Глава 2 КвартираЕлизавета Денисовна Урбанович в Ямбурге была известна своей красотой и исключительным жизнелюбием. Её светло-русые волосы, большие карие глаза, вздёрнутый нос, светлое округлое личико, изящная фигурка и бьющая ключом энергия были предметом восхищения каждого, кто был с ней знаком. Редко можно было встретить в уездном городке такого человека, который бы знал её супруга, молодого штабс-капитана Владимира Георгиевича Соболева, и не завидовал бы белой завистью его счастью. Браком они сочетались в середине осени 1810-го года, и уже через три четверти года у них появился сын, которого назвали Алексеем в честь деда Владимира Григорьевича, Алексея Петровича Алябьева, которого когда-то лично выделяла матушка-императрица Екатерина Вторая, которая, в дополнение к прочим своим немалым достоинствам, была также и Алексеевной. Сын внешне был очень похож на мать - круглолицый, кареглазый, со вздёрнутым носом и широкой жизнелюбивой улыбкой. От отца ему достались волосы цвета спелой пшеницы и гибкое, как ивовый прут, телосложение.
С детства Лекси - этим ласковым домашним прозвищем его наградила маленькая сестрёнка - с раннего детства проявлял незаурядную предрасположенность к музыкальным искусствам, особенно к пению под аккомпанемент фортепиано. Вместе с матерью он разучивал песни на русском, французском, немецком, английском языках и даже одну на польском. В двенадцать лет младший Соболев впервые увидел выступление бродячих артистов, что стало определяющей точкой в его жизни. Алексей загорелся мечтой посвятить себя театральному ремеслу, а к девятнадцати годам начал в тайне от отца, считавшего актёрское дело занятием недостойным мужчины, «ниже которого только дом терпимости», играть в любительских постановках на вечерах у своих знакомых, где имел огромный успех как актёр, постановщик и автор нескольких сценариев. К глубокому сожалению, Ямбург, как и следовало ожидать от уездного города, был неприспособлен для долгого сохранения секретов, и меньше, чем через полгода, в доме Соболевых состоялся серьёзный разговор, который привёл к тому, что Алексей самовольно отправился в Петербург, где ему ничего бы не помешало стать служащим императорского театра. Первое время ему приходилось несладко, но скорое знакомство с одним влиятельным в узких театральных кругах бароном существенно облегчило его финансовое положение, и позволило быстро устроиться в императорский театр и арендовать хорошую квартиру у одной вдовы.
Владимир Георгиевич после отъезда единственного сына и наследника стал вспыльчивым и раздражительным, во всём обвинял излишне мягкий нрав супруги и пристрастился к выпивке и карточным играм, пытаясь заглушить горечь от утраты и тем самым уменьшая приданое пятнадцатилетней дочери Софьи.
- Добрый вечер, Мария Васильевна - молодой человек учтиво поцеловал руку вошедшей хозяйке квартиры - Здравствуйте, Константин Васильевич. Очень рад встрече, но отчего же сегодня? Оплату ведь было обговорено каждое пятнадцатое число взимать, а сегодня только второе.
- Здравствуйте, Алексей Владимирович - ответил Бринкен, снимая шляпу - Мы к Вам подселяем квартиранта, Вы ведь не возражаете?
- Это, любезный Константин Васильевич, будет полностью зависеть от того, каким именно будет этот квартирант. Впрочем, у меня нет причин сомневаться в вашем с Марией Васильевной умении подобрать благонадёжного человека - Алексей очаровательно улыбнулся.
В прихожую вошёл высокий мужчина в офицерской шинели, с кирпично-бурыми с едва заметной проседью волосами до ушей, холодными серыми глазами и бледным следом от старого шрама, тянущегося от верха скулы и почти до возрастной складки возле большого, загнутого к низу, как у хищной птицы, носа. В правой руке у него была тяжёлая трость из красного дерева. Рядом с ним был молодой человек лет шестнадцати, с копной чёрных, как смоль, кудрей, сужающимся к подбородку лицом и немного загорелой кожей, широко открытыми глазами осматривающий квартиру. Одет он был не по погоде, но дорого, должно быть, только недавно прибыл из-за границы.
- Pensionierte Generalmajor Korvin Dmitry Sergeyevich - отрекомендовался мужчина, подавая Алексею широкую ладонь, которую тот, немного робея перед суровым видом офицера, пожал - Разрешите рекомендовать моего друга.
- Michel Beaufremont, очень рад - представился юноша, пожимая освободившуюся руку будущему соседу по квартире - Очень рад. Надеюсь, моё присутствие Вас не расстроит?
- Ну что Вы, ни в коем случае. Я очень рад этому соседству - ответил Алексей на чистом французском - Алексей Владимирович Соболев. Константин Васильевич ведь рассказал Вам, что от Вас требуется? Замечательно. Моя комната - крайняя с левой стороны, остальные две на Ваше усмотрение, выбирайте. У меня предчувствие, что это соседство будет для нас обоих в высшей степени приятным и плодотворным.
- Обещаю со своей стороны приложить все возможные силы, чтобы оправдать это предчувствие - Мишель широко улыбнулся, пожелал Бринкену хорошего вечера, поцеловал ручку Марии Васильевны, и пошёл в глубь квартиры располагаться в подходящей комнате. Алексей тоже хотел было уйти, но настойчивый вдумчивый взгляд Корвина будто пригвоздил его к полу.
- Ваше превосходительство... Почему Вы так пристально смотрите на меня?
- Ох, прошу прощения, если поставил Вас в неловкое положение. Ваше лицо кажется мне знакомым. Могли мы с Вами где-то видеться?
При этих словах всё смущение Алексея мгновенно превратилось в радостное волнение.
- Я служу в императорском театре, Ваше превосходительство. Вероятно, Вы видели меня на сцене, я в этом году имел особенно много ролей.
- В самом деле, - взгляд Корвина слегка оттаял - в самом деле, я видел Вас в театре этим летом. Вы, кажется, были в роли... в роли какого-то молодого любовника.
- Артура Совиньи, Ваше превосходительство. Я имел тогда огромный успех.
- Прошу прощения, будьте добры, напомните, как Ваша фамилия?
- Соболев, Ваше превосходительство.
- Соболев... Соболев Алексей... Это очень хорошо, что мы с Вами встретились. У меня к Вам есть очень серьёзный разговор. Вы будете свободны завтра?
- К сожалению, нет, Ваше Превосходительство. Завтра к трём часам я уезжаю на репетицию, где пробуду до семи часов вечера. Впрочем, до двух я буду совершенно свободен.
- До двух часов... Однако, где же Michel?
Генерал-майор наскоро надел предложенные Алексеем домашние туфли и прошёл в комнату с открытой дверью, где был Бофремон. Уставший после нескончаемых разъездов и нового северного города он задремал на постели прямо в одежде.
- Mein Junge[ Мой мальчик (нем.)]... - одними губами прошептал Дмитрий Сергеевич, погладив юношу по виску.
- Алексей Владимирович, - обратился он к стоящему в углу гостиной актёру - завтра к половине восьмого я подъеду сюда. Я буду ждать Вас. И я очень надеюсь, что Вы будете готовы к серьёзному разговору.
- Непременно, Ваше превосходительство. Может быть, хотите чаю?
- Благодарю, но вынужден отказаться. Меня уже ждут дома. До встречи, Алексей Владимирович.
Соболев проводил генерал-майора и вернулся в свою комнату. Сев за письменный стол он взял карандаш и принялся зарисовывать профиль впечатляющего визитёра. В голове у него роились предположения о том, что будет предметом их с Корвиным серьёзного разговора.
- Monsieur, будьте добры, - спросил Мишель на французском, уже в новой шубе усаживаясь в экипаж вместе с Дмитрием Сергеевичем - расскажите мне побольше о моих арендодателях.
- С превеликим удовольствием. Люди они хорошие, порядочные, оплату берут честно. Константин Васильевич со мной в двенадцатом году служил, потом по ранению в отставку вышел и в канцелярию при министерстве юстиции перешёл. Вы ведь заметили, что у него левая рука совсем не шевелится?
- Конечно, конечно, я заметил. Это невероятно интересная история. А что насчёт madame Meyendorff?
- Марии Васильевны? - генерал-майор с интересом изогнул бровь - Что ж, тоже очень приятная особа, крёстная мать у моих племянниц. Мы с детства с семьёй Бринкенов дружим, почти что с младенчества. Мария Васильевна как собеседница хороша, понимающая, всегда утешить может, характер у неё лёгкий, до разговоров очень охоча, образование имеет домашнее, театр любит, поёт восхитительно и на гитаре играет. Много читает, и читает всё подряд. Второй раз замуж не выходила, а первый муж её, Фёдор Кириллович, уж семнадцать лет как помер.
- Ах, несчастная женщина!
- В самом деле, мой мальчик, это было прискорбно. После венчания к Мейендорфу поехали, да он на радостях напился, на улицу выбежал, коня чьего-то отвязал и на дорогу выскочил. В госпиталь со сломанной ключицей доставили... - генерал-майор провёл рукой по лицу - Через три дня уже приставился. Только прощения просил у жены, у Täubchen[ Голубка (нем.)], за то, что напился. Он пить никогда не умел, с пары рюмок уже рассудок терял. Машенька, Мария Васильевна то есть, от него все эти три дня не отходила. Плакала, переживала, потом к брату переехала, а Константин Васильевич квартиру наследованную под аренду сдавать решил. Вот так вот всё и сложилось.
Генерал-майор завершил свой рассказ тяжёлым вздохом.
Мишель на протяжении всего рассказа не переставал внимательно слушать, в глазах его было сочувствие.
- Несчастная женщина... - прошептал он, перебирая пальцами рыжеватого цвета мех на воротнике лисьей шубы.
- Да, это в самом деле печально. Хотя Мария Васильевна уже считай что оправилась. Ну, полно, не будем о грустном. Что ты думаешь о своём соседе?
- Monsieur Sobolev? О, весьма приятный молодой человек, и удобен в быту. Не шумит, спать не мешает, гостей не приводил. Вы знаете, он пишет пьесы, и пьесы довольно неплохие, затягивающие. Мне кажется, он многого добьётся.
- Не исключено. Этот молодой человек уже имеет определённые успехи, если так можно выразиться. - хмыкнул Корвин.
- Monsieur Dimitri, мне кажется, Вы имеете некую предвзятость по отношению к моему соседу.
- Имею, мой мальчик. - генерал-майор закусил щёку изнутри - Но рассказать об этом я не имею права, это было бы бесчестно.
- Клянусь, я буду молчать!
- Ну хорошо, я отвечу. Я постараюсь избегать имён, но всё-таки Вам стоило бы это знать. Дело в том, мой юный друг, что Алексей Владимирович актёр в театре, причём довольно успешный. А успешные деятели искусства часто бывают... неблагонадёжны. Вы, я думаю, понимаете меня.
- Не совсем.
- Дочь одного моего давнего знакомого очень сильно им очарована. И не раз просила позволения пригласить его на вечер. Однажды было найдено письмо, которое девушка хотела ему отправить в знак восхищения его талантом, и, хотя доказательств не было обнаружено, многие склонны предполагать, что она даже ведёт с ним переписку.
- А что же Sobolev?
- Он на письмо так и не ответил. Во всяком случае, ответного письма никто не нашёл.
- Так в чём же его вина? Разве он виноват в том, что талантлив и привлекателен?
- Мы опасаемся, что однажды он может перейти границу в пользовании своим обаянием. Нужно ведь понимать, что он блестящий актёр, опытный, и ему не составляет большого труда притворяться порядочным молодым человеком.
Мишель не нашёл, что ответить, и просто отвернулся к окну, повыше приподнимая лисий воротник.
- Ну, мальчик мой, не стоит так расстраиваться из-за какого-то актёра. - Дмитрий Сергеевич по-отечески положил руку ему на плечо - Вам с ним детей не крестить.
Извозчик остановился у дома, где находилась квартира Мишеля и Алексея, и они вышли на улицу.
- Michel, подожди! - окликнул юношу Дмитрий Сергеевич, когда тот уже подходил к двери - Возьми это - он протянул Мишелю тяжёленький бумажник, обтянутый чёрным атласом - тут деньги. Три сотни рублей. Трать рационально, пожалуйста. Этого хватит на первое время.
- Благодарю, monsieur - юноша взял кошелёк и обнял Корвина - Не знаю, что бы я без Вас делал!
- Ну, мой мальчик, не стоит благодарности. Мне это не составляет труда...
В это же время к дому подъехала повозка, из которой показался сам Соболев, вернувшийся с репетиции.
- Michel, идите уже в квартиру, раскладывайте обновки. Меня уже ждут. Алексей Владимирович! - позвал Дмитрий Сергеевич актёра, когда Бофремон исчез из поля зрения - Алексей Владимирович, рад встрече. Не торопитесь идти домой, я хочу с Вами поговорить.
Сказать по правде, Алексей и не думал о том, чтобы уходить. Этого разговора он ждал весь день и всю прошедшую ночь.
- Здравствуйте, Ваше превосходительство - актёр улыбнулся, пожимая руку отставного офицера - Я тоже очень рад. О чём же Вы хотели поговорить?
- О Вас, любезный Алексей Владимирович. О Вас, Вашей известности, и Вашем влиянии на зрителей. В особенности на зрительниц. Пройдёмте.
