Глава 1.1: Дом медведяБильбо звонко чихнул. Вдобавок ко всем напастям теперь его мучил еще и насморк. Нет, особых неудобств он не ощущал: как и говорил Гэндальф, к шумной компании гномов можно было привыкнуть. В некотором смысле хоббит даже наслаждался ею. Постоянный смех, громкое сопение и ворчание, вечно угрюмый Торин и вечно веселые Фили и Кили – разве подобная дружеская обстановка могла кому-то не понравиться? Бильбо хмыкнул, отирая нос рукавом. Прелесть, да и только. Орки, тролли, гоблины… Неожиданное путешествие уже оправдало все ожидания, и теперь хоббит мрачно гадал, чего еще можно было опасаться в будущем.
Хотя нужно было признать, что не только мистер Бэггинс мрачно поглядывал вперед, со страхом в глазах меряя силуэт Одинокой Горы. Шедший во главе всей компании Гэндальф казался хоббиту темнее осенней тучи: сосредоточенный и хмурый, волшебник что-то шептал себе под нос, искоса поглядывая то на Торина, то на Балина. Явно чем-то недовольный, маг спешно перебирал ногами, отмеряя широкие уверенные шаги. Не пытающийся ничего объяснить, Гэндальф просто вел куда-то своих подопечных. Втайне Бильбо надеялся, что Серый Странник направляется к какому-нибудь тихому и безопасному местечку, где можно было хотя бы на пару минут расслабиться. Или выпить чаю, например.
Грустно вздохнув, Бильбо в очередной раз бросил спешный взгляд на Торина. Последний лихо вышагивал за Гэндальфом, правда, прихрамывая на правую ногу. Явно измученный после неудачной битвы с Азогом, Король Эребора молча что-то обдумывал. Хоббит поджал губы, представляя себе ту боль, которую испытывал сейчас потомок Дурина. Варг бледного орка успел хорошенько потрепать Торина прежде, чем подоспела долгожданная помощь. Чудным казался мистеру Бэггинсу сам факт способности гнома идти. Но, учитывая поразительное упрямство Короля-под-Горой, ничему дивиться, пожалуй, уже не стоило.
Снова громко чихнув, хоббит остановился. Всего лишь на мгновение, чтобы дать усталым ногам немного отдыха. Ночь, да и утро, собственно, для всей компании выдались не самыми счастливыми. В определенном смысле Бильбо уже начал потихонечку привыкать к жутковатым походным условиям: отсутствие второго завтрака более не вызывало удивления, как и отсутствие завтрака вообще. Утомленность пришла к мистеру Бэггинсу вместе с пониманием незавидности собственного положения. Да, конечно, он каким-то образом сумел выжить в последнем бою с орками. Сумел даже, пускай и на мгновение, почувствовать себя героем, защищая Торина. Но все это лишь воля случая – Бильбо был более чем уверен, что во второй раз везение отвернется от него. Мысли о подобном никак не вдохновляли.
— Сейчас бы булочку съесть, — мечтательно протянул мимо проходящий Бомбур. Вздрогнув, хоббит растерянно посмотрел на тучного рыжего гнома, что наивно моргал глазами и добродушно напевал себе в усы какую-то песенку. Улыбчивый и беззлобный, толстячок легкой походкой семенил вперед. При этом взгляд Бомбура то и дело устремлялся куда-то вдаль. Бильбо улыбнулся краешками губ. Гадать не нужно было: все в компании смотрели только на нее – на Одинокую Гору.
— Тебе лишь бы че поесть, — с легкой издевкой заметил Бофур, доставая из кармана брюк маленькое яблочко. Чистенькое и блестящее, оно источало мягкий свежий аромат. Льющийся по воздуху запах явно сладкого фрукта щекотал нос и раззадоривал желудок. Сглотнув, Бильбо проводил взглядом перекочёвывающее из рук в руки яблоко. Дошедшее до Бомбура, оно тут же практически наполовину исчезло во рту прожорливого гнома.
— Благодарю, — причмокивая, толстяк отвесил небольшой поклон своему брату. Обменявшись любезностями, оба смолкли. Бильбо, наблюдая за простыми действиями гномов, с легкой завистью отметил неприхотливость компаньонов. Для счастья некоторым хватало яблока. Хоббит обрадовался бы сейчас, пожалуй, только мягкой перине и горящему камину. Представляя себе, как вытягивает ноги в удобном кресле, мистер Бэггинс задумчиво улыбнулся. Нет. Наверное, для счастья ему самому не нужны были уютный дом и забитая продовольствиями кладовка. Хватило бы простого носового платка. Банально и скучно, но факт.
Хмыкнув себе под нос, мистер Бэггинс, что так часто с гордостью восхвалял собственную любовь к тихой и мирной жизни, неспешно пошел следом за новыми друзьями. Ноги после погони продолжали истошно ныть, как и спина. Голова гудела от недосыпа, а руки в плечах почему-то наливались тяжестью. Непривычное состояние физической усталости нагоняло тоску, но, вновь и вновь встречаясь взглядами с членами небольшой гномьей компании, Бильбо убеждался в маловажности собственных проблем. Глаза гномов горели верой. И чем ближе вся компания подходила к Одинокой Горе, тем яростнее и свирепее становилась она.
Продолжая удивляться самому себе, Бильбо ускорил шаг и нагнал беседующих друг с другом Дори и Ори. Не вникая в суть разговора, хоббит махнул им рукой и продолжил идти рядом. Казалось мистеру Бэггинсу, что до Эребора идти предстояло целую вечность. А за этой вечностью путников ждал огромный огнедышащий дракон. И, возможно, смерть.
С воодушевлением Бильбо понял две вещи, размышляя о Смоге и о предстоящем сражении. Первое: смерть в огне не казалась такой уж страшной альтернативой. Второе: смерть в принципе не могла длиться долго.
Правда весьма и весьма обнадеживающая.
♦♦♦♦♦
Правда весьма и весьма обнадеживающая. Кто-то бы посмел с этим поспорить, но Ниар не сомневалась в собственных решениях и – а это главное! – в собственных убеждениях. Смелые люди всегда казались старшей Миас наиболее уязвимыми перед лицом коварства. Смелость в каком-то смысле подразумевала под собой героизм и благородство: только сильные сердцем и духом существа могут бросать вызов темной пучине смерти. А благородство это пусть и мило, но глупо. Почитаемое смертными качество, которое не может служить добром его обладателю. Оступиться может каждый, но в обмане заподозрить может только тот, кто сам обманывает. И так как обман дело подлое, придуманный Ниар план казался очень даже неплохим.
Девушка криво улыбнулась, погладив высокого черного фриза. Сильный конь довольно фыркнул, подставляя широкую морду под маленькие ладони хозяйки. Чувствуя тепло своего жеребца, Ниар прижалась лбом к его мощной шее. Почему-то близость скакуна всегда успокаивала строптивую и яростную душу Миас.
— Ну вот, Арго, скоро и наступит момент истины, — Ниар обратилась к коню так, как люди обычно обращаются к близким друзьям. По натуре своей одиночка, старшая Миас старалась не делиться сокровенными секретами с окружающими. Но верный конь не мог предать или осудить. Как обычно, Арго лишь добродушно повел ушами, вслушиваясь в мелодичный голос хозяйки. — Совсем скоро в Средиземье вернется наш отец… И, быть может, тогда нам с тобой станет жить немного легче.
Хмыкнув, Ниар несколько секунд просто стояла, с восхищением наблюдая за фризом. Потом, сдунув с лица пряди длинной челки, осторожно подтянула ремни богато вышитой подпруги. Убедившись в том, что седло крепко закреплено на спине лошади, легко вспорхнула на скакуна. В отточенных движениях старшей Миас угадывались годы практики верховой езды: маленькая и ловкая, точно ребенок, она без колебаний дернула на себя поводья, перед этим заботливо оправив хакамору на морде Арго.
Когда вороной скакун сделал широкий шаг вперед, Ниар беззаботно огляделась. Ей нравилось в Лихолесье. Да, возможно, кому-то тут стало бы дурно. Темные тропы со всех сторон окружали исполинские деревья, кронами уходящие далеко-далеко в синюю бездну небес. Хитросплетения корней испещряли лесную подстилку замысловатыми узорами, сквозь густые вензеля которых пробивалась зеленая жизнелюбивая трава. Где-то вдали свистели пташки, высокими голосками передразнивая друг друга. Тут и там порхали крохотные мотыльки, тонкими крылышками разрезая воздух. Все было окутано теплым одеялом жизни – сердце леса билось ритмично и звонко, как когда-то колокола на сторожевых башнях Дейла. Прикрыв глаза и сосредоточившись на звуках, можно было нутром почуять ту первобытную силу, что пряталась за мрачной личиной Лихолесья. Не было в ней ничего ужасающего, лишь жизнь в самом ярком ее проявлении.
Улыбнувшись своим мыслям, Ниар открыла глаза и посмотрела на запад. Оттуда должны были прибыть долгожданные гости во главе с Серым Магом. Маленькие и чудные представители веселого народца, промышляющего торговым делом. Смелые и уверенные в своей правоте, гномы Эребора понятия не имели о важности своего путешествия. Стремящиеся просто вернуть свой дом, они давали трем Миас возможность воскресить отца. Возможность вернуть утраченное некогда величие собственного рода.
— Ты ведь не собираешься причинить им вреда, чародейка?
Ниар вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь. Подле ее жеребца стояла молодая и бойкая гномка. На удивление высокая и стройная, она, на зависть многим человеческим девушкам, могла похвастать осиной талией. Точеная стать ее и удивительная красота поразили Ниар. Приоткрыв рот в изумлении, Миас широко распахнутыми глазами оглядывала собеседницу. Одетая в богатые одежды, гномка стояла в скромной позе. Лицо свое, светлое и ничем не омраченное, она повернула в сторону, куда секунду назад смотрела сама Ниар. Длинные локоны вьющихся волос ниспадали гномке на плечи и струились по спине черной рекой, а пряди, оплетенные лентами, послушно складывались в незатейливую, но элегантную косицу. Круглые ушки на мочках украшали миниатюрные звездочки сережек, сверкающие на солнце белыми алмазными лепестками. Тоненькую шейку загадочной подгорной жительницы обвивала золотая паутина цепочки. Висящий на ней небольшой медальон искрился легкостью искусно отшлифованного металла. Прищурившись, Ниар приметила на медальоне вязь грубых рун Ангертас. Как синдарин и квенья, Миас знала кхуздул. «Бойся огня, ведь он совершенен» – гласила надпись.
— Простите, а мы знакомы? — Ниар посмотрела вниз, обращаясь к гномке. Последняя подняла голову, слегка улыбаясь. Алые губы низенькой женщины почему-то подрагивали. Миас моргнула, вновь и вновь оглядывая незнакомку. Было что-то странное в ней. И даже не сказочная красота (что для гномов уже своеобразное чудо). В глазах неизвестно откуда взявшейся собеседницы Ниар видела глубокий, сокрытый синевой свет. Словно бы маленькие солнечные зайчики плясали в том глубоком море, что ширилось в мудрых и знающих глазах гномки. Миас поморщилась. Столько веков она жила среди существ Средиземья и все равно продолжала им удивляться. Нет-нет да и могли повстречаться на пути поистине странные создания. Как эта гномка, например.
— Нет, дитя, мы не знакомы, — точно перышко легкая, подгорная жительница обошла Арго стороной и встала прямо рядом с конем, осторожно хватая поводья. Ниар, заметив последнее, не стала ничего говорить. Страха старшая из Миас давным-давно ни перед кем не испытывала. Что может напугать законную наследницу ангбандского трона? Ничего. И уж тем более не гномка. — Но, думаю, нам с тобой нужно познакомиться, так как путь тебе предстоит нелегкий. А в нелегком пути всегда нужен советчик.
Взгляд гномки на секунду стал холодным, точно лед. Синие глаза взирали на Миас из-под тонких бровей, горя жалящими сполохами тайн. Ниар скривила губы в усмешке. Кем бы ни была эта гномка, говорить она умела. Но магии за ней не чувствовалось, как и не чувствовалось ничего подозрительного. Не могла незнакомка знать ничего об Эреборе, Аркенстоне и Мории. Не могла она ведать тайны, которыми владела только Ниар. Даже черному гиганту Ородруину, дышащему огнем и пеплом, ничего не было известно о секретах Сильмарилл.
— Прощения дважды просить не привыкла, но все же – простите. Мне не нужны советчики, и путешествия я не планирую, — Ниар выдернула поводья из рук гномки и прищелкнула языком, давая понять Арго, что пора в путь. Вороной фриз без особого участия двинулся вперед, мощными ногами перешагивая через поваленные ветви деревьев. Гномка отступила в сторону, ахнув. Немного испуганная, она тут же возобладала над собственными эмоциями и вновь мягко улыбнулась. Ниар, искоса наблюдая за незнакомкой, позволила Арго ускорить шаг. Вскоре красавица-гномка исчезла из поля зрения, и вновь разумом Ниар овладело тихое и смиренное чувство покоя.
Через пару минут вороной конь вывел Миас к широкой просеке, сплошь усеянной маленькими красными цветами. Благоухающая поляна, судя по всему, была глуха к песни Осени, что семимильными шагами пересекала Средиземье. Улыбнувшись покою, что царил на просеке, Ниар слезла с седла и отпустила Арго, позволяя фризу немного порезвиться среди высокой травы. Конь, неуверенно отойдя от хозяйки, несколько мгновений оглядывался вокруг, шевеля ушами и вдыхая в себя пряный запах леса. Потом, громко фыркнув, легкой рысцой побежал вдаль. Его мягкий и сильный ход завораживал. Ниар, продолжая улыбаться, села на небольшой валун и принялась наблюдать за веселыми играми своего жеребца. Вскоре мысли Миас улетели далеко прочь от Средиземья и тех проблем, что еще только предстояло решить.
О повстречавшейся гномке Ниар забыла, хотя где-то в груди у девушки копошились тени смятения, вызванные неожиданной беседой с незнакомкой. Не отдавая себе сознательного отчета в действиях, Ниар продолжала упорно игнорировать ничем не объяснимую тревогу, снедавшую сердце. И хоть отец учил старшую Миас быть осторожной и внимательной, Красная Колдунья позволила себе забыться в чарующей мягкости Лихолесья.
До возвращения в дом Беорна времени оставалось мало, а поэтому Ниар без каких-либо колебаний решила провести оставшиеся полчаса свободы за простым любованием природой. Как существо древнее, Миас любила тишину и уединение. Как дитя войны, более прочих вещей она ценила мир. А так как сердцу Ниар редко удавалось биться в медленном ритме безмятежности, девушка пользовалась любым подходящим моментом, чтобы побыть наедине с самой собой.
Грустно хмыкнув, Миас спустилась к земле и легла на траву, подставляя свое лицо щедрым на тепло солнечным лучам. Яркий белый диск на небосклоне в тихом величии смотрел на детей Арды. Ниар, моргнув, помрачнела.
Небо было на редкость чистым и ровным. Лазурная гладь бархатным полотном стелилась по бесконечным просторам вселенной. Где-то там, вдали, зрели бури, ветра и ненастья. Дожидаясь своего часа, они оставались неприметными для взоров смертных. Ниар хохотнула.
Зачастую девственная чистота так обманчива…
♦♦♦♦♦
Зачастую девственная чистота так обманчива… Тишина, стелящаяся по низинам и взгоркам, успокаивала сердце, но не давала повода расслабляться. Торин взирал на зеленеющую даль Лихолесья с легким, едва заметным страхом в глазах. По натуре своей порывистый и не идущий на уступки, гном прекрасно знал о тех опасностях, что поджидали его и компанию в темных дебрях старого леса. И опаску смелому сердцу внушали далеко не злые и коварные существа, что могли обитать среди могучих деревьев. Торин боялся существ добрых и мудрых, тех, что обычно проявляли милосердие и сострадание к бедам окружающих. Слова, произнесенные умными и великими, находили свое пристанище в памяти гнома. Но слова эти не имели силы над желанием вернуть свой дом и порождали лишь неуверенность. Так легко быть смелым, когда цели малы и победа почти одержана. Сложно идти вперед тогда, когда в тебя почти никто не верит.
Взгляд Торина коснулся одинокой вершины на горизонте, что стремилась своими пиками дотянуться до самих небес. Призрачный силуэт Эребора в эфемерной жаре наступающего дня колыхался в воздухе, точно мираж. На удивление теплая погода охватила восточный край, и дождь, что застал путников в горах, теперь только сном чудился Королю-под-Горой. Тело, да и усталый разум, требовали покоя и свежести, но ветерок лишь изредка касался кожи своими приятными прохладными пальцами. Льющиеся с небес яркие лучики щекотали нос, а стрекот цикад в траве заставлял думать о летних прогулках и пирушках, что люди так любили устраивать в хорошую погоду.
Никакой дурак бы не отказался сейчас от отдыха, холодной кружки пива и приятной беседы. Оглянувшись, Торин застыл на месте, оглядывая лица своих верных соратников и компаньонов. Усталые, изнуренные долгим походом и опасностями, все они, наверное, мечтали о короткой передышке. Но впереди высился Эребор, за широкими вратами которого спал огромный дракон. Нахмурившись, гном опустил взгляд к траве, которая сегодня почему-то казалась зеленее обычного.
Четко и ясно Торин видел образ Смога, лежащего среди золотых барханов. Мог легко представить себе раздувающиеся ноздри дракона, почивающего под высокими чертогами цитадели. Почти физически мог ощутить ту силу и мощь, что скрывалась под толстой кожей огромного ящера. Воспоминания о прошлом были достаточно ярки, чтобы гном, прикрыв веки, мог почуять запах огня, который окутывал Эребор с приходом в него Смога. Кошмарные сцены разрушений и смерти. И далекие стоны рушащихся подпорок в коридорах, перекрываемые голосами тех, кто не успел спастись от вездесущего огненного тумана.
Скорее всего, в Эреборе его самого и друзей, что шагали рядом, ждала погибель. Торин безумно боялся наступающего будущего, но слепо боролся с собственным страхом. Не совсем понимая, оправдан риск или нет, гном просто пытался довериться своему сердцу. А оно неугомонно требовало вернуть потерянное. Будь он один, Торин бы не колебался. Но отвечать приходилось не только за себя.
Проводив взглядом племянников, Торин обернулся и пошел вперед. Нестерпимо болело всё без исключения. Хотелось пить, есть и спать. Радовала только тропинка, что вилась вперед упрямой и тугой лентой. Светлая, окаймленная по бокам пушистой травой, желтым лучиком бежала она куда-то. Шедший впереди всей компании Гэндальф спешно направлялся вниз по тропе. Вздохнув, Торин без особой радости нагнал вначале Бофура с Бомбуром, а через пару мгновений поравнялся с хоббитом. Мистер Бэггинс держался на удивление хорошо, хотя ему, как представителю спокойного Шира, все путешествие, наверное, казалось сплошной мукой. Стремление хоббита к комфорту и уюту никогда не раздражало Торина. Скорее уж умиляло и ставило в тупик, заставляя раз за разом то ли злиться, то ли удивляться. Королю-под-Горой было откровенно жаль Бильбо. Уж кому-кому, так это маленькому хоббиту нужен был отдых. И, однако, мистер Бэггинс не просил о привале и не ныл. Что странно.
Еще пару мгновений Торину понадобилось, чтобы нагнать Гэндальфа. Оказавшись за спиной у мага, гном вновь окинул взглядом длинную аккуратную тропинку, с некоторой озадаченностью заприметив вдали постепенно увеличивающийся силуэт человека, верхом едущего на лошади. Не став спрашивать у Серого Странника ничего относительно конечного пункта путешествия, Торин не без опаски начал наблюдать за приближением к компании незнакомца.
В первую очередь гном обратил свое внимание на лошадь. Конь был вороной масти, статный и явно породистый. Его лоснящаяся на солнце черная шкура казалась шелковистой. Высокий крепкий скакун с широкой грудью и сильными ногами явно ходил в любимчиках у хозяина. Длинная вьющаяся грива была кропотливо и тщательно расчесана, а некоторые пряди ее были сплетены в тонкие косы, на кончиках которых весело гремели серебряные бубенцы. Широкие копыта скрывал под собой густой черный пух. Тонкие голени закрывали ногавки, плотно окольцовывающие серебряными лентами ноги жеребца. Под скромным, но добротным седлом, Торин увидел дорогой вальтрап. Интересным показалось гному украшение упряжи. Тонкие орнаменты, шитые серебряной нитью, перечерчивали черную амуницию коня. Поджав губы, гном переключил свое внимание на седока, почему-то ожидая увидеть в лице хозяина коня какого-нибудь зажиточного купца из Эсгарота. По разумению Торина, только очень богатый человек мог позволить себе содержание столь красивого создания в столь шикарных условиях.
Ожиданиям, правда, не удалось оправдаться. Верхом на вороном красавце ехала крепкая в плечах молодая человеческая девушка. Сухопарая, она, тем не менее, не была лишена той девичьей красоты, что свойственна всем юным особам в период взросления. Аккуратная и тоненькая, она напомнила Торину хороший клинок – миниатюрный и острый. Одетая в скромные брючки и плотную кофточку, с улыбкой ехала она вперед. Без страха управляя лошадью, легкими движениями рук и ног девчушка заставляла огромного коня повиноваться себе. Под кожей незнакомки, белой и тонкой, играли молодые мышцы. Физически явно сильная, не в пример многим своим одногодкам, под стать черному жеребцу юная особа отличалась завидной статью. Пытаясь угадать рост наездницы, Торин в недоумении решил, что незнакомка была низенькой. Необычное сочетание пропорций, учитывая «человечность» забавной девушки.
Лицо загадочной особы гном смог разглядеть только тогда, когда она подъехала ближе. Широкое и немного грубое, оно поражало таинственной красотой. Молоденькое и чистенькое личико девушки словно бы светилось. Большие глаза без боязни взирали на мир, а темные полудужья широких бровей придавали образу наездницы какой-то едва уловимый шарм. Алые губы растягивала открытая улыбка, снисходительная и немного вызывающая. Короткие каштановые волосы топорщились в разные стороны, и оттого девчушка становилась только привлекательнее в свете яркого дня. Две длинные тоненькие косички, сплетенные из прядей чуть выше висков, вились вниз к шее. Крохотные ушки незнакомки на гномий манер украшали грубые металлические сережки, поблескивающие под ярким солнцем. Чем-то незнакомка напоминала разбойницу – лихую, веселую и жизнерадостную.
Когда вороной конь оказался прямо напротив Торина, гном, наконец, смог услышать его тяжелое, но резвое дыхание. Рассмотреть лошадку в подробностях Король-под-Горой не успел: черный жеребец пронесся мимо точно ветер. Пылающий жаром, быстрый и неугомонный, спустя уже какую-то секунду скакун оказался за спиной гнома, унося свою хозяйку на запад.
Пораженный странным зрелищем, Торин зачем-то оглянулся, остановившись. Не улавливая хода собственных мыслей, он попытался понять, что надеялся увидеть, смотря в спину красивой девушки. Борясь со смесью странных чувств, гном прикрыл открытый рот и неожиданно для себя понял, что черный конь замедлил свой ход, разворачиваясь.
Девушка продолжала улыбаться. Подъехав ближе, посмотрела на Торина. За завесой карих девичьих глаз искрилось любопытство. И, пожалуй, веселье. Вздохнув полной грудью, гном стал молча наблюдать за тем, как незнакомка что-то вытаскивает из сумки, что висела на седле. Необъяснимое волнение, щекотавшее изнутри, навалилось на Торина тяжелой волной. Сглотнув, он увидел, как девушка выуживает из сумки яркое красное яблоко и кидает его ему. Словно во сне, гном поймал свежий фрукт, отчего-то двигаясь совсем неловко. Потом, посмотрев на яблоко, попытался улыбнуться незнакомке, надеясь, что вместо обычного угрюмого выражения лица действительно выйдет улыбка.
Девушка, заметив его реакцию, тепло рассмеялась. Звонкий переливчатый девичий смех точно летняя песенка разлетелся по округе. Продолжая ничего не понимать, Торин посмотрел незнакомке в лицо. Последняя улыбнулась шире, подмигнула и вновь развернула лошадь к Западу, на этот раз пуская коня в галоп. Сжимая в руках ничем не заслуженный подарок, гном как вкопанный стоял на месте, наблюдая за черной точечкой на горизонте, в которую за минуты превратилась девушка на вороном коне.
— Торин, все в порядке? — немного скрипучий голос Балина вывел гнома из состояния полудремы. Вздрогнув, Король-под-Горой резко обернулся, глазами выискивая старого друга подле. Балин стоял напротив: хмурый, он смотрел на наследника Дурина обеспокоенным взглядом. Торину стало одновременно смешно и приятно. Умудренный жизнью, Балин всегда проявлял недюжее терпение к странностям молодого Короля Эребора. С легкостью он принимал все решения Торина, какими бы безумными они не оказывались. Легкость эта, скорее всего, была наигранной, но старый умный гном всегда находил правильные слова в нужный момент. Вот и сейчас Балин как нельзя кстати обратился к Торину, сам того не понимая морально поддерживая последнего.
— Да, конечно, — без промедления ответил Торин, искоса поглядывая в сторону, где уже давным-давно исчез маленький силуэт лихой наездницы. Поджав губы, Балин коротко кивнул и пошел себе дальше, не став ничего расспрашивать. Торин за оказанное внимание был благодарен, как и за такт, что Балин выказал своим лаконичным беспокойством. Хмыкнув, Король-под-Горой поднес к лицу подаренное незнакомкой яблоко.
Наливное, под солнышком оно блестело ярко-алыми красками, переливаясь и благоухая. Живой и спелый фрукт, пахнущий отчего-то медом, заставил Торина на секунду ощутить себя дома. Причин почувствовать тепло и уют не было: вокруг простирались одинокие земли востока, где-то плели свои планы враги, а Эребор все еще был далек. Но именно успокоение коснулось сердца гнома в момент, когда ядреный яблочный запах, столь терпкий и аппетитный, коснулся носа. Все тревоги показались незначительными, и мир стал похож на яркую картину, сошедшую со страниц книг о далеких путешествиях. Маленьким и пустяковым казался жест незнакомки, но в жесте этом был добрый умысел.
Улыбнувшись краешками губ, Торин сжал красное яблоко в руке. Последний раз бросив взгляд к западным далям, молодой наследник рода Дурина развернулся на месте и пошел следом за своими компаньонами и друзьями. Немного успокоившись и расслабившись, гном пытался угадать, кем же была чудесная девчушка. Не надеясь встретить ее хотя бы еще раз, Торин просто загадочно улыбался своим мыслям, думая о яблоке и о теплом солнышке, что светило с небес.
Вопреки всему, наступивший день был прекрасен.
♦♦♦♦♦
Вопреки всему, наступивший день был прекрасен. Погода смиренно давала путникам короткую передышку перед грядущими ненастьями в виде огня и битвы. Чистое небо слепило своей голубизной, а едва заметные белые барашки у северного горизонта навевали думы о наступающей осени. Тяжело вздохнув, Балин посмотрел на рядом идущего Гэндальфа. Волшебник хмуро поглядывал по сторонам, изредка бубня себе что-то под нос. Казавшийся озадаченным, маг явно что-то искал в смутной дали приближающегося леса.
— Гэндальф, скажите, пожалуйста, куда Вы нас ведете? — поинтересовался Балин, нарушив тишину, что воцарилась в группе. Не слишком-то надеясь на ответ, старый гном со скукой в глазах посмотрел в лицо Серому Страннику. Последний, опустив взгляд к собеседнику, качнул головой.
— К другу, мистер гном, — голос Гэндальфа как обычно звучал громко и уверенно. Словно бы не ощущающий страха, волшебник спешил куда-то, делая широкие и ритмичные шаги. — Нам нужен отдых, еда и помощь, какая-никакая. Знаю, что где-то тут живет один Некто. Он-то нам и поможет.
— И кем же является этот Ваш Некто? — настаивал на своем Балин. Опять же, совершенно не надеясь на ответ. Взгляд гнома скользнул чуть вперед. Где-то там поблескивала тонкая ниточка маленькой речушки. Приятное зрелище подпортили внезапно возникшие перед глазами образы предстоящей битвы со Смогом. Балину почему-то верилось, что она будет быстрой. Если вообще будет.
— Ох, он колоритная личность, — Гэндальф протянул последнее слово, как бы ставя на нем ударение. — Поистине занимательная. Образно говоря, он промышляет сменой шкур. Немного неусидчив и яростен в гневе. С ним нужно быть поосторожнее, хотя я более чем уверен, к вам он отнесется с благодушием. Впрочем, сами все увидите.
— Ну а имя у этого Некто есть? — Балин не стал расспрашивать Гэндальфа о, как выразился маг, «смене шкур». Подсознательно старый гном не желал знать, в чем крылась суть этой фразы.
— Есть, а как же без имени, — Гэндальф хмыкнул, поглаживая свою длинную серую бороду. — Если Вам, мой дорогой Балин, станет от этого легче, имя нашего будущего друга – Беорн. Он могучий воин и, по слухам, добрая душа. Нам нужна будет его помощь: припасы, лошади, в общем, все то, чем мы сейчас не располагаем. К тому же нужно будет где-то отдохнуть. Лучше всего это делать под крышей и в приятном окружении.
Не став ничего добавлять, Гэндальф ускорил шаг, ясно давая понять, что разговор окончен. Посмотрев в спину магу, Балин грустно вздохнул. После услышанного у гнома пропало всякое желание идти дальше. Сомнения относительно правдивости обнадеживающей речи Гэндальфа грызли Балина изнутри. На душе скреблись кошки. Особого выбора в вариантах действий, правда, не было, поэтому гном лишь понуро опустил плечи и поплелся дальше, глотая тревогу и примешивающийся к ней страх.
Еще через пару минут Балин оглянулся назад, выискивая в толпе Торина. К своему удивлению, гном нашел молодого Короля пребывающим в хорошем расположении духа. Загадочно улыбающийся, будущий властитель Эребора о чем-то мечтательно размышлял. Неся в одной из рук красное яблоко – и откуда оно только взялось? – Торин шел прямо, не поднимая взгляда и не оглядываясь вокруг. Нахмурившись, Балин вновь решил было спросить у него о самочувствии, но тут же передумал.
К чему, собственно? Если какие-то мысли заставляли Торина улыбаться, лишать их Короля было бы несправедливо. Радость, пусть и маленькая, все же радость.
♦♦♦♦♦
Радость, пусть и маленькая, все же радость. Королю-под-Горой не хватало улыбки, и Ниар ее гному подарила. Хохотнув, девушка поднесла очередное красное яблочко к губам, вдыхая его яростный летний аромат. Маленький медовый фрукт, слегка приправленный простой и светлой магией, обладал чудесным свойством поднимать настроение. В пасмурные дни он дарил чувство солнечной ласки, в холодные зимние стужи согревал, а в одинокие вечера успокаивал мрачные чудовища тяжелых дум.
Сидя на Арго и доедая свой завтрак, Миас думала о той забавной группе маленьких существ во главе с магом, что направлялась к дому Беорна. С трудом веря, что пятнадцать путников действительно могли отважиться бросить вызов старому дракону, Ниар вспоминала лицо Торина Дубощита. Без всяких сомнений она с легкостью определила в толпучке гномов Короля Эребора. Как и поговаривали, этот высокий и широкоплечий представитель подгорного народца обладал поистине гнетущим взглядом. Хмурый и лютый, точно волк, он смотрел на мир из-под широких кустистых бровей так, словно бы ожидал очередного удара, который могла нанести ему жизнь. По опыту Ниар знала, что таким взглядом обладают только очень добрые существа, прошедшие сложный, а зачастую и болезненный путь. Духом явно сильный, Торин Дубощит вряд ли умел колебаться и сомневаться в принятых решениях. Сухой, смелый, чем-то этот гномик напоминал Ниар старых героев давно прошедшей Первой Эпохи.
Миас задумчиво хмыкнула, съев яблоко и отбросив в сторону оставшуюся от него веточку. Торин не походил на гнома, а это казалось странным. Правда, Ниар никогда не имела дела с гномами рода Дурина, поэтому судить о внешности ей было сложно. Однозначно девушка решила для себя только одно: лицо у Короля-под-Горой было вполне человеческим. Да, грубое, как лица всех мужчин, но для гномов слишком уж… Аккуратное? Пожалуй. Острый нос, тонкие губы и большие синие глаза. И взгляд, точно удар кувалдой, прямой и тяжелый. Верно, меч этому гному был не нужен. Врагам Торина могло хватить просто брошенного на них взора, которым эреборец с легкостью мог бы убивать.
Хотя следовало признать, что улыбался молодой Король красиво. Улыбка у него получалась искренней, пусть натянутой и неуверенной. Такие улыбки редко приходилось лицезреть на лицах существ Эндора. Ниар, прикрыв веки, хмыкнула.
— Он не так глуп, как тебе кажется, чародейка…
Возглас, внезапно прозвучавший рядом, заставил Ниар вздрогнуть. Резко открыв глаза, девушка оглянулась. Голос говорящего она узнала без промедления: обращалась к ней та же гномка, что повстречалась Ниар еще в Черном Лесу. Быстро развернув фриза, Миас встретилась с холодным и расчетливым взглядом незнакомки.
— О чем Вы речь ведете, уважаемая? — ответила Ниар на пространную фразу гномки. Щурясь, девушка подсознательно прикидывала про себя то расстояние, что отделяло Лихолесье от Каррока. Как, спрашивается, маленькая женщина могла так быстро выбраться из чащи и оказаться тут, у верхних подходов к Андуину? Без резвого скакуна такая задача казалась Ниар невыполнимой, но, во-первых, гномы на лошадях не ездили, и, во-вторых, даже если бы они на них ездили, коня рядом с гномкой не наблюдалось. В груди Ниар зашевелились тени. Как и в былые времена, старшая из Миас ощущала тревогу всякий раз, стоило опасности показаться на горизонте грядущего.
Прищурившись сильнее, Ниар вновь оглядела гномку. Такая же красивая и аккуратная, как и час с лишним назад. Вряд ли даме в столь богатом платье удалось бы вырваться из цепких лап Лихолесья, не испортив наряда. Сжав губы в ниточку, девушка без страха слезла с лошади. Магии все еще не ощущалось. Ступив вперед, Ниар с нарастающим любопытством пыталась разгадать загадку незнакомки. Последняя, судя по выражению лица, не задумывала ничего злого. Тогда…
— Зачем Вы преследуете меня? — Ниар указала рукой в сторону Лихолесья. — Как Вам удалось так быстро оказаться тут? Чего Вы хотите?
— Как много вопросов, — гномка улыбнулась, опустив лицо. Сверкающие синие глаза начинали Ниар слегка раздражать. Причины раздражения девушка, правда, понять пока была не в силах. — И все они не по существу, чародейка.
— С чего Вы взяли, что?... — договорить Ниар не успела. Гномка нетерпеливо отмахнулась от девушки, точно отмахивалась от назойливой мухи. Пораженная таким жестом, Миас замерла на месте, как вкопанная. Какого...? Кем себя эта особа возомнила?
— Не лги мне, дочь Мелькора, — слова разрезали воздух словно хлыстом. Ниар, заслышав их, дрогнула, но не испугалась. Лишь улыбнулась шире. Раззадоренное не на шутку любопытство толкало вперед. Во взгляде Миас появились искорки темного огня. Сжимая кулаки, Ниар прямо поглядела на гномку. — Ты чародейка, и ты задумала недобрые вещи. Боюсь я, как бы они тебе самой не навредили, Ниар.
— Кто Вы такая? — Ниар подошла к гномке ближе, с гнетущим чувством понимая, что смотрит на подгорную жительницу снизу вверх. Как ни парадоксально, но гномка была выше. — Вы не демон и уж тем более не посланница Айну. Передвигаетесь быстро, но при этом не на коне. Если бы бежали, что точно потребовалось бы, желай Вы оказаться тут рядом со мной именно сейчас, то с Вас бы пот лил в три ручья. Гномы кто угодно, но не бегуны на длинные дистанции. Значит, Вы использовали какие-то мне незнакомые чары. И, даже если предположить, что я чего-то о волшебстве не знаю, в Вас все равно не ощущается никакой магии. Следовательно, вопрос: кто Вы такая и как Вы так быстро передвигаетесь? На орлах?
Ниар с иронией вскинула руки к небу.
— Сомневаюсь. Птицы эти хороши, но запах дичи я распознаю за мили. Так, может быть, скажете мне правду, а? Раз уж знаете, кто я и зачем пожаловала в Эннорат.
Уперев руки в бока, Ниар выжидательно воззрилась на гномку. Последняя, скрестив руки на груди, смотрела на девушку, как матери смотрят на провинившихся детей. Не понимая, что происходит, старшая из Миас ждала ответа. Не желая проявлять силы или агрессии, Ниар сосредоточила все внимание на своей загадочной преследовательнице. Вышколенные во время войны привычки и в мирное время отлично служили девушке. Мгновенная оценка ситуации позволила Ниар прийти сразу к нескольким выводам.
Во-первых, если гномка владела магией, то была явно сильнее. А это вряд ли, учитывая действительное происхождение трех Миас. Могущество, вложенное Мелькором в сердца детей, было поистине огромно и внушало страх даже самому Темному Властелину. В Средиземье существовало только два существа, которые бы смогли на равных противостоять Ниар в бою. Учитывая, что ими были брат с сестрой, опасаться конфликтов с высшими силами старшей Миас не приходилось.
Во-вторых, гномка знала о том, что жизнь Ниар даровал именно Темный Властелин. Такими сведениями могли располагать только очень древние существа. Знающие секрет эльфы давным-давно почивали в мире, осведомленные Валар вероятнее всего решили, что история о трех воинах Дор Даэделота – сказка. А кто еще из Айну посмел бы переплыть море и вмешаться в ритмичную жизнь Эндора? Ответ прост: никто. Никого судьба Средиземья уже не волновала. Лишь тени старых кошмаров клубились над этой землей, погруженной в безбрежный, но тревожный сон. Значит, гномка никакого отношения к Аману не имела. Но кем же она была?
Удивительная догадка яркой звездой зажглась в разуме Ниар. Приподняв брови, девушка в восторге посмотрела на стоящую рядом незнакомку, оглядывая ее свежим, заинтересованным взглядом. Поверить в правдоподобие своего смелого предположения Ниар пока не решалась, но все больше убеждалась она в своей правоте. Прочие догадки не были важны, так как под собой не имели никаких логических основ. Во всяком случае, материальных доказательств точно не имели.
— Так ты – дух, — широко улыбнувшись, Ниар обошла стороной незнакомку. Последняя не двигалась, позволяя Миас себя осматривать. Не удивительно. Бояться красотке-гномке явно было нечего. Убить мертвого невозможно. Изгнать тоже. В старые времена ходило поверье, что призраки умерших появляются только перед теми, кого желают оберегать. Ниар в эти россказни никогда не верила. Наверное, потому что никогда не встречалась с душами ушедших в иной мир существ. — И ты поэтому все обо мне знаешь. Ведь явилась ты не просто так, но с просьбой кого-то защитить. Отец говорил мне, что каждая душа имеет право на прошение помощи у Илуватара, в случае, если прошение действительно оправданно.
— С чего ты взяла, чародейка, что я хочу твоей помощи? — нарушила свое молчание гномка. Помрачнев, она опустила свой тяжелый взгляд к земле. Ниар покачала головой, дивясь красоте своей новой знакомой. Странным казалось, что выглядела гномка такой… живой.
— Я помню лица всех существ, что мне когда-либо встречались на пути, — Ниар остановилась. Кивнула в сторону северо-востока, туда, где возвышался над огромными полями Эребор. — Тебя я не видела раньше. А если бы и увидела, то при встрече бы отправила тебя прямиком к Намо. Мы не знакомы, а значит, ты пришла в мир живых не защищать меня. Следовательно, тебя отпустили сюда по причине веской и важной, а что может быть важнее защиты любимых?
Ниар продолжала хитро улыбаться. Опаска исчезла, исчезли сомнения. Вновь полностью владея ситуацией, Миас чувствовала себя как нельзя хорошо. С легкой жалостью поглядывая на призрака, она обдумывала свои последующие шаги. Нужно было предупредить Беорна о гостях, что к нему шли. И, конечно же, уведомить об этом Анаэль.
— Ты умнее, чем кажешься, — гномка подняла лицо к свету, и на этот раз в глазах ее Ниар увидела капельки слез. — Ты умнее, чем считают тени, вьющиеся вокруг тебя.
— Не важно, что считают тени, — старшая Миас пожала плечами, дожидаясь окончания бессмысленной беседы. Намереваясь отправить призрака туда, где ему было самое место, Ниар оглядывала окрестности. Скала была пуста, но где-то вдали бродили орки. Их смрад приносил с собой ветерок. — Важно лишь то, что считаю я. Скажи мне, дух, как ты нашла меня и откуда узнала о моем существовании?
— Если тебя волнует сохранность секрета, что защищаешь ты в течение многих столетий, можешь быть спокойна, Ниар, — гномка говорила тихо, но голос ее Миас слышала отчетливо. Так, словно бы произнесенные незнакомкой слова раздавались не со стороны, но в уме. — Никто из Валар не знает о твоем существовании. Лишь смутные образы видят они, глядя на Средиземье. И в образах этих темнота твоя теряется. Как я нашла тебя? Все просто. Шла на зов лихой песни, яркой и чистой. Вас сложно спутать с кем-то еще. В конце концов, вы уникальны.
— Это я и без тебя знаю, призрак, — заметила Ниар неучтиво. — Ты пришла в этот мир с яростным желанием кого-то защитить. И тебя в этот мир отпустили, хотя Намо явно не понимал, что творил. Знал ли он, кого ты станешь искать? Если верить тебе, то нет, не знал. Знал ли, что попытаешься вмешаться в разворачивающиеся сцены кровопролития? Да, определенно, знал. И в чем суть? Ты не можешь ничего изменить. Что суждено, то суждено. Судьбу пишем не мы, но за нас ее пишут. Никому не под силу обмануть смерть.
— Ты говоришь о вещах, непонятных мне, — гномка слабо улыбнулась. Лицо ее почему-то померкло, но не стало от этого менее красивым. Ниар молча наблюдала за духом. — Я даже не совсем понимаю, как вновь оказалась в Средиземье. Лишь знаю, чего хочу и как сильно хочу. Если ты спросишь, откуда я знаю тебя, ответить не смогу. Знание это уже было дано мне кем-то… чем-то. Поэтому прости меня, Ниар, но помочь найти ответы на интересующие тебя вопросы я не могу.
— В таком случае возвращайся туда, откуда пришла, — старшая Миас раскинула руки в стороны. — Здесь тебе делать нечего.
— Но ты сама сказала, что один раз душа может попросить помощи у Великих Айнур, кем бы они ни были… — гномка замялась. Казалось, слова давались ей с трудом. Явно смущенная и растерянная, она будто бы не знала, о чем ведет речь. Это показалось Ниар забавным. Более забавным, чем появление в Эндоре духа как такового. — А ты сильна… ужасно сильна. И тебе по силам то, чего желает моя душа.
— Я не одна из Айнур и никогда не была частью их братии, — Ниар снова пожала плечами. — Единственная цель моего существования – защита отца и его наследия. Не пойми меня превратно, дух, я не желаю им зла. Просто такова судьба.
— Слишком много значения ты придаешь этому слову, дитя, — гномка грустно покачала головой, отступая. — Время покажет. Возможно, ты сама вскоре поймешь, как многое можешь изменить лишь одним своим желанием. И хоть ты не Валиэ, силы твои соизмеримы с силами старших детей Первого Певца. А поэтому, памятуя о скрытом в тебе свете, я попрошу тебя исполнить мое желание. Защити их, убереги от бед. Полагаю, в масштабах Средиземья такая задача покажется тебе легкой. А о большем просить я не смею.
Сделав шаг назад, гномка низко поклонилась и исчезла, растворившись золотым туманом в прямых лучах солнечного дня. Наблюдая за сим удивительным действом, Ниар ощущала непостижимый прилив сил. Не сказать, что исчезновение призрака впечатлило старшую Миас: видавшая зрелища и грандиознее, Ниар пропустила мимо себя красоту исчезновения духа. Восхищение у девушки вызвал факт совсем иного рода.
Явиться к ней, к старшей наследнице Барад-Дура, могло только существо отчаявшееся, потерявшее всякую надежду. Гномка такой не казалась. Кого она опекала в группе Торина Дубощита для Ниар осталось загадкой, однако в принципе знание оного важным не являлось. Мысли старшей Миас упорно возвращались к появлению гномки рядом. Каким образом призрак выбрал себе защитника? Каким образом вырвался из-под ярой опеки Намо? Загадки, расплывчатые, как круги на воде. Качнув головой, Ниар прогнала все мысли прочь. Что бы ни происходило среди Валар, ее это не касалось. Опять же, важной была лишь конечная цель, ради достижения которой сама Ниар могла не то, что горы свернуть, но с ног на голову перевернуть всю Арду.
Вырвать кого-то из рук Эру – задача сложная. Вполне осуществимая, но крайне сложная. Этот божок, что сотворил подобия себя и других существ, заселив ими Средиземье, совершил огромную ошибку, заперев одного из сыновей своих в Авакуме. Мелькор знал о том, что рано или поздно его поймают. Знал и о том, что разгневанные Валар спустят на него всех псов. Как же… Мудрые правители и созидатели. Прославленные праотцы, давшие существам Великих Земель разум и чувства. Проповедавшие мир. Что знали они, эти прячущиеся в Чертогах Безвременья трусы, о жизни, царствующей в Эннорате? Айну, служители Илуватара, его верные рыцари Валар и Майар.
Но взгляд видящего знает о подвохах. Именно поэтому Мелькор создал детей своих, наделив их не только силой и властью, но и разумом быстрым. Обучил их военному искусству и дал дух свободный, способный судить самостоятельно и путь выбирать желаемый. Да, возможно, Темный Властелин слегка перестарался: дети его – Миас – вышли сильнее, чем он мог предположить. Да, возможно, допустил ошибку, дав им волю. Но отцу Ниар была благодарна за все. В том числе и за способность оставаться непредвзятой. Зная, что обязана Мелькору не только жизнью, но и знанием, старшая из Миас стремилась отдать ему долг. А для этого нужен был Аркенстон…
Камешек, красивый и лучистый. Простой по природе своей, но сложный внутри, в скрытой силе. Ниар загадочно улыбнулась, подходя к Арго.
Что-то в будущем клубилось, темнело и наливалось багрянцем. Страшная буря надвигалась на Средиземье. Шквальный ветер перемен грозил вырвать из земли столпы тех традиций и обычаев, что еще держали Эннорат на плаву. Далекий гром битв доносился до ушей Ниар, а за всем этим хаосом девушка видела крохотный огонек… Негаснущую искру надежды.
