Глава 22Последним вернулся Давид. Алина видела, что он еле держится на ногах от усталости.
- Где ребята? – спросил он, впрочем, без всякого удивления - его лицо потеряло способность выражать эмоции.
- Отец отправил их по второму разу. Вадима – в Бельгию. Артура – в Африку. Кения.
- Понятно.
Давид достал лист из кармана сложенный вчетверо лист – измятый, замусоленный - и расправил его на столе. Алина подошла и заглянула в него – все фамилии были вычеркнуты, за исключением двух, их Давид обвел карандашом и поставил напротив восклицательный знак.
- Они живы? – обрадовалась девочка.
Давид кивнул.
- Женщина сильно ранена в ноги, но жить будет. Парень вообще не пострадал. Везунчик…Саша, найди их карточки, и отдай отцу. Пусть вернет их обратно в ящички.
- Хорошо, я передам, - Саша выбрал нужные карточки из длинной вереницы белых прямоугольников на полу и аккуратно отложил их на стол. Остальные, сверяясь со списком, он выбрал и вложил в тетрадь.
- Отец их потом закроет. А мы запишем, - пояснил он девочке.
- Как Ксения? – нашел в себе силы спросить Давид.
- Хорошо.
- Я поднимусь к ней на пару минут. Посмотри пока, что дальше. Отец не говорил, куда?
- Япония. Сто тридцать четыре человека, - показал лист Саша.
- Сейчас. Две минуты…
- Давид. Я поеду. Тебе нужно отдохнуть, - Саша встал и забрал список из рук брата. – Я справлюсь.
- Что там еще? – Давид бегло осмотрел списки.
- Все остальное – единичные случаи нападения. Ну вот только в Ливии двоих сразу. Двадцать шесть адресов. Отец велел оставить их до завтра.
- Хорошо, поезжай! – решил Давид. – Что за город? Осака?
- Пригород Осаки, семьдесят километров на север. Найду.
- Я с тобой! – неожиданно воскликнула Алина. – Саша, я еду с тобой!
- Это даже не обсуждается! – сказал Саша, даже не взглянув на девочку.
- Я поеду! – настаивала Алина. – Давид, скажи ты!
Давид ответил не сразу.
- Пусть едет! – разрешил он и пошел к выходу.
- Давид! Давид, постой! Ты что? – догнал его Саша.
Оба брата вышли в коридор.
- Давид, ты не прав! Я не возьму ее ни при каких обстоятельствах! Зачем это надо?
- Саша, что там в Осаке?
- Водоем отравили на базе отдыха. А какая разница?
- Никаких страшных сцен вроде пополам разрезанных тел там не будет. Возьми ее. Пусть посмотрит, что это такое. Пусть не думает, что мы только убиваем. Может, после такой поездки она будет иначе смотреть на нашу работу.
- А ты своей Ксении хоть раз показывал такое? – разозлился Саша.
- Моя Ксения ни разу не называла меня «убийцей». И с первого дня поддерживала меня, понимая, как все это мне дается. А твоя – не понимает. Вот и покажи ей. Все, разговор окончен. Можешь взять мою машину.
Давид поднялся к себе, оставив Сашу – обозленного, раздосадованного - стоять внизу. Он не сказал младшему брату всей правды. Ничего приятного и легкого в Осаке Сашу не ждало. А девочка своим присутствием заставит его быть более собранным и решительным. Так он быстрее выполнит свою работу – и вернется в замок, а переживать и мучиться, глядя на тела погибших, будет некогда. Тем более, при Алине.
***
- Ты все еще злишься на меня, или я могу задать вопрос? – спросила Алина, выходя из машины.
Всю дорогу Саша упорно хранил молчание и сосредоточенно вел машину.
- Какой вопрос?
- Что мы будем делать?
- Мы? – мальчик резко остановился, и Алина, наскочила на него. – Лично ты будешь ходить рядом и молчать.
- Саша, Саша, постой! Ну подожди же! Я не успеваю.
- Ты задерживаешь меня!
- Я не могу так быстро! У меня ноги скользят по мокрой дорожке! Почему мы не могли пойти по шоссе?
- Возвращайся тогда к машине и жди меня там!
- Почему ты так разговариваешь со мной? – обиделась Алина.
- Потому что ты проигнорировала мое мнение. Ты, зная, что я не разрешил тебе ехать, тут же, при мне, спрашиваешь разрешение у Давида. Зачем вообще ты поехала сюда? Молчишь? Тогда я скажу. Просто так. Из любопытства.
- Я поехала сюда, чтобы ты не один…
Девочка, подавленная неожиданным выпадом Саши, остановилась, раздумывая – не вернуться ли и правда к машине?
– Идем. Теперь уже поздно возвращаться. Видишь, дома у озера? Нам туда.
Он взял девочку за руку и повел за собой по узкой тропе, страхуя снизу, чтобы Алина не поскользнулась. Так, придерживаясь за кусты одной рукой, и опираясь другой на руку мальчика, Алина спустилась вниз.
У самой воды, огибая озеро полукругом, стояли коттеджи – современные, с окнами во всю стену, опоясанные узкими террасами, крытые красной черепицей. На удивление, вокруг коттеджей было пустынно, только пара машин медицинских служб стояла у самого первого дома. Саша туда и направился. Во дворе Алина увидела ровную дорожку из песка, выложенную по краям серыми камнями. Она еще подивилась, как можно было так удачно подобрать их по размеру! Выглядело очень аккуратно. Саша смотрел дальше – дорожка вела к входу в дом и поворачивала в сад, заполняющий половину двора. Там, под нежными сакурами, лежали, также аккуратно сложенные в ряд, тела людей в черных пакетах.
- Надо будет сказать им спасибо…
Он пошел по дорожке прямо к телам. Из дома навстречу мальчику вышел человек, остановившись на пороге, он удивленно рассматривал чужестранца. Саша подошел к нему и, положив руки на колени, чинно поклонился, сумев в одном поклоне поприветствовать японца, выказать ему свое уважение и принести соболезнования.
- Коннитива!
Человек попытался кивнуть в ответ, но, вместо поклона, голова его упала на грудь, и тело опустилось на землю. Саша поправил его голову – прислонил к двери, чтобы не заваливалась – и оглянулся на Алину.
- Посиди рядом с ним. Мне надо время, чтобы все закончить. Не бойся, он спит.
Саша прошел вдоль ряда черных мешков, шепотом считая количество тел.
- Сто тридцать первый, сто тридцать второй, сто тридцать третий…Сто тридцать три. Одного нет.
Мальчик посмотрел на дом – сквозь стеклянные стены второго этажа было видно, как там суетятся люди в сине-голубых одеждах спасателей. Надо идти туда.
Скользнув по лестнице на второй этаж, он прошел в ту самую комнату, которую видел со двора. Тошнотворный запах растекался по всему дому, заставляя мальчика делать вдохи как можно реже. А еще были стоны – слабые, протяжные, как будто человек очень – очень устал.
К нему бросились сразу два врача; прикрывая лица респираторами, они резко выкрикивали что-то на своем языке, очевидно, запрещая проходить дальше. Саша усыпил и их, не дожидаясь, пока они осядут на пол, прошел в угловую комнату. Там лежал тот последний несчастный, которого он искал. Саша посмотрел на него и понял, что все те, которые лежат внизу, были просто счастливчиками. Этот бедолага – человеком его уже назвать было трудно – гнил заживо. Все его лицо, грудь, руки были рыхлыми, сизыми, сочившимися. Одни глаза еще были живы…
- Что…что с ним? – раздался срывающийся шепот за спиной.
- Ты что тут делаешь? Уходи!
Алина, зажимая платочком нос, с ужасом следила за страданиями умирающего человека.
- Он выживет? Что с ним будет? Сделай что-нибудь! Пожалуйста-а!
На первом этаже кто-то громко говорил по телефону. Саша посмотрел в окно – еще две машины ползли по дороге. Скоро они будут здесь.
Мальчик подошел к кровати.
- Ты еще не ушла…Как будет по-японски «не бойся»? – спросил он Алину.
- Я не знаю, - растерялась девочка.
- Неважно.
Саша положил полотенце – белоснежное, мягкое, слабо пахнущее мятой - на плечо человеку. Сверху положил свою руку. И замер. И Алина увидела, что человек стал затихать: сначала прекратились стоны, потом обмякли руки и распрямились пальцы, а потом и вовсе жизнь покинула его тело. И только глаза по-прежнему были открыты – они до последнего очень хотели жить.
Алина вжалась в стену, чтобы не упасть. Саша что-то говорил ей, но она не слышала. Мальчик вытолкнул ее в коридор и погнал вниз по лестнице. На улице, вдохнув свежего воздуха, Алина почувствовала себя чуть лучше. Присев на табурет, неизвестно кем принесенный в сад, потому что ноги дрожали и не слушались, девочка смотрела на Сашу.
- Что ты теперь будешь делать? – еле шевеля языком, спросила она.
- Задаешь вопросы – значит все не так плохо, - говорил мальчик, натягивая резиновые перчатки. - Трупы надо опознать. Что все четко по списку. Сиди, а то свалишься. А еще лучше, отвернись.
Но разве она послушалась!
Саша открывал мешки друг за другом и заглядывал в листок. Надо было отмечать фамилии, но карандаш постоянно падал, а в траве его искать было некогда.
- Давай я! – тихим голосом попросила девочка.
Саша отдал ей лист и карандаш.
- Вычеркивай, кого я называю. Только внимательно. Не хватало по второму разу их тревожить…
Ода Каору, Ода Хироси, Аки Тё, Дайши Киёмидзу…
Целый список сложных японских имен.
- Этот Дайши был последним. Все? – спросил Саша, закрывая последний мешок.
- Остался один, последний. Ичиро Токугава.
- Это тот бедолага. Действительно, последний…
Шум подъезжающих машин заставил их поторапливаться. Саша заметил калитку в заборе позади дома – туда они и вышли.
Поднимаясь по холму, они могли наблюдать, как из машины высыпали фигурки в военной форме и стали оцеплять дома. Алина стала карабкаться в два раза быстрее.
- Не спеши. Нас не станут преследовать. Им нас невидно. Даже если кто-то и заметит нас – и что? Пусть оцепляют хоть всю Японию – никто не найдет пару людей европейской внешности в черных одеждах. Через десять минут нас тут уже не будет. Так что, не бойся, - говорил Саша, придерживая ее за локоть, чтобы не упала.
- Я не боюсь. Я хочу убраться с этого жуткого места как можно быстрее!
Саша хотел заметить, что сама напросилась, но промолчал. Еще будет случай напомнить.
- Саша, а как ты определял их фамилии? – спросила девочка, останавливаясь.
- Ну вот, сначала торопишься, теперь встала как вкопанная, я чуть не упал! Что? Фамилии? Мы умеем это делать. Не знаю как. Просто когда я дотрагиваюсь до мертвого тела, то в голове звучит его имя и фамилия. Как будто кто-то шепчет. Ну, ты чего?
Алина разрыдалась, как только увидела машину – видимо, держалась из последних сил.
- Я хочу домой, - плакала она. – Это так страшно. Они же не виноваты! В чем их вина? Мерзкие, противные твари! Их бы так кто-нибудь! Сколько людей погубили…
Саша обнял девочку и дал ей поплакать.
- Ты такой смелый! – всхлипывая, говорила Алина.
- Смелый, - вздохнул Саша. – Наши слезы давно закончились. А сердце все равно болит. И, судя по Давиду, легче не будет.
