Глава двадцатая– Обычно на следующий день мы ложимся за полночь, а когда спим допоздна, папа всегда говорит... Слушай, зачем ты все это записываешь? Это же просто наши скучные повседневные дела, – нахмурился Альбус, глядя на Принца, который торопливо за ним стенографировал.
– Мне интересны повседневные ритуалы, – пояснил Принц, не переставая царапать пером в блокноте. – А твоя семья, скажем так, представляет некий исторический интерес.
– Даже если и так, все это уже осталось в прошлом, во времена войны с Волдемортом, – пожал плечами Альбус, помешивая зелье. – Теперь-то они никаких подвигов не совершают.
– А ты знал, что Баруффио страшно боялся мышей и никогда не покидал свою башню без кота в кармане? Знал, что Торкильд Хернессон страстно любил печеные яблоки и однажды съел тридцать штук за один присест? Знал, что Амелию Сеттингдон четырнадцать раз арестовывали за хулиганство?
– Нет, а что, это все правда?
– Да, правда, а теперь представь, если бы когда-то давно кто-то решил, что все эти факты слишком скучны, чтобы их записывать. Мы бы знали только деяния этих людей, но никогда бы не узнали, кто они такие на самом деле.
– Понятно. А какие-такие деяния они совершили?
Принц на мгновение уткнулся в блокнот со страдальческим выражением лица. Выпрямившись, он вздохнул и сказал:
– Ладно, проехали. Так что говорит твой отец, когда ты встаешь так поздно?
– Он говорит, что в моем возрасте вставал каждый день ни свет ни заря и готовил... Эй! Мелвин! Твой гном у меня ягоды омелы спер!
– Какого они цвета?
– Какого цвета?! Ты бы еще что спросил... Да белые они, белые, дурында!
– Отлично! Я попросил его принести белый предмет.
– Ну так попроси теперь вернуть все назад! Они мне нужны прямо сейчас!
– Берти, твоя очередь! – крикнул Абернати из-за карточного стола. – Ходи уже, или я сам за тебя сыграю!
– Только попробуй подсмотреть мои карты и месяц будешь ходить в прыщах размером с апельсин! – пригрозил Принц. – Так что там говорит твой отец, малыш?
– Мелвин, ты уже поймал своего чертова гнома? – заорал Альбус, быстро помешивая перегревшееся зелье. – Мне нужны эти ягоды, срочно!
– Да пытаюсь я, пытаюсь, но он залез на скульптуру Ливви!
Альбус оглянулся и увидел, что наглый гном корчит ему рожи с верхушки странной фигуры из вибрирующих нитей.
– Никакая это не скульптура! – возмутилась Оливия Кварк. – Это омнимерная кинетическая модель, диаграмма преобразования тауматургической энергии из пассивного состояния в активное, в соответствии с теоремой Филина о френестатическом распаде.
– Но похожа она на спагетти, – проворчал Мелвин, безуспешно пытаясь схватить гнома в прыжке.
– А вот и нет!
– А вот и да!
– Она и правда похожа, – признал Альбус, испорченное зелье которого булькнуло в последний раз на прощание и загустело. – Вот черт!
– Принц! – возмущенно обратилась к высшей инстанции Оливия.
– Ливхен, ангел мой, она и в самом деле похожа на спагетти, – мягко сказал Принц. – Итак, малыш, вернемся к нашему вопросу, что же говорит обычно твой отец?
– Бе-е-е-рти-и-и-и! Тащи уже сюда свою задницу и сделай наконец ход!
– Ар-р-гх! – Морти оторвалась от кристалла и схватилась за голову. – Да как в таком бедламе вообще можно сконцентрироваться? У меня голова просто раскалывается. Ой, как больно-то...
– Может, тебе лучше отказаться от Сатурна? – сочувственно предложил Альбус. – Вернешься к изучению Юпитера. Там у тебя таких проблем не было.
– Юпитер скучный. Сплошные облака, – скривилась Морти. – А на Марс я уже до тошноты насмотрелась.
– А ты можешь использовать это заклинание, чтобы следить за какой-нибудь точкой на Земле? – спросил Мелвин, прекратив на время гоняться за гномом.
– Да ну, на Земле еще скучнее. Однажды я найду себе какого-нибудь магла с космическим кораблем и свалю отсюда.
– Нет у маглов никаких космических кораблей, – вмешалась Оливия. – Это все выдумки.
– Есть конечно, я сама видела!
– Через кристалл? – восхитился Альбус.
– Нет, – призналась Морти. – По телевизору у соседей. Но похоже, у маглов их много – и больших, которые строит правительство, и маленьких, которые люди строят у себя на заднем дворе и хранят в гаражах. Но космос огромный, вряд ли стоит удивляться, что я до сих пор ни одного не встречала. Тем более, что эти корабли передвигаются в гиперпространстве. Что бы это ни значило.
– Я тебе говорю, выдумки все это, – настаивала Оливия.
– А вот и нет! – огрызнулась Морти.
– Все правильно, задай ей, Морт! – вмешался старший Кварк из-за карточного стола. – Интересно, набирает ли Звёздный флот в свои ряды волшебников.
– Да нельзя же верить всяким сказкам! Что у вас вместо мозгов, навозные бомбы? – возмутилась Оливия. – И вообще, снимите уже этого гнома с моей скульпту... с моего спаге... Снимите его наконец!
– Все, с меня на сегодня хватит, – объявила Морти, накрывая кристалл бархатной накидкой. – И нет, я не собираюсь рассказывать, как моя семья отмечает Рождество! – добавила она, чуть ли не хлопнув за собой дверью.
– Неужели только я здесь забочусь о сохранении культурного достояния? – обиженно протянул Принц. – Ладно, Альбус Северус, ты как раз говорил о кануне Рождества...
– Так, значит, Берти дает Кандиде Когтевран вызвать на дуэль твоего Просперо, а его Мерлин перемещается на восьмой уровень башни, давая ей плюс пять баллов на все защитные заклинания и аппарирует... эм-м... Шеклболта в зону демонов... удерживая Цирцею для слежения...
– Я же сказал не трогать мои карты! Ну все, Рэйф, ты труп.
– Слушай, мне не очень хочется говорить сейчас о Рождестве, – заявил Альбус. – Хотя если бы ты вычистил за меня этот котел, я мог бы и передумать...
Принц осторожно потыкал в намертво застывшее зелье.
– Полагаю, проще будет растворить котел. Но давай ты сперва расскажешь свою часть, а я потом придумаю, что тут можно сделать.
Альбус искренне полюбил занятия по углубленному изучению магии, а встречавшиеся здесь ученики – как бы они ни ссорились – стали ему настоящими друзьями, но даже сейчас его снедала изнутри болезненная пустота, от которой он никак не мог избавиться. Зародившись при первых упоминаниях о грядущем Рождестве, эта дыра в душе с каждым днем лишь росла и ширилась, пока школа обрастала украшениями, в коридорных доспехах гулким эхом отдавались рождественские гимны, а профессора радостно подкидывали задания на праздничную тематику.
Альбус как никогда тосковал по дому. Он не спал ночами, мечтая оказаться в родной кровати, увидеть маму с папой, маленькую Лили и даже Сумкинса, толстого старого кота, изо рта которого, что бы они ни делали, вечно воняло рыбой. Альбусу хотелось оказаться в своей комнате, в родном городке Оттери-Сент-Кэчпоул, навестить бабушку с дедушкой, повидаться с тетушками, дядюшками, кузенами и друзьями семьи, поток которых в Норе никогда не ослабевал.
Хуже того, его пожирал страх, что все это теперь в прошлом. Трижды перечитав «Волдеморта побежденного», Альбус проглотил все книги о войне с Волдемортом, которые только смог достать ему Принц, и в центре каждой обнаружил героическую фигуру Гарри Поттера, человека невероятной отваги, бесконечной мудрости, безошибочных суждений и сверхчеловеческого сострадания, который неустрашимо принимал любой брошенный ему вызов. Эти открытия поражали Альбуса, наполняли гордостью… и пугали.
Альбус и без того прекрасно знал, что его мама не глядя бросится в любую драку, а Хагрид и в книгах по истории оставался старым добрым Хагридом. Но теперь при одном взгляде на Невилла Лонгботтома, которого Альбус знал всю свою жизнь, его охватывало благоговение, а язык отказывался повиноваться.
Чего же теперь ждать от встречи с собственным отцом? Неужели он навсегда потерял своего веселого папу, который валялся с ним на ковре и учил стреляться плюй-камнями, а его место теперь займет национальный герой, обладатель ордена первой степени? Несколько ночей подряд ему снились кошмары, в которых папа снимал свое лицо и тело, словно костюм, а на его месте появлялась сияющая фигура, от света которой резало глаза: «Раз теперь ты знаешь мой секрет, у меня больше нет причин скрывать свою истинную форму. Готовься же пойти по моим стопам». Каждый раз Альбус просыпался в холодном поту и сбегал в туалет.
Последние несколько дней семестра превратились в настоящую агонию. Альбус с радостью отвечал на все вопросы Принца, надеясь сохранить хотя бы воспоминания о том, что значит Рождество в семье Поттеров. Когда же Принц, выпытав все, что ему хотелось узнать о семейных традициях, отправился расспрашивать других людей, Альбус почувствовал себя забытым и покинутым.
На вокзале Хогсмида перед возвращением домой нутро Альбуса совсем скрутило от беспокойства.
– Эй, Ал!
Альбус отреагировал не сразу – отчасти потому, что был погружен в свои мысли, отчасти потому, что никто не называл его «Ал» с самого начала учебного года. Обернувшись, он увидел недовольно нахохлившегося Джеймса. А ведь, выходит, брат впервые заговорил с ним с тех пор, как…
– Может, объявим перемирие на каникулы? – предложил Джеймс, старательно глядя в сторону.
– Мы собираемся сесть в одно купе, – радостно сообщила подбежавшая Роза. – Там будет только наша семья.
– Ладно, – Альбус сразу повеселел. – Тогда я скажу друзьям, чтобы не занимали мне место.
Он видел, как чуть дальше Принц и Йорик уже затаскивали в поезд чемоданы.
– Но учти, как только вернемся в школу, можешь ко мне даже не подходить, – предупредил Джеймс, однако Альбусу было все равно, ведь благодаря даже такой поблажке грядущее Рождество обещало стать чуть более нормальным.
Альбус подбежал к нужному вагону. Йорик как раз выглянул из дверного проема, чтобы забрать чемодан Принца.
– Ты же знаешь, я бы обязательно тебя пригласил, сложись все по-другому, – выдавил Йорик. Принц кивнул, и Йорик снова исчез в глубине поезда.
– Эй! – Альбус догнал Принца. – А ты разве не едешь домой на Рождество?
– Неужели ты предлагаешь мне бросить беднягу Симмса, Мидоусвита и всех остальных на милость наших деканов? Нет-нет, кто-то обязательно должен остаться в Хогвартсе и спасти их от скуки.
– Но как же твои родные? Разве ты не хочешь с ними увидеться?
– Не волнуйся за меня, малыш. Этим Рождеством вся семья Принцев, включая домашнего эльфа, соберется за столом в Хогвартсе. А тебе придется к нам присоединиться, если ты сейчас же не сядешь в поезд.
– А, тогда... Тогда счастливого Рождества, Принц!
– И тебе, малыш. Ради твоего же блага надеюсь, что рождественской выпечкой в этом году займется твоя бабушка, а не мама!
Альбус рассмеялся и запрыгнул в поезд, который почти тут же тронулся с места. Шагая по проходу в поисках нужного купе, он краем глаза следил за Принцем, который так и стоял на платформе, пока та не исчезла из виду.
– Привет! – поздоровался Альбус, устраиваясь рядом с Виктуар.
– Привет, Ал, – отозвалась кузина. – Как же мне не терпится попасть домой! Давай же, экспресс, вперед!
Виктуар даже притопнула от нетерпения. Альбус рассмеялся.
– Да тебе просто не терпится снова целоваться по всем углам с Тедди, – обвиняюще ткнул в нее пальцем Джеймс.
– Ну разумеется, – пожала плечами Виктуар. – Хотя я не прочь и со всеми остальными повидаться.
– Кстати об остальных, а где Скорпиус? – спросил Альбус у Розы. – Разве он не едет домой на каникулы?
Роуз пренебрежительно фыркнула.
– Не знаю и знать не хочу. Скорпиус тот еще придурок. Давайте лучше споем рождественский гимн!
– Да ладно? – проворчал Джеймс, но присоединился к хору, когда запела Виктуар. Вскоре к ним присоединилась еще половина поезда, и пение стихло, только когда в проходе появилась знакомая тележка, нагруженная вдобавок к обычным пирожным и сластям праздничными вкусностями.
Хотя Альбус потерпел сокрушительное поражение Джеймсу в гонке с поеданием пирожных, живот его оказался набит под завязку, и ему срочно потребовалось прогуляться. Не сдержав тыквенную отрыжку, Альбус направился прямо к вагону старост в начале поезда, чтобы посмотреть на идущий впереди паровоз. Зато на обратном пути он заглядывал во все купе подряд, здороваясь и болтая со знакомыми.
В одном из них он нашел сидевшего в одиночестве мрачного Йорика. Два его чемодана были небрежно брошены рядом, а сам Йорик забросил ноги на сиденье напротив.
– Счастливого Рождества, Йорик! – приветствовал его Альбус. – А зачем тебе понадобился чемодан Принца? Везешь домой много подарков?
– Да пустые они оба, – прорычал Йорик. – Я их взял с собой, только чтоб сиденья занять, а то ходят тут всякие надоеды, вроде тебя.
– Ага, очень смешно. Да ладно тебе, колись!
– Ну смотри, сам напросился, – осклабился Йорик. – Ты же помнишь, что я уже совершеннолетний? Так что мне надо собрать все вещи на тот случай, если папаня вздумает вышвырнуть меня из дома.
– Вышвырнуть? – ужаснулся Альбус. – Но сейчас же Рождество!
– Сразу видно, не знаешь ты моего папашу.
Альбус неловко переминался с ноги на ногу.
– А Принц не ездит домой на Рождество? – решил он сменить тему.
– Дома его ждать некому, малек. Неужели наш болтун не хвастался перед тобой, что он последний из рода Принцев?
Альбус в ужасе смотрел на Йорика. Он не раз слышал эти слова, но почему-то никогда не задумывался, что они на самом деле значили.
– У него вообще никого нет? Никаких родственников?
– Да, он у нас счастливчик. Да ладно тебе, малявка, не плачь. По крайней мере, у него есть этот чокнутый домашний эльф и какой-то старый пердун в качестве опекуна. Нет у Принца никакого Воскрешающего камня, это и дураку понятно, потому что иначе Хогвартс бы уже кишел воскресшими Принцами, Снейпами, Дамблдорами и Биннсами, и нам бы еще очень повезло, если б этот этот болван не вызвал самого Волдеморта, чтобы спросить, какую туалетную бумагу тот предпочитал при жизни. А теперь будь добр, свали и дай мне отдохнуть. Мне еще надо придумать, что сказать своему старику при встрече.
– Ладно, – тихо сказал Альбус. – Но все равно, счастливого Рождества, Йорик.
Йорик только фыркнул. Альбус бросил ему на колени небольшой сверток и попытался было сбежать, но Йорик уже схватил его за полу плаща.
– С чего это ты вдруг так заторопился, малек? – ухмыльнулся он, одной рукой быстро разворачивая сверток. – Это подкол какой-то, или просто все купе сейчас навозом провоня…
Йорик замер, глядя на выскользнувший из пакета подарок. Альбус постарался придать самодельной медали вид Ордена Мерлина, но в итоге все равно получилось кривовато. На лицевой стороне было выгравировано изображение Ребекки перед парой скрещенных метел, а над ними со свистом носились бладжеры. Чтобы оживить их, Альбус даже обратился за помощью к Оливии. Медаль висела на цепочке, а под гербом с пламяголовом стояло лишь одно слово – или имя – «ГЕРОЙ».
Альбус залился краской, глядя, как Йорик уставился на медаль.
– Я что, похож на мужика, который носит украшения? – наконец буркнул Йорик. – Брысь уже отсюда, мелкий ты засранец, а в следующий раз не жлобься и купи что-нибудь в магазине.
Альбус чуть ли не кубарем вылетел в коридор, но он был почти уверен, что, прежде чем дверь захлопнулась, Йорик торопливо вытер глаза рукавом. Съёжившись от смущения и радуясь, что с этим наконец покончено, Альбус продолжил свой поход по вагонам. Заглянув в следующее купе, он уже хотел было двинуться дальше, однако любопытство пересилило.
– Счастливого Рождества, Скорпиус! – поздоровался он. Гриффиндорец лениво пинал свободное место напротив, пока двое семикурсников играли рядом в шахматы.
– Ага, и тебе того же, Поттер, – без всякого выражения приветствовал его Скорпиус.
– Ладно уже, говори, что за кошка между вами с Розой пробежала? – напрямую спросил Альбус, плюхаясь напротив Скорпиуса. Тот аж взвился и торопливо зажал Альбусу рот.
– Не здесь! – прошипел он, хотя семикурсникам до них и дела не было. Однако Скорпиус все равно вытащил Альбуса в коридор. На нем лица не было, казалось, он готов в любую минуту удариться в панику.
– Никогда, ты слышишь, никогда не говори про меня и свою кузину «вы с Розой», будто мы какая-то там парочка! – свистящим шепотом заявил Скорпиус.
– Да ты свихнулся. – Альбус не шутил.
– Это все она! Поверить не могу, что вляпался в такое! – не поднимая голоса продолжал бушевать Скорпиус, едва не срываясь на писк. – Вот что бывает, если дружить с девчонкой! Я всего лишь пригласил ее к нам в особняк на Рождество, а она тут же начала намекать своим подружкам, что ей самое время познакомиться с моими родителями, ведь мы уже так долго встречаемся!
– Да ладно? – голос Альбуса тоже упал до шепота.
– А потом еще и стала вспоминать, что Ромео и Джульетта поженились в тринадцать лет!..
– Да ладно!
– А потом спросила меня, когда я впервые осознал, что в нее... В нее... Ну ты понял!
– Да что с ней такое? – возмутился Альбус.
– Ты меня спрашиваешь?! – очень, очень тихо проорал Скорпиус. – Она же была мне другом! А теперь я даже сидеть рядом с ней в классе боюсь, потому что все ее хихикающие подружки начинают на меня смотреть и... и хихикать!
– Да уж, не повезло тебе, – сочувственно отозвался Альбус. – У Розы в этом плане вечно шарики за ролики закатывались. Когда нам было по пять лет, она всем заявляла, что собирается выйти за меня замуж.
– И как ты с этим справился? – Скорпиус в отчаянии готов был хвататься за соломинку.
Альбус пожал плечами.
– Не знаю. Однажды она просто заявила, что сожалеет, но выйти за меня замуж не может, потому что теперь ее жених Граффи «Просто-Скажи-Нет-Темным-Искусствам» Гримм.
– Выходит, нужно просто дождаться, пока она найдет себе кого-нибудь другого? – мрачно подытожил Скорпиус. – Ну-ну. А я тем временем лишился друга, которого можно было бы пригласить в гости на праздники, и теперь проторчу все каникулы в семье, где младше тридцати только моя годовалая младшая сестренка, да и ту у меня заберут, чтобы поумиляться и потискать. Лучше б мне разрешили остаться в школе.
Удрученный Скорпиус вернулся в свое купе и захлопнул дверь.
Под впечатлением от горестного рассказа Скорпиуса, Альбус дважды подумал, стоит ли стучать в следующую дверь. Сидевшая у окна Морти Эйвери смотрела на проносившиеся мимо пейзажи, а три ее соседки-пуффендуйки тем временем о чем-то весело болтали. Впрочем, стоило Альбусу постучаться и открыть дверь, все три тут же замолчали и уставились на него. Альбус почувствовал облегчение – Скорпиус его страшно напугал, и он почти ожидал, что его встретит настоящий шквал хихиканья. Пристальные взгляды тоже смущали, но все-таки не были и вполовину так ужасны.
– Счастливого Рождества, Морти! – поздравил он подругу. – Слушай, а мы можем выйти поговорить?
Остальные девочки как по команде захихикали, и лицо Альбуса залила краска, хотя тело в то же время прошиб ледяной пот.
– Хорошо, – скучающим тоном протянула Морти и вышла из купе, оставив хихиканье девчонок за дверью. – Что ты хотел сказать?
Альбус видел, что девочки пытаются подслушать их через стекло, поэтому старался говорить как можно тише.
– Послушай, Морти, просто во избежание всяких недоразумений – я тебя не люблю, я не твой парень, и я не собираюсь жениться на тебе, ни в этой жизни, ни когда-либо еще. Хорошо?
– Не льсти себе, – фыркнула Морти.
– Тогда счастливого тебе Рождества, – повторил Альбус и протянул ей подарок. Он не собирался дожидаться, пока Морти его распакует, но путь к отступлению оказался прегражден тележкой со сладостями.
– Какая красота, – сказала Морти, рассматривая стеклянный шарик с огненной бабочкой внутри.
– Он мне напомнил о тебе, – признался Альбус и торопливо добавил: – Я имею в виду цвет, твое краскошлёпающее заклинание было того же цвета.
– Ты его сам сделал?
– Нет, один шестикурсник делал такие сувениры и продавал тем, у кого еще остались карманные деньги. Так что не думай, будто я это в каком-то романтическом смысле дарю, ладно?
– Об этом не беспокойся. Но Альбус, прости, я тебе ничего не подготовила.
– Да ладно, ничего, просто возьми меня как-нибудь с собой покататься, когда найдешь свой космическим корабль.
Морти улыбнулась ему и снова посмотрела на бабочку.
– Хотела бы я просто остаться в школе. Я слышала, как ты рассказывал Принцу о Рождестве у вас дома. Ты такой счастливчик. У тебя совершенно нормальная семья.
– Да, я тоже так раньше думал. А ты как? Надеюсь, хотя бы тебя не ждет самое несчастное Рождество на свете, потому что иначе я точно соберу бинго.
– Да нет, мне просто придется выслушать очередную кучу чепухи на счет того, как все мы ждем возвращения Волдеморта, – скривилась Морти.
– Твоя семья желает вернуть Волдеморта? – изумился Альбус. – Но почему?
– Да нет, на самом деле, конечно, мой папочка вовсе не желает его возвращать, ведь тогда его правлению над Сынами Вальпурги придет конец, а этого он точно не хочет.
– Так твой отец тот самый Эйвери? – еще больше удивился Альбус.
– Я думала, все и так об этом знают, – странно посмотрела на него Морти. – Ладно, Альбус, спасибо за подарок, и счастливого Рождества тебе.
Помахав ему на прощание, Морти скрылась в купе.
– Да из всего, что я не знаю, можно отдельную библиотеку собрать, – проворчал Альбус, направляясь в свое купе. – Куда ни сунься, везде новости.
Джеймс, как оказалось, давно храпел в углу, так что Роза и Виктуар радостно пригласили Альбуса играть третьим в покер.
От того, что Альбусу пришлось выслушать столько всего о чужих проблемах, его собственные легче не стали. Конечно, он был рад, что его никто не собирается выгонять из дома, что ему не придется скучать в одиночестве или слушать проповеди о втором пришествии Темного Лорда, но Альбусу оставалось лишь сочувствовать друзьям, пока сам он со страхом и тоской смотрел в будущее. Проглоченные тыквенные лепешки камнем лежали в желудке, и чем дальше продвигался поезд, тем хуже мутило Альбуса. Время тянулось с мучительной медлительностью, и Альбус сам уже не знал, чего ему хочется больше: чтобы все это поскорее закончилось, или чтобы поезд вообще никогда не прибыл на станцию.
Однако «Хогвартс-экспресс» подъехал к вокзалу Кингс-Кросс по расписанию, и вслед за Джеймсом, Розой и Виктуар Альбус вышел на платформу 9¾, вглядываясь в толпу учеников и родителей в поисках знакомых лиц. Наконец Альбус их увидел. В толпе их ждали мама с Лили, тетя Гермиона и тетя Флер, дядя Рон и дядя Билл. А человек, стоявший рядом с ними, был вовсе не легендарной, бесстрашной фигурой Гарри Поттера, Могущественного Героя войны с Волдемортом, а просто его папой в знакомом плаще и старых, удобных ботинках, на которых до сих пор сохранились следы от зубов Лили, однажды игравшей в очень злую собаку.
Позвав остальных, Альбус со всех ног бросился к родным. Он знал – все будет хорошо.
