Глава 21. Ошибки и заблужденияСельван, смысл присутствия которого на лужайке доселе был не вполне понятен, начал с вопроса:
- Вам известно, что такое заблуждение?
«Еще не хватало, чтобы копытное читало мне лекции по лингвистике», - с раздражением подумал Гарри и терпеливо, как ему показалось, ответил:
- По-моему, это то же самое, что ошибка.
- Нет. Ошибка – это неверное истолкование имеющихся сведений. А заблуждение – это идея, основанная на недостаточной или ошибочной информации.
- Похоже, в нашем случае заблуждение – это прийти сюда, - пробормотал Гарри. Гермиона тут же чувствительно ткнула его локтем в бок и громко поинтересовалась:
- Вы хотите сказать, что имеется какое-то заблуждение, связанное с пророчеством?
- Именно, - удовлетворенно кивнул кентавр. – Что такое отведение внимания, надеюсь, вам пояснять не нужно? – спросил он с некоторой долей ехидства.
- Это то, чем вы сейчас занимаетесь, да? – не выдержал Гарри.
- Нет, - как ни странно, кентавр, похоже, забыл оскорбиться, - это то, чем занимался в течение пяти сотен лет Салазар Слизерин.
- Он что, до сих пор живой? – в недоумении переспросил студент.
- Нет, - хмыкнул Сельван. – Но дело его живет. Как вы уже поняли, Слизерин связал заклятием два рода, но никто, даже его друзья в среде друидов, не знал, зачем он это сделал. В результате, пришли к выводу, что это было в некотором роде благотворительностью по отношению к этим двум фамилиям.
- Насколько я понимаю, от этого родового заклятья нам одни неприятности, - прервал его Гарри.
- Однако эти два рода до сих пор существуют, - возразил кентавр. – Если бы не заклятье, они бы давным-давно прервались, как сотни других магических родов Ирландии.
- Вот именно, что существуют, - буркнул слизеринец. – Потому что называть это жизнью лично я бы не стал.
- В любом случае, эти претензии не ко мне, - отмахнулся кентавр. – Не говоря уже о том, что ваши далёкие предки согласились на это по доброй воле. Вот только, вполне возможно, Слизерин не посчёл за нужное посвятить их в свои действительные цели… Вам знакомо предание о Тайной комнате?
Заскучавший было Гарри моментально встрепенулся:
- Ещё как знакомо! Я там был, между прочим!
- Сомневаюсь, - всхрапнул Сельван.
- Да кто угодно подтвердит… - взвился Гарри, с запозданием сообразив, что принялся доказывать истинность своих свершений хвостатому обитателю лесов. Поймав себя на этом, он закончил: - Впрочем, дело ваше. Так что с Тайной комнатой?
Просмеявшийся кентавр, извиняясь, заметил:
- Нам известно о том, что случилось с вами несколько лет назад. Но вы именно что
заблуждаетесь. Кто сказал вам, что вы были в Тайной комнате?
- Том Реддл, - пробормотал студент, начиная признавать логику кентавра: действительно, нашёл, кого слушать! – Но Дамблдор…
- Возможно, он и сам заблуждался на этот счёт, - заметил Сельван, - а, может статься, решил, что для всех будет лучше считать, что Тайная комната
уже была открыта.
- Что это значит, уже? – подозрительно переспросил Гарри. – И, кстати, откуда вы сами знаете, была она открыта, или нет?
- Потому что это событие не могло пройти незамеченным, - наставительно произнёс кентавр.
- Знаете ли, когда по школе ползает василиск в дюжину футов длиной, это тоже не проходит незамеченным, - съязвил слизеринец.
- Там был василиск? – изумился кентавр.
- Мы вообще об одной комнате говорим? – начал раздражаться Гарри. – Я-то, по крайней мере, знаю, что там находилось!
- Впрочем, неудивительно, - подытожил кентавр и вновь обратился к студенту: - Может, и не совсем об одной, но, во всяком случае, о близких предметах. Пожалуйста, опишите вкратце, что там произошло.
- Если уж совсем кратко, - угрюмо начал Гарри, - то призрак молодого Вольдеморта, вылезший из его дневника, обратился к статуе Салазара Слизерина с просьбой составить ему компанию: видимо, я оказался настолько никудышным собеседником, что монумент представлялся ему интереснее. В ответ статуя открыла рот, и оттуда вылез василиск. Дальнейшее, думаю, вас не так сильно интересует.
- И всё?
- Уже по тому, что я тут с вами беседую, можно судить, что не совсем все, - парировал студент. – Да, и, возможно, это к делу не относится, но, раз уж речь о нём зашла, Том Реддл сообщил, что он – прямой наследник Слизерина. Я, впрочем, в этом сомневаюсь, потому что и до, и после этого он многократно обещал мне, что я умру в тот самый день, а это ни в коем разе не оказалось правдой, так что я почти перестал ему доверять.
- Это очень даже относится к делу, - казалось, Сельван помрачнел. – И, надо сказать, я не разделяю вашего скептицизма, поскольку именно на свой род Слизерин наложил родовое заклятье действия – открыть тайную комнату.
- Моих предков ему, значит, мало показалось? – заметил Гарри. – Или, может, он на них просто практиковался, чтобы со своими потомками не напортачить?
- Вы почти угадали, - кентавр взглянул на него с удивлением, граничащим с уважением. – Ваши предки не очень-то интересовали Слизерина сами по себе. Может, он и желал им помочь, но больше его заботили вопросы личной мести.
- Это вы опять про то, что мои предки – сущее наказание для всего магического общества?
- В общем-то, это не лишено доли правды, - фыркнул Сельван. – Но одного этого Слизерину было явно недостаточно. Вы же знакомы с историей его размолвки с остальными создателями Хогвартса?
- Только в общих чертах, - заинтересованно вставила Гермиона, которая до этого довольствовалась тем, что кидала неодобрительные взгляды на Гарри, пытаясь призвать его к дисциплине. – Но если Слизерин хотел отомстить им, то, похоже, его месть несколько запоздала…
- В том-то и дело, что обычной мести ему показалось недостаточно – поскольку он счёл, что у него отняли дело всей его жизни, Слизерин вознамерился уничтожить плоды их стараний, и ему дела не было до того, что при этом пострадают все волшебники, не имеющие к этой давней склоке никакого отношения, да и не только люди, надо заметить. Справедливости ради, если бы друиды знали его настоящие цели, они не только не стали бы посвящать его в свои секреты, но и сделали бы всё, чтобы остановить былого друга. Ваше дело, верить этому или нет, но в пророчестве говорится о том, что, открыв тайную комнату, наследник трёх родов уничтожит наш мир. Не больше и не меньше.
- Но ведь она уже… - начал было Гарри.
- Это может значить только одно – Тайная комната
не была открыта. Хотя, возможно, вы стояли на её пороге.
Сельвана неожиданно перебила Гермиона:
- Слизерин должен был
открыть Тайную комнату, а не плеваться змеями! – выпалила она с лихорадочно горящими глазами. – И как я могла это упустить! Я же читала про это…
- Мы все тогда о многом не догадывались, - снисходительно заметил Магориан.
- Но кто же, в таком случае, наследник трёх родов? – впилась в него вопрошающим взглядом девушка.
- Для начала, может, поинтересуетесь, что это за роды? – опешил кентавр, заставив Гарри подумать, что, вполне возможно, он просто не в курсе, кто этот наследник.
- Рафферти, Рахилли и Слизерина, разве нет? – протараторила гриффиндорка. – Вы не говорили, что связывать заклятьем можно
только два рода – по-видимому, их всё-таки было три!
- Да, и мы выяснили это лишь пару месяцев назад, - недовольно заметил Магориан. – Иметь дело со звёздами несколько труднее, чем строить умозрительные конструкции.
Несмотря на напряжённость момента, Гарри чуть не прыснул со смеху: прежде он и подумать не мог, что услышит, как кентавр упрекает Гермиону в необоснованных домыслах.
- Так вот, - продолжил Магориан, - Салазар Слизерин мог ограничиться заклятьем, наложенным только на потомков его собственного рода, но он решил подстраховаться – ведь его род мог прерваться, потерять магические свойства, что угодно. К тому же, связывание двух родов не лишено отрицательных последствий: сила курсирующей между ними магии проявляется по-разному, но чаще в том, что члены одного рода из кожи вон лезут, чтобы сделать существование другого как можно более невыносимым, причём чем мощнее наложенное заклинание, тем успешнее им это дается. Приняв все это во внимание, Слизерин решил не ограничиваться двумя семействами, и соединил со своим не один, а два магических рода, связав их при этом несколько более сильно, чтобы их воздействие приходилось, в основном, друг на друга; этим он добился того, что его собственный род мог спокойно существовать вдали от этих ирландских дрязг, и того, что все более-менее сведущие маги знали о родовом заклятии Рафферти и Рахилли, но никто не подозревал о существовании третьего связанного с ними рода.
- Вот ведь пеплозмей… - буркнул Гарри. – Угораздило же моих предков с ним связаться…
- Но в данный момент наследника трёх родов не существует, - вновь вмешалась Гермиона. – Значит ли это, что Тайная комната не будет открыта, пока он не появится?
Магориан отреагировал на её слова как-то странно: он смешался, словно тетя Петунья, когда в первый раз повествовала ему об «автокатастрофе», унёсшей жизни его родителей.
- Определённо, никто другой не может открыть её. Иначе Тайная комната уже была бы открыта, ведь родовое заклятье действия…
- Значит, беспокоиться не о чем? – с нажимом произнесла Гермиона. – И вы рассказали нам всё это только ради того, чтобы открыть глаза Гарри?
Сам слизеринец, если бы у него кто-нибудь спрашивал, предпочёл бы такому повороту событий он частичную слепоту, тем более, что на его близорукость это спадание пелены с глаз нисколько не повлияло. Ещё больше насторожило его то, что оба кентавра внезапно принялись переминаться с копыта на копыто, бросая друг на друга нервные взгляды, словно приговаривая: «Ты скажи… нет, лучше ты…» Наконец Сельван решился:
- Видите ли, пророчества почти никогда не бывают абсолютно точны в том, что касается временных промежутков… Потому что течение событий не связано напрямую с течением времени… - Заметив нетерпеливое движение Гарри, он принялся выражаться яснее: - В общем, в пророчествах обычно не совсем понятно, что происходит сейчас, что намечается в будущем, а что уже случилось. Порой мы с дрожью ожидаем какого-то события, а оно произошло в далёком прошлом… Так вот, - он вновь ускорился, заметив, что теперь уже Гермиона хочет что-то сказать, - в обнаруженном мной пророчестве говорится, что наследник трёх родов появится… или уже появился, - осторожно закончил он.
- Или существовал в далёком прошлом, если я верно понял вашу логику, - насмешливо заметил слизеринец.
- Гарри, здесь всё серьёзно, - вмешалась Гермиона. – Он должен открыть Тайную комнату, верно?
- Как вы, наверно, знаете, далеко не все пророчества сбываются, - вновь пустился в рассуждения Сельван. – Случается, что поток событий неодолимо увлекает их участников в одном направлении, а потом на его пути вдруг образуется запруда, и он поворачивает в совсем другое русло. Но, как и с настоящей рекой, это зависит от многих обстоятельств: как горная река сметёт любую преграду, так же некоторые события предотвратить невозможно; а равнинная река, напротив, делает немыслимые петли без особенных причин. Это пророчество сцеплено с другим, которое, насколько я знаю, известно и вам: наследник трёх родов откроет Тайную комнату в том случае, если сын трёх родителей, будет сражён наследником Слизерина.
- Никогда о таком не слышал, - признался Гарри. – Сын трёх родителей – что это за бред, вообще?
- Трёх отцов, вы имеете в виду? – переспросила Гермиона, проигнорировав его выпад.
- Трёх родителей, - с нажимом повторил Сельван. – Может, и отцов, но в истолковании пророчеств следует быть предельно точными, иначе от них не будет никакого толка, в то время, как вы, люди…
- Это что, вы меня имеете в виду? – прервал начавшееся было брюзжание Гарри.
- В истолковании пророчеств не следует делать необоснованных допущений, - сухо заметил Сельван. – Может, и вас. Или какого-либо другого сына трёх родителей, которые бросили вызов Вольдеморту, вдобавок рождённого на исходе июля, и которого он пометил как равного себе…
- Заблуждение! – вдруг возопила Гермиона, проигнорировав этот перл кентаврического юмора.
Гарри вздрогнул, с опаской оглянувшись на подругу: он всерьёз заподозрил, что излишнее рвение в учёбе, тревоги последних лет и пространные рассуждения кентавров сделали-таки своё чёрное дело.
- Это же чистой воды заблуждение! – Хоть студент по-прежнему не понимал причин её внезапной радости, вид у девушки был такой, словно она готова была хоть сейчас соскочить с бревна и пуститься в пляс. – Гарри, какого числа у тебя День Рождения? – гаркнула она ему в ухо так, что слизеринец невольно отшатнулся.
- Тридцать первого июля, Гермиона, ты же сама мне книжку прислала!
- Когда День Рождения Эогана О’Рафферти, я тебя спрашиваю? – ещё громче вопросила гриффиндорка, а Гарри, забеспокоившись, что на её вопли непременно сбегутся все обитатели леса, а также дементоры из соседних графств, буркнул было:
- А мне-то откуда… постой, ты что, хочешь сказать… ах ты, компостная куча Мерлина! Ну, Дамблдор… Ну, Снейп… Ну, они мне все…
Пока он продолжал разоряться, Гермиона пояснила:
- Ребенок Бреогана и Эниды Рафферти родился в ноябре! Это пророчество не о Гарри!
Кентавры быстро переглянулись, и Магориан степенно заметил:
- Потому мой сородич и сказал, что не стоит допускать вольностей в истолковании пророчеств: вы только что сами убедились, к чему это приводит…
Слизеринец, тем временем, подскочил с бревна, видимо, намереваясь бежать на поиски Дамблдора, чтобы потребовать объяснений.
- Постой! – хватая его за рукав, Гермиона вновь обратилась к кентаврам: - Но с тем, что Гарри – наследник родов, связанных родовым заклятьем со Слизерином, никаких ошибок быть не может?
- Абсолютно, - заявил Магориан. – В противном случае, я не могу быть уверен и в том, сколько у меня копыт. А если вы задержитесь ещё на пару минут, я, наконец, расскажу вам то, ради чего вы сюда пришли…
- Я уже сам забыл, ради чего, - отозвался Гарри, силясь выдернуть свой рукав из рук подруги.
- Вы всё-таки знаете что-то о профессоре О’Рахилли? – Воодушевившись, Гермиона утратила бдительность, чем немедленно воспользовался слизеринец, возвратив оперативный простор своему локтю; однако, вместо того, чтобы рвануть с места, он задержался, прислушиваясь к кентавру.
- О нем тоже, - уклончиво ответил Магориан. – Но настоящая цель поступка часто не совпадает с тем, что предполагает совершающий его… - Бросив быстрый взгляд на студентов, он, по-видимому, решил, что пришла пора заканчивать с общетеоретической частью, пояснив: - Проще говоря, я сообщу вам о том, что действительно может помочь… вернее, кто может. Один человек знает об этой истории больше нашего, вы должны его найти, чтобы узнать о наследнике трёх родов наверняка.
- Так значит, этот наследник все-таки существует? – переспросила Гермиона с на редкость озадаченным выражением лица.
- Он этого не сказал, - быстро отозвался кентавр. – Вообще-то, он почти ничего не сказал. Появившись несколько дней назад, он только выслушал всё то же, что мы говорили и вам, и заметил: «Похоже, мы порядком сглупили. Но, думаю, всё ещё можно исправить». Судя по тому, как он это сказал, я заключил, что он в состоянии как-то повлиять на ход событий.
- Постойте, - Гарри вновь уселся на бревно, уперев подбородок в ладони, - кажется, я чего-то недопонимаю. Зачем вы осчастливили всеми этими сведениями меня – это я ещё могу понять, хотя и не знаю, чем это мне поможет. Но вот зачем вы, с вашими выдающимися традициями гостеприимства, выложили это первому встречному-поперечному – этого я, хоть убейте, уразуметь не могу.
- Он был не первым встречным, - вмешался Сельван. – Вернее, мы уже беседовали с ним прежде, и при первой встрече он отнюдь не внушил мне доверия. Собственно, он к этому не особо стремился, если учесть, что он так и не открыл своего настоящего имени. Но это именно он поведал мне об обстоятельствах вашего происхождения.
- Так значит, это не звёзды, - не удержался Гарри.
- Это многое помогло прояснить, - смиренно заметил кентавр. – Тот, кто ориентируется только по звёздам, рискует сверзится в глубокую яму…
- Хорошо, с этим ясно, - вновь прервал его студент. – А что он ещё сказал, помимо этого «всё можно исправить»?
- Ничего, - пожал плечами кентавр.
- А почему вам не пришло в голову расспросить его поподробнее?
- Кентавры не вмешиваются в дела людей, - заявил Сельван. – Если бы ему понадобилась наша помощь, он рассказал бы всё сам.
- И как нам его найти? – нетерпеливо поинтересовалась Гермиона.
- Он называл себя Королём-Рыбаком – едва ли это его настоящее имя, оно слишком странное даже для человека.
- А как он выглядел? – спросил Гарри. – Старый, молодой?
- Как две капли воды похожим на вашего О’Рахилли, - хмыкнул Сельван.
- На профессора? – недоуменно переспросила девушка.
- Прежде, помнится, он был отнюдь не профессором… Да, именно на него. Но внешность не главное, как вы, надеюсь, понимаете.
- Полиморфное зелье, - шепнула гриффиндорка.
- Да я уж догадался, - отмахнулся от неё Гарри и вновь обратился к кентаврам: - Ну и как, предполагается, мы его найдём? Нам известно только прозвище…
- А в каком году вы в первый раз с ним встретились?
На лице обоих кентавров отразилось напряжённое раздумье. Магориан задумчиво пробормотал:
- Это было за пару лет до случая с той белобрысой ведьмой…
- Тогда ещё, помнится, тут в первый раз объявились дементоры, - поморщился Сельван.
- Значит, мы тогда были на третьем курсе! – обрадовалась Гермиона. – Это значительно сужает круг поиска…
- Не понимаю, как, - буркнул Гарри, который мечтал только об одном: наконец, оказаться в каком-нибудь сухом, отапливаемом помещении и потребовать разъяснений относительно многолетнего пугания его пророчеством, которое, как выяснилось, никаким боком не могло к нему относиться.
Словно прочтя его мысли, девушка поднялась, предположив:
- Если вы больше не желаете нам ничего сказать, тогда, может, укажете нам направление…
К обоюдному счастью студентов, кентавры не приняли эту показную скромность за чистую монету и проводили их до самого горохового поля, которое, впрочем, начиналось уже в десяти минутах ходьбы от того места, где они беседовали: видимо, студенты навернули порядочный круг в ходе своих лесных блужданий.
- И сколько времени мы убили на эту светскую беседу? – уныло поинтересовался Гарри, оскальзываясь на комьях земли. – Когда же, наконец, запустят погодные заклинания… Как я по ним соскучился…
- Всего полчаса, - удивлённо отозвалась Гермиона.
- Что же, Хогвартс, вроде, на месте, - философски заметил слизеринец. – Значит, ничего фатального за время нашего отсутствия не приключилось… А что это ты говорила по поводу круга подозреваемых? Я, конечно, не собираюсь бросаться на поиски этого Короля-Рыбака, кто бы он ни был, но, может, когда найду хоть немного свободного времени…
– В первую очередь надо искать среди тех, кто тогда находился в Хогвартсе, или поблизости от него!
- Можно подумать, сюда не мог забрести кто угодно другой…
- Это вряд ли. Ты вспомни, что происходило на третьем курсе: Сириус Блэк, и всё такое. Ни один посторонний волшебник не мог пробраться сюда незамеченным…
- Но Сириус почему-то пробрался, - хмыкнул Гарри.
- Ну, это исключение, - пожала плечами Гермиона. – Заметь, от Хогсмида к Запретному лесу тоже было не пробраться, не минуя дементоров… Значит, остаются обитатели замка, а это…
- …всего-навсего пара сотен учеников с профессорами, ты хочешь сказать? – мрачно закончил Гарри.
- Едва ли ученики стали бы использовать полиморфное зелье, - заметила девушка.
Гарри фыркнул:
- Да уж, куда этим недоучкам!
- Ну, хорошо, - обиженно заметила Гермиона, - с этим я переборщила. Но, скажем прямо, единицы знают хоть что-то о твоём происхождении… И знаешь, что я подумала?
- Что же? – без особого энтузиазма поинтересовался слизеринец.
- Наверно, ты будешь смеяться… Потому что я считаю, что это был профессор Снейп!
- Какое странное умозаключение, - фыркнул студент.
- Сам посуди, кто тогда ещё знал о том, кто ты на самом деле? Люпин разведал это только полгода назад, остальные – вообще ни сном, ни духом…
- Ещё Дамблдор, - рассудил Гарри.
- Да, пожалуй, - нахмурилась девушка. – Но Дамблдора не было здесь несколько дней назад, вот в чем дело! К тому же, если учесть, что тот, кто приходил к кентаврам, принял облик никого иного, как Рахилли...
Цепь их рассуждений была прервана профессором Снейпом, который материализовался из темноты, сгустившейся под стенами школы.
- Мистер О’Рахилли, - начал он своим излюбленным «предгрозовым» тоном.
- Да, профессор, это место не слишком похоже на библиотеку, - покаянно признал слизеринец.
- Я полагаю, что, не найдя необходимых вам изданий в стенах замка, вы решили осведомиться об их наличии у обитателей Запретного леса? Увенчались ли ваши поиски успехом?
Студент решил не тратить времени на напрасные оправдания:
- Профессор, мы ходили к кентаврам. Да, это возмутительное нарушение правил… но, думаю, то, что мы там узнали, оправдывает наш проступок. Полагаю, вам это тоже будет крайне любопытно.
- Не сомневаюсь, что это очень занимательная история, - сухо заметил зельевар. – У меня тоже есть новости, надеюсь, они вас заинтересуют. Я навещал вашего отца в Министерстве, и, не отличайся вы столь безудержной охотой к перемене мест, вы также получили бы возможность с ним увидеться.
Гарри потупился, про себя ругая профессора, что тот не мог сообщить ему этого заранее.
- Но суть не в этом, я узнал, что, наконец, назначили дату слушаний… и что дело вашего отца будет вести мисс Амбридж.
- Что, эта? – Слизеринец чуть не сверзился со ступенек крыльца, услышав ненавистное имя.
- К счастью, не она, а её сестра, Кармела Амбридж. Но, полагаю, вы сделали достаточно, чтобы настроить против себя все семейство.
- Она сама виновата! – возмущённо воскликнула Гермиона. – Никто не заманивал её в лес…
- Мне всё отлично известно, - отрубил Снейп, - но, как вы понимаете, я ничего не решаю.
- Они специально выбрали именно её? – горестно протянул Гарри. – Чтобы отца уж точно засудили?
- Возможно, - бросил Снейп. – Одна надежда, про мисс Кармелу говорят, что она на редкость беспристрастна; но, с другой стороны, что она отличается нетерпимостью к любым нарушениям закона…
Гарри в ответ лишь вздохнул.
