Глава 21. On A Foggy NightДо самого конца октября Рон ходил по школе с самодовольством Живоглота, добравшегося до эльфийских запасов сметаны. Метод терапии, который они с Гермионой изобрели в день квиддичного матча, включал в себя Выручай-комнату, широкую постель и минимум одежды как на пациенте, так и на терапевте, и этот процесс, идущий, без сомнения, на пользу здоровью, оставил обоих в полном восторге.
Рон выяснил, что, пусть школьная форма и идет Гермионе, гораздо больше девушке шло ее отсутствие, а сама она, судя по всему, наглядно убедилась, что столь ненавистные ей занятия спортом все-таки приносят определенную пользу – по крайней мере, взгляды, которые она бросала на обнаженный торс Рона, сам молодой волшебник расценил как одобрительные. По поводу этого самого торса у него поначалу были большие сомнения: собственная кожа казалась Рону слишком бледной, веснушки – слишком частыми, и это не говоря уже о том, что рельефными мышцами он отродясь не располагал, предпочитая расти ввысь, нежели крепнуть вширь. Однако осторожные прикосновения ласковых рук Гермионы быстро развеяли его опасения – Рон до сих пор широко улыбался, вспоминая об этом. Он даже не исключал того, что, при некотором давлении на Гермиону, она могла позволить и нечто большее, чем простые ласки, но суровая правда заключалась в том, что из-за квиддичного матча Рон в тот день едва ли мог оказывать давление на что бы то ни было, кроме кровати под своей ноющей спиной.
Впрочем, постоянно витать в мире собственных фантазий, а тем более претворить их в жизнь, Рону не позволили суровые обстоятельства: слишком много насущных проблем в те дни стояло перед ним и его друзьями.
Следовало что-то предпринять в отношении Гвинфора Флойда, хотя сойтись в одном мнении по этому вопросу у ребят не получалось. Гарри пылко предлагал «припереть его к стенке», но как именно, по его мнению, надлежало «припирать к стенке» почтенного профессора древних рун, он не уточнил. Само собой, благоразумная Гермиона настойчиво отговаривала друзей от поспешных действий и, как могла, выгораживала престарелого валлийца, рассказывая о его рассеянности и проблемах с ориентацией во времени и пространстве, которые за эти два месяца прослыли среди учеников поистине легендарными. Гарри в ответ резонно замечал, что нельзя быть настолько рассеянным, чтобы исчезнуть с Карты Мародеров, и пытался убедить подругу, что за всем этим что-то кроется. Рон, по традиции, изредка вставлял словечко в защиту той или иной теории, но воздерживался от того, чтобы окончательно перейти на сторону одного из спорщиков, чтобы не навлечь на себя гнев второго.
В конце концов Гарри согласился, что профессором, в случае чего, можно будет заняться и после Хэллоуина, а главное – заручиться доказательствами, что тот действительно причастен к каким бы то ни было злодеяниям. Для этого он вознамерился установить за Гвинфором Флойдом круглосуточную слежку, используя Бодрящее зелье, чтобы отгонять сон по ночам. Гермиона попыталась было возразить, что такие объемы этого напитка приведут к нервному расстройству и клеванию носом в дневные часы, но затем махнула рукой, рассудив, что это намного лучше, чем позволить Гарри вломиться с обыском в кабинет профессора, и что после первой же неудачной попытки застать Флойда врасплох или первого же обморока во время обеда он наверняка откажется от этой затеи.
Гермиона в эти дни вообще на удивление мало пыталась наставлять своих друзей на путь истинный, и причина этого крылась, разумеется, в злоключениях ее родителей. Страна на юго-востоке Европы, в которой они застряли, очень некстати вступила в гражданскую войну, разгоревшуюся в другой стране на юго-востоке Европы, и по какой-то причине это крайне не понравилось крупным маггловским державам, в том числе Великобритании. В ответ на это воюющая страна стремилась всеми силами испортить жизнь гражданам своих недругов, оказавшимся на ее территории, с помощью бюрократических проволочек. Гермиона попыталась объяснить Рону суть этнических конфликтов в этом европейском регионе и традиционное противостояние лагерей, некогда разделенных «железным занавесом», но после получасового вводного курса в маггловскую политику младший Уизли только и смог, что уточнить: «Это что-то вроде грязнокровок и чистокровок, да?» Впрочем, девушке явно было достаточно и того, что друзья изо всех сил стараются ее поддержать.
До конца октября ребята также успели сочинить и отправить письмо Ремусу Люпину, единственному создателю Карты Мародеров, не примкнувшему к Темному Лорду и не погибшему трагической смертью. К несчастью, в это же время кончался и лунный месяц, так что оборотню в канун Хэллоуина было не до корреспонденции: ребятам оставалось лишь надеяться, что за время его отсутствия Тонкс по ошибке не воспользуется их письмом в качестве растопки.
Еще одно послание Гермиона отправила Гестии Джонс, поскольку хогвартская библиотека едва ли не впервые за шесть с лишним лет не смогла предоставить своей самой преданной поклоннице необходимые сведения – о пресловутых валлийских духах. Как предположила Гермиона, причиной было то, что Министерство предпочитало не распространять информацию о домерлиновской магии, хотя скептик Рон придерживался другой точки зрения: никто из серьезных авторов попросту не растрачивал время на сочинение книжек о подобной чепухе. Они с Гарри по-прежнему относились ко всей этой затее крайне недоверчиво, пусть и признавали, что другого выхода у них в настоящий момент все равно нет.
Гестия прислала в Хогвартс обстоятельный ответ на следующий же день, словно до смерти отчаянно боялась, что, если она промедлит, ребята откажутся от идеи приобщиться к традициям ее народа.
«В Нос Калан Гаэв и Нос Калан Май, первые ночи зимы и лета соответственно, в Уэльсе можно повстречать множество таинственных сущностей, связь с которыми поддерживается еще со времен расцвета друидической культуры», – писала Гестия.
«Вы можете наткнуться на гвиллион, жутких ночных странников, которых легко отпугнуть блеском ножа, или пересечься с Тилвит Тег – валлийским Славным Народцем, представители которого могут попытаться утащить вас в потусторонний мир, или встретить Адар Ллух Гвин, воинственных гигантских птиц древности…»
– Мы ведь еще можем пойти на вечеринку Почти Безголового Ника, верно? – поинтересовался Рон, почесав нос. Гермиона, читавшая письмо вслух, укоризненно взглянула на него, и молодой волшебник поднял руки, показывая, что он – весь внимание.
«…которые, к счастью, редко являются волшебникам в последние столетия. Защититься от всех этих призраков нетрудно: просто идите своей дорогой, в буквальном и переносном смысле. Не сворачивайте, заметив опасность, и не бегите назад, почуяв беду. Двигайтесь вперед, словно ничего не замечаете, и вас оставят в покое.
Те, у которых вы хотите найти ответ на интересующий вас вопрос – исбридион, духи прошлого. Встретить их гораздо проще, чем всех остальных, что выражается хотя бы в общем названии этих двух чародейских ночей – Исбриднос, «ночь духов». В это время исбридион безвредны и охотно пойдут с вами на контакт, если вы сами этого пожелаете. Вы без труда узнаете духов в прозрачно-белых, мерцающих фигурах человеческого роста; наиболее четко вы увидите их глаза, лица исбридион будут несколько размытыми, а все, что ниже, покажется вам бледно-серой пеленой.
В Нос Калан Гаэв скопления потусторонних гостей нетрудно обнаружить в любой части Уэльса; как правило, они собираются на старых перекрестках и возле кладбищ. Вы можете отправиться, куда пожелаете – духи присутствуют нигде и везде сразу – но я бы порекомендовала три места, где исбридион встречала я сама или мои знакомые. Это древнее захоронение к северу от Кармартена, неподалеку от местечка Тревон; схождение древних дорог в лесу под Лланфиллином, к востоку от моста через реку Кайн; и погост на перекрестке неподалеку от деревеньки Амлух, что на северном побережье Англси.
Думаю, в школьной библиотеке найдутся достаточно подробные карты, но, не сочтите меня назойливой, я в любом случае хотела бы отправиться с вами. Не просто из соображений безопасности, а потому, что это, все-таки, ваше первое путешествие во время Исбриднос, а я уже имею в данной области некоторый опыт. Не беспокойтесь, что кто-нибудь узнает о нашей ночной прогулке – в Нос Калан Гаэв мне всегда дают выходной, так что действовать я буду не в качестве мракоборца-опекуна, а, скорее, как независимый проводник. Жду вашего ответа. Hwyl fawr, Гестия».
– Что это еще за случайный набор букв? – уточнил Рон, чья голова к концу послания успела переместиться на плечо Гермионы.
– Это по-валлийски, – вздохнула девушка, ласково отпихивая его ладонью.
Неразлучные друзья втроем сидели в Выручай-комнате, где после возвращения Рона из больничного крыла они проводили намного больше времени, чем раньше. Предполагать, что отравитель-неудачник учится с ними на одном факультете, никому не хотелось, но даже докажи они, что это не так, было очевидно, что тому каким-то образом удалось незамеченным пробраться в гриффиндорскую башню, а это оптимизма ничуть не добавляло. Тролль с дубинкой, с некоторых пор дежуривший возле пристыженной Полной Дамы, был зрелищем довольно внушительным, но трое друзей все равно перестали делиться в пределах гриффиндорской гостиной мало-мальски важной информацией.
– Одна гласная на предложение – ну все у них не как у людей, – проворчал Рон. – Слушай, это очень интересное письмо, и кое-что отсюда можно запросто использовать для праздничного маскарада на Хэллоуин, но ты уверена, что…
– Я уверена, что у нас нет выбора, – просто ответила Гермиона, и Гарри согласно кивнул:
– Время сейчас непростое и уж точно не подходящее для бабушкиных сказок, так что, думаю, Гестия имеет четкое представление, о чем говорит. Я ей доверяю. Правда, меня кое-что смущает: сама-то она из Уэльса, а вот откуда у нее уверенность, что валлийские духи проявят интерес к
нашим проблемам?
– Она еще летом говорила, что, если духов вежливо попросить, на щекотливый вопрос национальной принадлежности они благосклонно закроют глаза, – напомнила девушка. – Это искать они могут исключительно волшебников, принадлежащих к регионам, где продолжает теплиться сила друидической магии. И кроме того, Гестия вызвалась нас сопровождать, так что, в случае чего, мы всегда сможем передать наш вопрос через нее.
– Насчет сопровождения… Ты уверена, что этот эскорт так уж необходим? – нахмурился Гарри, видимо, позабывший, что менее минуты назад говорил о безоговорочном доверии. – Что бы Гестия там ни обещала, она не перестанет быть мракоборцем на время этой поездки.
– О тайне крестражей, вне зависимости от того, получим мы ответ от духов или нет, никто не узнает, потому что спрашивать мы едем не о них, – рассудила Гермиона. – Ну а в случае чего, можно на время ответа вежливо попросить Гестию отойти в сторонку. Гарри, подумай сам: а что, если сами мы так и не найдем этих исбридион? Ждать полгода до следующей ночи духов?
– Ну, тут, пожалуй, ты права, – нехотя признал тот.
– Тогда остается только решить, куда мы отправимся, и написать об этом Гестии, – объявила девушка.
Впрочем, при первом же взгляде на карту Уэльса из старенького атласа Великобритании, который ребята втайне от любопытных глаз отыскали в библиотеке, стало ясно, что решение напрашивается само собой. Кармартен располагался в южной части страны, а негостеприимный остров Англси – на северо-западе, тогда как Лланфиллин находился возле восточной границы с Англией, и из Хогвартса добираться до него было проще всего. Об этом ребята сообщили Гестии Джонс следующим письмом, заодно пояснив, что в Хогвартс за ними прилетать не стоит, а встретиться можно прямо на месте. Валлийка в ответном послании согласилась, что это мудрое решение, и предложила найти ее за час до первой полуночи ноября возле местной достопримечательности, колодца святого Миллина.
Теперь, когда все было согласовано, молодым волшебникам оставалось только ждать Хэллоуина. Нельзя сказать, что это ожидание для Рона выдалось таким уж скучным: ему все еще нужно было наверстать упущенное по целому ряду предметов. Он даже вызвался помочь Гарри со слежкой за профессором Флойдом и с помощью Бодрящего зелья провел целую ночь без сна, зазубривая материал для сдачи пропущенных зачетов и краем глаза поглядывая на Карту Мародеров. Но валлийский преподаватель ни в эту ночь, ни в любое другое время так и не сподобился на что-нибудь мало-мальски подозрительное: согласно сообщениям Гермионы, на уроках он вел себя точно так же, как и прежде, а Гарри, трижды заступавший на дежурство, ни разу не заметил, чтобы Гвинфор Флойд покидал под покровом тьмы свою комнату или необъяснимым образом исчезал с волшебной карты.
Старик, впрочем, удивил всех в канун Хэллоуина, когда Гермиона уже собрала все необходимое для путешествия, и ребята сидели в Большом зале в компании здоровенной тыквы, без особого интереса наблюдая за окончанием скромного пира по случаю вышеозначенного праздника. Спустившийся по лестнице профессор Флойд затерялся – Рон не нашел лучшего слова – в длинном темно-бежевом плаще с капюшоном, так что наружу выглядывали только нос преподавателя и покоившиеся на нем очки с толстенными линзами. В правой руке валлиец держал метлу – древком вниз, чтобы заодно использовать ее как посох. Он целеустремленно прошествовал мимо накрытых столов и почти достиг дверей в холл, когда его окликнул Гарри – тот, по всей видимости, не знал, что именно сказать старику, но инстинктивно понимал, что, если не привлечь его внимание сейчас, потом будет уже поздно:
– Э… Профессор! Профессор Флойд!
Вторая попытка, вопреки скептическим прогнозам Рона, все же увенчалась успехом, и преподаватель повернулся на зов; рассеянный взгляд его карих глаз медленно скользнул по Гермионе, младшему Уизли и остановился на Гарри.
– Да, Паркер? Вы, эм, что-то хотели?
Гарри не стал его поправлять – как подумалось Рону, потому, что впервые за долгое время его не рассматривали исключительно как живую легенду волшебного мира. Вместо этого он вкрадчиво спросил:
– Профессор Флойд, жутко извиняюсь за нескромность, но куда вы собрались в это время суток да в такую отвратительную погоду?
Старик мельком посмотрел на рукава своего плаща, крякнул, как будто понятия не имел, как оказался в верхней одежде, а потом пробурчал:
– Сегодня особенная ночь, Паркер, особенная. Для вас это, конечно, вечеринки, маскарады, веселье… я не виню вас, нет, но у этого праздника гораздо, гораздо более глубокие традиции, чем вам кажется. – На несколько мгновений он задумался, постукивая древком метлы о ковер. – Да, Паркер, и сегодня мне необходимо побывать в стране своих предков, хотя вы вряд ли это поймете… Так или иначе, приятно знать, определенно приятно, что кто-то еще беспокоится о здоровье стариков вроде меня… Хотя я вас в этом и не виню.
Не попрощавшись и не прекращая бормотать о том, что он не держит на ребят абсолютно никакого зла, профессор Флойд развернулся и продолжил свой путь в сторону холла.
– Берегите себя, профессор! – робко бросила Гермиона ему вслед, но Рон не был так уж уверен, что это напутствие достигло ушей преподавателя, надежно скрытых за толстым капюшоном плаща. Как только Флойд покинул Большой зал, она задумчиво произнесла: – Кажется, мы не единственные, кто сегодня отправится за советом к валлийским духам.
– Думаешь, в этом дело? – нахмурился Рон. Пусть Гарри он в этом и не признавался, но во Флойда-заговорщика и Флойда-шпиона ему по-прежнему верилось очень слабо. Рон считал его обычным маразматиком, который уже обзавелся таким количеством умственных расстройств, что они начали создавать помехи на Карте Мародеров. – Может, он просто решил навестить всех своих прапраправнуков и разжалобить их на несколько конфет. Что ему, по-твоему, спрашивать у исбридион? Когда он из ума выживет? Так, боюсь, ответ его несколько разочарует…
– Ох, Рон! – закатила глаза Гермиона.
– Что-то я тоже сомневаюсь, что наш славный профессор Флойд – такой уж ярый приверженец древних традиций своего народа, – перебил ее взволнованный Гарри. – Может, проследим, куда он направится? Думаю, еще можем успеть, если поторопимся!
– Гарри, всему есть предел, – вздохнула девушка. – Нам самим пора в Лланфиллин, ты не забыл? К тому же, я убеждена: если бы профессор Флойд действительно затеял что-нибудь недоброе, – ее тон позволял предположить, что сама Гермиона в такой вариант не верила ни на йоту, – он не стал бы покидать замок у всех на глазах.
– Откуда такая уверенность? – не отступал Гарри. – Если он притворяется невинным чудаком…
– С меня довольно, – решительно оборвала его Гермиона. – Можете сколько угодно пытаться подловить его Мерлин знает на чем, но оскорблять пожилого человека, а тем более профессора, в моем присутствии больше не смейте!
– Ну хорошо, хорошо, только успокойся, – промямлил Рон. – И вообще, мы его очень даже уважаем…
– Просто свой длинный язык уважаем больше, я поняла, – отрезала безжалостная девушка. – Пойдемте. На улице сегодня скверно, неизвестно еще, сколько у нас времени это путешествие займет. Надеюсь, с профессором все будет в порядке, – взволнованно добавила она, а Рон благоразумно проглотил замечание, что в настоящий момент Гвинфору Флойду угрожает одна-единственная опасность: заблудиться в собственном плаще.
Последний октябрьский вечер действительно не мог похвастаться приятной погодой: даже закутавшись в теплую мантию и почти полностью спрятав лицо за шарфом гриффиндорских расцветок, Рон не мог отделаться от ощущения, что составители календаря в этом году что-то напутали. Потоки пронизывающего до костей ветра постоянно норовили стряхнуть ребят с метел, а с неба ледяными стрелами на них непрестанно падал дождь, и во время полета Рон не раз и не два пожалел, что ради соблюдения конспирации они не преодолели бóльшую часть пути с помощью Летучего пороха.
Вдали от ярко освещенных автострад ориентироваться на местности было непросто, но в конце концов, несколько раз остановившись в безлюдных местах, чтобы свериться с атласом, ребята очутились в искомом городке. Лланфиллин оказался не более чем скромным поселком на незначительной речушке, зажатым между горами и небольшим пролеском.
Колодец святого Миллина сразу найти не удалось, поэтому друзья обратились за помощью в первый попавшийся паб. Им не только подсказали, как пройти к одноименной церкви, возле которой располагался источник, но и вручили несколько конфет: как удовлетворенно отметил Рон, Хэллоуин был единственной ночью в году, когда волшебники могли не волноваться по поводу Статута о секретности и с чистой совестью вламываться в маггловские заведения с метлами наперевес.
На одной из лавочек возле колодца их уже поджидала Гестия Джонс, приветливая худенькая волшебница, закутанная в темно-синюю мантию, которая очень здорово сочеталась с ее распущенными черными волосами.
– Привет! – окликнула она ребят, когда те подошли ближе. – Я, честно говоря, начала бояться, что из-за этой холодрыги вы решили никуда не лететь. Очень давно такой холодной осени не было – я, по крайней мере, точно не помню. Грозный Глаз говорит, это все из-за дементоров…
– А еще Грозный Глаз говорит, что в школе орудует банда похитителей серебряных ложек, – фыркнул Рон. – Это у него один из ключей от Сети Войнамойнена недавно пропал, и он сразу в теорию заговора ударился. Готов поспорить, этот параноик ее сам в чай положил и… – Он прикусил язык, вспомнив, что разговаривает с подчиненной преподавателя, по предмету которого безнадежно отстает.
– Я ничего не скажу, – подмигнула ему Гестия, улыбнувшись. – Мы же договорились, что сегодня вечером я – не мракоборец, а вы – не трое учеников, которых, согласно всевозможным уставам, мне следует немедленно отправить в Шотландию первым попавшимся камином.
– А тебе за нарушение субординации не влетит? – нахмурился Гарри.
– О самом факте нарушения никто и не узнает, если, конечно, вы трое не проболтаетесь…
– Немы как рыбы, – заверила ее Гермиона. – Так что, отправляемся прямо сейчас? А то, признаться, не хотелось бы проводить на этом холоде ни минуты больше, чем необходимо…
Она поежилась, и Рон, с готовностью исполняя обязанности заботливого кавалера, приобнял ее, после чего девушка благодарно прижалась к его плечу. Гестия нахмурилась, но явно не из-за этой трогательной сценки.
– Знаете, субординация субординацией, а вот простудиться по моей вине я вам сегодня точно не дам, – объявила она, поднимаясь с места. – Пойдемте-ка, посидим до полуночи в пабе – раньше нам в лесу все равно делать нечего. Ну а по поводу магглов сегодня можно не волноваться.
За чашкой чая и парочкой тайсен гри – фирменных валлийских пирожков – все мгновенно почувствовали себя гораздо лучше. Никто из аборигенов действительно не обратил внимания на четырех чудаков в мантиях, решивших на ночь глядя посидеть в пабе богом забытого городка, и Гестия смогла подробнее рассказать спутникам о традициях, связанных с ибриднос:
– Волшебный Уэльс, говоря начистоту, так и не отрекся полностью от изначального колдовства – друидического, как его называют, – объясняла она. – По сути, английскому Совету магов, позднее превратившемуся в Министерство, никогда и не было до нас большого дела: им было достаточно, что валлийские волшебники, в отличие от ирландцев или даже своих маггловских собратьев, не предпринимают попыток бунтовать и свергать существующий режим. А зачем нам это, спрашивается, нужно? То, что Уэльс рассматривают как тихую, безвредную провинцию, только идет местным волшебникам на руку, позволяя им безнаказанно заниматься древним искусством, тогда как «наверху» считают, что здесь обитают сплошь присмиренные овечки. Все это строго между нами, разумеется, – добавила Гестия, но Гарри успокоил ее, заявив:
– Да мы и сами не большие фанаты Министерства магии.
– Так вот, благодаря этим мерам предосторожности на территории Уэльса удалось сохранить древнюю магию, а это, в свою очередь, дает нам возможность и по сей день общаться с духами из потустороннего мира. Здесь у нас наиболее крупный очаг друидизма (или «магии дриу», как мы ее называем) на территории Великобритании, еще эта традиция теплится в Корнуолле и некоторых отдаленных уголках Шотландии – к примеру, на Шетландских островах. Ну и не говоря, естественно, про ирландских волшебников, которые оставались абсолютно независимы от мерлиновской магии, даже когда страна находилась под контролем Великобритании.
– А что конкретно из себя представляют эти «духи»? – полюбопытствовала Гермиона. – Что-то вроде призраков?
– Если ты имеешь в виду именно исбридион – грубо говоря, да, – кивнула Гестия. – Но это не привидения в традиционном понимании этого слова – не то, чем становятся люди, желающие остаться в этом мире после смерти. Скорее, это некая квинтэссенция эпох и поколений древних дриу, существующая между этим и потусторонним мирами. Они гораздо могущественнее, чем обычные призраки: благодаря своей связи с магическими пластами исбридион способны оказать посильную помощь тем, кто ее ищет – к примеру, сделать предсказание или, в нашем случае, разыскать волшебника, связанного с этими «очагами» древнего колдовства.
– А все остальные выходцы с того света, о которых ты писала? – спросил Рон. – Все эти гигантские птицы и прочие – они из себя что представляют?
– Ну, во-первых, «тот свет» – не совсем подходящее название для потустороннего мира, – покачала головой Гестия. – Если опускаться до прямых сравнений, то это кладбище не для волшебников, а для волшебства. И древних богов, покровителей магии… если, конечно, предположить, что они действительно существовали. – Она нахмурилась. – Вполне возможно, что «тот свет» в твоем понимании этого слова находится где-то по соседству, но все-таки существует четкое разделение между этими двумя терминами. Отвечая на твой вопрос: гвиллион, Тилвит Тег, кэхерет, многие другие – все это прочие разновидности духов, которые когда-то вместе с магией попали в этот мир из потуcтороннего. Кое-кого из них, конечно, можно причислить к «волшебным существам», но, боюсь, им самим это придется не по душе. Но беспокоиться вам нечего, – спешно добавила она, увидев, как брови Рона сошлись над переносицей, – как я уже говорила в письме, они не причинят вреда, если их игнорировать, сколь бы грозными все эти сущности не казались.
– К тому же, – скромно заметил Гарри, – если духи узнают, с кем мы встречались за последние шесть лет, они нашего внимания сами не захотят.
Расплатившись по счету, четверо искателей приключений вышли из паба и не спеша направились в сторону моста через реку Кайн. На другом берегу находился лес, где, по словам Гестии, и должна была состояться пресловутая встреча. По-прежнему моросил дождь, так что волшебники были вынуждены спрятаться под капюшонами мантий.
– В этом лесу сходятся два забытых тракта, однажды бывшие важными торговыми путями, – объясняла Гестия, шедшая во главе процессии. – Когда города приходили в упадок, многие старые дороги гибли вместе с ними. По всему Уэльсу есть такие заброшенные распутья, именно возле них волшебники, как правило, и встречаются с исбридион. Как вы, вероятно, догадываетесь, на перекрестках современных автострад с духами особенно не пообщаешься.
– А как вы узнаете про эти распутья? – спросила Гермиона.
– На самом деле, таких перекрестков немного, и все они известны довольно широкому кругу валлийцев, практикующих такие мероприятия, – охотно поделилась Гестия. – Но, как правило, бóльшая часть местных волшебников предпочитает кладбища, а чтобы найти их, не нужно обладать какими-то особыми знаниями: почти возле любой деревни есть захоронение или погост.
Они прошли мост и свернули с дороги на небольшой луг, за которым начинался искомый лес. По долине, в которой располагался Лланфиллин, стелился низкий туман, который, казалось, густел с каждой минутой. Высокая зеленая трава, еще не склонившаяся перед наступающей зимой, была влажной от дождя, который и не думал прекращаться.
– И далеко нам идти до этого перекрестка? – осведомился Рон.
– Да нет, не очень: дороги сходятся совсем близко отсюда. Но на подступах к перекрестку пространство может несколько… исказиться, – предупредила Гестия. – Опасаться нечего, это обычное для Исбриднос явление, связанное с близостью потустороннего мира.
С последним утверждением Рон мог поспорить – в его понимании близость потустороннего мира по определению не могла сулить ничего безопасного – но предпочел промолчать.
Волшебники пересекли луг и начали углубляться в лес. Над их головами шелестели мрачные клены, сбрасывая листву, красующуюся всеми оттенками красного и желтого, а под ногами трещали сухие ветви. Изредка приходилось продираться сквозь низкий кустарник. Туман становился все плотнее и выше: будто кто-то разложил между деревьями полупрозрачный бледно-серый мешок и постепенно наполнял его воздухом. Когда в рекордные сроки он дошел Рону до пояса и продолжил восхождение, тот разрушил царящее молчание неуверенным предположением:
– Мне почему-то кажется, что обычно туманы так себя не ведут, верно?
– Возможно, это искажение, о котором я говорила, – ответила Гестия, по всей видимости, не слишком убежденная в своей правоте.
– Возможно? – уточнил Гарри. – То есть, ты ни с чем подобным не сталкивалась?
– В прошлый раз, когда я здесь была, несколько увеличился в размерах лес – вот и все, – пояснила валлийская волшебница, явно обеспокоенная тем, что происходит. – Мне показалось, будто я не меньше мили прошла, прежде чем добралась до перекрестка, хотя вы наверняка заметили, когда летели сюда, что лес здесь совсем небольшой.
– Кстати, насчет перекрестка… Ты уверена, что в таком тумане сможешь отыскать правильный путь? – поинтересовалась Гермиона как можно более обыденным тоном. Белесая пелена уже обволакивала ее подбородок, а Рону и Гарри она пока не дошла даже до уровня плеч, но никаких иллюзий на этот счет они не питали. – И, раз уж об этом зашла речь: ты уверена, что этот туман безвреден? Потому что, по-моему, для продукта конденсации он и впрямь чрезмерно тороплив…
– Э… Совсем не уверена, – нервно признала Гестия, смущенная развитием событий. – В случае чего, мы можем пойти вдоль реки – одна из двух дорог, образующих перекресток, точно проходила где-то там, по старому мосту через Кайн чуть ниже по течению. Я уверена, что от нее или от моста остались какие-нибудь следы…
Ее спутники согласились, что это разумная идея и стоит действительно попробовать выбраться к реке. Проблема заключалась в том, что плотное покрывало тумана к этому моменту успело накрыть их с головой, и волшебники порой натыкались на деревья раньше, чем замечали их за бледно-серой завесой. Видимость снизилась настолько, что Рон, вытянув руку, мог четко разглядеть только предплечье. От спешно сотворенных заклинаний
«Lumos» пользы было не больше, чем от тлеющего уголька.
– Возьмемся-ка за руки, – слегка дрожащим голосом предложила Гермиона, и тут же ее рука цепко схватила Рона за предплечье. – Это ты?
– Это я, – сознался тот и, неуклюже пошарив в тумане, взял девушку за запястье другой рукой. Внезапно запястье начало подозрительным образом смещаться в сторону, в то время как сама Гермиона оставалась на месте, и Рон осторожно спросил: – А это ты?
– Нет, – сообщил Гарри откуда-то слева. – По всей видимости, это я. А я тогда кого держу?
– Меня, – ответила Гермиона.
Несколько секунд студенты молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию, пока в конце концов девушка не решилась озвучить мысль, которая, без сомнения, тревожила всех троих:
– А где, в таком случае, Гестия?
– Гестия! – громко крикнул Гарри, мгновенно возжелавший спросить это у самой валлийки. Но, вероятно, туман даже заглушал голос: слова друга донеслись до Рона словно сквозь толстое одеяло. – Гестия!
– Я здесь! – раздался ответ волшебницы – как показалось Рону, не меньше, чем за сотню ярдов от них. – Я понятия не имею, что происходит, но старайтесь держаться друг за друга. А сейчас не молчите, я попробую на вас выйти!
– Ты в порядке? – тревожно вскричала Гермиона. – Гестия? Гестия!
На сей раз ответа не последовало. Юные волшебники, судорожно цепляясь друга за друга, звали спутницу на все лады, мелкими шажками продвигаясь сквозь непроглядную пелену тумана то в одну сторону, то в другую, но Гестия ничем не давала понять, что по-прежнему находится поблизости.
– Грандиозно, – подытожила Гермиона. – Для полного счастья теперь не хватает только, чтобы этот туман начал нас пожирать.
Рон юмора не оценил и почувствовал нестерпимое желание пощупать свое лицо, чтобы удостовериться, что оно по-прежнему на месте, но, поскольку обе его руки были заняты, это мероприятие пришлось отложить.
– Что же с ней случилось? – беспокойно пробормотала девушка. – Может, она споткнулась и потеряла сознание?
– Или ее съел туман, – вставил Рон.
– Или она с самого начала задумывала что-то недоброе, – добавил Гарри. – Вы ведь… вы ведь так не думаете?
– Нет, Гарри, мы ведь не Грозный Глаз Грюм, – наставительно ответила Гермиона. – И ты им тоже не становись. Просто… ситуация вышла из-под контроля – вот и все. Нужно, правда, понять: в близости потустороннего мира тут причина, или в чем-то другом…
– Что мы делать-то будем? – взволнованно спросил Рон.
– Даже если Гестия просто потеряла сознание, в таком тумане нам ее точно не найти без посторонней помощи, – рассудила Гермиона. – А поскольку он, очевидно, колдовского свойства, то с ней могло случиться вообще что угодно, и мы втроем, скорее всего, бессильны во всем этом разобраться. Поэтому нужно выбираться из этого леса, и чем скорее у нас это получится, тем быстрее мы сумеем привести подмогу и узнать, что с ней случилось, – подытожила она.
– У нас есть метлы, можно попробовать взлететь… – неуверенно предложил Гарри.
– И разбить голову о какую-нибудь ветку, спасибо большое, – покачала головой девушка. – Нет, лично я предлагаю просто двигаться в одну сторону, неважно какую. Рано или поздно мы либо выйдем к реке, либо попросту покинем лес. Если по дороге нам попадутся эти исбридион – что ж, замечательно, потребуем объяснений у них.
– Но в случае чего воспользуемся метлами, – не успокаивался Гарри. – Так. Хорошо. И в какую сторону мы пойдем? Куда попало?
– Ну, в лесу можно найти немало ориентиров, – охотно начала Гермиона. – Например, нагнемся и внимательно посмотрим на мох – он, как правило, растет с северной стороны дерева. А если нет мха, то изучим состояние коры на стволе: с какой стороны она суше, с той и юг. А если наткнемся на грибы, то следует помнить…
– Извини, что перебиваю, но я тоже вспомнил одну хорошую примету, – встрял Рон, вглядываясь в туман за ее спиной. – Далекий светящийся огонек, как правило, указывает на близость цивилизации. Хотя, конечно, мы сейчас можем дружно сесть на землю и понюхать кору, – снисходительно добавил он, а затем кое-как объяснил Гермионе и Гарри, не прибегая к недоступному в настоящий момент языку жестов, в какую сторону следует смотреть.
– Конечно, – буркнула несколько раздосадованная девушка. – А тебе в голову не приходило, что это может быть болотный фонарник?
– Ой, Гермиона, – отмахнулся Рон, у которого при виде огонька мгновенно поднялось настроение. Он решительно потащил друзей за собой в сторону этой ярко-желтой точки, на удивление отчетливо светившей сквозь густую серую завесу, все это время продолжая разглагольствовать. – Даже я помню по урокам Защиты от Темных искусств, что болотные фонарники обитают… ну, собственно, на болотах, как это ни странно. Здесь у нас, конечно, глухомань, но никаких топей, я уверен, нет, так что и бояться нам нечего. Может быть, это даже Гестия. Или исбридион. Да хоть кто-нибудь, в конце-то концов – в нашем ли положении привередничать?
Выдав эту реплику, Рон продолжил вести друзей к заветному огоньку, искренне наслаждаясь тем, что, если судить по молчанию Гермионы, ему в кои-то веки удалось обыграть девушку на ее территории. Впрочем, продолжалось это недолго, а если быть точным, всего пятьдесят футов. А затем огонек потух, и, сделав еще один шаг, Рон внезапно оказался в затруднительном положении, потому что его нога каким-то непостижимым образом разминулась с землей, и он кубарем полетел вниз – как оказалось чуть позже, прямо в ледяную воду реки Кайн.
С противоположной стороны, скрытой за стеной непроницаемого тумана, раздалось характерное мерзкое хихиканье, краткое описание которого – «гнусное, визгливое, с истеричными нотками» – Рон некогда учил наизусть. Вода возле берега была не слишком глубокой, но из-за того, что молодой волшебник при падении потерял равновесие, он окунулся в нее с головой и некоторое время барахтался в реке в состоянии, близком к паническому. Перепуганные Гермиона и Гарри что-то закричали, но к тому моменту, как рука одного из них нащупала утопающего, тот уже сумел подняться на ноги.
– Выродок вонючий! – заорал в пустоту разъяренный, дрожащий от холода Рон, пятясь в сторону берега. Наткнувшись спиной на что-то твердое, он выбрался из воды, отбросил в сторону метлу и лег на траву, чтобы перевести дыхание и унять стучащие зубы.
Спутники, впрочем, не позволили ему долго пробыть в таком желанном состоянии покоя: Гарри заставил Рона подняться на ноги, а затем Гермиона приказала ему раздеться. Рон вяло пытался уклониться от лечебной профилактики, но девушка была неумолима. Она насухо растерла его собственной мантией, наскоро произнесла пару заклинаний, а затем закутала Рона в мантию Гарри, которую тот благородно пожертвовал другу. Удивительно, но при этом Гермиона ни разу не попыталась обратить внимание горе-проводника на то, что в конечном итоге права оказалась она – младший Уизли даже почувствовал что-то вроде угрызений совести. К концу всех этих процедур выяснилось, что туман несколько рассеялся: к примеру, на расстоянии трех футов ребята уже могли различать лица друг друга.
– Но к реке мы все-таки вышли, – попытался оправдаться Рон, когда новоявленные спасатели оставили его в покое.
– А кое-кто – и прямо в реку, – добавила Гермиона. – Хм… А туман-то стал реже, вам не кажется?
– Точно стал, – подтвердил Гарри. – Может быть, вернемся и поищем Гестию?
– Не думаю, что это хорошая мысль. А что, если он снова сгустится, и мы опять заблудимся в лесу? Пойдемте лучше вдоль берега, – предложила девушка, – рано или поздно мы должны отсюда выйти.
Предложение было принято единогласно, и ребята отправились в путь. Гермиона вспомнила, что, когда они проходили по мосту, река текла слева направо, и, следовательно, чтобы выйти обратно к Лланфиллину, им нужно двигаться против течения. Однако время шло, туман становился все менее и менее плотным, а искомый мост в поле зрения ребят так и не появлялся.
Когда видимость окончательно пришла в норму, а плотная бледно-серая завеса превратилась в обычную белесую дымку, стелющуюся под ногами, Гарри вновь предложил облететь окрестности на метле. Гермиона долго инструктировала его, что именно надлежит делать в случае, если туман вернется, но, как выяснилось чуть позже, никакой нужды в этом не было, поскольку на команды ребят их летательные средства не реагировали.
– Вверх! Ну вверх же! – злился Гарри, размахивая своей метлой, точно двуручным мечом. – Ну что за чертовщина?
– Неужто они вслед за трансгрессией и порталами отказали? – пробормотал Рон, который давно оставил свой хозяйственный инструмент в покое. – Самое подходящее время, ничего не скажешь.
– Как бы то ни было, выбора у нас теперь точно нет – придется двигаться дальше на своих двоих, – мрачно подытожила Гермиона.
Миновав еще один отрезок пути, занявший у ребят не меньше двадцати минут, Рон всерьез усомнился в компетентности картографов, составлявших атлас Уэльса: даже если бы Гермиона ошибалась, и мост находился в другой стороне, за это время река Кайн должна была кончиться или, по крайней мере, вывести их из леса. На деле же она, напротив, становилась все более широкой и полноводной. Рон уже собрался предложить какой-нибудь безумный способ сократить путь: к примеру, обрушить с помощью заклинания одно из деревьев и левитировать его на реку, соорудив своеобразный мост, как вдруг перед ними, возле излучины, заклубился белоснежный туман, и прямо из-под земли выросла странная фигура.
Все, на что поначалу Рон обратил внимание – ее лицо. Вероятно, оно было женским, хотя установить это было непросто: взгляду ребят предстала уродливая, кривая физиономия, покрытая глубокими морщинами и отвратительными волосатыми бородавками, обрамленная нечесаными, торчащими во все стороны седыми лохмами. Кожа странного грязно-желтого испускала в ночной мгле едва заметное призрачное свечение, а черные кривые зубы торчали изо рта старухи во всех направлениях. Приглядевшись, Рон с отвращением заметил у нее за спиной тонкие перепончатые крылья, точно у летучей мыши-переростка. Одним словом, на добрую валлийскую бабушку, вышедшую прогуляться перед сном, она не тянула совершенно точно.
Рон счел, что углядел достаточно поводов для применения силы, и инстинктивно потянулся за палочкой, но Гермиона, припомнившая советы Гестии, перехватила его запястье на полпути к карману. По той же причине она, заметив это уродливое создание, не стала останавливаться и потащила за собой друзей, едва заметно прошипев что-то вроде «идем своей дорогой».
– Это вряд ли исбридион, не так ли? – пробормотал Гарри, явно и сам знавший ответ на этот вопрос. Смотреть на старуху он избегал.
– Думаю, их должно быть много… и о таких отличительных особенностях Гестия точно не говорила, – тихо подтвердила Гермиона. В руку Рона она вцепилась мертвой хваткой, но к удержанию друга от использования палочки это уже вряд ли имело какое-то отношение.
Отвратительный призрак, напротив, рассматривал трех путников настолько внимательно, насколько это возможно, учитывая ужасное косоглазие, которым он был обременен в дополнение к другим примечательным чертам внешности. Чем ближе они подходили к желтокожей старухе, тем больше напрягался Рон, который подозревал, что в какой-то момент вынужден будет пройти мимо нее на расстоянии одного прыжка. Однако ужасное создание, закутанное в клубы белого тумана, явно не собиралось вступать с волшебниками в физический контакт, и Рон уже подумал было, что, возможно, все обойдется, как вдруг старуха распахнула пасть и завопила:
– Гре-е-э-э-йндже-эр!
Этот крик вселил в ребят гораздо больше ужаса, чем если бы призрак бросился на них с оскаленными зубами. В потустороннем вопле старухи слышалось дуновение ветра над кладбищем, скрип крышки гроба и запах разложения, хотя, вспоминая об этой встрече позже, Рон не понимал, как можно было вселить эти ощущения обычным, пусть и весьма громким криком.
Друзья синхронно вздрогнули и отшатнулись в сторону, выхватывая палочки и заметно ускоряя шаг. Как ни странно, обратиться в паническое бегство путникам не позволила Гермиона, цепко державшая Гарри и Рона за руки. Она, казалось, вообще проигнорировала тот факт, что старуха назвала ее фамилию: девушка решительно продолжала идти вперед, опустив взгляд и закусив губу.
– Мы идем своей дорогой! – нервно воскликнул Рон, опасавшийся, что призрак упустил это из виду.
– Гре-э-э-эйнджер! Гермио-о-о-она Гре-э-эйнджер! – повторила старуха еще громче, чем прежде, и, на сей раз, с указанием имени – совершенно ненужным, по мнению Рона, уточнением: юная ведьма уж точно не тащила за собой семью.
– Своей дорогой! – рявкнул насмерть перепуганный Рон.
Продолжения беседы не последовало. Друзья проскочили мимо призрака и, оставив его позади, вывернули шеи, чтобы следить за каждым его движением. Одна Гермиона смотрела себе под ноги, до боли сжимая запястья друзей. Когда волшебники оставили старуху далеко позади, она исчезла в клубах белого дыма так же внезапно, как и появилась.
Некоторое время они продолжали идти в потрясенном молчании, и лишь затем Рон предпринял осторожную попытку освободиться от хватки Гермионы.
– Эй, все хорошо, – увещевал он подругу, которая сосредоточенно брела вперед, словно зомби. – Да, мы оба знаем, что ты можешь забрать мою кисть на память, когда только пожелаешь, но, честное слово, сейчас для этого не самый подходящий момент.
Зажав метлу в онемевшей руке, он осторожно дотронулся тыльной стороной другой ладони до бледной щеки Гермионы, и только тогда девушка вышла из этого странного ступора.
– Ох, – выдохнула она, переводя встревоженный взгляд с одного спутника на другого.
– Не волнуйся, она исчезла, – попытался успокоить ее Рон. – Убралась восвояси.
– Покричав немного твое имя, – вставил тактичный как никогда Гарри.
– Ну да, не без этого. Кстати, чего она, по-вашему, хотела этим добиться?
Гермиона нервно пожала плечами и поежилась.
– Может, это был один из тех странных призраков, которые считают крайне уместным назвать первого встречного по имени, – неловко пошутила она, выдавив из себя улыбку.
У Рона появилось странное чувство, что девушка знает об этом больше, чем осмеливается произнести вслух – уж больно подозрительно она держалась. За годы дружбы он привык, что Гермиона старается докопаться до истоков каждой тайны, всегда высказывает догадки и предположения и уж конечно не обращает серьезный разговор в шутку. Но прояснить это Рон решил позже, когда они выберутся из этого проклятого леса – в конце концов, виной всему мог быть обычный шок.
Внезапно дорога возле реки перестала казаться такой уж безопасной: юные волшебники практически не разговаривали, напряженно глядя вперед и ожидая появления еще какого-нибудь таинственного монстра. Уйти же от берега дальше, чем на двадцать футов, они не решались, поскольку в тот самый момент, как друзья пересекали некую невидимую границу, вокруг вновь начинал сгущаться туман, и приходилось как можно скорее поворачивать обратно.
Рон с удивлением отметил, что, чем дальше они шли, тем больше изменялась река. Возможно, его подводило зрение, но трава на берегу становилась гуще и выше, а сама береговая линия становилась все более извилистой и заросшей. Он настолько увлекся наблюдением этой необычной метаморфозы, что не сразу отреагировал, когда друзья, шедшие по правую руку от него, внезапно остановились. Лишь потом он увидел, что чуть дальше на берегу сидит странного вида девушка и, сколь бы глупым это ни казалось, стирает в реке какую-то одежду.
Самым странным в этой незнакомке было ее… совершенство. Рон смотрел и смотрел на нее, стараясь подобрать наиболее подходящее описание этим ярким глазам, этим волосам цвета воронова крыла, этой бледной коже и этой ошеломляющей фигуре, но его подсознание выбрасывало белый флаг, заявляя, что таких слов еще не придумали. Увидев ее, вейлы удавились бы собственными локонами. Гермиона… пожалуй, это была улучшенная версия Гермионы, хотя раньше Рон и представить себе не мог, что к внешности любимой девушки у него будут какие-то претензии.
– О, Мерлин, – пробормотал Гарри, также не сводивший глаз с таинственной прачки. – О великий Мерлин…
Тем временем, устаревшая модель Гермионы Грейнджер явно не понимала, что происходит с ее друзьями: ей даже пришлось помахать ладонью перед глазами Рона, чтобы просто привлечь его внимание.
– Вы оба с ума посходили? – строго спросила она, когда младший Уизли соизволил обратить на нее взгляд. – Чего вы так уставились на эту… эту… на этого монстра?
– Монстра?.. – эхом отозвался Рон, вновь поворачиваясь к красавице.
– Гермиона, мы понимаем: ты ревнуешь, и все в таком духе, но даже ты могла бы признать, что она… невероятна! Просто великолепна! – поддержал друга Гарри. – Как вы думаете, может, она нам подскажет дорогу?
– Отличная мысль. Давайте-ка подойдем и спросим, – кивнул Рон.
– Великолепна? – опешила Гермиона и вновь взглянула на прелестную незнакомку, которая как раз склонилась над рекой, чтобы сполоснуть какую-то деталь гардероба. – Вы спятили? Та крикунья – сущий ангел в сравнении с этим чудовищем! Неужели вы не понимаете, что это какие-то чары вроде тех, что используют вейлы?
– Гермиона, ты слишком завистлива, – покачал головой Рон. Он-то знал наверняка, что ничего общего с магией здесь не было: они же самостоятельно приняли решение спросить у нее дорогу…
– Вейлы тут и рядом не валялись, – заявил Гарри, и оба волшебника целеустремленно зашагали к красавице.
– Стойте! Да стойте, вам говорят! – сердито приказала Гермиона, но друзья предпочли ее проигнорировать.
Уже несколько секунд спустя Рон понял, что они с Гарри совершили тем самым большую-пребольшую ошибку, потому что девушка, не размениваясь по мелочам, как следует замахнулась и прошлась по их головам мокрой метлой – ощущение было не слишком болезненным, но крайне неприятным.
– Эй, ты что, спятила? – возопил Рон, круто разворачиваясь на каблуках. Гарри промычал что-то неопределенное, шурша руками во влажной траве – ловким ударом Гермиона умудрилась сбросить с него очки. – Отдай сюда метлу, психованная!
– Я искренне надеюсь, что сейчас ты не отвечаешь за свои слова из-за чар, воздействию которых подвергся, ведь в противном случае, Рональд Уизли, тебе очень не поздоровится! – пригрозила Гермиона, пряча свое оружие за спиной.
– Каких еще, черт побери, чар? – крикнул Рон, указывая большим пальцем себе за спину: – Разве эта девушка способна на такое? Ты на нее посмотри: она же сама невинность!
– Это ты на нее посмотри, – внезапно ухмыльнулась Гермиона, глядя в том же направлении, после чего охотно протянула ему метлу.
Предчувствуя подвох, Рон обернулся: очаровательной прачки на берегу больше не было. На траве над рекой осталась только одежда, которую та стирала – единственное доказательство, что все произошедшее ему не померещилось. Он мельком посмотрел на Гарри, который к этому времени уже нашел очки и водрузил их на место – друг казался весьма сконфуженным. Внезапно почувствовав себя очень неловко, Рон вновь повернулся к Гермионе. Взгляд, которым она его встретила, недвусмысленно указывал на то, что каждое произнесенное им слово было бережно записано и занесено в специальную секцию ее метафорической внутренней библиотеки.
– Думаю, не стоит уточнять, что я понятия не имею, что на меня нашло? – виновато промямлил Рон.
– Ох, мужчины… – вздохнула Гермиона вместо ответа. – Знаете, вы устроены примерно как маггловская коробка передач: неважно, по сути, что у вас внутри, ведь управлять вами снаружи проще простого!
Рон и Гарри покраснели.
– Но кто… что это было? – спросил последний, с опаской подходя к тому месту, где еще недавно сидела идеальная женщина. – И зачем она… э-э… стирала посреди ночи?
– По-моему, очевидно, что это был один из местных духов, – несколько раздраженно пояснила Гермиона. – Потому что, в отличие от вас, я видела безобразную старуху, а приличные валлийские девушки, насколько мне известно, два облика сразу принимать не могут. А насчет стирки… что ж… может, у них в потустороннем мире проблемы с водоснабжением, и…
– Это не гриффиндорская ли парадная мантия? – нахмурился Гарри, тыкая предмет одежды древком метлы.
– Чего? – опешил Рон.
– Гарри-не-трогай-это-пожалуйста, – скороговоркой приказала побледневшая Гермиона, а затем быстро подошла к нему и собственной метлой сбросила мантию в реку. – Кто знает, что может произойти, если возиться с предметами из потустороннего мира, – туманно объяснила она, заметив, что спутники таращатся на нее во все глаза.
– А по-моему, я действительно увидел на ней гриффиндорскую эмблему, – пробормотал Гарри, провожая уплывающий предмет одежды взглядом.
– Ерунда какая, – отмахнулась девушка. – Тебе показалось.
– Гермиона, да что с тобой такое? – в лоб спросил Рон. – Ты явно знаешь что-то, чего не…
Закончить ему не удалось, потому что внезапно у него нашлись занятия поважнее: к примеру, изо всех сил зажать уши, чтобы не слышать вой, раскатившийся над лесом – жуткий, угрожающий, не просто леденящий кровь, но вдобавок разбивающий ее на тысячи мелких осколков. Слушая сердце, стучащее где-то в районе ушей с интенсивностью бладжера, запертого в судейском ящике, Рон подумал, что меньше всего на свете хотел бы встретиться с созданиями (а их явно было несколько), которые способны на подобные звуковые эффекты. Даже Волдеморту, в конце концов, удавалось в лучшем случае невнятное шипение.
Ужасный вой повторился – на сей раз в некотором отдалении от того места, где стояли ребята. А затем – еще дальше, и еще, пока наконец этот дикий концерт не окончился, судя по всему, где-то под Кардиффом. Все это время незадачливые искатели духов стояли, вцепившись в друг друга, и были не в состоянии произнести ни слова – настолько буквально их перепуганное подсознание восприняло метафору «замереть от страха».
– Что ж, кажется, все обошлось, – едва слышно произнес Гарри после десяти секунд тишины, нервно оглядываясь по сторонам.
С быстротой снежной лавины из леса высыпало не менее дюжины призрачно-белых гончих – огромные, грозные твари, в холке доходящие Рону до пояса, с ушами и глазами цвета тлеющих угольков, с пастью, которая при ином положении вещей во вселенной могла бы использоваться как экскаватор – и взяли ребят в плотное кольцо, глядя прямо на них со злобным рычанием.
– Гарри, послушай меня, – с расстановкой произнес Рон, силясь унять дрожь в коленях и решить, что же он собирался делать с Гермионой, которую мгновением раньше инстинктивно схватил за плечи: защитить ценой собственной жизни или первой бросить на растерзание псам. – Никогда, я повторяю, никогда больше так не говори.
