Глава 21===( Джаспер Лестрейндж)===
На уроках профессора Люпина я стал делать обычные синие волосы и оставлять свое лицо и глаза. Люпин, по-моему, стал меня избегать, а я больше не поднимаю руку на его уроках. Так будет лучше.
Сегодня профессор принес в класс сундук, в котором кто-то копошился и стучал.
- Мы будем проходить боггарта.
Мне не особо понравилась идея. Почему-то мне казалось, что боггарт станет дядей.
Пауки, живые мумии, баньши, дементор, мантикора, директор…
И вот, наконец, мой черед. Только не дядя!
Боггарт заклубился черным туманом, и вот из него вырастает высокая фигура в темной одежде, спиной ко мне. Человек поворачивается…
Это всего лишь боггарт, ну же, сказать Ридикулюс, и все…
Это папина душа. Опять нависшие на лицо смоляные пряди, белое лицо, пустые глазницы…
Это только боггарт!
- Здравствуй, Джаспер, - тихо говорит папа. – Узнаешь? Дай мне руку. Это же я.
Папа протягивает ладонь с длинными острыми когтями.
- Это же я, Джаспер.
Белые глаза смотрят сквозь длинную челку. От ладони тянет могильным холодом.
- Джаспер, дай мне руку.
Я отшатываюсь назад. Нет, нет, не подходи! Ты не он!
- Пойдем, сынок.
Я последним усилием выпадаю из реальности: вместо папы передо мной просто клубится какой-то серый дым. Боггарт! Вхожу обратно в настоящий мир…
- Сынок…
Папино лицо прямо перед моим. Я падаю на спину и не чувствую под собой пол: я лечу дальше вниз, вниз…
===( Ремус Люпин)===
Я едва успел подхватить потерявшего сознание сына Нимфадоры. Что у него за страх, я так до конца и не понял: боггарт превратился во что-то совсем непонятное, я крикнул «Ридикулюс», и он с хлопком исчез.
- Урок окончен.
Я несу Джаспера в больничное крыло, через две минуты после меня туда врывается Адольф:
- Что с ним? Где он?
- У мистера Лестрейнджа обморок, - объясняет мадам Помфри. – Он испугался боггарта.
- До обморока?! Это неправда! – кричит Адольф. – Что с ним на самом деле? Его прокляли, да?
- Не кричите, - тихо говорю я. – Ваш брат действительно настолько испугался боггарта, что потерял созна…
- Где он? – уже тише спрашивает он, перебив меня.
- Там, - медсестра указывает на дальнюю ширму. – Но подождите, туда нельзя без…
Адольф исчез за перегородкой.
А через пять минут в больничное крыло вихрем влетает Рабастан Лестрейндж, мантия развевается за спиной, на плечах сажа от каминной сети.
- Что с моим сыном? – он смотрит на меня в упор, но обращается к мадам Помфри. – Что с Джаспером?
Я ухожу обратно в класс. На душе как-то паршиво, как будто я сделал какую-то большую ошибку. Формально все правильно, а ребенок еще и не справился с заданием. На боггартах многие сознание теряют, это бывает, ничего непредвиденного…
Тут я понял, почему меня преследует ощущение ошибки: Рабастан Лестрейндж испугался за сына.
Я с самого начала решил, что все человеческое ему чуждо, так было легче. Считать, что он чудовище, поставить на нем крест: он Пожиратель! Убийца, фашист, как земля его носит, непонятно…
А у него ведь тоже могут быть положительные черты. И видит их как раз Нимфадора.
Что, если он лучше меня? Почему иначе она его выбрала? Как он переживает за Джаспера, примчался неизвестно откуда через семь минут!
На моем уроке упал в обморок ребенок, сын той, кого я люблю, а я просто взял и ушел. Даже не дождался, пока он очнется.
Тяжело, когда любимый человек с другим. Но мысль о том, что она с ним, потому что он лучше тебя, еще тяжелее.
Джаспера выпустили только на следующий день. Он так никому и не сказал, что видел.
Полнолуние неумолимо приближалось, зверь стремился на волю, под конец дня я уже кусаться был готов.
С тех самых пор, как я обратился вне полнолуния, необходимость ликатропного зелья исчезла: я не терял разум во всех ипостасях.
Первой ночи полнолуния я был рад безумно, так угнетало меня нахождение в четырех стенах. Я вбежал в Запретный Лес и завыл, прогоняя тоску.
И чуть не помер от неожиданности, когда совсем рядом раздался ответный вой.
Еще один оборотень?
Я перемахнул через поваленный ствол и бросился на голос.
Волчонок. Маленький оборотень лет семи-восьми, может, меньше.
Заметив меня, он перестал выть и приготовился обороняться: вздыбил шерсть на загривке и широко расставил лапы.
Что-то в его движениях было не совсем волчье, и я подумал, что это, скорее всего, рожденный оборотень, то есть он никогда не теряет разум при превращениях.
- Кто ты? – спросил я. – И что ты делаешь на моей территории?
- Это твоя территория? Прости, - волчонок смущенно опустил голову.
- Кто твои родители, а если ты в стае, то кто твой вожак?
- Мой отец был вожаком. Мои родители мертвы.
Волчонок поведал мне странную и страшную историю: его отец был вожаком большой стаи, мать – простая рядовая женщина-оборотень, отличалась только тем, что обожествляла вожака в буквальном смысле. Мальчик рос с матерью, отца видел редко.
Потом место их обитания вычислили авроры и в буквальном смысле очистили территорию.
Я лизнул волчонка в нос, сердце у меня разрывалось. Про оборотней я читал в «Пророке», говорят, там был убит сам Грейбек.
- Мама сказала мне идти в Хогвартс. Там, говорят, когда-то учился оборотень, мама его даже знала. Я ведь рядом с Хогвартсом?
- Да. А я тот самый оборотень, меня зовут Ремус.
- Ремус? А меня Фенрир.
Я аж подскочил:
- Как?
- Фенрир. Это мама меня так назвала, папа хотел другое имя. Папа говорил, что называть сына в честь отца глупо.
- Тебя назвали в честь отца? – слабым голосом осведомился я.
- Да. Мое полное имя Фенрир Грейбек-младший.
А ларчик просто открывался.
Это сын Фенрира, а мать его, я так понял, Ромала. Когда я был в стае по просьбе Дамблдора, Грейбек, памятуя о том, что именно он меня укусил, во всеуслышание объявил себя моим наставником. Нда, не самые приятные воспоминания. Я тогда еле сбежал.
Теперь Фенрир мертв, а передо мной стоит его сын.
Я не дам истории повториться.
Я выращу из Грейбека-младшего настоящего человека.
- Знаешь, кто я? – спросил я. – Я твой старший брат. Ты будешь жить у меня.
Утром я привел Фенрира в свою комнату.
- Вот одежда, - я уменьшил свой костюм. – Вот еда. Ты же голодный? Ешь, а мне пока надо сходить кое к кому.
Фенрир был похож на своего отца как две капли воды: голубые глаза, пепельные волосы, нос с горбинкой. Но во мне не было никакого отвращения или страха – просто ребенок.
Немного напрягало то, что ел Фенрир руками. Ну да ладно, потом научится.
- Гарри, мне нужна твоя помощь.
Следующие полчаса я очень хотел бы забыть.
- Ты что, Рем, ну как так можно? Это же сын Грейбека! Он же дикий! Он же… зверь! Животное!
Зверь. Животное.
От этих двух слов меня отучали Мародеры почти десять лет.
Сириус вскочил, наложил на Поттера Силенцо и выбежал под дождь вслед за мной.
- Рем! Лунатик, подожди!
Я резко повернулся к нему:
- Что? Скажешь, что он не меня имел в виду? Что я домашний? Что?!
Сириус остановился прямо передо мной, отбросил назад мокрые волосы, в которых уже виднелась заметная седина.
- Тебе нужен хороший адвокат, Лунатик. Сейф Блэков в твоем распоряжении. И… если хочешь… я с радостью могу стать крестным твоему брату. Можно?
Я даже не смог ничего сказать. Но он все равно меня понял.
