Глава 2. ОтражениеСудьба ничего не даёт в вечную собственность.
– Сенека
Несколько дней подряд октябрьский дождь барабанит почти всю ночь в Винтерфилде (признаюсь: я бы лучше назвала город Отемфилдом, здесь очень часто царит осенняя погода!), и хотя я обычно люблю засыпать под такие звуки, в этот раз я не могу всю ночь сомкнуть глаз. Я смотрю в темноту, лежа на спине и боюсь пошевелиться. За окном прогремел гром, и я перевернулась на бок, подтянула колени к груди и обняла их руками. Слишком холодно. Хоть я и лежу в тёплой постели, я всё равно чувствую ледяные щупальца дождя. Подношу ладони ко рту и согреваю их горячим дыханием, так мне хоть немного легче.
Нет, я сегодня всё-таки не смогу уснуть, как мне кажется. Родителей будить я не хочу, они и так слишком устали на работе. Это не первая моя бессонница в новом городе, поэтому и ничего необычного – рано или поздно пройдёт, я надеюсь. Иногда мне кажется, что я схожу с ума, и тому есть веская причина.
Маленький кусочек биографии. Моё имя – Вайолет Скарпер, мне четырнадцать лет, я американка. Я относительно недавно переехала в Британию из моего родного города Таллахасси, и всё это время я чувствую себя, откровенно говоря, не в своей тарелке. Будто бы я изгой. Многие люди в школе подозрительно смотрят на меня, а некоторые просто не замечают – будто бы я вовсе не существую.
Родители пытались меня успокоить, но вскоре попросту закрыли на это глаза. Они стараются, чтобы всё было как можно лучше, но пока я сама это не приму, вряд ли получится. Мы переехали не только из-за моей стипендии (которую, кстати, я сама не ожидала), но и из-за нового бизнеса папы, поэтому в Америку я уже не вернусь ни при каких обстоятельствах. У нас был выбор между Австралией и Британией, но в итоге всё решил один вечер.
Буквально полгода назад мне пришло письмо с приглашением из элитной школы Ривердейл. Кто-то из моих учителей подал список учеников, которых можно было бы выдвинуть на стипендию в Британии, и я – о, чудо! – прошла отбор, если это можно так назвать. Это и решило вопрос с переездом.
В общем и целом, моя жизнь в новом городе скучная и серая, дни проходят абсолютно одинаково, поэтому я попросту потерялась во времени. Мне кажется, что время очень медленно движется, не позволяя мне ощутить тягость буден. Плюс, мне не с кем поговорить на испанском языке, а ведь я учила его с самого детства. Самый лучший совет мне дали родители – найти себе хобби, чтобы отвлечься от происходящего. Я, конечно, пыталась и не один раз, но учёба и недостаток желания и мотивации перебивали весь интерес. Но однажды вся моя жизнь кардинальным образом изменилась после одного очень странного и до сих пор непонятного сна…
Началось это ровно полгода назад, в конце февраля, когда мы начинали уже готовиться к переезду, и вновь начало повторяться совсем недавно, с приходом осени. Я никогда особо не фанатела от осени, а уж тем более от проливных дождей, но одна лишь золотая окраска листьев почему-то придавала мне спокойствие. Так вот, той февральской ночью мне приснился необычный котёнок (или что-то типа котёнка), который представился каким-то Графом Тьмы (или как его там?) и затем рассказал о моей будущей жизни и судьбе, а также о моей роли в истории мира. Должна признаться, я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного и услышанного.
Ещё недавно в моей новой школе решили устроить бал-маскарад по случаю грядущего Хэллоуина, хоть и с запозданием, но я не припомню, чтобы британцы относились к этому празднику так же, как американцы. Хотя у кельтов был праздник Самайн, не думаю, что такие традиции до сих пор поддерживаются кем-то, кроме языческих церквей и сообществ. В любом случае, нужно предупредить маму, чтобы не забыла купить тыквы, сладости и орехи.
Празднование намечалось аж на три дня и должно было начаться уже на следующей неделе, а пока что все мы должны были с головой погрузиться в учёбу – «первым делом вы учитесь, а потом уже дурачитесь, наряжаетесь и пугаете друг друга». Бла-бла-бла. Наши учителя, будучи чуткими и понимающими людьми (нет), всё равно засыпали нас таким количеством заковыристых заданий, что о лёгкой прогулке на ночь нельзя было даже помечтать. Разве можно было придумать какое-нибудь более жестокое наказание для четырнадцатилетней девушки?
Кстати, забыла рассказать о моей школе. Я живу в городе Винтерфилде в Англии, и учусь в школе Ривердейл, наверное, наилучшем образовательном учреждении в округе. Интерьер не особо подходит под название, всё слишком уж тусклое, но есть и своя изюминка: при входе установлен символ школы – мраморная луна, а стены в некоторых кабинетах разрисованы серебристой краской. Я не люблю туда приходить. Может быть, потому, что мне особо не с кем общаться?
Типичное утро понедельника. Я почти не спала, потому что прекрасный кошмарный сон опять настиг меня этой ночью, поэтому несколько часов я провалялась в кровати, вперившись в потолок. Ленивым движением я нащупала тетрадку со стихами, которую начала вести в летнем лагере, перечитала весь этот бред и отложила в сторону. Это точно моих рук дело?
Потянувшись, я всё-таки преодолела себя. Оделась, собрала сумку, позавтракала двумя сэндвичами с джемом и арахисовым маслом и крепким чаем без сахара, хотя аппетита у меня нет, как и настроения идти куда-либо. Особенно в сезон дождей.
Как только я вышла из дому, сразу же столкнулась с проливным дождём, которыми славится осенний Винтерфилд. Очень-очень надеюсь, что я несильно промокну, пока доберусь до школы.
На соседней улице я встретилась с единственным человеком, с которым общаюсь в новой школе, со своей единственной подругой Сандрой Фьюстер. Конечно, мы с ней дружим не так давно, ведь я переехала всего-то полгода назад, но мне всё же удалось найти родственную душу. Без неё я бы попросту загнулась и сошла с ума. Когда я пришла в новую школу, она была первой, кто со мной поздоровался и пригласил на обед.
– Доброе утро, Ви, – и вот, я вновь слышу знакомый и настолько близкий голос. Стройная кареглазая красноволосая девушка с волосами до груди подошла ко мне и приобняла, озарив уже привычной жемчужной улыбкой.
– Привет, Сэнди, – я улыбнулась в ответ. Как хорошо, что она есть в моей жизни и я могу с ней поговорить и поделиться своими переживаниями. Я поправила капюшон и стряхнула капли дождя.
– Как ты? – спросила подруга, поправляя причёску. – У тебя измученный вид. Готова поспорить, что тебе приснилось что-то странное, поэтому жду рассказа прямо сейчас.
Я залилась румянцем. Уж кто-кто, а Сандра всегда знает, что творится у меня в голове. От неё у меня нет и не может быть секретов.
– Да такое, ничего особенного. Мне ночью приснился какой-то бред, – пролепетала я, глядя на время на телефоне. На дисплей упали капли дождя, напоминая мне о погоде, от которой меня отвлёк наш разговор. Нужно было поторопиться, чтобы не опоздать на историю, ведь мы были на хорошем счету. – Давай я тебе лучше об этом расскажу потом, окей?
– Может, сейчас, – подруга хитро улыбнулась. Я ещё не так хорошо знаю англичан, но большинство из них предпочли бы откусить себе языки, но не использовать слово «окей» в лексиконе, а Сэнди делала скидку на то, что я с детства привыкла к этому – и просто усмехнулась. Это лишь одна из множества мелочей, за которые я её просто обожаю.
Я начала запинаться. Каждую минуту, свободную от мыслей об учёбе, я посвящала размышлениям о том кошмарном сне, который столько раз меня посещал. Изначально мне показалось, что этот котодемон действительно явился мне в моей комнате, а потом всё было как повтор фильма со мной в главной роли. Видимо, я самая странная девочка-подросток во всей Англии, и история моя мне кажется настолько бредовой, что романы про Гарри Поттера перестают казаться ещё более нереальными. Сандра всё поняла и крепко-крепко меня обняла.
– Понимаешь ли, дело в том, что… – я проглотила ком в горле и, пока мы шли к школе, рассказала ей всё, что видела в том сне. Я не хотела кому-либо об этом рассказывать, но я больше не могу терпеть. Поначалу Сандра смотрела на меня с лёгким удивлением, и вскоре улыбка стёрлась с её лица. Меня это насторожило.
– Перестань думать о всякой ерунде, Ви, всё будет в порядке.
– Тебе так легко об этом говорить. Ты же не видела тот дурацкий сон…
– У меня хорошо развито воображение благодаря тебе, и я в состоянии представить изображение. Ещё раз прошу тебя, подруга, не парься.
– …а потом, когда это существо исчезло, у меня было видение. Мы с тобой и ещё несколько ребят из нашей школы отправились в какой-то древний город, похожий на Вавилон, искали там что-то и боролись с кем-то. Я схожу с ума, да?
– Ты себя накручиваешь, по-моему. Может, этот сон что-то да значит, но я не хочу, чтобы ты заморачивала себе голову сейчас. Всё будет хорошо, не беспокойся.
За постоянную поддержку я её ещё больше люблю.
Насквозь промокшие, мы наконец-то добрались до школы, по пути к кабинету поздоровались примерно с десятком одноклассников. Да, тут всё явно не так, как было в родном Таллахасси, в родной школе Леон Хай Скул, но что-то здесь меня притягивает. Классы какие-то неуютные, и мы с трудом умудряемся поместиться за партами, которые, как мне кажется, больше подходят для детсадовцев.
Мы вбежали в кабинет, а учитель истории, Алан МакДоррен, уже сидел за своим столом, уткнувшись носом в толстенные исторические справочники и альманахи. Он лениво вскинул руку вверх, когда мы поздоровались, и вернулся к чтению. Глядя на него, мы с Сандрой не смогли сдержать улыбку – настолько милый и безобидный человек. Специфическую бороду, проницательный взгляд из-за очков и серьгу в ухе знали во всём городе. Лично я считала его главным достоинством умение рассказывать и держать публику.
К нашему удивлению, он подскочил со своего места, как ужаленный, и выбежал из кабинета. Секунды спустя можно было услышать, как он скачет по лестнице наверх. Забавный персонаж, скажу я вам.
Мы наконец-то заняли свои места. До начала урока оставалась одна минута, но поскольку учитель только что сбежал на наших глазах, за это можно не беспокоиться.
*******
Стук в дверь. Медленные шаги в ответ. Стук всё сильнее и сильнее.
МакДоррен подходит ко входной двери и открывает её с безэмоциональным выражением лица. Майк, всего три дня работающий посыльным, чтобы помочь больным родителям, испуганно протягивает ему свёрток и случайно сталкивается с ним взглядом. В человеческих глазах прочиталось нечто демоническое и холодное, жаждущее смерти, и Майк невольно вздрогнул. В тот же момент лицо МакДоррена сменилось на приветливое и улыбчивое.
– О, здравствуй, Майк. Как мама с папой?
– Всё... Всё в поряд-д-дке, – испуганно пробормотал мальчик. – Меня попросили передать вам это. С-с-сказали, что это с-с-срочный заказ.
– Как чудесно, я как раз жду письмо от старого друга, – МакДоррен потёр руки. – Большое спасибо. Держи, – он протянул Майку ровную купюру в пять фунтов. До смерти перепуганный девятилетний мальчик передал ему посылку и поспешил удалиться как можно дальше от замка, испуганно оглядываясь назад на его владельца. МакДоррен улыбчиво помахал ему вслед и затем уставился на картонную коробку в своих руках совсем другими глазами, полными коварства и ненависти. Глаза его будто бы искрились.
Внутри не лежало ничего, кроме открытки с клоуном, рекламирующей новый парк аттракционов в соседнем городе. Надпись на обратной стороне гласила: «Да, старый друг, я помню, что у тебя коулрофобия. Но ты же знаешь, что можно найти ответы на вопросы, заглянув в глаза своему страху?».
«Очень смешно, просто обхохотаться можно».
МакДоррен ещё раз покрутил открытку в руках, пока на ней не появилась новая надпись: «двое в одном, ещё двое в другом. Переведи их к третьим».
«Я так и думал. Хорошо, посмотрим, что из этого получится. Судьба не зря свела этих семерых вместе, надеюсь, они меня не подведут»...
...Поднимаясь по школьной лестнице, МакДоррен подумал о двух девочках, которые только что зашли в класс, и подумал, действительно ли они могут быть Избранными. Сегодня ему нужно было подменить приболевшего коллегу, поэтому два класса собрались на занятие по истории. Может, отойти от запланированной темы и рассказать им что-то другое?
Проходя мимо кабинета директора, МакДоррен осмотрел настенные фотографии выпускников.
«Двое в одном, двое в другом, переведи их к третьим» – относится ли это к ученикам? Следует ли рискнуть?
– Добрый день, мистер Палмер, – МакДоррен поздоровался с пожилым учителем химии, раскладывающим пробирки на своём столе. Его ученики затихли, увидев историка.
– Да-да, здравствуйте, мистер МакДоррен. Я могу вам чем-то помочь? – Палмер попытался выдавить из себя улыбку и случайно разбил одну из колбочек, толкнув её локтем. – Извините, я сегодня немного неважно себя чувствую, поэтому и немного неуклюжий.
– Ничего страшного, – МакДоррен похлопал коллегу по плечу, – все мы такие. Я тоже чуть было не забыл о последнем приказе директора школы, – он протянул Палмеру листок с печатями, – о переводе некоторых студентов из вашего класса в мой. Как вы знаете, в начале года по ошибке в ваш класс распределили большее количество, чем в соседние, и сейчас решили уравнять классы и снизить таким образом вашу нагрузку, Бартлби.
– Да, да, мистер МакДоррен, я помню об этом, – Палмер протёр тряпочкой запотевшие очки и ещё раз чуть было не уронил самую большую колбу, но МакДоррен вовремя среагировал и с неописуемой скоростью и ловкостью успел подхватить её. Увидев это, хихикающие ученики с удивлением затихли. – Эээ, мистер Декс, мистер Нарра, прошу вас, соберите, пожалуйста, сумки. Мы об этом с вами говорили на перерыве.
Два молодых человека, пожав плечами, молча собрали свои вещи и вышли из класса, и только один из них напоследок помахал одноклассникам. Остальные ученики удивлённо проводили их взглядами. МакДоррен же незаметно для всех испарился.
*******
Я осмотрела класс и увидела, что здесь сидят ещё ученики из класса мистера Хьюитта, который, судя по всему, в очередной раз заболел. МакДоррен считает, что помогать коллегам – это прямая обязанность любого учителя, и поэтому охотнее других вызывается на подмену. Ещё одно отличие этой необычной британской школы от привычных мне американских.
Пока я доставала книги и тетрадь из сумки, Сандра повернулась к Райану Артеру, крепкому мускулистому пятнадцатилетнему парню, который ей давно нравится и с которым они совсем недавно начали общаться. Вроде как на прошлой неделе они даже гуляли в парке. Что-то наклёвывается, я же вижу. Райан посмотрел на меня и улыбнулся, я улыбнулась в ответ. Заметила в очередной раз, что у него глаза разного цвета, один серый, второй карий. По-моему, это называется гетерохромия?
Я наблюдаю за одноклассниками и понимаю, что у них тут своя особая атмосфера, в которую я не вписываюсь, наверное. Кроме Сандры, мне и поговорить-то не с кем, а когда она с Райаном, то я вообще остаюсь одна. Que hacer ...
Меня всегда забавляла здешняя система распределения классов. Всего их три: альфа, бета и гамма, в каждом примерно одинаковое количество человек (кроме беты, там обычно перебор). За каждым классом закреплён ментор, ведущий один или два предмета, и иногда они либо обмениваются классами, либо объединяют. Мы очень часто совмещаем занятия с бетой и гаммой, поэтому более-менее знакомы со всеми одногодками.
Между тем, МакДоррен вернулся в кабинет с довольным выражением лица, как будто он только что получил тройную прибавку к зарплате. Следом за ним в кабинет зашёл Мичи Нарра из гаммы – смуглый короткостриженый темноглазый парень в футболке с изображением каких-то красных фруктов. Или же это помидоры?
У нас опять объединённая лекция?
– Всем привет, – улыбнулся Мичи, помахав нам рукой. Мы ответили тем же. – Я с сегодняшнего дня буду учиться вместе с вами, меня перевели в альфу. МакДоррен кивнул, подтверждая эти слова. Мичи, осмотревшись, присел рядом со старостой альфы, Дейдженом Клайнтом. Кареглазый юноша, чьё лицо уже понемногу начала покрывать щетина, улыбнулся в ответ и пожал руку новичку, едва заметно бросив взгляд на Сандру.
Следом за Мичи в класс зашёл ещё один мальчик из беты, Вад Декс, и мы с Сандрой удивлённо переглянулись. Интересно, и Барретта тоже переведут?
Вад Декс и Мэтт Барретт – это, наверное, самый странный дуэт из всех трёх классов. Они общаются, в основном, только друг с другом, при этом каждый из них интроверт до мозга костей, посему они часто могут и не разговаривать вообще, и нормально к этому относятся. Их нельзя назвать друзьями, только приятелями. Мэтт, конечно, безумен в придумывании своих «гениальных» идей по улучшению школьной системы, а Декс всегда холодно и трезво на них реагирует, но с удовольствием принимается за авантюры.
Хм, Декс сегодня в своём репертуаре – большие наушники на голове, две книги в руке и сумка на плече. Юноша чуть выше среднего роста, с русыми волосами и зелёными глазами. Несмотря на общение с Мэттом Барреттом, он очень скрытный, одиночка, пытающийся держаться от других порознь. Если бы мы с ним общались, то он бы, как мне кажется, понимал меня больше всех. Мне его по-человечески жаль.
К нашему удивлению, он закрыл за собой дверь и присел за свободную парту сразу возле выхода. Никто больше не пришёл. Что это МакДоррен задумал?
– С сегодняшнего дня Вад и Мичи будут учиться в классе альфа. Наряду с Луисом Вирренсом, перешедшим из гаммы несколько дней назад, они укомплектуют наш класс, и теперь в каждом классе одинаковое количество человек. Сейчас мне нужно проверить кое-какую информацию перед началом урока, у вас есть несколько минут на поболтать.
– Как тебе такой поворот событий, Вет? – хихикнула Сандра. – Сам Принц в нашем классе, представляешь?
Я еле-еле улыбнулась и посмотрела на Декса. В руке Принц (да, именно его мы с Сандрой в шутку называли Принцем) проворачивал странный амулет с паутиной и перьями, озаряя предмет холодным и, как мне показалось, грустным взглядом.
Никнейм, кстати, придумала Сандра, и у этого есть довольно-таки забавная предыстория. В прошлом году наша школа участвовала в театральном конкурсе, в котором главным заданием была постановка произведения любого британского писателя. У Сандры, как мне кажется, всегда были задатки актрисы, поэтому она прошла без конкурсного отбора, а вот в пару ей попал как раз Декс, причём это было наказание за разбитое стекло. Там тоже смешная ситуация – Декс вместе с Барреттом бросали снежками в школу, Декс случайно разбил стекло, и уборщик это заметил, а Мэтт вышел сухим из воды, поэтому его отпустили без наказания.
В общем, учителя долго выбирали произведение, пока не остановились на сказке про любовь Оскара Уайльда. Когда Сандра мне об этом рассказывала, я поперхнулась молоком и долго-долго смеялась. Дексу дали роль эгоистичного Принца, который в итоге проникся состраданием к людям и отдал всё своё золото бедным.
Неудивительно, что школа тогда заняла первое место, ещё и получив гран-при. С тех пор Сандра, когда ей нужно было по какому-либо вопросу обратиться к Дексу или обратить моё внимание на него, зовёт его исключительно Принцем...
– Вот уж кого здесь точно не хватало, – проворчал Джеймс Дойл, очень высокий парень, который просто блещет на уроках своими знаниями. Когда-то мы с Сандрой обсуждали его и пришли к выводу, что ему суждено стать нашим валедикторианом .
– Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся Декс. Вскоре к нему присоединился запыхавшийся опоздавший ученик, Чуан Ли, худощавый приветливый парень в квадратных очках. Я почему-то на мгновение ожидала увидеть, как Декс закатит истерику и скажет, что он хочет сидеть сам, но он с удовольствием пожал Чуану руку и обменялся с ним парой фраз.
– Вовремя, – послышался скрип зубов Дойла.
– Зато ты у нас как смерть, всегда приходишь вовремя, – усмехнулся Луис Вирренс, голубоглазый темноволосый парень, сидящий прямо за Дексом и Ли. – И уж тебя может остановить только магия, наш высокопоставленный зануда.
– Магии не существует, – парировал Дойл, – это научно доказано, а вам, психам, эти сказки просто мерещатся. Чушь да ересь.
Дейджен пожал плечами. МакДоррен едва заметно отодвинул книгу от лица и хитро улыбнулся. Я не верю в теории мирового заговора, но он точно ведёт себя крайне подозрительно, и что-то тут нечисто. Но вот следует ли мне играть в Нэнси Дрю?
Тут мне стало как-то не по себе. Единственным, что меня по-прежнему радовало, оставалось общение с Сандрой. Она отвлеклась от разговоров с Райаном ради меня и спокойно ждала, пока я перестану пялиться на всех однокашников. Мы заговорили о Дейджене (таким образом Сандра решила меня отвлечь); как я сама недавно узнала, Сандра и Дейджен знакомы с детства, а их родители до сих пор иногда общаются и ходят друг к другу на кофе. Дэй Клайнт классический гений: умный, но жутко ленивый.
У него есть девушка, которая считает себя пупом земли. О, а вот и она пришла – как раз, когда МакДоррен встал со стула и вышел в центр классной комнаты. Фелиция де Робредо (ну и имечко!), старше его на полгода, очень властная и самолюбивая девушка. Распущенные длиннющие чёрные волосы, тёмные очки на голове, полтора-два десятка перстней на руках и гордая королевская походка, приправленная жеванием жвачки. МакДоррен вздохнул и жестом пригласил её занять своё место возле Дейджена. Он-то ничего не может ей сказать, поскольку её родители финансируют часть школьного бюджета и тесно дружат с директором школы. Странная личность, мягко говоря.
У нас сегодня два урока истории и один урок латыни, поэтому МакДоррен и позволяет себе так свободно распоряжаться временем. Урок уже минут семь как начался, и только сейчас он окончательно оторвался от своих каракуль и, выйдя в центр кабинета, устремил взор на всех нас.
– Итак, доброе всем утро!
– Сэр, а разве утро понедельника можно считать добрым? – буркнул невысокий щуплый мальчик из класса бета. По-моему, его зовут Харпером.
– Шутка не удалась, мистер МакДинт. Я хочу начать урок с обсуждения теста, который вы писали в прошлый раз.
Староста Дейджен раздал нам листочки буквально за минуту. Я была удивлена своим результатом: девяносто семь процентов из ста. Неожиданно, признаюсь. И давно ты, Вайолет Скарпер, стала знатоком древней мифологии? Я не могу не улыбаться. Такой же результат у Дейджена Клайнта и Джеймса Дойла (что неудивительно), а ещё и у Вада Декса (да?!). Сандра рассказала, что уже не первый год у них были практически одинаково выские результаты на тестах по истории, и, судя по всему, между троицей разожглось негласное противостояние. Декс обернулся в мою сторону и едва заметно улыбнулся.
– Должен признаться, я остался доволен результатами тестов, а особенно хочу отметить вашу работу, мисс Скарпер, – МакДоррен обратился ко мне, и я покраснела. – Думаю, никто не будет против, если мы повесим именно ваш тест на доску почёта на этой неделе. Великолепная работа.
– Умница, – шепнула Сандра, тихонько аплодируя.
– Так, а теперь вернёмся к уроку истории, мы и так слишком наболтались сегодня, – МакДоррен потеребил серёжку в ухе. – Запишите, пожалуйста, тему. Мы поговорим о завоеваниях Александра Македонского.
Повернувшись к экрану, МакДоррен включил проектор и запустил видеофильм. Мне на момент показалось, что это не просто документальное кино, а целые сцены из какого-то голливудского фильма про жизнь и смерть Македонского. МакДоррен отдавал истории всего себя и всегда стремился максимально разнообразить наши уроки, поэтому сам прописывал и озвучивал все комментарии и накладывал их на видеоряд. Это очень круто!
– Умер Александр Македонский в Вавилоне в 323 году до нашей эры. Ему было тридцать три года, – закончил лекцию голос МакДоррена с экрана. Настоящий же историк выключил экран и повернулся к ученикам, только закончившим записывать текст лекции. – Historia est magistra vitae , друзья мои. Как видите, где только не побывал этот великий полководец, и во многих городах он оставил свою легацию… простите, своё наследие, – усмехнулся учитель. – Спустя несколько веков после его смерти великие города, например, тот же Вавилон, начали постепенно приближаться к спаду.
– На Вавилон также оказали большое влияние постоянные войны, в частности, с Эламом. – Все взгляды тотчас же устремились к тому, кому принадлежал голос: Дексу. – В частности, когда Вавилония была под протекторатом Ассирии, Элам разнёс их в пух и в прах. Я думаю, это тоже внесло свою лепту в упадок и дальнейший крах Вавилона, сэр.
– Очень хорошо, Вад, десять баллов Гриффиндору, – улыбнулся МакДоррен, и весь класс рассмеялся. Учитель с чувством юмора – это прекрасно, я считаю. Даже Декс улыбается, а мы редко замечаем такое за ним. – Мне иногда кажется, что Вавилон является, наверное, одной из самых интересных – если не самой! – исторической эпохой, пронизанной как политическими войнами и научными открытиями, так и мистикой и мифами.
– Расскажете нам какой-нибудь миф, мистер МакДоррен? – попросил Райан.
– Да, с удовольствием. Я уверен, что многие из вас сочтут мой рассказ сказкой, но даже эта невероятная сказка имеет право на существование в мифологии. Итак, скажем, существует легенда о том, что десятки веков назад, когда процветающая Вавилонская империя была в зените сил, на мир ополчилась тьма. Демоны ворвались в город и сожгли его дотла, попутно убив множество безобидных жителей. Единственным способом как-то отсрочить неизбежное была магия.
– Ну что, Дойл, когда мы выдвигаемся на развалины Вавилона на поиски магии? – прыснул Хантер, и весь класс сию же секунду разразился хохотом. Странно, но я не вижу ничего странного или смешного в этом. Зато очень много интересного.
– Весьма остроумно, МакДинт. Так вот, я продолжу. Мифы гласят, что первым обладателем эклектической магии (какой-какой?) стал вавилонский царь Нера-хаддон-апли, который объединил жителей под своим патронатом и защищал их всеми силами, пока в Вавилон не нагрянули демоны.
Мне становится немного не по себе. А не Вавилон ли я видела в своих снах? – Перед смертью Нера-хаддон-апли приказал выбить на каменной плите некое пророчество, которое, кстати, тоже может быть просто красивым мифом. Ночь, когда тьма разрушила Вавилон, носит название Ночь Чёрного Пламени, и, как вы могли догадаться, это название выбрано не просто так.
Мне очень интересны его рассказы, но я невольно смотрю на время и понимаю, что сдвоенный урок истории пролетел практически незаметно.
– Это может казаться смешным и может казаться бредом, но кто говорил, что это не может быть правдой? Не все мифы просто так придумывались. Так вот, считается, что на Вавилон в тот роковой день напали слуги Тёмной Империи во главе с Герцогом Тьмы, который…
По моей спине пробежал табун мурашек. Так всё – ВСЁ! – в моём сне было правдой? Пусть он и говорит, что это миф, но вряд ли такие совпадения существуют. Сандра вовремя заметила, что со мной происходит что-то странное (ещё бы! я побледнела и дрожу от страха), и потрясла меня за плечо, чтобы вернуть меня на урок.
– Что-то случилось, Ви? – испуганно спрашивает она.
– Потом расскажу, – выдыхаю я. – Давай дослушаем, это очень интересно.
– Ну хорошо, как скажешь.
– Разные города захотели оказать поддержку вавилонянам в этой борьбе – Фивы, Акрополь, Тимей, и они объединили свои усилия, чтобы отыскать великую магию и овладеть ей. Что, как вы думаете, объединяло всех воинов того времени?
– Честь, – Дейджен поднял руку вверх. МакДоррен одобрительно кивнул.
– Мужество? – спросил Чуан. МакДоррен в ответ пожал плечами.
– Отвага, – в один голос сказали Луис и Райан. Весьма, весьма.
– Стратегия. Вернее, стратегическое и тактическое мышление, – произнёс Дойл, на сто процентов уверенный в своей правоте. МакДоррен замотал головой.
– Доверие, – сказал Декс. МакДоррен круто повернулся в его сторону и щёлкнул пальцами.
– Верно! Эта объединённая армия взяла себе девиз «Честь, отвага, доверие». Думаю, если бы это произошло на самом деле, – тут я заметила, что у МакДоррена хитро блестят глаза, – то это была бы величайшая война в истории. Тем не менее, это просто миф.
Мои одноклассники с замиранием сердца следили за движением губ учителя и внимали каждому его слову, в то же время делая пометки. Мы все знали, что МакДоррен может преподавать не только историю и латынь, но и археологию, мифологию и древнегреческий, но в Ривердейле такие предметы ведутся только в последние год-полтора.
– Per exclusionem , какова вероятность того, что это на самом деле произошло? – спросил Вад, и весь класс опять дружно посмотрел на него, напрочь разорвавшего царившую в кабинете тишину. Я поражена до мозга костей.
– Уж это явно стоило прихода в школу, – шепнул Райан Сандре, – даже Дексу интересно. Подозрительный типчик, но что-то в нём есть этакое.
– Я бы сказал, процентов десять, но лично мне бы хотелось, чтобы хоть что-то из этого было правдой, – историк продолжал широко улыбаться.
Я никогда не видела МакДоррена настолько заинтересованным в том, что он рассказывает. Он ходит из стороны в сторону, рассказывая нам об этой таинственной Ночи Чёрного Огня и подкрепляет свои слова жестикуляцией, в то время как мы послушно записываем тезисы.
– И запомните: честь, отвага, доверие, – он каллиграфическим почерком вывел эти слова мелом на доске. – Пусть то, что я рассказал, является лишь фольклором, но мораль можно вынести для себя и из этого повествования тоже.
Когда прозвенел звонок, толпа уже была готова вылететь из класса, но историк всех остановил. Неужели он хочет вместо перерыва нам рассказывать про Вавилон?
– У вас сейчас будет большой перерыв, я разрешаю вам прийти на латынь на пять минут позже, но мне нужно, чтобы вы заполнили одну анкету. Не волнуйтесь, это не повлияет на оценки, это слегка изменённый формат ежегодного психологического теста, который мы с мистером Хьюиттом и мистером Палмером вам проводим. Прошу вас отвечать честно и не бояться того, что ответы могут показаться вам дурацкими. Тесты я соберу после урока латыни. И не забудьте повторить крылатые изречения, вас ждёт опрос!
Он раздал нам скреплённые листы с двумя дюжинами вопросов. Имя? Дата рождения? Любимый цвет? М-да, психологические тесты в Британии несильно отличаются от того бреда, который нам предлагали в Америке. ¿Por qué esto me hace reír ? Интересы и хобби? Так, это уже получше. Мечта? Ничего особенного. Да уж, этот тест идеально опишет наши интеллектуальные способности и психологическое состояние. Переворачиваю на вторую страницу, и от первого же вопроса становится немного не по себе. Беспокоят ли вас кошмарные сны? Если да, то какие? Здравствуйте, приехали. Дрожащей рукой описываю то, что неоднократно видела во снах. Всё-таки, у психологов такая работа – слушать бред школьников, столкнувшихся с проблемами, и попытаться помочь их решить. Так, следующий вопрос… Представляли ли вы себя в каком-то древнем городе? Если да, в каком? Видели ли вы сны про этот город?
Что? Как? Откуда он может об этом знать?
Сандра, тем временем, дописала свой тест (наверное, даже не вчитывалась), и ушла вместе с Райаном, напоследок бросив мне «Увидимся на улице». Ага, если у меня будут силы на то, чтобы дойти до улицы. Мне кажется, я ещё больше схожу с ума.
Нарисуйте то, что вы чаще всего замечаете. Как ни странно, я нарисовала ловушку для снов, похожую на тот амулет, который не выпускает из рук Декс.
Последнее задание – сложите любое бессмысленное слово из набора букв. Проще пареной репы, ха! Закрываю глаза и наугад вожу карандашом по квадрату из букв, и в итоге у меня получается ти… эр… эй… эф… ещё одна… Эй, что за? Траффлет? Так это всё существует взаправду, или кто-то нарочно управляет моим сознанием и сводит меня с ума?
Я хотела как можно скорее избавиться от злополучного теста, но у меня так сильно разболелась голова, что я и думать о нём забыла. Я помчалась в единственное место, где можно было полежать и отдохнуть в похожей ситуации. МакДоррен специально оборудовал такую комнату отдыха для учеников, где можно было сделать себе чай и полежать на диване, слушая едва доносимое до ушей потрескивание поленьев в застеклённом камине.
Я упала на диван и от нестерпимой боли в висках начала плакать. Мою голову будто бы зажали в тиски или же в орехокол. Мне безумно плохо. За что мне это?
Уже абсолютно всё равно на прогул урока по латыни, всё равно я уже сдала крылатые фразы. Я лежала так минут двадцать пять, наверное. Затем, всё-таки собравшись с силами, я подошла к умывальнику, чтобы промыть лицо от слёз. Хорошо, что сегодня больше не будет уроков.
Затем я посмотрела в зеркало. Оттуда на меня смотрело моё отражение, только… слегка другое, постарше, примерно лет семнадцати-восемнадцати. Волосы ещё длиннее, почти до пояса, а по их оттенку можно определить, что я их когда-то утемню и подкрашу кончики. Глаза более яркие, лицо более женственное и взрослое. На шее висит какое-то ожерелье, на пальце красуется перстень с изумрудом, а за спиной лук и стрелы? Может, это галлюцинации, но мои глаза…
– Привет, – отражение заговорило со мной моим же собственным голосом. По спине, как обычно, пронёсся табун мурашек. – Тебе может показаться, что я плод разыгравшегося воображения, Вайолет, но я – это ты, воплощение твоих мыслей, я – это твоё будущее. Поверь мне, скоро тебя ожидает встреча с тем, что навсегда повернёт твою жизнь в другое русло.
И как это прикажете понимать?
– Ты станешь другой, Вайолет. Ты станешь сильнее и увереннее в себе, ты откроешь своё внутреннее «я». Ты будешь Избранной.
– Мне нужно выспаться… О чём ты говоришь? – я продолжаю дрожать.
– Ты очень скоро узнаешь. Скажу лишь, что тебе уготована великая судьба. Твой сон про котодемона и про древний город был не плодом воображения, а предзнаменованием, и ты одна из тех, кто сможет изменить мир.
– Я точно не сплю? Мне кажется, я вырубилась, и мне это снится.
– Нет, Вайолет, ты не спишь. Puedes creerme, no tengo ganas de decir mentiras , – она ответила мне моим же испанским произношением. – Просто жди знака и не переживай за остальное. А сейчас извини за загадки, но мне пора.
– Подожди, пожалуйста!
Я моргнула, протёрла глаза, но повзрослевшее отражение уже испарилось. Мои поздравления, мисс Скарпер, вы только что окончательно сошли с ума! Мне кажется, что по мне плачет психбольница. Ну, или же это какой-то знак, о котором можно поразмыслить на досуге.
Выйдя из комнаты, я наткнулась на МакДоррена и Сандру, искавшую меня. Мало того, что я прогуляла латынь, никого не предупредив, так ещё и стою перед ними, зарёванная. Ну что за?..
– Ой, Вайолет… Ты в порядке? Тебя не было на уроке.
– Да, сэр, в полном. Просто голова слегка разболелась, но уже всё в порядке. Завтра буду во всеоружии, даю слово.
– Я в тебе не сомневаюсь, но всё же отдаю тебя в распоряжение мисс Фьюстер. Кстати, ты не отдала мне свой психологический тест…
– Простите, пожалуйста, – я виновато посмотрела на него и протянула ему уже слегка помятый листок бумаги. К моему удивлению, МакДоррен не сразу спрятал тест в сумку, как остальные, а наскоро просмотрел его на этом самом месте. Мне было всё равно, раз это не повлияет на оценки, но загадочный блеск его глаз меня насторожил…
– Мы с психологом прочитаем их вечером. До завтра, девочки.
Сандра сразу же подхватила меня и принялась выпытывать обо всём, что произошло. Вот только ей одной не всё равно, что со мной происходит, но если я расскажу ей обо всём, что творится у меня внутри, она сочтёт меня психом и покрутит пальцем у виска.
Одноклассницы вокруг обсуждают платья и костюмы на маскарад, а одноклассники, в свою очередь, планируют устроить какие-либо шалости. Мы проходим мимо Дейджена и Луиса, которые спорят, чей прикол окажется более проблемным, а Мичи предлагает им забросать всю школу помидорами. Мальчишки… М-да уж, вечеринка будет незабываемая. Я не хочу туда идти, но, наверное, Сандра меня переубедит, а если так, то я позову её в магазин, чтобы выбрать мне наряд.
И тут я снова увидела Вада Декса. Он не сильно спешил домой, судя по всему. Он сидел на скамейке возле кабинета латыни, упёршись на стену, и читал книгу, едва заметно покачивая головой в такт мелодии в наушниках. Когда я проходила рядом, он взглянул на меня и помахал рукой. Я кивнула в ответ. Думаю, он понимает, что я чувствую, находясь в столь отстранённом от меня обществе.
Выйдя на улицу, мы с Сандрой направились в кафетерий. С латынью у нас было всё в порядке, поэтому часть домашней работы на завтра делать не нужно. Поскольку в Таллахасси мы с мамой несколько лет учили испанский язык, я быстро адаптировалась, а испанский же произошёл от латыни.
Добравшись до нашего любимого столика в углу заведения, мы с Сандрой заказали себе медовые пирожные и травяной чай, а затем я рассказала подруге о своих снах и о том, что я увидела в зеркале.
