Глава 2Глава 2.
Маленький Гарри Поттер был всего лишь маленьким Гарри Поттером: несчастьем для тети Петунии, психом для дяди Вернона, Гариком-очкариком для кузена и приемышем семьи Дурслей – для всех остальных.
В одиннадцать лет все изменилось. Оказалось, что еще он - Мальчик-Который-Выжил, Развоплотитель-Того-Кого-Нельзя-Называть, волшебник, юный маг, гриффиндороец, Шрамоголовый, Чертов-Поттер и «наша новая знаменитость».
Еще во время Турнира трех волшебников Гарри понял, что смертельно ненавидит славу во всех ее проявлениях: от колдографий в школьной газете до огромных статей Риты Скитер, от узнаваний на улице, до личных писем не всегда приятного содержания.
Знаменитый шрам не давал спать по ночам, а всем вокруг, казалось, нравится изводить его вопросами «каково это?».
После завершения Второй Магической войны, к уже имеющимся прозвищам добавились: «Мальчик-который-снова-выжил», «Победитель-Волдеморта» - с вариациями.
После восстановления Хогвартса ему и тем, кто слишком много пропустил во время учебы, пришлось вернуться на курс назад, школу Гарри, Рон и Гермиона заканчивали вместе с бывшими шестикурсниками. За это время не было ни одной недели, чтобы в Хогвартс не заявился очередной журналист с очередной идеей сенсационной статьи: «Гарри Поттер сдал Зелья!», «Золотое Трио корпит над учебниками», « Жизнь до и после», «Девушка Главного Героя: секреты личной жизни!» (после интервью с Джинни, которое та давала с большой охотой, отношения пары разладились, о чем тут же появилась соответствующая статья).
Ежегодное пиршество в Большом зале проходило под вспышки колдокамер. Рон и Гермиона мужественно приняли удар сна себя, закрывая Гарри от журналистов с дурацкими вопросами.
Последний раз писательская братия видела Гарри Поттера, когда он покидал Большой зал. На поезд до Лондона, равно как и на платформе 9 и ¾ он не появился. Дом на Гриммо был надежно спрятан от непосвященных.
В последний раз по-крупному он воспользовался магией, чтобы провести маггловскую приемную комиссию и поступить на отделение истории и археологии. После этого палочкой он пользовался от случая к случаю, и только в пределах дома на Гриммо, хотя с собой у рукаве исправно носил. С Роном и Гермионой Гарри виделся редко, те сумели устаканиться в магическом мире, постепенно интерес к ним угас, и только изредка на них выходил то один, то другой журналист с вопросом «Куда пропал Гарри Поттер?». Отношения с Джинни сошли на нет и официально завершились. Гарри Поттер вне магического мира был менее интересен, а уж жить с ним среди магглов юная Уизли не смогла бы, несмотря на увлечения отца.
Гарри обожал маггловское метро. Там никто не лез с расспросами, никто его не узнавал по причине того, что маги таким транспортом не пользовались, равно как и полукровки, а магглорожденные, дорвавшиеся до волшебной сказки, делали все, чтобы зацепиться в том мире, стараясь никак и ничем не напоминать даже самим себе, что выросли среди обычных людей. Те немногие, кто все же ездил на метро, не узнавали в высоком загорелом молодом человеке с ярко-зелеными глазами за дымчатыми очками, нелепого шрамоголового Гарри Поттера.
До сегодняшнего утра.
Отметив будущие факультативы в деканате, Гарри спустился в подземку, нашел полупустой вагон и пристроился недалеко от дверей, прислонившись к стене. Рядом с ним на сиденье опустился и сразу углубился в чтение газеты пожилой джентльмен с портфелем, чуть подальше – молодая женщина с девчушкой лет пяти. Малышка расправлялась с мороженым и улыбалась Гарри. В противоположном конце вагона стайка студенток обсуждала какого-то общего знакомого, они хихикали и изображали какие-то сценки в лицах. Крупный молодой человек в яркой толстовке и с огромными наушниками на голове дремал, развалившись на два сиденья разом. Три живенькие, похожие друг на друга старушки - под четверть тысячелетия на троих, – рассматривали карту Лондона и тихо переговаривались на немецком. Одна из них, уткнувшись в разговорник, пыталась вслух сложить фразу о музее. Два мальчика: лет двенадцати и чуть постарше, видимо, братья, очень похожи внешне, синхронно играли на телефонах, тихо переговариваясь.
Вагон мерно раскачивался на большом перегоне, потом стал сбавлять ход, и в момент полной остановки погас свет. Кто-то охнул, девчонки завизжали и тут же захихикали над страхами друг друга. Загорелся аварийный тускло-красный свет. Девочка уронила мороженое и расплакалась, прижимаясь к матери. Пожилой джентльмен убрал газеты и пытался разглядеть время на больших наручных часах. Парень в толстовке, проснувшийся от толчка вагона, зевнул, сел ровно и потянулся в карман куртки – выключать плеер. Одна из пожилых туристок громко спросила на ломаном английском:
- Щто ест тут такое? Вас ис дас?
- Хайль Гитлер, - отозвался младший из мальчиков и тут же получил от покрасневшего от стыда брата громкий подзатыльник.
- Данке, - величественно прокомментировала пожилая дама и повернулась к подругам.
Когда через пару секунд освещение восстановилось, Гарри, сам того не желая, смотрел прямо на лампу. Свет ударил по глазам, выступили невольные слезы, пришлось снять очки, проморгаться, заодно протереть стеклышки подолом футболки – привычка, от которой его не избавил даже Хогвартс с его длинными мантиями, об которые подобный трюк провернуть было невозможно, - и только потом пристроить их на нос, одним движением подтолкнув пальцем по переносице.
Пухлый молодой человек сдернул наушники и привстал.
- Гарри? Это ты?
Гарри осмотрелся: ни пенсионер-профессор, ни мама с дочкой на «Гарри» не тянули. Значит, обращаются к нему. Мерлин, неужели опять?..
Молодой человек тем временем перебрался поближе к нему и с надеждой заглянул в лицо.
Пожиратель? Журналист?
Вроде безоружный, но что если тоже в рукаве? Отступить, чтобы уйти с линии атаки и при этом не поставить соседей, быстро выхватить палочку, ступефай, потом обливэйтом его, чтобы не вспомнил о встрече… Правая рука потянулась к запястью левой, где было пристроено крепление палочки.
- Гарри?
И тут он его узнал. И не поверил сам себе.
- Дадли?
