Математика

Деление

Деление

До недавнего времени эта история была мною забыта. Ничего удивительного, конечно. Это было то самое распределение. Мальчика-Который-Выжил, его ближайших соратников и непримиримых врагов. Они были центром внимания, а остальные… Тем более, две этих девочки. Ведь все рядом: Патил, Перкс, Поттер.
- Патил, Падма.
Ко мне подошла маленькая темноволосая девочка. Несколько неуверенно натянула на голову и замерла в ожидании.
Прилежная, трудолюбивая, с очень пытливым умом.
- Когтевран!
Она встала, удовлетворенная, и прошла к указанному столу, подбадриваемая приветствиями старших когтевранцев.
- Патил, Парвати.
Сестра-близнец Падмы показалась мне слегка расстроенной. Шмыгая носом и украдкой вытирая глаза кулачком, она вышла из толпы первокурсников и направилась к стулу.
Все-таки, близнецы похожи. Так и Парвати по характеру и складу ума напоминала Падму. Но что-то смутило меня, и перед тем, как отправить девочку к столу Когтеврана, я решил поинтересоваться ее собственным мнением.
- Только не в Когтевран, только не в Когтевран, - прошептала она. Не умоляюще. Скорее, рассерженно.
Я был удивлен. Слышать такие просьбы относительно Слизерена было уже привычно, но Когтевран…
- Почему? – только и смог спросить я.
- Только не в Когтевран… только не с Падмой!
- Не с Падмой? – я был сильно удивлен.
И тут же на меня нахлынула лавина образов. Рождество. Обеим девочкам приглянулось платье с голубыми лентами, а получила его Падма, тогда как Парвати досталось такое же, но с розовой оторочкой. За два года родители обещали свозить каждую из них в Европу. Первой поехала Падма. Съеденная коробка печенья. Кукла с оторванной головой. Сегодняшняя поездка по озеру. Падма держала клетку с совенком Парвати. Случайно открылась дверца, и птица выпорхнула, исчезнув в темноте.
Как все это мелко для того, кто прожил много более тысячи лет! И как важно для одиннадцатилетнего ребенка.
- Только не с Падмой!
- Смотри, пожалеешь потом, - сказал я, абсолютно уверенный в этом. – Просить будешь, чтобы обратно перевел.
- Не буду! – зло воскликнула Парвати. – Никогда не попрошу! Никогда!
- Год сроку. Придешь, переведу к сестре. Гриффиндор!
Довольная Парвати гордо подняла голову, направляясь к столу Гриффиндора. На удивленное личико Падмы я старался не смотреть.
Прошло не более полугода, когда я вновь встретился с сестрами Патил. Дамблдор зачем-то вызвал одну из них к себе в кабинет, однако важные дела заставили его ненадолго отлучиться. Девочка осталась одна. Она восторженно переводила взгляд с одного предмета на другой, боясь даже притронуться к ним. Вскоре она обратила внимание и на меня. И неожиданно разрыдалась.
- Это ведь она вас попросила, да? – разобрал я сквозь частые всхлипывания. – Это из-за совенка, да? Я не виновата, правда! Там закрывалось плохо, я ей еще в поезде сказала. А на озере лодка так подпрыгивала! Вот клетка и открылась, правда. Это не я! А совенок ведь вернулся потом. Утром, к завтраку. Парвати его увидела и как заплакала, я видела! Шляпка, милая, переведи ее, мне без нее плохо. И она сама тоже мучается. Пожалуйста, Шляпка!
Девочка захлебывалась в рыданиях. Мне было стыдно за свою мягкотелость. Но сделанного не воротишь. Я не мог перевести Парвати без ее согласия.
- Приведи сюда сестру, - выдавил я. – Если она сама попросит, я тотчас же исполню вашу просьбу.
- Спасибо, - прошептала Падма.
Они пришли на следующий день. Дамблдор впустил их без единого вопроса и удалился. Уважаю его. В том числе и за такт.
Падма подвела Парвати ко мне.
-Ну, давай, говори же. Мне Лаванда рассказала, что ты всегда убегала из вашей гостиной в слезах, когда Фред с Джорджем приходили. Давай снова будем вместе, две половинки одного целого. Мне без тебя плохо.
Парвати побледнела, но не произнесла ни слова.
- Парвати, миленькая, что же ты? – изумленно воскликнула Падма.
- Я, - казалось, она собирается с силами, чтобы сделать задуманное, - тогда пообещала, что никогда об этом не попрошу. Вот я и не буду.
- Гордячка! – выкрикнула Падма, в слезах выбежав из комнаты. Парвати проследовала за сестрой. Я чувствовал себя так, как будто я один был во всем виноват.
Все осталось, как есть. В конце концов, они, конечно, помирились и вновь общаются друг с другом. Но ни разу больше не одна из них не обращалась ко мне.