Мозгошмыг первый. Снова в Визжащей хижинеКогда он снова обрёл способность видеть, то перед его глазами встала серая стена со свисающими клочками старых пыльных обоев и угол продавленной софы. Вокруг было пусто и тихо, пылинки кружились в тусклом луче света, пробивающегося из грязного решётчатого окна. Всё тело болело, шея горела огнём, и страшно хотелось пить, и было холодно. Северус попытался подняться, но не сумел — его одолела слабость. С большим трудом он поднёс руку к горлу и с удивлением понял, что вместо разорванной трахеи ощупывает длинный, но чистый и не гноящийся свежий рубец. Лениво подумалось, что змея была не обычной, а магической, и теперь, судя по всему, мертва.
Северус прислушался, но не услышал ни криков, ни шума битвы. Стояла полная тишина, как будто… битва закончилась.
Как ни странно, вопрос о победившей стороне Северуса сейчас не беспокоил. Если Дамблдор ему не приснился, то, судя по словам директора, победил Поттер и Орден. Если видение было бредом, то победу одержал Тёмный Лорд. И для первой, и для второй стороны он, Северус Снейп, мертвец. А для светлых волшебников ещё и предатель.
Пролежав примерно полчаса, Северус нашёл в себе силы нащупать на полу волшебную палочку и наложить на себя согревающие чары. Немного отогревшись, он всё-таки поднялся на ноги, сильно шатаясь, и перебрался на софу. Старый диванчик пах пылью и мокрой псиной, и Северус скривился, представив, как грязный блохастый оборотень в ярости катается по тому самому месту, где он сейчас сидит, грызёт себе бока и воет от злобы. Однако, несмотря на это, диван всё равно был предпочтительнее пола. К сожалению, в Визжащей хижине отродясь не было никакой посуды, а пить хотелось всё сильнее, поэтому пришлось потратить силы ещё и на трансфигурацию, чтобы превратить кусок дерева в чашку. Чашка вышла как у студента, кривобокой и серой, но в данный момент Снейпа это не волновало — он наполнил её водой и жадно, в два глотка, осушил. Выпив три чашки и немного заглушив жажду, он снова провалился в мятежный сон.
Снилась ерунда: сначала змееглазый Лорд говорил, что завидует ему и тоже хочет преподавать в Хогвартсе, потом Поттер просил прощения за своего отца, Дамблдор убеждал его стать деканом Гриффиндора, и под конец, появилась призрачная змея с не до конца отрубленной, как у Почти Безголового Ника, головой.
Проснулся он ещё более разбитым, чем заснул, но с точным осознанием — оставаться в хижине дольше нельзя. Кто бы ни победил, рано или поздно начнётся поиск трупов, и Лорд или Поттер вспомнят о том, что его тело лежит здесь, и придут за ним. Встречаться с победителями Северус категорически не желал, а это значит, что ему срочно нужно найти другое укрытие, и лучше всего такое место, где есть лаборатория. С помощью нескольких несложных зелий он быстро сумеет поставить себя на ноги. Что до дальнейших планов — если бы он знал иностранные языки, он мог бы уехать за границу, а так придётся оставаться в Англии и скрываться. Или попытаться перебраться в Штаты.
В любом случае, сначала нужно было восстановить здоровье.
Северус с большим трудом встал с софы, поправил мантию и всё-таки потратил силы на чистящее заклинание. Аппарировать в таком состоянии он не решился, поэтому, согнувшись в три погибели, прошёл по тесному коридору и выглянул наружу, приготовившись заморозить Гремучую Иву.
Но в этом не было необходимости. Некогда грозное дерево обратилось в головешки — видимо, её поджег кто-то из Пожирателей.
Северус беспрепятственно вышел из подземного туннеля и бросил взгляд на величественный замок. Если Хогвартс и пострадал в битве, то этого не было видно. По крайней мере с этого ракурса. Издалека он был всё тем же волшебным замком, который когда-то очаровал одиннадцатилетнего черноволосого мальчишку и навсегда стал для него первым и единственным домом.
Полюбовавшись несколько минут на солнечные блики, отражающиеся в окнах многовековых башен, Северус решительно повернулся к замку спиной и побрёл к Хогсмиту. На всякий случай, он провёл палочкой перед своим лицом, меняя внешность. Теперь у него были каштановые волосы, нос картошкой и длинные висячие усы. Конечно, если бы кто-то очень хорошо знакомый стал к нему приглядываться, то тот, наверное, разглядел бы под всем этим гримом профессора Снейпа. Но вряд ли после битвы найдётся бездельник, который станет рассматривать ничем не примечательного прохожего.
Первые домики Хогсмита Северус увидел через десять минут небыстрой ходьбы. В деревне было пусто. Мужчина шёл по единственной улице волшебной деревушки и пока не встретил ни одного похожего, зато его слух различал впереди какой-то гул. Через несколько минут волшебник обнаружил его источник — это кричали и пели какие-то маги в знаменитых «Трёх Мётлах», лишившихся вывески, половины крыльца и всех стёкол. Более сотни волшебников и ведьм пили и выкрикивали: «За Гарри Поттера, за Мальчика-Который-Победил!».
Северус не присоединился к ликующим, но в груди у него будто развязался тугой узел. Чёртов мальчишка, редкостная заноза, высокомерный ублюдок, жалкий недоносок всё же победил и выжил. Национальный герой не подвёл магическую Британию и всё-таки одолел Тёмного Лорда. Значит, Дамблдор не приснился ему, и, соответсвенно, не приснилась и Лили. Она сказала, что он искупил свою вину, что он должен жить. Северус усмехнулся про себя — он совершенно не научился жить за сорок лет. У него никогда не было настоящих друзей, за исключением Люциуса, который всегда выше всего ставил свои собственные интересы, никогда не было любимой девушки, если не считать Лили, которая не любила его и погибла двадцать лет назад. В его возрасте мужчины уже растят детей. У него не было детей, была только обуза — Поттер, который смог стать ему ближе многих других студентов Хогвартса благодаря своим зелёным глазам. В общем и целом, жизни у Северуса не было. Даже не было любимой профессии. Зелья, которые когда-то доставляли ему большое удовольствие, давно стали неприятной обязанностью. Сотни бездарных студентов, вечные заказы от Дамблдора и от Лорда и отвратительное чувство ответственности за жизни и здоровье тех, кого пытали или лечили его зельями давно превратили его увлечение в тяжёлую ношу, от которой невозможно было отделаться. И в заключение, вишенкой этого торта из дерьма было почти полное отсутствие денег. Ни Дамблдор, ни Лорд не стремились заплатить ему за его работу. Всё, что он имел — это учительский оклад и ту несчастную сотню галлеонов, которая ему досталась от матери. По всему выходило, что он, Северус Снейп, законченный неудачник.
Маг прошёл мимо «Трёх Мётел» и пошёл дальше по улице. Желудок сводило от голода, но мысль зайти в паб и заказать себе что-нибудь даже не рискнула прийти ему в голову. Оказаться среди людей — ни за что на этом чёртовом свете. Северус уставился на свои ботинки и продолжил неспешно шагать вперёд. Из собственных невесёлых мыслей его вывел знакомый голос:
— Здравствуйте, профессор Снейп.
Северус поднял глаза и встретился взглядом с Луной Лавгуд. Бывшая студентка выглядела бледнее обычного, но несколько… нормальнее. По крайней мере, в ушах у неё болтались маленькие ракушки, а не редиски, и на голове не наблюдалось никаких экстравагантных головных уборов, только грязные спутанные волосы.
— Здравствуйте, мисс Лавгуд, — ответил маг, а потом вспомнил, что на нём вообще-то маскировочные чары, и, не удержавшись, спросил, — как же вы узнали, кто я?
Когтевранка расстроилась:
— Простите, профессор, я не подумала, что вы в маскировке. С моей стороны было невежливо узнавать вас, если вы не хотели ни с кем говорить. Вы любите сэндвичи?
— Сэндвичи?
— Вы же знаете, что это такое? Вы их любите?
Голос Лавгуд был совершенно безмятежен и спокоен.
— …Да, — ответил наконец Северус, — да, мисс Лавгуд, я люблю сэндвичи.
Девушка сняла с плеч серо-голубой рюкзак, достала оттуда свёрток и протянула своему профессору.
— Угощайтесь! Приятного аппетита. Ещё раз простите, что узнала вас.
После этого она пошла по направлению к Хогвартсу, оставив недоумевающего Северуса на дороге с сэндвичами в руке.
За те пять лет, что он учил Лавгуд, он успел понять, что у девушки проблемы с головой. Впрочем, это почти не мешало её учёбе: она была одной из лучших студенток на курсе, хотя и не пользовалась популярностью среди товарищей. Будь она на его факультете, он настоял бы на обследовании в Мунго, но студенты других Домов никогда его не волновали. Только сейчас его накрыло неприятное осознание — Полоумная Лавгуд, похоже, была не совсем полоумной. Понадеявшись, что у когтевранки всё будет в порядке, Северус развернул сэндвичи и съел первый, даже не разобрав вкуса.
Еда упала в пустой желудок, заставила его сжаться, но всё-таки не стала проситься обратно, чего он так боялся. Второй сэндвич он убрал во внутренний карман мантии — после голодовки (а не ел он уже как минимум двое суток), переизбыток пищи оказался бы даже опаснее недостатка. Теперь ему нужно было убираться из деревни. С этой мыслью он махнул палочкой, почти не надеясь на результат. Тем не менее, через пару секунд на дороге возник двухэтажный фиолетовый автобус. Прыщавый, противно улыбающийся (как будто в Ночном рыцаре они все проходят специальный кастинг на соответствие требованиям к внешности!) кондуктор открыл дверцу, оглядел Северуса пристальным взглядом, хлопнул по плечу и проорал:
— Да здравствует Гарри Поттер!
Чтобы не вызывать подозрений, Северус повторил этот клич, только не так громко, после чего прошёл внутрь автобуса и занял место у окна. Кроме него пассажиров не наблюдалось.
Снова проорав пожелания здоровья Поттеру, кондуктор захлопнул дверь, сказал слепому водителю трогаться и чуть не упал, когда автобус сорвался с места.
— Вам куда, мистер? — спросил он мужчину, восстановив равновесие.
— В Паучий Тупик, — ответил Северус и откинулся на спинку сиденья.
Кондуктор не спросил, где это — автобус всегда знал, куда ехать.
Несмотря на тряску, Северус умудрился заснуть и проснулся только когда кондуктор потряс его за плечо и заорал:
— Паучий Тупик! Да здравствует Гарри Поттер!
Сделав вид, что его мутит, Северус шатаясь вышел из автобуса и уставился в землю. Подождав, пока безумный транспорт скроется из виду, он побрёл к своему нелюбимому и неуютному жилью. Оставаться здесь он не планировал — рано или поздно Министерство вспомнит о его скромной персоне и обязательно наведается в его дом. Он уже успел пожалеть, что не догадался трансфигурировать что-нибудь в собственное тело и поджечь хижину. Поттер наверняка рассказал всему магическому миру о его смерти и о его воспоминаниях. Впрочем, Северус не сильно боялся, что Поттер покажет их кому-нибудь. Он был редкостным придурком, но не болтуном. Тех немногих мозгов, которые мариновались в его голове, в сочетании с гриффиндорским благородством должно было хватить, чтобы не трогать умерших. Единственная проблема — собственно, сама смерть. Если Поттер прознает, что его нелюбимый профессор выжил, то он обязательно кинется обелять его имя. Если уже не кинулся, разумеется. Значит, надо предоставить Поттеру и всему миру собственный убедительный труп.
Северус поднялся по ступеням, снял защитные заклинания и вошёл в дом. Возможно, это — лучшее место для инсценировки смерти. Это будет выглядеть логично. Он выжил после укуса змеи, доехал до дома, у него отказало сердце. Проблемы всего две — для воплощения задумки нужно было тело, а живой Северус страшно хотел есть.
К сожалению, здесь у него не было погреба с запасами пропитания. Не было даже забытого где-нибудь в шкафу печенья, а значит, отдыхать было рано — нужно было выйти из дома, найти любой магазин, неважно какой, маггловский или магический, и купить хотя бы какую-то еду.
Северус подумал, что сделает это прямо сейчас, но мир вокруг него зашатался, повернулся несколько раз и растворился в темноте. В третий раз за день он потерял сознание.
Когда он очнулся, было уже темно, голова нестерпимо болела, а во рту стоял отчетливый привкус рвоты. Полупереваренные остатки сэндвича Лавгуд лежали на полу. Северус встал, шатаясь и с трудом дыша. Видимо, ранение и голод повлияли на него сильнее, чем он рассчитывал. Невербальным Эванеско убрав следы рвоты, Северус дошёл до стола и опустился на старый деревянный стул. Он вспомнил, что у него в кармане лежит ещё один сэндвич и, с осторожностью, маленькими кусочками, съел верхний кусок хлеба, запив чистой магической водой.
