Дороги

Глава 20

Гостеприимство Дины в это сумрачное утро казалось беспредельным. Она не только накормила странную девчонку яичницей и напоила её чаем – пускай и чуток отдававшим на вкус веником, - но и пустила её в свою ванную, любезно выдав старое махровое полотенце и почти новый кусок мыла…
Дина успела пожалеть о своём великодушии, увидев, как это замечательное земляничное мыло вылетает из руки Дьюн, и девчонка глядит на него так, словно это дохлая мышь или отрезанная кисть чьей-то руки.

Кто разберёт, что о себе возомнила эта девица, и кто разберёт, что у неё в голове. Есперу, старому идиоту, ещё бы четыре дома пройти, и вот тебе доктор Эгензбер… Ей доктор точно не помещал бы, но нет. Нет, Есперу нужно было тащить её сюда, именно сюда. И, казалось бы, старик сейчас тяжелей метлы ничего и не поднимет, а гляди-ка, приволок на спине девчонку… Если сюда приволок, то и до доктора Эгензбера бы донёс, недалёк путь. Девчонка, конечно, щуплая. Невысокая. Носик острый, весь в веснушках. Что же занесло её в эту дыру? Откуда взялась, куда идёт?..

Дьюн вышла из ванной, навертев на голову тюрбан из полосатого полотенца, и сразу же наткнулась на светловолосого мальчика. Только лишь взглянув на Дьюн, мальчик – а это, верно, был тот самый Торстейн, сон которого Дина так ревностно охраняла, - пискнул и прижался к стене. Растеряно улыбнувшись, Дьюн протянула к нему руку, но мальчишка отпрянул, а потом и вовсе убежал, оставив Дьюн в полнейшем недоумении.
- Чёрт возьми, - выругалась Дьюн, и, обессилено прислонившись к дверному косяку, тихо сказала: - Либо они все чокнутые, либо я.
- Чокнешься тут, в этой дыре, - мрачно сказала Дина, выйдя из кухни. Из-за её спины испуганно выглядывал Торстейн. – Людям тут раньше хоть как-то жилось, а теперь все уезжают.
- После обвала этого?.. – уточнила Дьюн, поправляя угрожавший свалиться тюрбан. Дина издала какой-то неопределённый звук и погладила Торстейна по голове.
- Можно и так сказать. Но Утер с дочкой раньше сбежали.
Дьюн в упор взглянула на хозяйку.
- Здесь все разговаривают загадками, да?
Хмыкнув, Дина развела руками.
- Как будто здесь есть какая-то загадка… Никакой нету. Пойдём в кухню, нечего здесь торчать.

На кухне Дина плеснула заварку в красную кружку с отбитой ручкой, залила её кипятком почти до самого края, и пододвинула Дьюн. Та съёжилась на табуретке, словно промокший воробей на карнизе.
Вытащив из шкафа плетёную корзиночку, Дина поставила её на стол и сняла льняную салфетку, которой корзиночка была накрыта. Вытащив пару пряников, она сунула их Торстейну.
- Иди и поиграй во дворе. Мы тут с тётей поговорим.
Торстейн ничего не ответил – он таращился и таращился на мокрую тётю в тюрбане, поэтому Дине пришлось его слегка подтолкнуть.
Когда мальчик вышел, Дина со вздохом закрыла дверь в кухню и, не оборачиваясь к Дьюн, сказала:
- При нём всё это я бы не стала рассказывать, ты уж прости.
- Мне показалось, что ты вообще бы мне ничего не стала рассказывать, - осторожно заметила Дьюн, отхлёбывая чай.
Дина пожала плечами и села рядом.
- Знаешь, у нас здесь не бывает новых людей. Теперь. Ну не смотри на меня так, девочка – ты сейчас сама всё поймёшь… Давай-ка так, как в игре: я тебя спрошу, ты меня. Идёт?
Помедлив мгновение, Дьюн кивнула и взяла из корзиночки печеньице в виде зверька.
- Чур, начинаю я, - предупредила она, разглядывая свою добычу.
- Да пожалуйста.
Отправив зверька в рот и запив его изрядным глотком чая, который уже не казался ей таким мерзким, Дьюн спросила:
- Что у вас, чёрт возьми, происходит здесь?..
Голос её дрожал, и Дине это не слишком понравилось, но она всё же ответила.
- А ничего. Ничего не происходит уже полгода.
Дьюн вскинула бровь. Дина тут же продолжила – ей на секунду показалось, что гостья швырнет в неё кружку.
- Как поезда перестали ходить, у нас всякая жизнь кончилась. Раньше тут какие-то люди были, какое-то движение, а теперь ничего. Дорог через нас никаких не проходит, разве что железная. Это одно. И другое… Ну… Это пораньше случилось.
- Что? – настойчиво спросила Дьюн, вытаскивая ещё одного зверька, на этот раз безголового.
Бросив взгляд на дверь, Дина нехотя ответила:
- Ну, в дом ко мне влезли, вот что.
- Чего?..
- Ничего, - передразнила Дина, заметно раздражаясь. – Совершенно ничего. Просто однажды я разогрела еду, гречку с котлетками, суп ещё… Выставила на стол, не на этот, в гостиной. Для Ньяля. Ну, который шофёр, он должен был с минуты на минуту быть. отвлеклась на что-то, и гляжу… Гляжу, он. Жрёт.
- Шофёр?!..
- Да нет же, не шофёр!.. Ньяль не подошёл ещё, и ворота были закрыты. Но дверь – нет, Торстейн во дворе играл, с Персиком. Персик – так звали нашего терьерчика, дурацкое имя, скажешь, но Торстейн его сам придумал, и только так пса и называл. Персик убежал потом… В тот же день убежал. И не залаял же, когда этот перелез через забор – а ведь иначе-то он бы как попал?.. Торстейн чужим не открывает, а забор у нас, сама видела, невысокий.
- Я не видела, - покачала головой Дьюн. – Я без сознания была, когда…
- Да, - перебила Дина, - когда Еспер тебя приволок. Прости, я забыла. Ну так вот… И Персик не залаял, но и Торстейн не закричал, представляешь?.. А этот влез. Забрался в дом, вошёл в гостиную, и давай жрать котлеты, которые дожидались Ньяля… Голодный был, видать. Ну, оно и не мудрено – я успела заметить, какой он тощий. Длинный такой, тощий…
- И рыжий, - прошептала Дьюн, сжав зверька в ладони так, что на колени ей посыпались крошки. – Рыжий, да?..
Дина уставилась на Дьюн и с минуту глядела так, словно видела вместо неё того самого, рыжего, тощего и длинного, что сожрал котлеты, приготовленные для господина Ньяля. Вскочив вдруг на ноги так резко, что стол чуть не опрокинулся, Дина унеслась из комнаты, а Дьюн уронила голову на стол и беззвучно захохотала.
Плечи её продолжали дёргаться, когда Дина вернулась с какой-то бумажкой в руке. Не забыв закрыть за собою дверь, Дина положила бумажку на стол и ткнула пальцем в изображённое на ней лицо.
То самое лицо.
То самое.

В.В.!

Всеобщее внимание!
РАЗЫСКИВАЕТСЯ по подозрению в незаконное проникновение в частные дома и прочие нарушения СВЯТЫХ ИМПЕРСКИХ ЗАКОНОВ.
Мужского пола, возраста около двадцати пяти лет. Выше среднего роста, худощавый, сутулится. Волосы короткие, цвет рыжий. Лицо худое, нос длинный, крючковатый. Глаза светлые. Короткая борода. Одет в клетчатую рубаху.
ВОЗМОЖНО, РАНЕН
В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ЗАМЕЧЕН НА ЯСЕНЕВОЙ УЛИЦЕ
О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ СООБЩАТЬ В ОТДЕЛЕНИЕ ОХРАНЫ ПОРЯДКА НЕМЕДЛЕННО
Вознаграждение гарантируется.
Телефоны: 2-12, 2-13.

Судебный художник Дюк Ильванд принимает заказы на портреты, в т.ч. семейные. Оплата по договорённости. Телефон: 2-14, спросить помощника инспектора Ильванда.

- Только старику не говори, - сказала Дина, отрешённо глядя в сторону. - Я ему сказала, что сожгла эту бумажку. И сожгла бы, знаешь... Но не могу почему-то. И глядеть на лицо это не могу.
Дьюн накрыла рисунок на листовке ладонью и закрыла глаза.
- Почему ранен? - спросила она севшим голосом.
- Ну, Еспер его тоже видел, - ответила Дина после небольшой заминки. - Он потому работу и потерял... Ну, он был сторожем у князя, его особняк сторожил. И ему... Ему чего-то привиделось, Есперу, то есть. Вроде этот парень, который ко мне влез, и вроде... Да глупости это.
Дьюн открыла глаза и взглянула на Дину.
- А Альман?.. И Утер?..
Дина сдвинула брови.
- Он у них заночевал. Днём влез ко мне, а вечером впёрся на их хуторок. А потом у них...
Резко замолчав, Дина низко нагнула голову и принялась грызть ногти.
- Глупо это всё, - сказала она наконец. - Глупо. Это обычный бродяга.
- Обычный бродяга, - повторила Дьюн, крепче прижимая ладонь к нарисованному лицу. - Что случилось с Альман и Утером?
Дина не успела ответить - в оконное стекло постучали.