошла в комнату. Две девочки, маленькие блондинки, лежат на полу, неподалеку три слегка прогоревшие свечки, а на стене зеркало. На жениха гадали, что ли…
Грейнджер наколдовала носилки, парой движений палочки уложила на них девчонок, а потом отлевитировала их в коридор.
Малфой бестолково замер около зависших в ярде от пола носилок. Может, как у администратора, у него задатки были и неплохие, но нестандартные ситуации вводили старосту мальчиков в ступор.
Она быстро осмотрела девочек. Банальный обморок. Нашарила в кармане маленькую косметичку. Прошлогодний проект по Чарам и особый предмет гордости – на сумочку размером три на шесть дюймов были наложены заклинания невидимого расширения, консервации и кое-какие другие. Таким образом, целая аптечка и куча других полезных вещей всегда находились при себе. Подобные вещи позволяли себе или довольно сведущие в магии, или очень состоятельные.
Гермиона покопалась в косметичке, поместив в нее руку до середины предплечья. На самом деле, было достаточно подумать о предмете и вытащить его пальцами, не залезая дальше. Но наблюдать за удивлением на лицах слизеринцев и маленькой нарушительницы было приятно.
- Эй, Грейнджер, - спохватился Малфой, - а вдруг им нельзя зелья? На нюхательные соли бывает аллергия.
- А я тут зелья никому и не предлагаю. Старый добрый магловский нашатырный спирт.
Малфой скроил такую гримасу, будто ему сунули под нос открытый пузырек упомянутого вещества. А Гермиона смочила пару кусочков ваты резко пахнущей жидкостью и подвесила их заклинанием над лицами девчушек.
- Мисс Гринграсс, - когда студент нарушает правила, лучше придерживаться официального тона, - а пока поведайте-ка мне, какие конкретно чары вы практиковали в полночь за пределами гостиной? Вы знаете, в котором часу отбой?
Девочка сжалась в комочек и была готова заплакать. Гермиона в ее годы тоже нарушала правила, но не по таким же мелким причинам! К тому же, погадать можно и в какой-нибудь комнате на территории факультета.
- А ваши подруги? Они ведь младше вас?
- Бетти и Джулия Келли. Бетти на втором, Джулия на первом курсе. Они сестры. Обе с Рейвенкло, - зачем-то уточнила Гринграсс.
- И вы решили погадать. И что же мешало сделать это в гостиной? В свободной ванной? Я уже не говорю о том, что начинающим волшебникам стоит быть осторожными в применении незнакомых чар. Где вы нашли этот, с позволения сказать, ритуал? А вот и наши пострадавшие пришли в себя…
Гермиона заговорила со всей возможной мягкостью:
- Бетти, Джулия… Не бойтесь, все позади. Я староста девочек Гермиона Грейнджер, я вытащила вас из комнаты для репетиций. Вы были в обмороке. Как себя чувствуете?
Гермиона убрала невербальным Эванеско ватки с нашатырным спиртом.
- Хотите пить? Что-нибудь болит?
- Все нормально, - ответила старшая.
- А у тебя, Джулия? – спросила младшую Гермиона.
- Все хорошо, только локоть ушибла.
- Сейчас мы отправимся в Больничное крыло. Там вас осмотрят, дадут успокоительного, а тебе намажут руку специальной мазью. Локоток не сильно болит, потерпишь?
- Мисс Грейнджер, - подала голос старшая, - а можно я сама пойду? Я высоты боюсь… Как представлю, что до пола метр, даже страшно становится, вдруг свалюсь…
- Грейнджер, действительно, пусть ребенок сам идет, - вступил в разговор Забини.
- Боюсь, она далеко не уйдет в таком состоянии.
Малфой неожиданно шагнул к Гермионе и шепнул ей на ухо:
- А ты далеко уйдешь после такой магической нагрузки? Пусть Забини эту девчонку хоть на руках тащит.
Он был прав. После того, что было днем, поддерживать чары на обоих наколдованных носилках было чревато новым приступом мигрени.
- Малфой, - тихо ответила Гермиона, - тут специальные чары, свалиться невозможно. Но все же… На счет «три» перехватываешь чары на носилках с младшей, на «пять» я отпущу. Раз, два, три…
- Готово.
- Четыре, пять… В Больничное крыло.
Сейчас девчонок осмотрят, успокоят и спать уложат, а Гермионе писать для Флитвика докладную. На Малфоя, что ли, эту почетную обязанность спихнуть?
«Надо будет завтра устроить горе-гадалкам воспитательную беседу. И баллов снять… По двадцать с каждой, - размышляла Гермиона. – Нет, их тогда на факультете заклюют, ведь это почти все, что с начала года заработано. По пять. И с девчонками надо серьезно поговорить, а то еще доиграются».
