Глава 21
- Вот так разделились! - высказал общую мысль Малфой.
Трое Пожирателей недоверчиво смотрели друг на друга в какой-то пародии на всепоглощающее изумление или всеобщее помешательство.
Они стояли у самого края антиаппартационного барьера Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», вблизи ворот.
За палочки, хвала Мерлину, больше никто не хватался…
…
Блэк был зол на себя как никогда.
«Я не должен было отпускать крысу Питера!» - твердил он, словно мантру. Но что поделать? Сейчас все пути, как когда-то к Риму, - вели в Хогвартс. Он чувствовал, что обязан там быть!
Конечно, он мог убить Петтигрю прямо на берегу реки, и был бы доволен. Но то ли присутствие Малфоя, то ли странное чувство, похожее на колючий отголосок старой дружбы, не позволили ему это сделать.
Да, Блэк врал. И больше всего он врал именно Питеру. Ведь это ему, предателю, он мечтал отомстить сильнее всего - целых десять лет тюремного заключения. Именно эта мысль, которую никак нельзя было назвать светлой, помогла ему не только выжить, но и сохранить рассудок.
На жажду крови бывшего друга не польстились даже голодные дементоры, и Сириус цеплялся за неё, как потерпевший кораблекрушение матрос – за обломок мачты.
И вдруг – провал. Что-то произошло с его миром, и он понял, что не способен воплотить давнюю мечту. Хоть и нужно всего лишь поднять палочку, сказать: «Авада Кедавра», - он знал, что ничего не получится. Давняя, не остывающая ненависть помогла ему выжить – и начала гаснуть.
«А разве мне решать, жить ему или умереть?» - вдруг подумал Сириус, с кристальной ясностью разума, давно, казалось бы, утраченной, глядя на бывшего друга.
Питер был букашкой, винтиком механизма. Гнилым, ненужным, жалким. И Блэк его пожалел…
И всё-таки он был зол. Десять лет – слишком долгий срок, чтобы враз отказаться от мучившей его все эти годы мысли. Одержимость вендеттой не проходит в мгновение. Тем более Петтигрю, как бы там ни было, оставался врагом. Пожирателем смерти.
Малфоя, руководствуясь этим соображением, тоже не стоило отпускать. Но Сириус не сомневался, что Люциус не отправится в бега по Лондонским свалкам, а встретит авроров в собственной гостиной с очень удивлённым лицом.
Малфой выкрутится – ну и пусть, Блэку не было до него дела. А вот крыса снова сбежит…
И он потеряет Питера ещё на много-много лет. Потому что не стоило его отпускать!
С этой мыслью он аппартировал к воротам Хогвартса.
И понял, что потерять Питера Петтигрю было не так просто, как он рассчитывал…
Трое коллег изучали друг друга, стараясь не сдвинуться с места – каждый жест мог быть воспринят как угроза.
- Боюсь, пришло время ответить на главный вопрос дня, - заметил Сириус. – Почему мы все здесь собрались, догадаться несложно: это нормально, что нас потянуло в центр событий. Проблема всё та же: к кому мы в гости? К Дамблдору или к Волдеморту?
- Ага, мстить Альбусу, - расхохотался Малфой. – За то, что убил Тёмного Лорда молодым… Так сказать, в цвете лет. Не дал разгуляться, показать себя во всей красе!
- Ты ещё про внуков и домик в деревне расскажи, - хмыкнул Петтигрю. - Последний пожирательский романтик! Мне интереснее вот что: это его Альбус упокоил или всё-таки Поттер, как думаете?
- Поттер умер.
- Ага, второй раз, кстати. Забавная тенденция. Очень напоминает одну змеюку, только Поттера для этого выкапывать не пришлось…
- Заткнись, Питер! – не выдержал Блэк. – Если тебе так интересно – это совместное творчество. И я очень надеюсь, что Гарри жив.
- Я сам видел… - перебил Люциус.
- Мы все что-то видели! Я вот якобы видел, как убиваю Питера до состояния пальца… Ну, ты понял, да? И ещё куча народу видели – но вот, пальца нет, зато Питер – живёхонек… Так что «Не верь дневному свету…», лучше давайте о чём-то более практичном поговорим! А лучше перейдём наконец к делу.
- Какое дело, Сириус? Волдеморта уже завалили и без нас! – Питер искренне удивился. – И вообще, я не понял, а кто нам все уши прожужжал своей недоделанной местью, Монте Кристо?!
- Тогда я пошел, пристукну Дамблдора, а вы тут топч
итесь на пороге, как первоклашки!
Блэк резко развернулся к воротам школы и оказался лицом к лицу с Альбусом Дамблдором собственной персоной.
- Добро пожаловать, мальчики, - насмешливо сказал он.
***
- Тётя Эллис, тебе удобно спать на ковре?
- Да, - ответила я.
Знакомый, родной голос звучал словно бы издалека, но я никак не могла вспомнить, кому же он принадлежит?
Я и правда спала на ковре… Ну да, тот самый ковёр, на который я упала, как только Дамблдор отменил действие обездвиживающего заклинания… Интересно, сколько прошло времени? Казалось что или миг, или вечность.
Я свернулась компактным клубочком у стены. Странно, что Дамблдор не попытался переложить меня на лучше приспособленную для сна поверхность. Насколько я успела его изучить, он должен был тут же приняться меня лечить, спасать, утешать и кормить сладостями…
Впрочем, я ему очень и очень благодарна за бездействие – сон оказался тем единственным лекарством, в котором я действительно нуждалась… Думаю, он это понял лучше, чем кто бы то ни было. Теперь мне было совсем хорошо и легко…
Я бы, наверное, снова уснула, но тёплая ладошка нагло потрусила меня за плечо.
- Ну Эллис!..
Где были мои грешные мозги? Я только сей час вспомнила, чей же это голос выдрал меня из объятий сна!
- Не верю, - пробурчала я, пытаясь отмахнуться от очередного чуда, но не получилось, потому что чудо склонилось надо мной и не желало убирать лапу с плеча.
Крыша грозилась сделать мне ручкой, причём навсегда. Чувствуя подкативший к горлу ужас, пронёсшийся по телу раскалённой волной, я вскочила на ноги и тут же схватилась за стену.
Я хотела что-то сказать, не знаю что – мозг отключился нафиг, чтобы окончательно не перегореть от перенапряжения… Вместо слов получился удивлённый всхлип.
Около меня стоял Гарри. Наверное, живой, потому что тёплый, с блестящими зелёными глазищами, улыбающийся, но в то же время обеспокоенный.
- Эээ, - наконец выдала я, пытаясь отодвинуться как можно дальше.
Суеверный ужас, внушаемый нам всем с детства, которому мы придаём значение, только оказавшись ночью на кладбище, вдруг решил напомнить о своём существовании. Выбрался из потайной кладовки сердца и затрепыхался в груди выброшенной на берег рыбкой… Никогда ещё мне не было так страшно!
- Как это возможно?
Не думаю, что ребёнок сможет объяснить. И, как назло, Дамблдора нет рядом… И в пистолете не осталось ни одной серебряной пули… Да и не было их там никогда, если честно…
- Я же говорил, что хочу остаться с тобой и с профессором. Разве я не сдержал обещание?
- Сдержал, но, видишь ли…
Я замолчала, потому что не знала, каким образом можно тактично объяснить мальчику, что он вроде как умер на моих собственных руках несколько часов назад!
Страх пока не отпускал, я непроизвольно продолжала вжиматься лопатками в стену. Гарри, кажется, чувствовал исходящую от меня панику и не пытался приблизиться, только смотрел с какой-то весёлой укоризной. Глаза его изменились – приобрели глубину, сродни снисходительной мудрости стариков.
Ничего удивительного – теперь этот мальчишка был посвящен в самую великую из тайн мироздания. За что ему пришлось заплатить собственной смертью. Лично я не уверена, что это хорошая цена.
Но он был жив, чёрт возьми! Дамблдор не соврал мне! И я не убийца!
- Да живой я, - без труда определил причину моего ужаса Гарри, нетерпеливо махнув рукой. – Не думаешь же ты, что я мог бы воскреснуть? Или в этого… в зомбея… зомбю превратиться? Мне объяснили: моя душа не покидала тела ни на минуту, и всё это время я был жив. Волдеморт убил часть себя – и только.
- Объяснили? – хрипло спросила я. – Кто? Эти… оттуда… там?
Я тупо ткнула пальцем в небо, точнее – в потолок… В общем, вверх. Голова работала с перебоями, почти никак. Во всяком случае, сейчас моя способность соображать была во много раз ниже Гарриной – это при том, что ему одиннадцать лет, и он сегодня имел несчастье умереть…
Или не умереть? Я как-то с лёгкостью поверила в то, что он нифига не умирал – по сравнению с остальными версиями это было довольно-таки приемлемое объяснение. Нормальнее, чем тот бред, что лез мне в голову до этого…
- Там были мои мама с папой, - поколебавшись, признался Гарри. – Так что я действительно сдержал слово. В какой-то мере…
- То есть?
- Ну… Я сначала действительно хотел остаться. Они сказали, что я могу выбирать. Но лучше вернуться. Потому что… Они сказали, что я должен прожить эту жизнь так, как распорядилась судьба. Что здесь я тоже нужен… людям… Это правда?
Что я могу ответить? Гарри встретился со своими давно погибшими родителями – и решил остаться с нами: злыми, неприкаянными… Ну правильно, родители теперь никуда не денутся, они ждут его… где-то там, не знаю, где… А мы пока здесь. Я почему-то уверена, что никто в здравом уме не станет менять эту жизнь, какой бы она ни была, на неизвестность гипотетических загробных благ. Разве что убедившись (читай: пощупав, попробовав на вкус и т.д.) в этих самых благах…
Но маленький мальчик, всё детство проведший в обществе кошмарных опекунов, не может этого понимать! Он обязан был броситься в объятия мамы и папы, будь они хоть тысячу раз мёртвые, призрачные, какие угодно! Значит…
Может ли это означать, что и мы с Севой всё-таки сумели получить место в его детском сердечке? Он нас любит?! Бог мой…
У меня горели щёки, а язык, пользуясь библейским выражением, «прилип к гортани»…
Но Поттер ожидал ответа, заметно нервничая. Даже заметнее, чем я сама.
- Да, Гарри… Я даже могу назвать имена людей, которым ты нужен. И с каждым годом их будет всё больше и больше, ты очень хороший мальчик, тебя все полюбят, поверь. А самое главное – тебе не придётся бояться за них. Им больше не угрожает война.
- Так это не шутка, я взаправду помог победить Волдеморта?
- Ну да, а зачем всё это было проделано, по-твоему? Ты ещё не понял?
Гарри смутился.
- Мне Дамблдор пытался рассказать, когда я проснулся… Я ещё очень удивился, что здесь оказался, но он сказал, что ты перенесла меня сюда… Только я не очень поверил, это так… странно, разве нет?
Я пожала плечами. Я ведь тоже не поверила Дамблдору, а он оказался прав. Кажется, директор Хогвартса – из породы таких людей, которые всегда оказываются правы, тоже мне, Великий комбинатор!
- Это очень странно, но, тем не менее, это правда. А что, ты застал Дамблдора?
- Ну, типа того. Он предложил отправить меня в Больничное крыло, но я сказал, что прекрасно себя чувствую и лучше посижу с тобой, мне так спокойнее, если честно… Потом он ушел, сказал, что к нам гости… Не знаю, я не совсем понял. Ничего, что я тебя разбудил? Мне стало немножко страшно. Я подумал, а вдруг с тобой что-то случилось, и ты не спишь вовсе? Глупо, да?
Я усиленно замотала головой. От трогательной заботы только что вернувшегося с того света (или что-то в этом роде) мальчишки у меня был комок в горле, и я сомневалась, что справлюсь с голосом.
Пожалуй, самое время поднять тему, так мучающую меня. Я откашлялась.
- Скажи, Гарри… Ты ведь понял, что произошло перед тем, как Волдеморт тебя… - слово «убил» в данном предложении, кажется, использовать не стоит. А чем его заменить, я не очень-то представляла. Но ребёнок меня понял и без этого – очень умный ребёнок!
- Когда профессор Снейп попытался закрыть меня, а ты в него выстрелила? Да, я понял… Ты не хотела, чтобы он умер, да? Ты его любишь?
Я расхохоталась. Я хохотала так, что смех едва не перешел в настоящую истерику, я сложилась пополам и сползла по стенке, из глаз текли нездоровые слёзы. Гарри, проявляя завидное недетское терпение, дождался, пока я успокоюсь.
- Так что?
- Люблю?.. - я хихикнула и испуганно прикрыла рот ладошкой, чтобы снова не рассмеяться. – Какой ты романтичный маленький идеалист… Надо же… Так и знала, что ты всё неправильно поймёшь. Он тоже ничегошеньки не понял – но там всё ещё хуже, чем с тобой. Он-то далеко не романтик. А врождённый прагматизм вкупе с хроническим недоверием… Боюсь, мне теперь не следует попадаться ему на глаза.
- Почему?
- Съест без соли и перца, - пояснила я, криво усмехнувшись. Кажется, это снова была какая-то цитата, они из меня вечно так и сыплются, к месту и не к месту…
- Я теперь точно ничего не понимаю, - жалостливо сказал Гарри. – Если ты его не любишь, зачем ты не позволила ему… Нет, это правильно, я знаю, мне Дамблдор говорил…
- Я не «не позволила убить Снейпа», я «позволила убить тебя». Вот и всё. Вопрос в том, простишь ли ты меня за это?
- Но я же здесь, - удивлённо пожал плечами Гарри.
- И что?
- Ох, ты такая взрослая, а всё тебе нужно объяснять, - счастливая улыбка от уха до уха убедила меня, что с мальчишкой и правда всё в порядке.
Дамблдор прав, ведь его рано или поздно всё равно пришлось бы принести в жертву во имя спасения мира, и лучше было сделать это как можно раньше. В столь юном возрасте подобные приключения должны переживаться легче.
Психике взрослого человека намного сложнее смириться с путешествием на то свет, скорее всего, дело закончилось бы длительной депрессией и личным психологом. А пластичное детское сознание восприняло незапланированную попытку убийства как сон или сказку на ночь – с эффектом присутствия. Ну и слава богу!
Знал бы кто, какого размера камень свалился с моего сердца!
Я несмело протянула Гарри руку – откуда взялась во мне эта почти детская робость? Обычно боялись меня, а я так давно отвыкла от этого забавного чувства! А вот за сегодня испытала его бессчётное множество раз!
- Так мы снова друзья?
Гарри с самым что ни есть серьёзным видом потряс протянутую ладонь.
- Конечно! Мы и не сорились! Не волнуйся, ты всё правильно сделала! – он вдруг заговорщицки подмигнул и продолжил, перейдя на шепот: - А если профессор Снейп будет очень злиться, я с ним поговорю. И Дамблдор с ним поговорит, мы ему всё объясним, чтобы правильно понимал. Он умный, не бойся. Кстати, Дамблдор сказал, что профессор скоро придёт!
Ох, хвала этому их любимому Мерлину! Я так за него волновалась! (За Севу, не за Мерлина, не подумайте…)
Потом до меня с заметным опозданием дошло всё, что наговорил мальчишка, и я снова захохотала. Какой комплимент великому Снейпу! Умный! Я бы сказала: гениальный – в зельеварении. Изворотливый. Мастер сарказма и человеконенавистничества. Профессия: шпион со стажем. Но вряд ли хоть что-то из этого списка поможет нам обрести потерянный призрак взаимопонимания.
Да что там, разве мы когда-то были друзьями? Не следует и думать об этом! То, что в последний день мы перешли на «ты» - не в счёт. Подумать только – это ведь было не далее как сегодня утром! А кажется, будто прошло много лет. Если не много вечностей!
А так наши отношения были не чем иным, как глупой «войнушкой» с попеременными пьяными откровениями и попытками объединиться во имя великой цели по имени Гарри Поттер. Или спасения мира – в нашем случае это были синонимы. Но если на мир мне плевать, то на Гарри – нет. И всё равно в финале я выбрала мир…
Что бы мальчишка ни говорил – я-то никогда себе не прощу!..
А если не я – то и никто. Всё равно я буду виновато опускать глаза, и Сева тут же всё поймёт. Но не думаю, что нам вообще выпадет шанс поговорить. Если он и не убьёт меня, как только увидит – уж обсуждать что-либо точно не станет. Максимум, на что я могу рассчитывать – так это на презрительный взгляд. Но и это многовато.
- Не стоит ему ничего объяснять, захочет – сам поймёт. Но он не захочет. А значит – и слушать ничего не станет. Давай лучше покушаем – вон конфеты на столе, видишь, в синей вазочке? Не думаю, что директор обидится. Скорее наоборот.
Гарри радостно набросился на конфеты. Я не отставала. Не знаю, успевает ли проголодаться человек во время блуждания по загробному миру, но лично я была голодна, как стадо диких бегемотов. Ещё бы: с утра только бутерброд и яблоко, а день выдался более чем насыщенный событиями. От одних только потраченных нервов можно есть трое суток, не переставая. А уж на то, чтобы силы восстановить…
Так что когда Дамблдор вернулся – мы могли предоставить только гору фантиков.
- Вижу, вы без меня не скучали? Вот и молодцы! Гарри, Алиса, как вы себя чувствуете?
- Отлично, - ответили мы слаженным хором.
- Рад за вас, друзья. Алиса, можно вас на минутку?
Мы отошли к двери, директор чуть понизил голос. Он вроде бы и не таился, но не думаю, что теперь кто-то кроме меня смог бы его услышать.
- Помните, я вам говорил о своих сторонниках в рядах Волдеморта? Они уже здесь, и думаю, пришло время всё обсудить.
- Давно пора. Эта ваша страсть играть втёмную…
- Мне казалось, с вами я играл в открытую?
Сама я ничего обсуждать не собиралась. Как говорится: многие знания – многие печали. Всё, что нужно, мне и так уже известно.
- А со Снейпом?
- Вот - вот… У меня к вам есть ещё одно немаловажное поручение.
- Убивать никого не буду! – взвыла я. Нервы ни к чёрту…
- Мерлин, конечно, нет. Никого убивать мы не станем! Даже наоборот…
Кажется, я со стоном обхватила руками голову… И да прибудет со мной сила! Всеми своими сердцами чувствую: пригодится…
