Глава 2Едва закрылась тяжелая деревянная дверь, гном поспешил на кухню. Скрипнула дверца буфета, и в руке Норина оказалась бутылка медовухи, считающейся самым вкусным напитком во всем Белоземье. Впрочем, испить медовухи не отказываются и остальные представители магических рас, но в Белоземье сей напиток наиболее популярен.
Налив в три золотых кубка медовуху, гном отправился в гостиную, где на дорогом эльфийском ковре расселись его гости, повернувшись спиной к камину. Норин уже собирался сделать замечание Люциусу, чтобы он не пачкал своими лапами недешевый ковер, но вовремя осекся – лисы очень гордые, и принижение их до обычных безмозглых животных, не умеющих даже разговаривать, лисы принимают за оскорбление. А хитрые представители сего вида говорящих животных ой, как нескоро забывают обиды! Никто бы не пожелал ссориться с лисами, однако если их не злить, они очень и очень дружелюбные существа.
Видимо, Люциус догадался, о чем должна была пойти речь, ибо он ухмыльнулся, сощурившись так сильно, что не стало видно его серых глаз. Но лис был не из тех, кто долго помнит обиды (хотя сам он старался этого не показывать, потому как сие качество презиралось среди семейства лисьих, да и не хотел он, чтобы люди перестали бояться ненароком обидеть его и стали меньше уважать его гордость) и почти сразу оттаял, хотя для вида еще покачал головой и чуть-чуть показал острые клыки. Спустя минуту Люциус все-таки улыбнулся и спросил у гнома:
- Надеюсь, никто не услышит нашего разговора?
Норин качнул рыжей бородой, свисавшей до пупа, и с гордостью ответил:
- В моем доме никогда не побывает чужого!
Мелиссу насторожил этот ответ. Всем известно, что гномы никогда не лгут, но зато они могут построить предложение так, что вроде они и ответили на вопрос, а вроде и ходят вокруг да около. Ведьме показалось, что сейчас как раз тот случай – гном не ответил, что в его доме никого нет. Он сказал, что в его доме нет
чужих. Значит ли это, что в его доме, на данный момент служившим единственным убежищем, есть кто-то еще?
Конечно, Норину можно доверять, ведь он был старым другом мамы и в течение пяти лет ведьминого детства приходил навещать свою подругу, ее мужа и маленькую дочку. До тех пор, пока Кассандру и Шакса – родителей Мелиссы – не сжег король. Но все же ведьма и гном 10 лет не виделись, и кто знает, что изменилось за этот срок?
Вмиг ставшие пронзительными, зеленые глаза Мелиссы вперились в Норина, и она произнесла, четко выделяя каждое слово:
- В твоем доме точно никого нет? Кроме нас?
Похоже, гном растерялся, испугался такого холодного тона и настойчивости, потому как в его глазах пронеслось странное сомнение и доля страха.
- Ну нет, конечно! Или ты думаешь, что я привел сюда приспешников короля? Мне кажется, ты мне не доверяешь, ведьма, - хмыкнул Норин и сменил неприятную тему. – Кстати, для кого я тут бутылку медовухи открывал? Вы обязаны ее попробовать! Берите кубки!
Да, похоже, ведьма зря беспокоилась. Что-то она параноиком стала, в старом друге подозревает предателя из-за какой-то неправильно сформулированной фразы! Да и стал бы гном сдавать ведьму, не сделавшую ему ничего плохого? Все равно ведь король старательно пытается перевести всю магическую расу в пределах своего королевства. А соседние королевства – там, где меньше всего представителей человеческой расы и почти все население является магическим народом – даже не знают об этом. Если бы знали, защитили бы себе подобных существ, ведь они ставят гордость превыше всего, а вынужденное скрывание от правительства в лесах самое что ни на есть унижение. Да только вот Белоземье – это самое бедное, самое маленькое и самое закрытое королевство, и никакая информация не просачивается дальше тщательно охраняемых границ. Если бы сумела сбежать и рассказать о положении дел королевствам-соседям… Только границу еще никто не сумел пересечь – такое ужасное королевство из себя представляет Белоземье, название которого, казалось бы, говорит о светлой и счастливой жизни… Как бы не так. Сюда даже товары из других королевств не доставляются.
Мелисса подошла к низкому дубовому столу и взяла два горячих кубка, наполненных золотой ароматной жидкостью. Один она поставила перед Люциусом, и тот принялся лакать медовуху своим широким и шершавым (ведьма сама проверяла!) языком, а другой заключила в обе ладони и начала неторопливо попивать самый вкусный напиток Белоземья. Горячая жидкость согрела все тело после пребывания в лесу, где снег с голых деревьев падал за шиворот, а в случае Люциуса на шкуру, где пальцы немели от холода, где ноги местами утопали по колено в снегу, и ведьма блаженно разлеглась на ковре, поставив уже пустой кубок на пол.
Внезапно Мелисса резко села, вспомнив о том, что нужно серьезно поговорить и разузнать о делах в лесу.
- Норин, у нас с Люциусом к тебе серьезный разговор! – заявила она гному, изумленно наблюдающему за переменами в поведении ведьмы.
- Может, чуть попозже, вам же надо отдох… - неуверенно начал Норин, но его перебили.
- Почему это «у нас с Люциусом»? Лично я был бы не прочь вздремнуть после столь тяжелого дня… - вставил свое слово лис, лениво разлегшийся на ковре прямо перед пламенем, горящем в камине и наблюдавший за игрой огня.
Сказать, что Мелисса была очень изумлена словами лиса, - это ничего не сказать. Люциус, всегда собранный, ответственный и слегка занудный Люциус предпочитает сон серьезному разговору, разъяснившему бы очень многое… Поспать! Вздремнуть, когда еще ничего не выяснено, когда ты не знаешь, кто друг, а кто враг, когда надо спасать собственную шкуру, в конце концов! На мгновение ее лицо приобрело настолько изумленное и беспомощное выражение, что любой посторонний человек (или не человек) пожалел бы ее, но Мелисса быстра взяла себя в руки.
- Люциус! – рявкнула она. – Как ты можешь дремать, когда нам надо все выяснить?! Когда за порогом этого дома нас могут ожидать стражники короля, готовые сделать что угодно ради жалкой горстки золотых монет?! Что с тобой случилось, ты же всегда был таким собранным, таким ответственным, таким… - ведьма запнулась. Глаза лиса были уже плотно сомкнуты, и в воцарившейся тишине гостиной можно было услышать сопение ее друга.
Что?! Люциус… все-таки заснул в такое время?! Этого ведь не может быть… Им надо поговорить… Наверное… Или, может быть, нет?..
Честно сказать, Мелиссе самой внезапно захотелось спать – это потрескивание огня в камине, дурманящий запах медовухи навевали сон, притупляли ощущения, слипали веки... Дурманящий запах медовухи… Ведьма вспомнила: у медовухи нет такого запаха, который витал в комнате, истекая из кубков!.. Но ведь вкус был именно таким, каким он должен быть, почему запах тогда другой?..
Взгляд Мелиссы на мгновение остановился на почему-то испуганном Норине, сидевшем в бордовом кресле, и плавно перетек вниз. Бокал медовухи, принадлежащий гному, был полон.
И ведьма поняла. Поняла, что гном подсыпал в медовуху снотворное. Поняла, что перед ней сидит предатель. Поняла, что сейчас в дверь вломятся стражники и заберут бессознательные тела из гостиной, передав королю…
Но… ей было уже равнодушно. Зачем беспокоиться, волноваться о чем-то и о ком-то, тратить впустую нервы? Легче сомкнуть тяжелые веки, забыться, унестись в прекрасное царство Морфея, окунуться в сладкие сны, далекие от жестокой реальности, и все равно, что будет…
Ведьма сдалась, отдалась объятьям сна, и ее тело рухнуло на ковер рядом с лисом.
