Глава 2. Кинжал.1396 год.
Дувр, Англия.
В тот же вечер, когда Рональд и Симус разошлись по своим шатрам после продолжительного разговора, на горизонте со стороны Ла-Манша показалась тройка британских галер, присланных забрать домой последних рыцарей короля Эдуарда. Плавание оказалось недолгим и весьма скучным. После полудня следующего дня суда одновременно пристали к портовому городу Дувр, расположившемуся на побережье крайнего юго-востока Англии. Это был торговый, а, значит, весьма зажиточный город, откуда по всей Европе расходились купеческие суда английских торговых компаний. На удивление, Родина встретила своих верных защитников мягкой солнечной погодой, а свежий, тёплый ветерок, вперемешку с морским бризом, придавал радости возвращения особую грандиозную атмосферу воссоединения с родной страной.
Рональд, Финниган и Колин уже сошли на пристань и собирали вещи в обоз, чтобы продолжить путь, как вдруг, неизвестно откуда, словно из-под земли, «вырос» худощавый, бледнолицый и платиноволосый молодой рыцарь в изящных чёрных доспехах, щедро украшенных золотом. На металлическом нагруднике виднелся герб в виде серебряного щита, на котором была выгравирована изумрудная змея с раззинутой пастью – эмблема Партии Слизерина.
– Уэсли? – слегка ехидным тоном человек в чёрном приблизился к трём товарищам и возвестил о себе. – Вот уж поистине, неожиданная и весьма неприятная встреча!
Подняв взгляд на незнакомца, рыжему рыцарю понадобилось лишь пару мгновений, чтобы узнать в нем Драко Малфоя – сына слизеринского лидера сэра Люциуса.
– Малфой! – фыркнул Рональд, оторвавшись от седлания своего коня. – Вот уж правда, неожиданная встреча. А я размечтался, что Англия за годы что меня не было изменилась к лучшему, да, видимо, ошибся.
– Что вы тут забыли, Малфой? – понимая, как заряжается воздух чем-то опасным, Симус решил привлечь внимание собеседников на себя.
– Вас, к счастью, это не касается, сэр Финниган, – отчеканил колкостью Драко. – Я здесь по особо важным государственным делам.
– Красивые доспехи, – ехидно отозвался Рональд, снова принявшись закреплять седло. – На них ни царапинки, видимо, на тебе они только ради красоты...
– Отнюдь! – с самодовольной усмешкой платиноволосый аристократ наблюдал за деятельностью своего старого и закадычного оппонента. – Просто, в отличие от тебя, Уэсли, враги до меня не успевают дотянуться.
– Правда? – громко усмехнулся. – Я учту это при удобном случае.
– Уж сделай милость, Уэсли.
– Твой отец больше всех разорялся перед Советом, что нужно продолжать войну с французами. Неужели он поскупился отправить на фронт своего доблестного отпрыска, дабы тот покрыл семью новым слоем народной славы?
– Война... Народная слава, – равнодушно повторил Драко, – даже эта Франция не отучила тебя мыслить примитивно, Уэсли. Запомни, все это в полной степени не дарует тебе того, что по-настоящему ценно в этом мире.
– И что же это? – с участием и интересом улыбнулся Симус.
– Власть, сэр Финниган! Сегодня все в нашей стране разменивается золотом и властью, чего у благородного семейства Малфоев предостаточно! В отличие от многих других семейств нормандской аристократии, – при последней реплике Драко перевёл взгляд на Рональда.
– Хозяин, – внимание троицы привлек робко заверещавший человечек в старых и дырявых обносках, приблизившийся к Малфою.
Вид у него был невероятно жалкий и страшный; сутулый, худощавый словно дубовый прут, грязный, морщинистый от недоедания, какой-то скрюченный и босоногий с длинным острым носом и изуродованными ушами от частых побоев. Конечно не сразу, но Рональд узнал его. Это был слуга, а фактически раб-саксонец, принадлежавший семье Драко.
– Добби? – произнес рыцарь, пораженный столь плачевным состоянием человека, которого знал с раннего детства.
– Сэр Уэсли, – взглянув на рыжего из-под лобья, как-то осторожно и запуганно откликнулся тот, видимо, боясь чем-то не угодить своему хозяину. – Рад вашему возвращению, добрый милорд...
– А ну, заткнись, тупоголовый скелет! – совершенно без повода и яростно воскликнул Малфой, с удовольствием дав Добби сильнейший подзатыльник тяжёлой перчаткой, от чего тот заревел от боли и испуга, да интуитивно плюхнулся на мокрую, последождевую землю. – Как ты смеешь перебивать меня, когда я разговариваю!
– Простите, хозяин! – зарыдал саксонский невольник. – Этого не повторится. Только не бейте!
Инцидент вызвал у Рональда бурю смешанных эмоций, главным образом состоящих из жалости и гнева. Однако едва ли он успел встать на защиту невинного Добби, как в этом деле его опередил Финниган.
– Малфой, да как вы смеете так опускаться?! – воскликнул он, покраснев от злости и удивления. – Какой вы, к черту, рыцарь, если позволяете себе поднимать руку на того, кто не может вам ответить!
Возмущение Симуса весьма обоснованно и Рональд был с ним абсолютно согласен. Хоть и долгая война ожесточает сердца, а от рыцарей враг редко ожидал снисхождения, а порой и быстрой смерти, однако настоящий воин-дворянин, в силу своих высоких моральных принципов и идеалов, никогда не смог бы потерпеть несправедливости, к тому же в столь яркой форме. Рыцарь, как и любой мужчина, ценится тем, что в его сердце, а не в кошели.
Пока Симус жарко отчитывал Малфоя, а тот недвусмысленно посылал его куда по дальше с его советами, Рональд помог подняться Добби. Ему было около 25 или 27 лет, но выглядел он намного старше. Что касается самого Уэсли, его совесть нельзя было назвать чистой, как и руки, бывшие по локоть в крови. Бывало он без сожаления принимал участие в ликвидации пленных французских солдат, когда провизии на их содержание не хватало, что уж таить и грабительскими набегами на деревни английские воины не гнушались, когда нужно было пополнить свои запасы или наказать крестьян, решивших поиграть в благородных освободителей-повстанцев. Но сердце сэра Рональда Уэсли всегда изливалось кровью при виде несправедливости и унижений, испытываемых бедным Добби всю его несчастную и безрадостную жизнь.
Беззащитный и невинный как ребёнок и слабый как старичек. Рональд помнил хорошо, как Добби, самый старший и самый несчастный в детстве играл с ним, его сестрой Джиневрой, Гарольдом и Гермионой. Дворянские дети, особенно маленькая леди Грейнджер, быстро приняли в свою компанию бедного мальчика-прислужника, хотя и тогда уже отлично знали как лорд Малфой и его слюнтявый сынок жестоко обходились с бедолагой. Добби мог бы играть и с детьми по старше, да вот только не с кем, вот и носился с младшими.
В это время Колин наблюдал за происходящим в стороне, придерживая коней Финнигана и Уэсли. Он видел Добби ещё совсем маленьким и уже не помнил его, однако ему тоже было невероятно жаль этого человека, тем более, что оба они были одной саксонской крови. Хоть и господин сквайра – сэр Уэсли – да его товарищ Финниган, были нормандцами, к тому же благородных кровей, и относились к саксонцам хорошо, большинство же представителей этого дворянского народа ненавидели саксов, считали их только нацией рабов и мало кому из них удавалось получить какой-нибудь дворянский титул или хотя бы отгородиться от нападков. Это было огромное исключение и примером такого исключения являлись Грейнджеры.
Пока Малфой и Симус обменивались «любезностями» на словесном поприще, откуда-то появилась пара троек солдат городской стражи, разнявших рыцарей под угрозой недельного срока в карцере.
Пиная Добби тяжелыми сапогами, Малфой отчалил дальше вглубь пристани, пока и вовсе не скрылся из виду в сопровождении недобрых взглядов.
* * *
Юго-восточный лес, Англия.
Спустя недолгое время спутники, решив не останавливаться в Дувре, пустились в путь верхом на конях. Колин же управлял кобылой, тащившей за собой обоз со снаряжением воинов. В столь неспокойные времена в лесах Англии мог встретиться кто угодно, по этой причине Уэсли и Финниган держали путь облаченными в свои доспехи.
А тем временем в Англии и вправду наступили странные и весьма жуткие времена, длившиеся уже не одно десятилетие. Все началось с, так называемого, Великого мятежа рыцаря и лорда Томаса Реддла, являвшегося некогда лучшим из учеников председателя Тайного Совета Хогвартса и лорда-командора Альбуса Дамблдора. Много лет назад он вступил в Тайный Совет, в Партию Слизерина и стал одним из приближенных Альбуса. Конечно же, ещё тогда все заметили небольшую склонность Томаса к норманнскому национализму, хотя он никогда не осмеливался высказывать свои взгляды в открытую и, даже, был в хороших отношениях с некоторыми саксонскими аристократами, что не замечалось за остальными членами Слизерина. Тогда ещё никто не мог предположить, что этот человек станет со временем настоящим фанатиком «чистой крови» и самым страшным человеком во всём королевстве. Собрав кучку единомышленников, он дезертировал и поднял мятеж в северной Нортумбрии, вырезая всякого сакса и несогласного норманна. Реддл страстно желал полностью норманнизировать Англию. Причин ненависти к саксам со стороны «пришлых господ» и, наоборот, к ним со стороны саксов, всегда было предостаточно. Сначала Британия была кельтской, затем стала римской, потом саксонской и уж в конце норманны хлынули на берега Альбиона, поработив местных и установив свою власть под правлением Вильгельма Завоевателя и его сподвижника – Салазара Слизерина, нареченного среди саксов Кровавым.
Каждый народ на этих островах всегда чем-нибудь солил другому. Прибавить к этому ещё противоречия с шотландцами, валлийцами, да ирландцами и получится настоящая кровавая баня.
В решающем сражении в южной Нортумбрии войска Ордена Феникса, ведомые Дамблдором, разгромили националистические банды Томаса Реддла, нарекшие самих себя Пожирателями Смерти. Сам Реддл пропал безвести, многие Пожиратели попали в плен и ныне были заключены в тюрьмах Азкабан и Тауэр, а расскаявшиеся в самый подходящий момент и покинувшие Томаса, например, те же Малфои, были прощены и восстановлены в Тайном Совете за большие услуги. В той войне участвовал и отец Рональда – сэр Артур Уэсли и родители Гарольда – Джеймс и Лили Поттеры, жестоко убитые лично Реддлом ещё в самом начале своего мятежа.
Томас Реддл навел дикий страх на саксонское население, намереваясь захватить Англию и вырезать, либо изгнать всех ненорманнов. И даже сейчас, после стольких лет с момента падения Чёрного Лорда, его имя боятся произносить, а матери ночами пугают балующихся детей, говоря, что за ними вскоре придёт Тот-Кого-Нельзя-Называть. Прошло много времени, но и по ныне можно заметить вновь нарастающую националистическую тенденцию среди феодалов, хотя многолетняя война во Франции и заставила утихомирить неладности внутри страны.
Из раздумий Рональда вывел неожиданный возглас Симуса, смотрящего прямо в голубое английское небо, слегка затянутое белоснежными облаками:
- Ах! Неужели мы дома?! Я соскучился по нашим лесам, по нашим холмам, рекам, да зелёным лугам! Английский воздух наполняет мое тело бодростью и мощью!
– Тебе бы писать стихи в прозе, дружище, – как-то уныло и сдержанно пошутил Уэсли, хотя он тоже был невероятно рад вернуться в родные края.
А края, и впрямь, были прекрасны. Зелёный и густой лес, сквозь кроны деревьев которого пробивались золотые лучи послеполуденного солнца под весёлое чириканье птиц и далёкие постукивания дятла, завораживал своей красотой, которую невозможно было описать ни на словах, ни на самом дорогом пергаменте.
– Дело идет к ночи, Рональд, – констатировал Симус, – а до твоего поместья еще долго ехать. Приглашаю тебя к себе в гости. Отдохнете у меня со своим сквайром, подкрепитесь, переночуете и уже завтра отправитесь к себе. Если пожелаешь, можешь и задержаться, я буду только рад. Поохотимся. Знаешь ли ты какая славная дичь обитает во владениях моего отца?..
Изначально Уэсли не понравилась такая идея, он желал как можно скорее вернуться домой, да повидаться с близкими, однако и в самом деле день приближался к своему логическому концу, а путешествовать ночью в одиночку с простым оруженосцем за спиной было весьма небезопасно. Рональд не боялся, нет, он ввязывался и в куда более опасные мероприятия, однако сейчас, миновав саму войну, ему не хотелось рисковать. И дома здоровым и сильным сейчас он нужен был как никогда, а одна ночь, проведенная в замке Финниганов ничего не изменит. В любом случае, даже, если бы Рональд решил продолжить путь, он не добрался бы до своего поместья раньше, чем к утру.
Поэтому он и согласился-таки погостить у друга.
На восточном горизонте уже совсем стемнело, а над округой повисли глухие сумерки, когда рыцари, миновав лесную тропу, выехали на старую, мощенную, но все еще целую римскую дорогу. Проехав по ней около километра, они свернули влево на пшеничные поля и уже не по далеку показался небольшой, но красивый и величественный замок из черных кирпичей с парой гостевых башен и белым конусным куполом.
Те немногие из крестьян, которые еще не отправились отдыхать по своим хижинам, а доделывали работу в полях, увидев проезжающих дворян, оставили свое дело и воззрились на пришельцев. Все-таки с момента отъезда Симуса прошло довольно долгое время и не всем было подсилу узнать в суровом и возмужавшем воине того зеленого юношу, который уходил на войну. Франция оставила отпечаток на каждом – как на душах, так и на лицах.
А тем временем, через главные врата въехав в большой просторный двор, Симуса и его попутчиков сразу же встретила местная охрана. У среднеклассовых дворян, к коим относились и Уэсли и Финниганы, во владениях часто бывала вооруженная группа солдат, охранявших имущество и жизни своих хозяев. Обычно их численность варьировалась от 20 до 50 человек, в зависимости от благосостояния семьи. По большей степени такая охрана состояла из наемников и иногда из обученных и физически сильных крестьян.
На пороге же самого замка путников встретили родители Симуса – Вульф и Элен Финниганы. Отец Финнигана – человек широкоплечий, большой, с длинной седой бородой и тяжелым взглядом – поприветствовал сына гордой улыбкой и сдержанными объятиями, а его мать, еще довольно красивая, черноволосая женщина, наоборот, разрыдавшись от счастья, дала волю чувствам и накинулась сыну на грудь, чуть ли не утопив в слезах. Как и ожидалось, Рональда и его сквайра они приняли очень гостеприимно.
Симус перед родителями все нахваливал друга, возбужденно рассказывая многочисленные истории, при которых Уэсли спасал жизнь Финнигану, а между делом рыжий настаивал, что все было как раз наоборот – Рональд вляпывался во многие неприятные истории, а Симус же его выручал.
Очень скоро все они собрались в гостевом зале, где уселись за богатый стол, уже ломившийся от разнообразных яств.
Вульф и Элен, как хозяева, уселись во главе стола, Рональд и Симус расположились друг на против друга, по сторонам от хозяев, Колина усадили подальше, в самом конце зала, дабы он ел, никому не мешая и не отвлекая от разговора.
– Я знал вашего отца, Рональд, – произнес Вульф, поглаживая бороду.
– В самом деле, милорд?
– О, да, – мужчина задумался, рассеянным взглядом воззрившись на рыжего гостя. – Он был простым человеком, в хорошем смысле, однако, с сердцем льва. Мы были не столь близки, ближе я узнал его только в Походе на север, в том самом. И всё же, он произвёл на меня просто прекрасное впечатление.
– Вы сражались вместе с ним, милорд? – всё более заинтересовался Рональд.
– Да... Э-э-э, кажется при осаде Йорка... – Вульф Финниган на мгновение задумался, опустив взгляд на поверхность стола, затем резко дернулся, – ...да-да! Точно. Это был тот год, когда Пожиратели захватили Йорк, а лорд-командор Дамблдор повёл нас на север. Я отлично помню тот день, когда мы сошлись лицом к лицу с мятежниками. Артур был великолепен! Пробил себе путь на колокольню, скинул чёрное знамя Реддла и установил королевский стяг! Он был настоящим классическим рыцарем старой закалки, Рональд! Вы без сомнения можете гордиться своим отцом и всецело брать с него пример!
Сам Рональд уставился куда-то в пустоту перед собой, рассматривая те картины прошлого, которые рисовала его фантазия под увлеченные рассказы Вульфа Финнигана. Рыцарь представлял себе город, охваченный пожарищем сражений и всплесками крови. Вот рыжая шевелюра Артура Уэсли показалась среди толп солдат, с ярой ненавистью убивавших друг друга. В одной руке он держал сверкающий меч, разивший врагов, а в другой – знамя короля. Он прочищал себе путь к цели, которую видел только он, оставляя за спиной трупы. Ещё молодой, сильный и ловкий! В душе юноши разожглась искра гордости за отца.
– Пару месяцев назад до меня дошли вести, что ваш отец пал где-то в Нормандии, – старик вывел Рональда из раздумий. – Расскажите, как это случилось.
– Вульф, – настороженно возмутились мать Симуса, Элен, опустив свою изящную ручку на грубую ладонь мужчины, – вряд ли сэр Уэсли желает обсуждать этот тёмный день в его жизни и в нашей памяти.
– Ну что вы, леди Финниган, не беспокойтесь, – ответил рыцарь, – я без затруднений расскажу как все было. Это не только день гибели моего отца, но и событие, в котором он очередной раз явил своё мужество.
– Лорд Уэсли был убит наемным убийцей, – произнёс за друга Симус, который прильнул спиной к спинке стула с кубком в руке.
– Убийцей? Неужели? – удивился Вульф, переводя возбуждённый взор то с одного парня на другого, то наоборот.
– Да, сэр, – Рональд достал из-за пояса причудливый нож и громко положил на стол перед лордом и леди Финниган. – Наемник нанес ему четыре ранения этим клинком и все в грудь.
Те в свою очередь пристально вгляделись в этот нож, а затем с опаской переглянулись друг на друга, будто бы разговаривали одним взглядом. Конец рукояти ножа был выполнен в виде человеческого черепа, из пасти которого тянулась сама рукоятка с чешуйчатой резьбой и плавно зигзагом «перетекавшая» в сверкающее лезвие, у которого конец был выкован в виде змеиной головы.
– В те дни мы направлялись вглубь Нормандии, в сторону Парижа и разбили лагерь в лесу. Убийца каким-то образом ночью проник в палатку отца и, видимо, между ними завязался бой. Этот кинжал неизвестный оставил в его груди и скрылся. Перед самой смертью отец сказал, что успел ранить противника в правый глаз...
– Подожди-ка, Рональд, – Симус настороженно взглянул на родителей, заметив их реакцию при виде зловещего ножа. – Отец, матушка, вам знакомо это оружие, не так ли? Вы весьма странно на него поглядываете.
– Сынок, – первой и слегкой нерешительностью ответила Элен. – Сей ужасный кинжал мы видим впервые, однако эмблема, которую он изображает, я и твой отец знаем хорошо!
Уэсли, до селе смотревший на происходящее с непониманием, внезапно оживился и надвис над столом, будто пытаясь по ближе продвинуться к Финниганам.
– Змея, выползающая из пасти черепа, – с неохотой продолжил Вульф, – в годы восстания Томаса Реддла была знаменем Пожирателей Смерти! Они часто изображали это на своём оружии и доспехах.
– Пожиратели?.. – удивился Уэсли, – но их ведь уже не существует.
– Вы в это действительно верите? – усмехнулся Вульф. – Да, большинство были казнены, других пересажали в тюрьмы. Но самый главный Пожиратель ведь все ещё жив!
– Ты о Реддле, отец? – в разговор снова вступил Симус.
– О нем самом, чёрт бы его побрал!
– Но ведь в бойне под Манчестером...
– Да, Пожирателей окончательно разбили и Реддл исчез! – возмущённо всплеснул руками и не дал договориться Вульф. – Но исчезнуть, скрыться – не значит умереть, верно?
Повисла мрачная и звенящая тишина. Каждый находящийся за столом впал в свои недобрые размышления, пока с громким грохотом двери зала не отворились и в помещение не вошла светловолосая, молодая девушка в темно-синем платье, выгодно подчеркивавшем её тонкую талию и уже округлившиеся прекрасы женского тела. Волосы цвета спелой пшеницы были сплетены в косички, переплетавшиеся причудливым видом на затылке и, тем самым, изображавшие собой подобие некоего цветка, что, к слову, смотрелось весьма красиво. Личико же её было округлым, кожа имела здоровый оттенок, а на щеках выступал лёгкий румянец. Да, она была красивой девушкой, стройной и не слишком худощавой одновременно. Пухлые губы излучали широкую улыбку, голубые глаза, широко распахнутые, проявляли явную радость. Но самое первое, на что бросил своё внимание Рональд, это лёгкость и непринужденность данной особы. Совершенно не стесняясь гостя, она спешно приблизилась к Вульфу и Элен, да обняла их покрепче, будто не видела уже очень давно.
– Познакомьтесь, Рональд, – произнёс отец Симуса, отвечая на объятия девушки улыбкой и доброй усмешкой, – это наша дочь, Лаванда.
– На самом деле, она приёмная, – тихо прошептал Симус, заговорчески глянув на друга краем глаза, после чего обратился к сестре и поднялся на ноги, широко разведя руки в стороны для объятий. – А меня ты не хочешь поприветствовать, сестричка?
– Симус! – буквально воскликнув от восторга, блондинка накинулась названному брату на шею, зажав того в объятиях. – Я скучала! Как же хорошо, что ты снова с нами!
– Лаванда! – недовольно позвала Элен. – Где твои манеры? У нас сегодня важный гость, друг и товарищ по оружию твоего брата, сэр Рональд Уэсли!
Брат и сестра расцепились с лучезарными улыбками, а рыжий мужчина сразу же поднялся на ноги. Лаванда неохотно перевела взгляд с Симуса на незнакомца и буквально на пару мгновений замерла на месте, уставившись на гостя более стесненным взглядом, однако с большим интересом и завораженно смотря ему в глаза. Радостная улыбка стала более сдержанной, спинка вытянулась в струнку.
– Лаванда Браун, милорд, – смущённо и незаметно поправив на бедрах платье, она присела в самом изящном реверансе, что когда-либо мог лицезреть Рональд. – Рада вашему прибытию в нашу скромную обитель.
– Рональд Уэсли, – ответил рыцарь с немного суетливым кивком, – безмерно рад знакомству.
До сих пор Симус не рассказывал, что у него есть сестра, хоть и приёмная, и столь неожиданный факт немного поразил молодого человека.
Оставшуюся часть вечера все пятеро провели за разнообразными разговорами, увлеченно делясь последними новостями. Столь увлеченно, что Уэсли на время позабыл и о родном доме, и о погибшем брате... и, даже, о Гермионе. Колин все это время не проронил ни слова, тихонько уплетая богатые угощения, да с интересом слушая разговоры дворян. Уэсли и Лаванда за этот вечер все чаще и чаще встречались взглядами, поспешно пряча их в разговорах с окружающими. Но постепенно робкие взгляды начали переростать в более откровенную «дуэль» взоров. Рональда можно было понять; с женщиной он не был уже очень давно, скопившаяся энергия давала о себе знать. Хотя воспитанная в нём родителями значимость духовной и физической верности своей любимой даме, да и собственная рыцарская честь нисколько не позволяли молодому воителю оступиться в деле верности леди Гермионе. Если честно, особого желания и не было.
Ближе к полуночи, когда все разошлись по покоям, Симус привёл Рональда к уже готовой спальне для гостей, где вскоре Уэсли сразу же провалился в глубокий и крепкий сон! Сказались усталость после плавания и путь от Дувра до поместья Финниганов. К тому же он очень давно не спал в удобной, чистой постели. А ведь завтра нужно было возвращаться в родительское поместье и чем раньше, тем лучше!
