Цикл "Правая рука"

La devozione, come la morte

Гокудера Хаято слишком верит в Небо

Гокудера Хаято обожал своего Босса. Его восхищение Десятым порой принимало ненормальный облик, и сам подрывник прекрасно об этом знал. Джудайме в таких случаях просто улыбался и говорил, что всё в порядке. Его великолепное, всепрощающее Небо.
Именно этот свет и доброта позволили Правой Руке стать настоящим мафиози. С мыслью об этой улыбке лежал он в грязных подворотнях, ожидая помощи, безграничное доверие в глазах помогли справиться с потрясением от первого убийства, и звучащее в ушах «Гокудера-кун» давало решимости жить в этом грязном нелегальном мире.
Хаято, будучи гениальным стратегом, получил в свою вотчину самые тяжёлые для Мафии отрасли: контрабанда, наркотики и нелегальное оружие. Ещё труднее было работать с работорговлей, но Вонгола не желала иметь дел с таким «грязным» бизнесом, за что подрывник не уставал благодарить Деву Марию. Он и так ощущал себя провалившимся в публичный нужник, договариваясь с барыгами о поставках и организуя каналы. После такой рутины задания в духе «взорвать вокзал» воспринимались им как манна небесная.
А ещё, после ежедневной грязи, его встречала сочувствующая улыбка и мягкое «хорошо поработал, Гокудера-кун», и он возрождён. Гокудера готов целый день работать наизнос ради этой вечерней улыбки.
Его Небо всегда безмятежное. Джудайме с рассеянной, безумно светлой улыбкой. Его Сикстинская Мадонна, обладающая какой-то мистической силой, на которую можно только смотреть и, очень редко, в крайних случаях, прикасаться. Хаято действительно обожает своего Босса.
Но иногда улыбка становится печальной, в глазах появляется бесконечная усталость, и Дечимо утрачивает свой сверхъестественный ореол, становясь обычным человеком. Он ничего не говорит, только устало трёт переносицу и закрывает глаза, чтобы не смотреть на содержимое собственного стола. В такие моменты душа Гокудеры словно разрывается, и он почти не может дышать — его безграничное Небо не всесильно. Джудайме всегда извиняюще улыбается, и усталость из его глаз постепенно уходит, сменяясь привычной безмятежностью. Хаято безумно ценит те несколько секунд, на которые Дечимо позволяет себе стать собой, и ненавидит их всей душой. В такие дни он просит самые опасные задания и лично пытает пленников, вымещая на них всю злость от собственного бессилия.
Не уберёг, не защитил своё Небо.
После этого Дечимо встречает его с грустной улыбкой и отчётом о жертвах. Разъярённый Ураган не щадит никого, особенно когда речь идёт о Небе. Гокудера долго извиняется, но Савада только легкомысленно отмахивается: «Всё хорошо, Гокудера-кун. Я не могу ругать тебя за твою преданность». И подрывник снова верит в безграничность своего обожаемого Неба.
Иногда Гокудера находит документы, которые ему не стоит видеть. Он давно перестал их читать — настолько отвратительные вещи в них написаны. Только в конце неизменно две подписи — размашистая неизвестная и аккуратная, до боли родная. Хаято старается выкинуть эти бумаги из головы — он верит, что Десятый не стал бы скрывать от него что-то столь ужасное. Он ведь Правая Рука, самый верный соратник, самый близкий друг.

Больше своей работы Гокудера Хаято ненавидит только официальные встречи с другими семьями. В такие дни Тсуна виновато улыбается, а потом входит в зал и рассыпается на тысячу мелких осколков. На его месте появляется кто-то другой — жестокий, изворотливый мафиози из опасной семьи. В такие моменты Хаято с изумлением смотрит на жилистого убийцу с безразличными глазами, беспечно играющего с оппонентом жизнями людей. Подсмотренные документы жгут глаза изнутри, и Правая Рука закрывает их, стремясь уйти от жёсткой правды.
У Вонгола Дечимо жуткая репутация, созданная специально для непосвящённых. В такие моменты Гокудера и сам начинает в неё верить. Сильнейший Босс сильнейшей семьи — никто не рискнёт идти против него. Такой Босс не нуждается в защите Хранителей, и Хаято хочется плакать от бессмысленности собственного состояния.
После таких встреч подрывник всегда мрачен и подавлен. Тсуна неловко улыбается и начинает вспоминать школьные времена, стараясь выгнать гнетущую атмосферу из ставшего слишком мрачным кабинета. Джудайме прекрасно понимает чувства собственного Урагана.
«Не волнуйся, Гокудера-кун. Я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь повернусь к тебе этим своим лицом».
И Гокудера Хаято поднимает голову и смотрит на своё священное Небо. Мягкое, тёплое и совершенно беззащитное — как не встать на его сторону, как не любить его? Подрывник позволяет себе уткнуться лбом в тёплое плечо и глубоко вдохнуть, собираясь с мыслями. Он пойдёт на всё ради улыбки своего Дечимо.
Ураган слишком верит своему Небу.
Просто не может не верить.