Глава 2Снейп удостаивается высочайшей похвалы и необычного поручения, Гарри вслушивается в звуки незнакомого языка, Гермиона находит ответы на некоторые вопросы, а полеты на метле предстают перед нами несколько в ином свете.
Скудно освещенный зал Малфой-мэнора производил на любого посетителя мрачное впечатление. Но Северус Снейп привык бывать в нем не реже, чем два раза в неделю, не считая экстренных вызовов. Он уже не обращал внимания на мрачные тени, клубящиеся в темноте углов, и не вздрагивал от мерзких прикосновений Нагайны к ногам. Все внимание его было сосредоточено на змеином абрисе властелина. Именно от него зависело, уйдет ли зельевар отсюда на своих ногах или его унесут завернутого в собственный плащ, чтобы схоронить в безвестной могиле.
— Хвост! — раздался высокий голос Лорда Судеб. — Ну, где твой шпион? Я жду отчета и держу из-за этого мистера Снейпа, которому уже давно пора возвращаться в Хогвартс. Надеюсь, эта отлучка не вызовет подозрений?
Последний вопрос был адресован зельевару.
— Нет, милорд. Сегодня воскресенье и преподаватели располагают несколько большим свободным временем, чем в дни учебы. Я готов находиться здесь столько, сколько потребует служба вам, милорд.
Воландеморт милостиво кивнул. Хотя, кой черт, милостиво? На его змеиной образине, так страшно изменившейся после воскрешения, теперь не поймешь, когда он доволен, а когда гневается. Получил Круциатос — значит Лорд гневается. Не получил — значит доволен.
— Здесь он! Здесь!
Хвост, пыхтя от усердия, подтащил к трону Воландеморта маленького человечка в грязноватой мантии с бегающими глазками.
— Имя?
— Наземникус, милорд.
— А-а-а-а, шавка Дамблдора? Переметнулся пока не поздно? — с издевкой протянул Воландеморт. — Ну, рассказывай.
Прикрывая рот с гнилыми зубами и перхая горлом, как это бывает у заядлых курильщиков, Наземникус закатил глаза и затараторил скороговоркой:
— Все сделал в лучшем виде, милорд. Все как было сказано. Я человек маленький, что мне скажут, то я и делаю. Хвост мне передал, чтобы я вытащил этот мопед из магического Сотби, я вытащил. И этой орясине Хагриду все как есть передал. Уступил даром, можно сказать. Своих вложил двадцать два золотых, а отдал всего за десять галеонов. Но Хвост мне разницу не вернул, хоть и обещал. Может быть милорд возместит затраты своему верному слуге, перхапс пробабли, так сказать…
— Заткни ему пасть, Хвост! — брезгливо приказал Темный Лорд.
Хвост толком не знал, как надо затыкать рты, не убивая при этом оппонента, поэтому просто приложил говорливого жулика Петрификусом.
Наземникус застыл как ростовая кукла, слегка покачиваясь, словно былинка на легком ветерке, а потом вознамерился упасть плашмя, но Хвост вцепился в него обеими руками и удержал.
— Я дам тебе денег, — милостиво кивнул Воландеморт, — но вначале я должен убедиться, что поручение выполнено должным образом, поэтому… Легилименс!
Впившись взглядом в вытаращенные глаза жулика, Темный Лорд быстро просмотрел его воспоминания последних дней и брезгливым взмахом палочки, снял заклятие. Флетчер весь обмяк, но удержался на ногах, сжимая виски.
— Так-то зачем, я бы и сам все рассказал, как на духу, понимаешь… — забормотал он потрясенно.
— Хвост, убери его. Сотри память, денег ему дай, но держи под контролем. Может быть, еще пригодится. Все. Оставь нас одних.
Хвост поспешно вытащил Наземникуса из зала и закрыл дверь.
Темный Лорд прошелся по залу. Снейп невозмутимо поворачивался вслед за ним так, чтобы быть всегда лицом к властителю.
— Важнейшее дело! — наконец провозгласил Воландеморт. — Посвященных в суть этого дела кроме тебя не будет никого, Северус. Предупреждаю сразу, что не потерплю никаких утечек информации.
— Тайны милорда я храню в своем сердце, — с поклоном ответил Снейп.
— Главное прими меры, чтобы не было утечки из твоих мозгов, Северус. Ты сильный окклюмент, но я могу преодолевать твои блоки. А значит, чисто теоретически, это способен сделать и Дамблдор.
Ни один мускул не дрогнул на лице зельевара. Он действительно позволял Лорду заглядывать в свой разум, чтобы не вызывать подозрений, но показывал ему лишь тщательно подготовленные, пригнанные и качественно притертые к истинным, но фактически ложные воспоминания, создание которых отнимало у него много магических сил и времени.
— Ну не обижайся, — усмехнулся Воландеморт, — ты всего лишь очень хороший маг и ценный слуга, но не тебе тягаться с Лордом Судеб!
Снейп вновь поклонился. То, что сказал сейчас милорд в его адрес, было высочайшей похвалой, за которую многие Упивающиеся готовы были в лепешку расшибиться. Признание, что слуга имеет в глазах Лорда ценность, было пределом, выше которого никто из Внутреннего Круга никогда не поднимался.
— Я счастлив служить вам, милорд. Но совершенно не знаком с сутью дела…
— И это правильно, — перебил его Воландеморт, — твоя роль в этом деле начинается с сегодняшнего дня. Слушай внимательно. Наша борьба за доминирование магического мира над презренными маглами перешла в решающую стадию. Я нашел редкий артефакт, мои слуги незаметно изъяли его и вчера переместили в Хогвартс. Теперь наблюдать за ним будешь ты. Для этого тебе придется втереться в доверие к Поттеру, которому я отвел в этом деле очень важную роль, хоть щенок об этом и не догадывается.
— Мне втереться в доверие к Поттеру? — с ужасом переспросил Снейп. — Как вы себе это представляете?
— Это твои проблемы, Северус! — с неудовольствием отрезал Лорд. — Я даю цель, а как ты к ней будешь двигаться — не моя забота. Научи его чему-нибудь особенному. Пробуди в нем честолюбие, жадность или азарт, похоть, наконец! Мне тебя учить, как сбить с пути детскую душонку? Сам разберешься.
— А Дамблдор? — как за последнюю соломинку уцепился зельевар.
— Вот! Вот именно! Дамблдор тоже будет активным участником в этом деле. Он должен думать, что приближается к победе надо мной, а на самом деле будет идти прямо к своей гибели! Но об этом позже. Сначала найди способ приручить Поттера, а когда Дамблдор что-то почувствует и начнет задавать тебе вопросы, вот тогда я расскажу тебе следующую часть плана. Ступай!
И милорд отпустил растерянного и взбешенного Снейпа милостивым мановением руки…
* * *
— Вставай, соня! — Рон стащил с Гарри одеяло и брызнул на него водой из палочки.
— А по шее? — недовольно заворчал тот и нехотя сел на кровати, вытирая мокрую щеку.
— Чего ты сидел вчера до полуночи?
— Я обнаружил, что эта штука разговаривает, — вспомнил Поттер и полез под подушку.
— Какая штука? — удивился Рон.
Гарри вытащил бирку и поманил друга, чтобы тот склонился пониже.
— Слушай, — шепнул он и потер бирку большим пальцем.
Раздался тонкий скрип на пределе слышимости и откуда-то издалека, словно из трубки телефона раздался сердитый женский голос, словно выговаривающий кому-то и за что-то. Ни слова было не понять. Более того, язык, на котором говорила женщина, был непохож ни на французский, ни на немецкий, ни на испанский с итальянским.
— Во ругается бабка! — прокомментировал Рон, с удивлением слушая раскаты неизвестных фраз. — Точно костерит кого-то.
— Кого-то? — мрачно переспросил Поттер.
— А ты думаешь… — дошло до Рона, — … ты думаешь, что это она нас ругает, что ли?
— Ага. Поначалу она все одну фразу повторяла, словно переспрашивала что-то, а теперь сразу орет, как резаная.
Бирка продолжала изрыгать пачками непонятные фразы и отдельные слова, и если бы рядом с ребятами оказался переводчик с русского языка, то они услышали бы примерно следующее:
«Звонют и звонют, охальники! Управы на них нет. Сначала думала, что из канцелярии Вия из-за членских взносов названивают, а это просто фулюганы какие-то телефоном балуются! Вот ужо напишу жалобу Камноедову, он вам покажет, где раки зимуют и чем их там кормят!»
— Ладно. Выключай ее что ли, на завтрак пора.
— Она сама скоро замолчит. Я выключать не умею.
Гарри сунул бирку под подушку и потянулся за мантией.
* * *
Пожертвовав двумя часами времени и перелопатив половину библиотеки, Гермиона отнесла стопку книг и атласов недовольной мадам Пинс и, забрав пергамент с выписками, пошла искать Гарри и Рона.
— Вот вы где!
Гарри с Роном тренировались на стадионе для квиддича. Рон висел перед кольцами, а Поттер пробивал ему штрафные удары. Услышав подругу, ребята быстро опустились на поле и подбежали к ней.
— Видела, как я отбивал? — крикнул разгоряченный Рон.
— Видела. Но хочу заметить, что Гарри не является штатным загонщиком и у него удар не поставлен так, как, например, у Демельзы.
— Умеешь ты поддержать человека, — уныло почесал в затылке рыжий.
— Объективность превыше всего, — отрезала Гермиона, — лучше послушайте, что мне удалось выяснить. Давайте сядем на скамейку.
Ребята уселись по сторонам от девушки, которая уже развернула свой пергамент с заметками.
— Слушайте. Бирка принадлежит изделию, созданному в институте чародейства и волшебства СССР. Сейчас это Россия.
— Фига себе? Это в Южной Америке? — ляпнул Рон.
— Нет. Это в Евразии, — сухо поправила Гермиона. — Вы слушать будете или перебивать?
— Извини.
— Так вот, — продолжила девушка, — по данным Конфедерации магов, в СССР существовал закрытый институт, который имел смешанный состав. Администраторами и инженерами в нем работали обыкновенные люди, а большинство научных и исследовательских должностей занимали самые настоящие маги! Русские маги, понимаете?
— А там они есть, что ли? Дурмстранг вроде в Болгарии…
— Есть. Только о них очень мало известно. Там у них все засекречено.
— Что же это за секреты, если маглы работают вместе с магами?
— Вот потому-то мы ничего о них и не знаем. Они не вошли в Конфедерацию из-за отказа подписать Статут о Секретности. Их засекретили сами немагические власти СССР.
— Ого? Маглы секретят магов? Но от кого? — окончательно запутался Рон.
— Я, кажется, понимаю, — покивал головой Гарри, — власти засекретили их от остального немагического населения, чтобы они работали на них?
— Ну что-то вроде того. Только очень мало подробностей. Почти ничего толком неизвестно! Раз в два-три года представители магов СССР, а теперь из России, приезжают на наши конференции по магической науке, во время докладов хохочут во все горло, а потом напиваются огневиски на фуршетах и отбывают обратно к себе.
— Хохочут? — озадаченно переспросил Гарри.
— Так написано во всех стенограммах отчетов конференций с их участием, которые я нашла. Когда их спрашивают о причинах такого веселья, то они на ломанном английском ссылаются на плохое знание языка. Впрочем, есть одно исключение… вот… десять лет тому назад некто по имени Кристобаль Хозе Хунта, заявил своему спутнику тоже из России следующее: «Пойдем, Федор Симеонович, пока эти тормоза дойдут до трансгрессии четырнадцатого порядка, мы успеем прихлопнуть пару бутылочек Амонтильядо!»
— Прихлопнуть бутылочки? — на Рона было жалко смотреть. — А ты уверена в переводе, Гермиона?
— Ни в чем я не уверена. Это, по всей видимости, идиоматические выражения, которые официальным словарем не переводятся. Вы дальше слушать будете?
— Да-да, конечно, — кивнул Гарри.
— Я разыскала заклинание и зачаровала для вас монету на перевод текстов с русского на английский. Вроде работает. Держи, Гарри.
— Как тебе это удалось? — восхищенно воскликнул Поттер, рассматривая серебряный сикль с необычной золотой полоской на ребре.
— Гермиона у меня умная, — заявил Рон и довольно потянулся.
— У тебя? — скептически посмотрела на него девушка. — Ронни, ты совсем перестал держать в тонусе свою главную мышцу!
— Это какую? — несколько смущенно промямлил парень.
— Мозг! — Гермиона постучала его по темечку. — А вовсе не то, о чем ты сейчас подумал.
Она натянула шапку Рону на нос, улыбнулась Гарри и побежала в замок.
— Что за дурацкие шутки, Гермиона! — взревел Уизли, стягивая шапку обратно на макушку. — Вот допрыгаешься, перестану у тебя списывать, пожалеешь тогда!
Гарри опять почувствовал себя неловко. Каждый раз, когда Рон и Гермиона затевали полушутливые полусерьезные разборки между собой, он чувствовал себя лишним и испытывал что-то вроде сожаления. Неприятное чувство это могло потом преследовать его весь день, и даже взоры в сторону Джинни теперь не приносили ему облегчения. Он чувствовал, что все больше запутывается в отношениях со своими друзьями, но старался не думать на эту тему в надежде, что все само по себе рассосется.
Рон взялся отнести метлы и форму в кладовую, а Гарри медленно побрел на выход со стадиона. Недалеко от центральной ложи он нос к носу столкнулся с профессором Снейпом.
— Поттер, что вы здесь делаете?
«А поздороваться?» — кисло подумал юный маг.
— Тренировал вратаря своей команды.
— Мне никто не заказывал стадион для тренировок на сегодня. Вы нарушили правила, Поттер!
— Зато у вас теперь есть повод снять с меня баллы, — неприязненно отозвался Гарри.
— Самоуверенности и наглости в вас не уменьшается, Поттер. Я не буду снимать баллы с вашего факультета. В виде исключения. Но вы, как капитан команды должны знать, что резервирование стадиона это не вопрос допуска, а вопрос безопасности. Это ученический стадион и на него накладываются чары, которые не позволяют игрокам разбиваться в лепешку, что часто случается во взрослой лиге матчей этой примитивной игры.
— Квиддич — примитивная игра? — ошеломленно вскипел Гарри.
— Для сильных и умелых магов, я имел в виду.
— Не понимаю… сэр. Вы столь ревниво относитесь к своей слизеринской команде и в тоже время считаете, что квиддич это ерунда?
Снейп внезапно улыбнулся.
Гарри оторопел. Это была не своеобычная кривая усмешка или злобная ухмылка перед вердиктом о наказании. Это была человеческая улыбка! Если бы жаба Невилла расхохоталась Гарри в лицо, то он был бы удивлен меньше. Снейп умеет ТАК улыбаться? Сказать, что Поттер был удивлен, это значит не сказать ничего. Гарри был просто ошеломлен. И уже окончательно его добила следующая фраза зельевара:
— Видите ли, Поттер. Любой полет связанный с магическим посредником, будь то метла или ковер-самолет, всегда связан с какими-то ограничениями. Только чисто магический полет может дать волшебнику чувство полной власти над воздушной стихией!
Снейп уже с обычной ироничной усмешкой посмотрел на юного мага и негромко добавил:
— Но это дано немногим…
