Глава 21Аппарировав в Запретный лес, Блэк довольно долго шагал молча — злился.
— Мистер Блэк, а можно чуть помедленнее? — не выдержав темпа, взмолилась Миралисса, в очередной раз споткнувшись о корень.
Он остановился, посмотрел на абсолютно неподходящую для прогулки по дикому лесу обувь спутницы, и покачал головой.
— Прости. Меня Белла вывела из себя, — трансфигурировав босоножки Лиссы в подобие аврорских ботинок, он продолжил путь. — Вот знает же, гадина, что Рэй мне, как брат, которого у меня никогда не было, а всё равно гадости говорит!
— Э-э-э… Как это «не было»? А как же Блэк… То есть Сириус?
— Видишь ли, Сириус был худшим братом, какого только можно представить, — пустился в откровения Регулус. — Сколько себя помню, он всегда издевался надо мной. Пикси в спальне, слизняки в кровати, слабительное зелье в еде, а ещё тычки, подножки, оскорбления… Когда он пошёл в Хогвартс, я вздохнул с облегчением. Вот только продлилось моё счастье недолго: Сириус поступил на неподходящий факультет, и родители, опасаясь повторения, взялись за меня. Нет, конечно же, я разделял их точку зрения на чистоту крови и «правильную» дружбу, но мне было девять и от меня слишком многого хотели.
С братом я фактически ни разу нормально не разговаривал до самого Азкабана. Кузины меня игнорировали — по их мнению, я был слишком мелким, чтобы обращать на меня внимание, к тому же я никогда не был душой компании и предпочитал книги однокурсникам.
В библиотеке я и познакомился с Бартемиусом. Мы сразу же подружились, ведь наши интересы полностью совпадали; чуть позже к нам присоединился Северус. Знаю, ты его не любишь, но с ним было интересно. Снейп был старше, знал больше…
В общем, когда Сириус узнал об этой дружбе, его компания начала нас травить. Не сосчитать, сколько раз мы оказывались в Больничном крыле по вине Мародёров. Единственным человеком, кто за нас вступился, был Реймонд. Признаться, сначала я ревновал Барти к Рэю: он же мой лучший друг, но потом и сам проникся симпатией. Даже дома на каникулах я общался с ними, а не с родным братом. Уж не знаю, чем мы привлекли внимание Рэя, но курса до третьего-четвёртого он проводил с нами всё свободное время, а потом он влюбился, и мы с Барти почти перестали его видеть… — Регулус внезапно замолчал, поняв, что он говорит с дочерью Мальсибера, и неловко закончил: — В общем, я скорее Барти и Реймонда назову братьями, чем Сириуса.
— Почему все избегают этой темы? — после паузы поинтересовалась Лисса. — Запинаются, отводят взгляд, переводят разговор на мелочи. Почему это такая тайна? Я ведь даже имени матери не знаю.
— Не знаешь?! — изумился Блэк. — А разве… О-о-о! Извини, я думал… Мира, я не тот, кто должен рассказывать тебе эту историю.
— Барти не стал ничего говорить, но я и не спрашивала. А отец… Он не хочет подымать эту тему.
— Послушай…
— Мистер Блэк, всё в порядке, я не прошу вас ничего рассказывать. Раз Барти не сказал — тому есть причины.
— Зови меня Регулус.
— Э-э-э…
— Барти же ты зовешь по имени.
— Он мой крёстный, — возразила Лисса.
— А Белла? — парировал Блэк. — Нам придётся много контактировать в этом году, почему бы не упростить общение?
— Ладно. А куда мы идём?
— К Хогвартсу, куда же ещё?
— Это понятно, но куда именно?
— На седьмом курсе, когда мы с Барти уже получили Метки, нам приходилось довольно часто покидать школу в неподходящее время. На берегу Чёрного озера есть одно замечательно местечко. Скоро увидишь.
Через пару минут они вышли на укрытую от посторонних взоров густыми кустами поляну. Тихо плескалась вода, набегая на песчаный пляж, в кронах деревьев вовсю щебетали птицы, закатное солнце золотило даже на вид мягкую траву…
— Какая красота! — выдохнула Лисса.
Блэк улыбнулся.
— Мы случайно на эту полянку наткнулись. Её не видно со стороны замка, а граница защитного поля заканчивается ярдах в двадцати отсюда. У тебя есть какое-нибудь украшение? — спросил он, и, посмотрев на Миралиссу, сам же и ответил: — Нет. Нужно что-нибудь для связи… Кричер!
Лисса вздрогнула и отшатнулась, когда рядом материализовался домовик.
— Чем Кричер может быть полезен хозяину?
— В доме кто-нибудь есть?
— Да, хозяин! Предатели крови, оборотень, грязнокровки!.. — захлёбываясь возмущением, перечислил эльф. — Бедная моя госпожа…
— Утихни! — Регулус потёр подбородок, задумчиво рассматривая домовика, и спросил: — В моей комнате кто-нибудь живёт?
— Нет, хозяин! Кричер закрыл вашу комнату своей магией, чтобы поганые…
— Тихо! — снова перебил Блэк. — Мира, подойди ближе. Кричер, перенеси нас в мою комнату.
Лисса не успела возразить: мужские пальцы обхватили её талию, а в следующую секунду вокруг сгустилось пространство.
Комната Регулуса — пыльная, мрачная, с затхлым воздухом — производила гнетущее впечатление.
— Это не лучшая идея, — отдышавшись, сообщила Миралисса. — Мистер Блэк, вы не забыли, что в этом доме находится штаб Ордена Феникса?
— Регулус.
— Что?
— Не мистер Блэк, а Регулус, — спокойно повторил он, ища что-то в ящике стола. Спустя минуту Блэк издал торжествующий крик и протянул ей синюю бархатную коробочку. — Это тебе.
Машинально открыв, Лисса изумлённо вытаращила глаза.
— Э-э-э…
Регулус рассмеялся, забрал футляр и сам надел золотое кольцо на безымянный палец ошарашенно молчащей девушки.
— Это что?
— Хм… Да, ты права, это обручальное кольцо, — улыбаясь, кивнул он. — Незадолго до Азкабана я купил его для своей девушки, но подарить не успел. На кольце уже есть Протеевы чары, завязанные на меня. Тебе достаточно произнести моё имя и коснуться кольца.
— Сэр, зачем вы дали его мне? Можно было обойтись любой безделушкой…
Вместо ответа Блэк отмахнулся.
— Одно касание — вызов. Два — срочный вызов, — поморщившись под пристальным взглядом Лиссы, Регулус всё-таки признался: — Сколько оно будет лежать? Зачем мне напоминания о неудавшемся романе? А так хоть польза.
* * *
Вернувшись домой, Лисса не могла ни на чём сосредоточиться: все её мысли крутились вокруг Блэка. Полгода общения с Пожирателями смерти дали Миралиссе возможность узнать их достаточно хорошо; но даже Рудольфуса Лестрейнджа, который редко удостаивал её своим вниманием, она знала лучше, чем Регулуса. С самого детства она читала людей, игнорируя мимику, жестикуляцию или изменения интонаций голоса, и просто не умела без легилименции их понимать. Поступление в Хогвартс вынудило задуматься о личном пространстве окружающих, и Лисса создала негласное правило — не читать друзей; на друзей отца оно тоже распространялось. Вот только как понять того же Блэка без легилименции она не знала.
Почему Беллатриса так остро отреагировала на слова Блэка о походе в Запретный лес? Не могла же она на самом деле думать, что тот причинит Миралиссе вред? Зачем Регулус отдал ей кольцо, предназначавшееся невесте, если можно было воспользоваться любой безделушкой? И почему Тёмный Лорд вообще решил, что ей нужен кто-то для связи с Пожирателями, если весь прошлый год она прекрасно справлялась сама? Ответов на эти вопросы Лисса не находила, и ей это не нравилось.
* * *
Утро первого сентября выдалось пасмурным. Хмурая от раннего подъёма Миралисса спустилась на завтрак не в лучшем настроении.
— Доброе утро, дорогая.
— Утро, — буркнула она в ответ, садясь за стол.
— Не выспалась? — усмехнулся Крауч. — К тебе сова прилетала, я забрал письмо.
Незамеченный ранее конверт обнаружился рядом с тарелкой. Взломав печать, Миралисса пробежала глазами по неровным строчкам и ещё сильнее нахмурилась.
— Это от Гойла, — пояснила она. — Драко предупредил его о моей легенде, и Грэгу она не нравится.
— Она и мне не нравится, — пожал плечами Барти.
— Главное, чтобы Поттеру понравилась, — усмехнулась Лисса.
* * *
Маггловская часть вокзала кишела людьми, крики и грохот тележек оглушали; но, пройдя барьер между платформами девять и десять, Лисса окунулась в почти что тишину. Регулярные рейды Пожирателей посеяли страх в душах волшебников, и, провожая детей в школу, взрослые маги старались не привлекать к себе внимание.
Прислушавшись к разговорам нескольких семей, Лисса едва удержалась от осуждающего качания головой: обыватели по-прежнему верили, что под крылом Альбуса их дети будут в безопасности.
Войдя в вагон, она быстро нашла свободное купе и уже традиционно достала книгу.
— Твои постоянные нападки на профессора Снейпа не прошли для него даром, — вместо приветствия сообщил Малфой, входя в купе Миралиссы. Усевшись напротив, он грустно улыбнулся: — Мама и тётя Белла потребовали Непреложного обета, что он поможет мне справиться с заданием Лорда.
— А учитывая, что Снейп понятия не имеет о сути твоего задания, он не жилец. Драко, тебе нельзя здесь находиться.
— Никто не видел, как я входил, — поспешно возразил тот.
— Мы не можем рисковать, — упрямо покачала головой Лисса. — Нам придётся поглубже спрятать дружбу, иначе никто не позавидует нашей участи в случае провала.
Малфой нехотя кивнул. Отвернувшись к окну, он несколько минут наблюдал за всё быстрее проплывающими мимо домами, после чего, не глядя на Миралиссу, произнёс:
— Это будет тяжелый год.
— Я знаю.
— Знаешь? Не думаю. На перроне я встретил Нотта. Он не простил, что его втянули в дела Пожирателей, и винит тебя. Будь готова к тому, что Дафна по-настоящему от тебя отвернётся.
— Я ко всему готова, Драко, — печально усмехнулась Лисса. — Это задание… Это ведь не просто игра. Понимаю, что весь год мне придётся изображать те чувства, которых не испытываю, общаться с теми людьми, которые мне неинтересны, защищаться от тех, кто ещё недавно был моим другом. Я поняла это сразу, и именно я предложила Лорду способ упростить подходы к Поттеру.
— В каком смысле?
— Моя задача — добиться доверия и дружбы Гарри Поттера. Лорд не указывал, как это делать.
— Ты сама придумала всю историю с грязной кровью и фанатизмом слизеринцев? — недоверчиво протянул Драко и, когда та кивнула, изумлённо покачал головой. — Но зачем? Ведь можно было…
— Так проще и быстрее всего. Обвести Поттера вокруг пальца несложно; достаточно не выходить из роли, и он поверит мне, но вот с его друзьями будут проблемы.
— Думаешь, грязнокровка догадается?
Миралисса покачала головой:
— Грейнджер не дура, но меня больше беспокоит Уизли. Поттер ненавидит тебя, а не Слизерин, Грейнджер усомнится в моей искренности, но препятствовать сближению с Поттером вряд ли будет, но Уизли… Вот он — фанатик.
— Значит, моей задачей будет нейтрализовать именно его?
— Честно, Драко, я понятия не имею, что тебе делать помимо оскорблений грязнокровок. Сначала мне нужно определиться с заданием Лорда. В прошлом году я всего пару раз исчезала из гостиной, и то вызвала подозрения, а сейчас мне потребуется много времени. Пару недель я посмотрю, что и как, а потом будешь придумывать мне алиби… — Миралисса запнулась, краем глаза уловив движение за дверью купе, а в следующую секунду резко приказала: — Схвати меня за руку!
— Что?
— Там Поттер! Напади на меня!
— Сейчас?!
— Малфой! — зашипела она раздражённо. — Делай, что говорю!
Драко не стал спорить, послушно схватив Лиссу за предплечье.
Дверь тут же распахнулась.
— Отпусти её, Малфой!
— А, Поттер. Пришёл погеройствовать? — издевательски усмехнулся тот, но руку Миралиссы выпустил. — Тебе мало одной грязнокровки?
— Закрой свой поганый рот! — держа Драко на прицеле палочки, Поттер повернулся к Лиссе, с неподдельным сочувствием глядя на её испуганное лицо: — Ты в порядке?
— Мне не нужна твоя помощь! — гордо отвернулась та, слыша, как Поттер мысленно чертыхается. — Я могу справиться сама!
— Что ты можешь?.. — презрительно протянул Драко, незаметно подмигнув. Под угрозой поттеровской палочки он отступил в коридор, но прежде, чем удалиться, сплюнул в сторону Миралиссы: — Грязнокровка!
— Хорёк! — крикнул Гарри вдогонку. — Ты точно в порядке?
— А тебе какое дело? — симулируя расстройство, фыркнула Лисса. — Я же слизеринка, забыл, Поттер? Ты же ненавидишь меня.
— Я не ненавижу тебя, — тихо возразил Гарри и поспешно покинул купе.
«Начало положено, — закрывая двери, улыбнулась Миралисса. — Сегодня он меня жалеет, а завтра… Нужно поблагодарить Драко, он отлично справился с ролью».
Остальная дорога прошла без происшествий. После ухода Малфоя в купе попросились младшекурсники, и Лисса спокойно читала под их негромкий бубнёж. Уже в Хогсмиде её внимание привлекли удивлённые возгласы, и, прислушавшись, она узнала, что некоторые студенты сегодня впервые увидели фестралов.
Неприятности начались уже в замке. Перед Большим залом произошла заминка: Нотт решил высказать всё, что он думает о грязнокровках Миралиссе в лицо, но, поскольку Поттера в зоне слышимости не наблюдалось, Теодора увёл Драко. Непонятный конфликт внутри Слизерина заинтересовал многих студентов, ведь ни для кого не была секретом дружба Лиссы с детьми Пожирателей смерти, однако пока с вопросами никто не лез. Сев с краю, Миралисса приготовилась играть роль грязнокровки.
Церемония Распределения в этом году прошла быстро — первокурсников было немного, — зато в Хогвартс перевели новую ученицу, и попала она не куда-нибудь, а в Слизерин.
Весь вечер Лисса ловила на себе взгляды. Среди гриффиндорцев преобладали злорадство, равенкловцы смотрели с преизрядной долей презрения, пуффендуйцы — с любопытством, а вот среди слизеринцев единодушия не было. Младшие ученики не спешили высказывать свою точку зрения, опасаясь последствий, а старшие… Семикурсник Роберт Селвин, с которым Лисса практически не контактировала, смотрел на неё, как на кусок мяса в своей тарелке, — потребительски. Разница была лишь в том, что бифштекс мог удовлетворить один вид голода, а девушка — иной. Зато другой семикурсник — Доминик Энрайт — явно сочувствовал ей, хотя за пять лет учёбы они не сказали друг другу ни слова.
Кто смог удивить, так это Грейнджер. Не прочти Лисса её мысли лично, не поверила бы, что правильная староста может так откровенно радоваться чужим проблемам.
Покинув Большой зал до окончания ужина, Миралисса в гордом одиночестве шла по коридору, обдумывая наиболее выгодное поведение в следующие дни, когда услышала шаги.
— Торн! Постой!
Не зная, чего ждать от Забини, она незаметно сжала в рукаве волшебную палочку и прижалась спиной к стене.
— Что?
— Я подслушал, как Поттер рассказывал своим друзьям о твоей стычке с Малфоем, но не поверил. А потом увидел, как на тебя нападает Нотт… Что происходит?
— Ничего.
— Лисса, не считай меня идиотом. Вы с Малфоем пять лет были лучшими друзьями…
— Ты абсолютно верно сказал — были.
Забини проглотил готовый сорваться ответ и покачал головой.
— Ты знаешь, я не лезу во все эти дрязги с чистой кровью и магглами, но Драко с самого начала знал, что твоё происхождение под вопросом. И дружил.
— Тогда не было Тёмного Лорда, Блейз. Мистер Малфой не сидел в Азкабане, и Драко не было нужно думать, как дружба со мной скажется на его репутации. Он не виноват, что интересы семьи возобладали над школьным приятельством.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — удивлённо протянул Забини.
Зная, что Блейз не верит в её спокойствие, Миралисса усмехнулась и сказала то, что он хотел услышать:
— Я ждала этого с самого начала. Я не могу предоставить доказательства своей чистокровности, а верить мне на слово никто не обязан.
— Лисса…
— Всё в порядке, Блейз, — перебила она с улыбкой. — Давай сменим тему?
* * *
Драко оказался совершенно прав: Лисса и не представляла, что ждёт её на самом деле в новом учебном году. Оскорбления и косые взгляды были мелочью, не заслуживающей упоминания. Вернувшись после занятий второго сентября, Миралисса обнаружила свои вещи залитыми чернилами, книги — разорванными, а на кровати кошачьи фекалии. Как реагировать на подобное она не знала. К счастью, выручила Дафна, закатив Паркинсон скандал, мотивировав своё недовольство тем, что она тоже живёт в этой комнате. Однако и Лиссе она высказала многое.
— Я просила объяснить, какой флеббер-червь вас покусал, просила помириться с Теодором, но ты ни слова мне не сказала. Мы подруги, моя дорогая, но ссориться из-за тебя со всеми я не стану.
— А я и не прошу, — тихо ответила Миралисса, ожидавшая несколько иной реакции. — Достаточно и того, что пароль от нашей комнаты не станет известен никому, кроме нас.
В спальне больше никто не гадил, зато во всех остальных местах Лиссу откровенно травили.
— Нужно это прекращать, — незаметно затащив подругу в теплицу, сообщил Малфой. — Оскорблениями они не удовлетворятся. Вчера я едва успел перехватить Дикенса, когда он решил добавить тебе в сок яд. Лисса, мы больше не контролируем ситуацию.
— Знаю, но всё зашло слишком далеко, чтобы можно было передумать.
— Лисса, это не шутки! Дикенс не слабительное хотел подлить, а аконит! Я не могу уследить за всеми. Если бы я вчера опоздал…
— Я проверяю еду на яды, — успокоительно улыбнулась Миралисса. — Ты же знаешь, я могу за себя постоять. Лучше Паркинсон мозги вправь, чтобы она на Зельях не кидалась ингредиентами. Слизень, конечно, добрый дедушка, но регулярные взрывы сводят на нет все мои попытки сварить приличное зелье.
— Мерлин! Какие зелья? Ты жизнью рискуешь!
— Не драматизируй, — отмахнулась Лисса. — Нам пора идти, пока кто-нибудь не заметил, что ты разговариваешь с грязнокровкой.
Не отвечая, Малфой выскочил из теплицы, хлопнув дверью. Лисса только головой покачала, хотя в глубине души была рада, что Драко переживает за неё и, несмотря ни на что, остался другом.
Две недели сентября пролетели быстро. В гостиной Лисса теперь не рисковала засиживаться, но фанатическое поведение некоторых студентов стало менее демонстративным. Лишённая возможности общаться с друзьями, она проводила всё свободное время в Выручай-комнате: Исчезательный шкаф починить было непросто. Быстро поняв, в чём кроется проблема, Лисса приходила в библиотеку, садилась подальше от остальных студентов в угол у окна и ломала голову, как решить возникшее затруднение. В книгохранилище её и нашёл Поттер.
— Что, бросили тебя друзья? — спросил он, издевательски усмехаясь, предварительно убедившись, что рядом никого нет.
Оторвав взгляд от учебника, Лисса взглянула Гарри в глаза и едва удержала торжествующий возглас: стратегия сработала, Поттер поверил и проникся сочувствием.
— Тебе-то что?
— Ничего. Зачем ты врала, что чистокровная?
— Ты уверен, что я врала?
— В этом все уверены. Так зачем?
— Поттер, я пять лет жила рядом с чистокровными снобами и жила неплохо. Считай они меня грязнокровкой, все пять лет мне пришлось терпеть то, что происходит сейчас.
Поттер удивился ответу, хотя и попытался это скрыть.
— Почему ты называешь магглорождённых…
— Грязнокровками? Потому что так оно и есть, — пришла на помощь Лисса, когда собеседник запнулся на «ужасном» слове. — Есть волшебники, есть полукровки, а есть грязнокровки. Это не оскорбление, а констатация их происхождения.
— От того, что чьи-то родители магглы…
— Хуже, лучше, мы не о том спорим, Поттер, — перебила Миралисса. — Африканцы, чернокожие, негры, нигеры — какая разница? Факт один — они не белые.
— Ты странная, — после паузы произнёс Гарри, на что Лисса просто пожала плечами. — Ты не собираешься бороться?
— С чем? С общественным мнением? Слизеринцы отвернулись от меня, но это не значит, что гриффиндорцы примут с распростёртыми объятиями. Они ни чем не лучше, — и, заметив, что Поттер собирается возражать, быстро продолжила: — Из всех сокурсников меня только Паркинсон задирала в предыдущие годы. А теперь вспомни прошлый урок Зелий: кто швырял в мой котёл иглы дикобраза?
— Э-э-э…
— Раньше Уизли не лез ко мне, ведь рядом стояли слизеринцы, а теперь он отыгрывается за прошлые годы. Твои друзья ещё худшие фанатики, Поттер.
— Это Малфой фанатик! Он с первого курса ненавидит Гермиону!
— Ну, Грейнджер все презирают, — усмехнулась Лисса. — Не ненавидят, а именно презирают. Драко тебя терпеть не может — это правда, а на Грейнджер ему плевать. Вела бы она себя, как нормальные магглорождённые, и никто её бы не трогал.
Поттер принялся возражать, защищая подругу, но Лисса слушала не то, что он говорит вслух, а его мысли. Гарри указывал друзьям на недостойность поведения в отношении Миралиссы и злился, что те ополчились на неё именно сейчас, когда она оказалась беззащитна. Он даже сравнил Рональда с Пожирателями, которые нападают на магглов, зная, что тем нечего противопоставить. Поттер на самом деле не понимал, почему и Рон, и Гермиона так внезапно возненавидели Миралиссу.
— Грейнджер мне просто завидует, ведь пять лет никто не называл меня грязнокровкой, — отвечая на незаданный вопрос, спокойно произнесла Лисса, — а вот чего этим добивается Уизли непонятно.
— Гермиона ничего тебе не говорила, — справедливости ради возразил Поттер. — И ты тоже их оскорбляла.
— Не оскорбляла, а высказывала мнение. А Грейнджер… Знаешь, никто не понимает, как ты умудряешься терпеть её занудство.
Лисса уже приготовилась выслушать ещё одну гневную тираду, однако Поттер промолчал. Борьба за независимость домовиков создала Грейнджер определённую репутацию, и пусть друзья делали вид, что поддерживают её, на самом деле не меньше слизеринцев недоумевали. Гарри предпочитал закрывать глаза на недостатки друзей, но когда ему на них указывали, реагировал адекватно.
— Она не такая, как вы думаете. Гермиона хороший друг.
— Друг, который не даёт тебе слово вставить? — парировала Лисса. — Уизли тоже хороший друг, да? Подумаешь, отвернулся в ответственный момент и оскорблял наравне с теми, кого ты считаешь врагами, зато с ним можно в шахматы сыграть. Так, Поттер?
— Можно подумать, что у тебя друзья лучше!
— Моих так называемых друзей можно понять, они считают, что я лгала им всё время знакомства, так что право обижаться у них есть. Но обрати внимание, слизеринцы отвернулись от меня не потому, что я солгала.
— Почему ты их защищаешь?! — повысил голос Поттер. Вспомнив, что он находится в библиотеке, Гарри поморщился и едва ли не шёпотом спросил: — Неужели ты готова простить им все унижения?
— Ты простил предательство, Поттер, — парировала Лисса, собирая вещи в сумку. — Не тебе меня упрекать.
