Глава 230 мая 1998 года
Рон Уизли
Конец мая в этом году выдался холодным и богатым ливнями и грозами. Почти каждое утро начинается с дождя. Даже для Лондона и его окрестностей не характерно столько дождей. Люди жалуются. Пожалуй, только обитателям Норы все равно, какая погода.
Рон проснулся от грохота, раздавшегося, как ему показалось, из комнаты Джорджа. Быстро вскочив с постели и набросив халат, он вышел из своей комнаты и пошёл к брату. Не постучавшись, Рон распахнул дверь и оказался в комнате Джорджа, но не увидел ничего подозрительного, кроме сидящего с опущенной головой на полу ее обитателя.
— Джордж, всё в порядке? – Рон сделал по направлению к нему несколько шагов и остановился. Джордж, похоже, ничего не услышал.
— Слышишь меня? Что с тобой? – опустившись перед ним на корточки, младший брат положил руки на его плечи. В тот же миг Джордж швырнул в противоположную стену что-то, что разбилось. Осмотрев осколки, Рон обнаружил, что это рамка с общей колдографией Джорджа и Фреда. Комок застрял в горле, и он просто обнял брата. Тот плакал. Беззвучно, всхлипывая, как маленький ребенок, обнимая Рона в ответ.
— Почему он оставил меня? Почему? Скажи мне, Рон! Как он мог уйти? Разве он не знал, что я не смогу без него?
— Я не знаю, Джордж. Это, наверное, испытание для нас. Держись, слышишь?
Джордж высвободился из объятий брата и, схватив третью по счету рамку с колдографией, бросил ее об стену. Она разлетелась на мелкие кусочки.
— Ненавижу тебя, Фред! Ненавижу…
— Ты не можешь его ненавидеть, Джордж.
— Он бросил меня…Ненавижу…
Дверь в комнату открылась и на пороге появилась миссис Уизли. Увидев рыдающего Джорджа и Рона, у которого тоже текли слезы, она бросилась к ним.
— О Джордж, милый. Что же нам делать, если на нас свалилось такое горе? Мы ничего не можем поделать… - она рыдала в голос. Ее плач рвал сердце Джинни, стоящей у двери. Слезы градом покатились из глаз, и она осела на пол, придерживая свой рот ладонью, чтобы не издавать звуков. Глава семейства сидел в гостиной и смотрел в одну точку. Он не мог выносить рыдания жены, не прекращающиеся ни на минуту ни ночью, ни днем, но сам плакать не мог. Казалось, все слезы ушли еще тогда, в день смерти сына. Перси выходил из своей комнаты только раз в день, чтобы поесть, а иногда и вообще не показывался. Билл и Флер тоже были в Норе. Они не могли сейчас находиться у себя дома. Чарли старался поддерживать родных словами, и иногда у него что-то выходило с отцом, братьями и даже с Джинни, но ничто не могло отвлечь Молли и Джорджа. Они похоронили себя в своем горе заживо.
Мать и сын сидели, обнявшись и изредка всхлипывая. Они даже не заметили уход Рона.
— Джинни…
Рон остановился, заметив сестру. Она медленно встала.
— Рон, я не могу так больше.
Он обнял сестру, и они стояли так долго-долго.
Гермиона Грейнджер
Что может быть хуже того, чем знать о горе любимого человека и не иметь возможности помочь ему? Гермиона не видела Рона уже недели две, но не решалась трансгрессировать в Нору или хотя бы написать письмо. Она понимала, что сейчас ему не до нее. Какая радость от окончания войны? Каков смысл победы, если она досталась такой ценой? Разрушенные семьи, кровь, слезы, боль. Вот что она принесла. Ушли самые лучшие люди. Война показала ей слезы Рона, которых она никогда не видела.
Гермиона целыми днями сидела дома одна. У нее сейчас не было сил отправляться на поиски своих родителей в Австралию, хоть она и решила когда-то, что как только война закончится, вернет их домой и восстановит память. Ей не хотелось, чтобы они видели ее в таком состоянии и лишь надеялась, что у них все хорошо. Рон обещал помочь ей отыскать их и все им объяснить, только было это до того, как у него погиб брат.
Гермиона понимала, что должна поддерживать его сейчас, но не могла заставить себя отправиться к нему. В любое другое время ей всегда обрадовались бы обитатели Норы, но не сейчас. Тем не менее, она чувствовала, что если не поговорит с кем-то близким, то взорвется. Гермиона взяла пергамент и начала письмо Гарри. Он всегда ее поймет и поддержит.
Дорогой Гарри!
Сейчас я жалею, что не осталась с тобой на площади Гриммо. Чувствую, что скоро сойду с ума. Родителей нет, Рона и Джинни - тоже. Каждый день я решаюсь трансгрессировать в Нору, но в последний момент передумываю. Что я им скажу? Как помогу их горю?
Давай встретимся, Гарри. Я трансгрессирую к тебе сегодня, если ты не против.
Ответь поскорее.
Гермиона
Анджелина Джонсон
Анджелина поймала квоффл и устремилась к воротам. Вратарь забеспокоился и стал метаться около колец. Девушка бросила мяч в левое кольцо, но промахнулась.
— Тайм-аут! – услышала она голос судьи и полетела вниз.
— Джонсон, ты что творишь? Пятый раз бросаешь и ни одного попадания. Что с тобой происходит? – тренер Холихедских гарпий со взбешенным лицом быстрыми шагами приближался к ней.
— Я сказала, что мне нужен перерыв. Это вы заставили меня выйти на поле, - Анджелина прислонилась к двери раздевалки и стащила перчатки.
— То есть ты это специально делаешь?
— Нет.
— Если ты сейчас же не соберешься и не выведешь команду вперед, я разорву с тобой контракт, - встав прямо перед ней, отчеканил тренер.
— Разрывайте, мне все равно.
— Это твое окончательное решение?
— Да.
Ей действительно было все равно. Она играла в квиддич только потому, что не закончился срок контракта. Теперь она свободна. Раньше Анджелина не могла без квиддича. В Хогвартсе играла со второго курса и всегда была лучшей охотницей, но сейчас игра ее не привлекает. Ее больше ничего не привлекает. Анджелина до сих пор не до конца верит в смерть Фреда. Она видит его каждую ночь во сне, и там он ей всегда улыбается. Каждое утро она просыпается в слезах и понимает, что его больше нет, он больше не вернется, но потом снова вбивает себе в голову, что любимый просто в своем магазине и скоро придет к ней. Подруги беспокоятся, что скоро Анджелина сойдет с ума и пытаются отвлечь всеми возможными способами, но сейчас она в ссоре с ними. Она вообще поссорилась со всеми, кто пытался заставить ее поверить в смерть Фреда. Он не мог умереть. Он не мог оставить ее.
Девушка зашла в квартиру и положила ключи на полку. Зайдя в спальню, она осела на пол - у нее не было сил идти до кровати, а когда открыла глаза, за окнами было темно. Она не помнила, уснула ли или потеряла сознание.
Анджелина продолжала сидеть на полу, даже не думая вставать и чем-то заняться. Так проходил каждый ее вечер весь последний месяц.
Вдруг ей на глаза попалось что-то блестящее, лежащее под кроватью. Анджелина подползла к кровати и попыталась дотянуться до этого предмета, но у нее ничего не получилось. Джонсон почувствовала невыносимую потребность достать то, что блестит.
- Акцио!
Теперь Анджелина держала в руках кулон, подаренный Фредом. Она потеряла его уже давно, еще до Битвы, а потом ни разу не убиралась в своей квартире, поэтому, наверное, и не нашла. По щекам потекли слезы, и она села на краешек кровати, прижимая к себе дорогую ей вещь. Анджелина плакала. Долго. Иногда плач ее переходил в крик и вой. Она плакала так первый раз со дня его смерти. Именно сейчас до нее дошло, что его и вправду больше нет, и он никогда ее не обнимет, не поцелует, не утешит, когда плохо, и не скажет о том, как сильно любит.
