- The song we were singing -Да, не в том чудо, что дом укрывает нас и греет, что эти стены – наши. Чудо в том, что незаметно он передает нам запасы нежности – и она образует в сердце, в самой его глубине, неведомые пласты, где, точно воды родника, рождаются грезы...
(А. де Сент-Экзюпери)
Вудшир встретил его тем же спокойствием, что и в прошлый раз. Зайдя в гостиницу, Невилл окинул её взглядом в поисках Ханны, но её нигде не было видно. Подойдя к стойке регистратуры, он стал ждать пока кто-нибудь появится, и первой, кто не заставил себя долго ожидать, стала Кори. Поклонившись ему, она сообщила, что мисс Аббот ожидает его прихода, поэтому комната Невилла уже готова принять временного хозяина. Отдав ей задаток, он поднялся наверх, и к его удивлению в комнате уже кто-то был.
Картина, представшая перед Невиллом, удивляла и забавляла одновременно: Ханна, стоя коленями на столе, лепила на стену плакат той же группы, приглашение на которую ему прислала; плакат был нарисован от руки, и только неподвижная маггловская фотография выделалась на общем фоне. Осмотрев комнату, Невилл заметил не одну подобную фотографию: на стенах то и дело можно было увидеть картины Милпорта, здесь не было места только пейзажам холмов, видимо, логично рассудив, что их Невилл насмотрелся и в прошлое посещение острова, Ханна расклеила фотографии переправы, малолюдных вечерних улиц, того самого паба, в котором сегодня будет концерт, жилых домов, в дворах которых играла детвора, предрассветный туман над городом… Казалось, здесь было всё. Для Невилла это было настолько неожиданно и удивительно, что он так и застыл в дверях не находя слов.
– Ханна, – выдавил он. – Эм-м… привет.
Застигнутая врасплох Ханна испугано вздрогнула и от неожиданности скатилась со стола. Это помогло Невиллу очнуться от приятного потрясения, и он поспешил помочь ей подняться.
– Не ушиблась?
Ошарашенная падением она секунды две смотрела на Невилла, а потом, не удержавшись, внезапно разразилась смехом.
– Невилл, ты меня напугал, – посмеиваясь, выдавила она. – Удивительно, но нет, не ушиблась.
– Я не хотел тебя так напугать, – заразившись её весельем, ответил Невилл.
– Да это не твоя вина, а моя, слишком увлеклась… декорированием, – со смешком произнесла Ханна, махнув рукой в сторону обклеенных стен. – Как видишь, я немного разнообразила твою комнату. Если тебе вдруг снова нужно будет срочно уходить, ты хотя бы на маггловских фотографиях увидишь Милпорт.
– Спасибо, – кивая и улыбаясь, ответил Невилл, окинул взглядом всё вокруг. – Теперь комната выглядит так, будто я живу здесь постоянно.
Ханна прислонилась к столу, оперевшись о него руками, и кивнула:
– Обживайся, теперь это твоя комната. Если захочешь еще раз сюда вернуться, – склонив голову, добавила она, и Невилл растерянно посмотрел на Ханну, не зная, что будет правильным сказать.
– Но это всё легко снимается, так что если тебе не нравится или ты больше не планируешь сюда возвращаться, комнату можно будет привести в прежнее состояние одним взмахом палочки, – спокойно закончила она. – Располагайся, в общем. Не буду тебе мешать.
Ханна легко оттолкнулась от стола и направилась к двери, когда Невилл её наконец окликнул:
– Ханна!.. Спасибо. За такое гостеприимство. И… я рад тебя видеть.
Её лицо озарила искрящаяся теплотой улыбка, и она ответила:
– Я тоже, Невилл. Располагайся, – повторила она и вышла.
Невилл в который раз окинул комнату взглядом, довольно хмыкнул и опустился в кресло, расслабленно откинувшись на спинку. Что-то ему подсказывало, что какими бы ни были предстоящие выходные, он запомнит их если не навсегда, то, по крайней мере, надолго.
*
Ханна решила не терять время зря и вернулась за Невиллом через час. Услышав, как кто-то уверенно постучал в дверь, он отвёл изучающий взгляд от фотографии с ярким пейзажем причала, по которому сновали жители городка, и открыл дверь.
– Готов? – с порога спросила Ханна, и Невилл отметил искорки смешинок в её взгляде.
– А не рано еще? Насколько я помню, концерт начинается в десять вечера.
– А Милпорт ты не хочешь узнать?
– На этот вопрос только один правильный ответ, да? – улыбаясь, уточнил Невилл. Запал и энтузиазм Ханны вызывали у него смешанные чувства – интерес и какое-то странное умиление. Невилл не мог не улыбаться ей в ответ, такая светлая была Ханна, словно тёплый солнечный лучик.
– Думаю, ты уже и сам понял, – ответила она и с тем же энтузиазмом спросила: – Чего ждём? Времени у нас не так много, как кажется.
– Я готов, – улыбаясь, кивнул Невилл. – Веди.
И только Ханна ступила за порог, как снова остановилась и обернулась.
– Я кое-что забыла.
– Что? – удивлённо застыл Невилл.
– Магглы здесь уже привычные к мантиям, – задумчиво произнесла Ханна, смерив его взглядом, – кто-то из Вудшира время от времени да попадается им на глаза, но лучше лишний раз не провоцировать их интерес.
– У меня нет маггловской одежды.
Невилл озадачено задумался, а Ханна только улыбнулась и покачала головой.
– Трансфигурация, первый курс, второй семестр.
Невилл покорил себя за несообразительность и, поспешив исправиться, снял мантию и попытался транфигурировать её в обычную маггловскую куртку. Результат получился плачевным: не помня толком, как выглядела та самая обычная маггловская куртка, он наколдовал ярко-желтый, на вид сильно поношенный пиджак на несколько размеров больше нужного; карман на левой стороне был вздут, словно в него поместили воздушный шарик, а воротник, почему-то ярко-алый, был, похоже, изрядно погрызен очень злой собакой. Почему-то Невиллу подумалось, что его мантия привлекала бы куда меньше внимания.
– Весьма… колоритно, – выдавила Ханна.
– Сам не ожидал такого впечатляющего результата, – задумчиво ответил Невилл, потирая подбородок и изучающее рассматривая плоды своих трудов.
– Я как-то не подумала спросить, но ты примерно знаешь, как выглядит маггловская одежда?
– Примерно, – медленно ответил он.
– Заметно. Ничего, я сейчас подправлю.
Ханна произнесла формулу, и мантия Невилла снова преобразилась, на этот раз в простую чёрную куртку-пиджак на застёжке-молнии с удобными глубокими карманами и высоким воротником. На этом Ханна не остановилась и, коснувшись куртки палочкой, произнесла еще одно заклинание.
– А второе зачем? – заинтересовано поглядывая на Ханну, спросил Невилл.
– Здесь слишком промозглый воздух и всегда очень ветрено, так что я наложила еще и согревающие чары. – Она спрятала палочку и, улыбаясь, добавила: – Не хочу, чтобы Милпорт запомнился тебе лихорадкой.
Ханна взяла куртку в руки, осмотрела её придирчивым взглядом и протянула Невиллу.
– Пойдёт. Единственная проблема – чары временные, их нужно будет не забывать обновлять время от времени. Держи.
Невилл покрутил в руках куртку и, примерив её, понял, что сидела она на нём хорошо и никакого дискомфорта не вызывала, что его весьма порадовало. Что же, к маггловской одежде, которая всегда казалась ему немного странной и неудобной, вполне можно было привыкнуть.
И только Невилл собрался предложить Ханне двигаться в путь, как она снова внимательно осмотрела его с ног до головы, задумчиво покрутив в руках палочку.
– Нужно подкорректировать еще несколько моментов.
Из гостиницы они вышли не менее чем через полчаса. Ханна все еще фыркала, наверное, вспоминая его удивлённое лицо, когда она с искренней честностью в голосе сказала, что магглы действительно носят вельветовые оранжевые штаны с вышитыми на них красными клубниками. Насколько бы это абсурдно не звучало, но Невилл почти поверил, пока Ханна не сказала, что такие штаны будут хорошо смотреться с тем самым жёлтым пиджаком, который он перед этим трансфигурировал. Тут-то Невилл и заметил подвох, а Ханна, не выдержав, рассмеялась, потеряв свой невозмутимый вид.
– Как можно настолько не знать магглов? – посмеиваясь, удивилась она. – Они же постоянно рядом.
– Я редко выхожу в город, – пожал плечами Невилл и улыбнулся, вертя в руках серую вязаную шапку. – А когда выхожу, то почти всегда в магические кварталы.
– Сегодня мы это исправим!
Энтузиазм Ханны набрал новых оборотов и, едва они вышли из гостиницы, она повела Невилла вниз по склону на встречу магглам.
*
Погода была хмурая, но спокойная, только порывы холодного воздуха заставляли поднимать воротник маггловской куртки, да и то скорее по привычке – заклинание Ханны работало отменно, так что в дополнительной защите от холода Невилл не нуждался. Ханна не преувеличила, когда сказала, что времени у них не так много, как кажется. Решив сделать полную и подробную экскурсию по Милпорту, она водила его путанными узкими улочками, то и дело останавливаясь, чтобы рассказать какую-нибудь особенно интересную историю, касающуюся только определённого дома, улицы или даже фонаря. Время утекало, как вода сквозь пальцы, а истории Ханны даже и не думали заканчиваться. Поразительно было, как в таком небольшом городке, где на первый взгляд было всего несколько улиц, так долго можно было путаться по непонятно откуда взявшимся проулкам и аллеям.
Они шли по одной из таких маленьких аллеек, окруженной отовсюду кустарниками с переплетающимися ветками, когда после очередной увлекательной истории Невилл заинтересованно спросил:
– Откуда ты так много знаешь о Милпорте?
– Я практически выросла здесь, – Ханна ностальгически улыбнулась и кивнула в сторону уютно примостившейся в стороне лавки, с которой открывался потрясающий вид на море. – Здесь прошло моё детство. До Ховартса, – уточнила она, забравшись на скамейку и скрестив ноги. – Иннис – кузина моей матери, она переехала на остров, когда вышла замуж...
– Не думал, что она замужем, – удивился Невилл, ненароком перебив Ханну, и тут же понял, что никогда не задумывался над тем, что Иннис была «миссис Фарли». Заметив, как Ханна разом приуныла, он понял, что спросил что-то слишком личное.
– Джоша убили. В тот же день, что и мою маму.
– Прости, я…
– Ты не знал. Ничего, всё нормально. Это случилось, и этого уже не изменить. Такое можно только пережить. После гибели Джоша, гостиница перешла во владения Иннис. И хотя на неё очень многое тогда свалилось, она постаралась сделать всё, чтобы оставить для меня это место таким же светлым, каким я помнила его с детства. – Невилл неожиданно для себя взял Ханну за руку, стараясь оказать этим поддержку, и Ханна признательно кивнула. – И оно таким и осталось: полным света и уюта. Но ты спрашивал, откуда я так знаю Милпорт, – её лицо просветлело и она, грустно улыбнувшись, высвободила руку, напоследок благодарно сжав ладонь Невилла. – Моя мама и Иннис были очень близки, поэтому семейные обеды, выходные и праздники – почти всё проходило здесь. В Вудшире интересно до поры, до времени, и когда мне однажды надоело просиживать всё свободное время за книгами и игрой в плюй-камни, я отправилась в город. И, знаешь, дни стали пробегать намного быстрее и насыщеннее. Я в первый же день влюбилась в Милпорт, в его неунывающих жителей, любящих вечерние танцы, задушевные разговоры и рассветы под гитару. И в его истории, переполняющие здесь каждый уголок.
Ханна подняла мечтательный взгляд к горизонту. Невилл смотрел, как ветер развевал её волосы, как Ханна глубоко дышала, вдыхая полной грудью морской солёный воздух, и ему казалось, что они сейчас где-то на краю света – настолько всё было нереальным. Захватывающе нереальным. Невилл перевёл взгляд на море; где-то далеко остался никогда неутихающий шум Академии, бесконечная толкотня коридоров и надоедливый гул улиц, а здесь, на этом краю света, воздух полнился свободой и приятной ветреной тишиной. Невилл определённо начинал понимать, за что Ханна так любила это место.
Он перевёл на неё взгляд: Ханна сидела с закрытыми глазами, её трепещущиеся на ветру волосы хлестали по лицу, которое выражало такое умиротворение и такое едва уловимое счастье, что Невилл невольно проговорил, заворожено улыбаясь:
– Мне, наверное, попался слишком хороший гид.
Ханна открыла глаза, глянула на Невилла и произнесла с задорными смешинками в голосе:
– Может, тебе просто не с чем сравнивать?
– Даже если бы было, вряд ли это бы что-нибудь поменяло, – улыбаясь, пожал он плечами, глядя ей в глаза.
Щеки Ханны налились едва заметным румянцем, и она необычно громко и с прежним энтузиазмом сказала, поднимаясь с лавки:
– Пора! Мы тут всё сидим, а ты еще столького не видел.
Невилл опустил голову, пряча смешок, и поднялся, вопросительно посмотрев на Ханну:
– Куда теперь поведёшь?
– Туда, где ты забудешь обо всём на свете.
– Это куда?
– На маггловские аттракционы, – лукаво произнесла она, и Невиллу почему-то сразу не понравилось название.
*
В «Гитар-паб» Невилл зашёл измотанным, после обширной экскурсии по Милпорту и безумного катания на маггловских аттракционах, но полным впечатлений. Ханна всё еще кидала на него смешливые взгляды, наверное, вспоминая его полное ужаса и совсем немного восторга лицо после американских горок, и улыбалась.
– Я вижу свободный столик, пойдём, – произнесла она и, петляя между столами, направилась ближе к сцене.
Изнутри помещение выглядело по-домашнему уютным, если такое выражение вообще было применимо к пабу. Стены, оббитые панелями из тёмного дерева, были обклеены разными плакатами музыкальных групп, видимо, когда-то здесь выступавших, неяркие подвесные лампы создавали небольшой полумрак, и вся мебель была из того же тёмного дерева, что и панели. Сцена находилась в противоположной стороне от входа, разместившись на невысоком подиуме, и уже была заставлена инструментами.
– Мы рано, – обведя взглядом зал, произнесла Ханна, присела за стол и лукаво глянула на Невилла. – Я бы успела тебе показать еще несколько интересных мест.
– Оставим на следующий раз, – несмело улыбнулся всё еще не отошедший от аттракционов Невилл. – На сегодня мне… хватило, – выдавил он, и Ханна фыркнула.
– Как скажешь.
Присев за стол, Невилл окинул паб изучающим взглядом. Ему казалось, что здесь все друг друга знали (что, впрочем, было неудивительно): бармен приветственно кивал заходящим и перебрасывался словами с сидящим за стойкой завсегдатаем, за столами по три-четыре человека что-то активно обсуждалось, официантка, разнося заказы, то и дело останавливалась перекинуться с кем-то парой слов. Всё здесь было настолько
своим, что Невиллу стало даже неуютно, будто он без приглашения пришёл на чей-то семейный ужин.
Проходящий мимо невысокий широкоплечий мужчина средних лет, чья густая рыжая шевелюра была достойна всех рыжих шевелюр Уизли вместе взятых, спокойно прошествовал мимо, а потом, будто что-то запоздало понял, остановился и повернулся к Невиллу с Ханной. Мужчина уже внимательнее всмотрелся Ханне в лицо и радостно воскликнул:
– Ханна, девочка моя! Давно тебя не видел. Где пропадала?
Ханна подняла голову и улыбнулась, глянув на озарённое улыбкой лицо рыжего, а потом указала на свободный стул, приглашая присесть.
– Как всегда, Гэвин, на работе. Приехала отдохнуть до понедельника.
– Работа-работа, – садясь и ставя на стол полупустую кружку с пивом, проворчал Гэвин.
Теперь у Невилла получилось лучше его рассмотреть: у знакомого Ханны было продолговатое доброе лицо, большой нос и высокий лоб, спрятавшийся за ярко-рыжими густыми прядями, в которых уже можно было заметить лёгкую проседь, добрые карие глаза и открытая улыбка, от которой лицо Гэвина казалось еще добрее.
– Рут всё спрашивает «где же Хани». Когда навестишь её?
– Завтра, – с улыбкой кивнула она. – Можешь так ей и передать.
– Придёшь с другом? – лукаво спросил Гэвин, кивая в сторону Невилла.
– Если только Рут будет не против, а Невилл не будет спать. Я его сильно уморила за сегодня.
– Значит, Невилл, да? – Гэвин заинтересовано повернулся к нему и протянул руку для рукопожатия. – Гэвин Джемисон, рад встречи.
– Невилл Лонгботтом, взаимно, – пожал протянутую руку Невилл, и Гэвин весело произнёс:
– Ну ладно, заканчиваем с этими церемониями. Надолго в нашу дыру?
– Гэвин, – укорительно покачала головой Ханна, – я не для того целый день сегодня старалась, чтобы пришёл ты и одним словом зарубил мои старания на корню.
– Ладно тебе, Ханна, дай поворчать старому брюзге, – Ханна фыркнула и никак больше не прокомментировала реплику Гэвина, и в ненадолго воцарившемся молчании Невилл произнёс:
– Что-что, а старания Ханны одним словом не затмишь, – с улыбкой уверенно покачал он головой. – У вас замечательный город, Гэвин. Здесь столько всего интересного.
– Наша девочка, похоже, тебя совсем загоняла, да?
– Не без этого, – признался Невилл, – но у Ханны получилось заразить меня Милпортом.
– Значит, в нашем полку прибыло, – полуутвердительно, полувопросительно произнёс Гэвин со смешком в голосе. Ханна словила его взгляд и, улыбаясь, пожала плечами.
– Признаю свою вину.
Гэвин хмыкнул, отсалютовал кружкой и поднялся, шутливо говоря:
– Ладно, детвора, еще увидимся. И не забудь, что ты пообещала, а то я тебя знаю, – в шутку пригрозил он Ханне и, еще раз кивнув на прощание Невиллу, ушёл.
– Тебя здесь хорошо знают, да? – спросил Невилл, когда Гэвин скрылся из виду.
– Я выросла здесь, Невилл, – напомнила ему Ханна. – Милпорт для меня, как второй родной город, понимаешь? Здесь всё родное для меня, включая людей. Наверное, почти у каждого в детстве было такое место: небольшой городок, где живёт кто-нибудь из близких, к которым ты обязательно приезжаешь по праздникам.
– У меня не было.
Ханна задумчиво посмотрела на Невилла и, склонив голову, произнесла:
– Тогда у тебя будет такое место. Может, это будет и не Милпорт, но я уверена, ты найдёшь своё действительно родное место.
– Я буду искать, – улыбаясь, кивнул Невилл.
– А может, ты его уже нашёл, просто не замечаешь этого?
– Разве это можно не заметить?
– Знаешь, говорят, если ты не можешь что-то найти, посмотри на самом видном месте, – пожала плечами Ханна, и Невилл задумчиво произнёс:
– В тебе есть что-то от рейвенкорвцев, тебе этого никто не говорил?
– В любом есть что-то от каждого из факультетов, Невилл. Да и суждение о человеке только по факультету едва ли может что-нибудь дать. Пойдём, я познакомлю тебя с ребятами из группы, – произнесла Ханна, не дожидаясь его ответа. – Они как раз обираются настраивать инструменты.
Невилл посмотрел на сцену и действительно заметил, как, видимо, участники группы разобрали инструменты и что-то активно обсуждали. Ханна встала и поманила его за собой.
– Они выступают совсем недавно, – объясняла она по пути, – в основном перепевают хиты маггловского рок-н-ролла, но у них есть и несколько своих песен. Кстати, именно Нил, второй гитарист, заразил меня маггловской музыкой. Они хорошие ребята, но, должна предупредить тебя сразу, у Чарльза взрывной характер, иногда он говорит то, что на самом деле даже и не думает, – Ханна глянула на растерянного Невилла и произнесла: – Не волнуйся, ты со всем разберёшься.
Они подошли к сцене и, как только группа их увидела, сидящая у барабанов невысокая тёмноволосая девушка радостно помахала Ханне.
– Ханна, ты всё-таки пришла!
Девушка спустилась к ним обнять Ханну, и Невилл успел рассмотреть её выразительные неестественно зелёного цвета глаза и мягкие черты лица, которые казались резче, оттеняемые чёрными волосами с чёлкой.
– Конечно, пришла, Фен, и даже привела друга, как и обещала. Фен, это Невилл. Невилл, это Фенелла, – представила их друг другу Ханна.
– Называй меня Фен, – улыбаясь, кивнула она Невиллу и, заметив его пристальный взгляд, объяснила: – Контактные линзы, не ломай голову.
– Контактные линзы? – не понял Невилл.
– Ну да, знаешь, такие штучки, которые позволяют не носить очки или менять цвет глаз по желанию, – в шутку объяснила она, даже не понимая, что Невилл действительно не знал, что скрывалось за таинственным словосочетанием «контактные линзы». Ханна, не желая объяснять Фен странности своего друга, поспешила на сцену познакомить Невилла с остальными.
– Ребята, привет, – улыбаясь, поздоровалась она. – Я обещала вам привести нового слушателя, поэтому знакомьтесь: Невилл.
Стоя под яркими софитами, от которых шло приятное тепло, Ханна успела их всех перезнакомить, ухитряясь плавно избегать неудобных моментов, как с контактными линзами Фен. Все в группе показались Невиллу настолько разными, что он не переставал удивляться, как они спокойно могли работать друг с другом. Первый гитарист Чарльз, насчёт которого его предупреждала Ханна, действительно создавал впечатление вспыльчивого человека, хотя его внешность, как нельзя контрастировала с его поведением: светловолосый, со спокойными, на первый взгляд, голубыми глазами, он часто недовольно хмурился и в порывах волнения переходил на повышенные тона. В то время как Нил, на вид намного агрессивнее Чарльза, со своими длинными волосами ниже плеч, хищным длинным носом, резкими чертами лица и чёрной кожаной курткой со всевозможными заклёпками, которая добавляла ему некоторой колоритности, к которой Невилл не был еще привычен, – умерял пыл Чарльза и часто заставлял его пожалеть о сказанном. Кроме них с Фен, в группе был еще Грант – солист. Высокий и худощавый, с короткими тёмными волосами и карими глазами, он был спокойным, мало говорил и мало обращал на себя внимание, что казалось Невиллу странным – он всегда думал, что солисты самые яркие и коммуникабельные из всей группы. Грант же, напротив, говорил нечасто, но всегда точно и по делу.
Признаться, поначалу Невиллу было некомфортно стоять на сцене, ему казалось, что за ними внимательно следил весь зал, но через несколько минут, когда с группой завязался разговор, Невилл совершенно об этом забыл. Ханна, которая, как ему казалось, просто излучала свет и тепло, с запалом желала им хорошего выступления и шутила, чтобы Нил в порыве вдохновения не скинул со сцены микрофон, как это было в прошлый раз. Невилл шутку не понял, но ребята восприняли её с энтузиазмом, что заставило его заразиться всеобщим весельем. В конце концов, Невилл тоже пожелал группе удачи, и они с Ханной вернулись к своему столу.
Невилл никогда не был на подобных концертах даже магических групп, как, например, «Ведуний», и сравнивать ему было не с чем. По правде говоря, ему, не любящему шум и толпу, сначала казалось, что он будет чувствовать себя неуютно, но к большому облегчению он понял, что это было не так. Задор, которым полнился воздух, люди, которые в предвкушении и нетерпении смотрели на сцену и подбадривали группу, помогали Невиллу почувствовать себя причастным ко всему этому, заставляли его широко улыбаться и пылко аплодировать. В какой-то момент Невилл просто перестал чувствовать себя чужим здесь, среди всех этих людей, он просто стал таким же, как и они.
Неожиданно на одной из песен Грант спустился в зал, подошёл к их столику, взял Ханну за руку и подтолкнул к сцене.
– Нил, поделись инструментом, – произнёс он на последних нотах, подходя к сцене, и Нил, харизматично отыграв последний аккорд, протянул Ханне гитару. – Ханна, давай как ты умеешь!
К большому удивлению Невилла все восприняли эту идею с энтузиазмом, и как бы Ханна не пыталась отказаться, было уже поздно. Она поудобнее перехватила гитару и с сомнением сказала Гранту:
– Ты же знаешь, что я умею играть только две песни…
– Это не проблема, Хани. Да, ребят? – зазывающе обратился он ко всем, и зал встретил это предложение одобряющим гулом.
Ханна несмело глянула на Невилла, и он ободряюще ей кивнул и поднял вверх большой палец. Вечер становился всё удивительнее и удивительнее. Чарльз дал вступление, и через несколько тактов к нему присоединилась Ханна.
…И в один момент всё как-то неуловимо преобразилось. Невилл не разбирался в музыке, но ему казалось, что Ханна играет идеально. Он зачаровано смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, а она стояла там, на сцене, освещённая яркостью софитов, уверенно перебирающая пальцами струны, по которым переливалось всё то тёплое и прекрасное, что было в ней. И хотя он поминал, что на самом деле струны просто отражали свет, ему казалось, что всё это – Ханна. Она немного хмурилась, следя за пальцами, иногда поднимала взгляд на Невилла и улыбалась светло и радостно.
– И всё-таки красивая эта музыка, – раздался над головой голос Гэвина, и Невилл зачарованно ответил, имея в виду совсем не музыку:
– Прекрасная...
Спохватившись и вернувшись в реальность, Невилл перевёл на него взгляд. Гэвин уже сидел рядом и смотрел на сцену. Хмыкнув и отхлебнув из кружки, он произнёс:
– Да, кому-нибудь чертовски повезёт. Я даже могу поспорить кому, – добавил он, лукаво глянув на Невилла.
И не успел Невилл ответить, как Ханна закончила играть и помахала ему со сцены, зовя присоединиться.
– Ступай, развлекись. Ты выглядишь так, будто тебе давно нужно было сделать что-то подобное, приятель, – Гэвин похлопал его по плечу и подтолкнул Невилла к сцене.
– Что вы имеете в виду?
– Слишком много думаешь, Невилл. Иди давай, слышишь, как все зовут, – посмеиваясь, сказал он.
Невилл неуверенно направился к сцене, растерянно глядя на Ханну, и она, не выдержав его медлительности, спустилась к нему, взяла его за руку и потянула за собой.
– Не оставляй меня с ними, – смеясь, прошептала она ему на ухо.
– Мы решили, что ты будешь петь, Невилл, – с энтузиазмом сказал в микрофон Грант и обратился к залу. – Давайте все дружно поддержим Невилла и поможем ему не забыть эту пятницу!
Как и в случае с Ханной все дружно поддержали Гранта, и Невилл почти в панике произнёс:
– Но я не умею петь!..
– Ничего, будешь на подпеве, – Грант протянул ему микрофон и дал знак Чарльзу вступать.
Петь Невилл действительно не умел, и после этой песни с ним уже никто не спорил. Он страшно фальшивил, не попадал в такт и сбивал остальных, но это было настолько весело, что Невилл, на те несколько минут, которые он стоял на сцене, просто забыл всё, кроме того, что происходило здесь и сейчас. Он просто стоял рядом с Ханной и пытался петь под добродушный хохот аудитории и подбадривающие слова Фен, Нила, Чарльза и Гранта. И под яркими и тёплыми софитами всё казалось настолько же ярким и тёплым.
Второй раз Невилла петь уже не звали, признав, что певец из него никакой, и их с Ханной отпустили в бурно приветствующий их зал. Пока они шли к своему месту Невилла несколько раз похлопали по плечу, добавив, что это было очень смело с его стороны – согласиться спеть песню с таким явным отсутствием музыкального таланта; а когда Невилл с Ханной непонимающе посмотрели на две кружки пива, которые никто из них не заказывал, из-за стойки им отсалютовал бармен.
– Ты стал звездой сегодняшнего вечера, – садясь, произнесла с улыбкой Ханна, и Невилл, посмеиваясь, сказал:
– И всё благодаря тебе, – и не дав ей ответить, добавил: – И не переубедишь.
В пабе они досидели до самого закрытия. После концерта Нил, Чарльз, Грант и Фен, упаковав инструменты, дружно завалились в зал, под негустые аплодисменты оставшихся после концерта посетителей, и заняли большой стол, позвав к себе Ханну с Невиллом. Перед тем как все они, наконец наговорившись, разошлись, хозяину «Гитар-паба» пришлось несколько раз напоминать им, что время закрытия уже давно прошло.
В Вудшир Невилл и Ханна вернулись уже под утро. И перед тем как заснуть в обклеенной для него Ханной комнате, Невилл понял, что второе родное место он всё-таки нашёл.
