Глава 21Глава 21
POV Марлин МакКиннон
Дверь распахнулась так резко, что я подскочила от неожиданности, едва не влепившись в стену. Очевидно, сегодня я слишком нервничала, чтобы не попадать в глупые ситуации, хотя обычно и мое нормальное состояние этому не мешает. Надо полагать, мародерская натура – вещь заразная, и пример тому не только я, но и Лили, которая как раз только что выскочила из класса и чуть не впечатала меня в стену. По ее восторженному лицу нетрудно было догадаться о результате. О блестящем результате, разумеется, да и кто бы сомневался, что Лили Эванс – любимица профессора Слизнорта и в целом хороший зельевар - сдаст экзамен на «Превосходно». Чего не скажешь обо мне. В сознании с самого утра крутилась мысль, что я определенно что-то упустила, что мало готовилась, и вообще казалось, что в голове нет совершенно ничего по данному предмету.
Увидев Лили, многие разочарованно вздохнули. Разумеется, для нее все было до безобразия легко, практически элементарно, если уж она сумела сварить сложнейший напиток Живой Смерти за меньше чем половину отведенного времени. Мне казалось, что она только-только зашла – и вот уже выскочила, сияющая и жутко довольная собой. Вот бы мне так, честное слово.
Дверь снова распахнулась, и в коридор вышел Снейп – едва ли он пробыл в классе хотя бы двадцать минут. Для этого все еще очевидней, ведь, как неустанно повторял Слизнорт: «Юноша, вы просто родились, чтобы стать выдающимся зельеваром, который прославится своими великолепными зельями!». А затем сразу же озадаченно добавлял: «Мисс Эванс, дорогая, надеюсь, и вы выберете себе аналогичную профессию? В самом деле, нельзя же так расточительно относиться к своему дару!». Лили морщилась, терпеливо отвечая, что хочет стать целительницей и помогать людям, впрочем, умение хорошо варить зелья пригодится и там.
Нюниус задержался на ней долгим взглядом лишь на пару секунд, затем неожиданно взглянул на меня и почему-то усмехнулся. Так, а вот это уже интересно. Чего это он? Но Снейп уже отвернулся и пошел прочь, тут же скрывшись в тени коридора. Так, Марлин, без паники. Лили, которая недовольно насупилась, едва увидев Снейпа, похоже, ничего не заметила. Оно и к лучшему, а то испугалась бы и побежала к своему бывшему дружку разбираться, а этого делать совсем не нужно. Кто знает, чего ожидать от этого типа. К слову об ожидаемом – лично я тоже искренне надеялась сдать зельеварение на «Превосходно», ведь для учебы на мракоборца обязательно нужен был самый высокий балл. Даже когда писала СОВ, я так не боялась, так с чего бы вдруг сейчас?
– Марлс, тебе совсем не нужно переживать! – тут же накинулась на меня Лили, заметив, что я уже не скрываю дрожи в ногах. – Например, следующий мой экзамен – нумерология, и я так боюсь его провалить, что не могу спокойно спать по ночам! С заклинаниями и древними рунами еще куда ни шло, но опять же ЗОТИ – мое самое слабое место. И вообще, я-то думала, что вы ничего не боитесь.
– Это они не боятся. – Я почти панически кивнула на дверь класса – именно там сейчас находились одновременно и Джеймс, и Сириус. И хотя зельеварение – единственный предмет, который удавался им не в полной мере, я была абсолютно уверена, что профессора как всегда будут в восторге от умений Мародеров. Это вообще не подлежит обсуждению, они просто не умеют проигрывать. – И разве на целительство нужно сдавать ЗОТИ? – Я мельком взглянула на Лили. Признаться, на данный момент меня не так уж и интересовал этот вопрос, но мне просто необходимо было чем-то себя занять, о чем-то поговорить, иначе я сойду с ума от волнения.
– Нет, но… – Лили резко смолкла, словно сболтнула лишнего, однако озадаченно прищуриться – все, что мне оставалось. Кажется, Лилс что-то скрывала, причем не только от меня, раз испугалась, но и, в первую очередь, от Джеймса. Интересно, пронеслась заманчивая мысль. Ладно, нет в мире такой тайны, которую рано или поздно я не смогла бы узнать.
– Ты идешь или я пойду? – дрожащим голоском прошептала Алиса, почти жалобно округляя глаза и бросая быстрые взгляды на дверь класса, из которого только что вышел Снейп. Это выглядело бы смешно, если бы не вся трагичность ситуации.
– Иди ты, – прошептала я едва слышно и кивнула Алисе на дверь. Та обреченно сжала губы и скрылась в классе, заставив меня нервничать еще больше. Надо было идти самой, все равно в голову не идет ничего, кроме всепоглощающего ужаса предстоящего экзамена.
Просто не верится, что время пролетело так быстро. Казалось бы, еще совсем недавно мы отмечали Рождество… Впрочем, о Рождестве лучше вообще не вспоминать, а о том, что было после него тем более. Каждый праздник в этом году означал что-то плохое или, по крайней мере, темное. В Хэллоуин на мою семью напали Пожиратели, погиб отец Джеймса и много других хороших людей, пожелавших сражаться против Волан-де-Морта. Дети некоторых из них тоже учатся в Хогвартсе, они могут быть как нашими ровесниками, так и младше нас на год, два, на пять лет… Рождество в этом году символизировало что-то плохое конкретно для меня. Я практически не получала от друзей писем – по радио говорили, что из-за сильной метели совы теряют направление и возвращаются домой. А, вернувшись… Впрочем, я все еще не хочу об этом думать. Пасха… Пасхальные каникулы вышли мрачноватыми сами по себе, ведь для всех они прошли в Хогвартсе по понятным причинам – разгорающейся во всей стране войне и смерти Софи, о которой Министерство до сих пор не могло сказать ничего вразумительного, а также жуткая история Миртл. Иногда мне в голову приходила вполне осознанная мысль, что или в Министерстве также работают влиятельные чистокровки, благополучно «замявшие» дело, или же там сидят одни идиоты с Министром во главе. Впрочем, одно другому не мешало.
– Удачи тебе, Марлин, – услышала я чей-то не слишком уверенный голос. Повернув голову в его сторону, я обнаружила Питера, который стоял недалеко от меня и Лили.
– И тебе, Хвост, – вполне дружелюбно отозвалась я, невольно вспоминая наш последний разговор. Затем, чуть поморщившись, все же спросила: – Вы так и не разговариваете с ребятами?
Черт, и где я была раньше со своими расспросами? Неужели обязательно было напоминать об этом Питу прямо перед экзаменом? Вон он какой бледный стоит, того и гляди лишится чувств прямо на месте. Нужно было все узнать уже как минимум полгода назад, но я просто не находила для этого времени. Насколько я могла судить, ребята не очень-то переживали, разве что Рем… Но Лунатик всегда обо всех печется, он по натуре заботливый. Добрый волчонок, не привыкший доверять людям и давно уже не ожидающий от них ничего хорошего. Я восхищалась Джеймсом и Сириусом, их преданностью одному своему другу, и в то же время с приличным недоверием относилась к полному игнорированию другого.
Показалось мне или на лице Питера действительно мелькнуло раздражение? Наверное, показалось, ведь милый Хвост не способен на кого-то долго обижаться. Хотя, судя по интонациям в его голосе, что-то всерьез бесило Пита во всей этой ситуации. Подробностей их истории я не знала, за что мне, наверняка, должно было быть стыдно. Однако ничего подобного я почему-то не чувствовала, уж не знаю, хорошо это или плохо. Интересно, а Лили в курсе, что там у них произошло?
– Они предпочитают принимать меня за предмет мебели, – буркнул Петтигрю, взглянув на меня с легкой обидой. А я-то в чем виновата? – Ты, кстати, сейчас тоже не стесняйся, пр-росто сделай вид, что меня нет, как ты обычно д-делаешь.
А вот это неожиданно. Я не замечаю Питера? Невольно задумавшись, я вопросительно взглянула на Лили, но та лишь недоуменно пожала плечами. Действительно странно, потому что, насколько я помню, я всегда старалась с ним здороваться, спросить как дела, да и вообще я даже не пыталась его игнорировать! И поэтому не нашла ничего лучше, как просто тупо переспросить:
– Что?
Наверное, выглядела я весьма удивленной, вот только внезапно разозлившийся Пит вдруг отвернулся от меня и отошел подальше, демонстративно вскинув голову. Выглядело слегка нелепо, но это было неважно, потому что его неожиданное замечание буквально застигло меня врасплох. Правда ли, что со стороны я действительно жуткая эгоистка, вечно погруженная в себя и не замечающая ничего вокруг? Если так, то нужно было срочно менять позиции. Вот только сначала бы узнать, сколько еще человек считают меня высокомерной сукой?
Я знаю много примеров несправедливости. Например, разве справедливо принимать тактичность за замкнутость или скрытность, желание оградить кого-то от опасности за эгоизм и холодный расчет, а молчаливость за высокомерие и гордость? Впрочем, надо отдать Питу должное – его вскользь брошенная фраза серьезно отвлекла меня от размышлений о предстоящем экзамене. Может, поэтому, едва дверь класса открылась, и оттуда на всех парах выскочили счастливые Поттер и Блэк, я, быстро обняв каждого и выслушав бодрые напутствия, бесстрашно шмыгнула внутрь.
Первое, что бросилось в глаза – трудящаяся над своим зельем Алиса. Она даже покраснела, уж не знаю, от усердия или от пара, клубами поднимающегося от котла, но, так или иначе, румянец был ей к лицу. Скосив глаза, Алиса тут же кивнула мне, словно говорила, что все вполне нормально и волноваться практически не о чем. Как же!
– Ваше имя, – официально произнес профессор Слизнорт, и я подняла на него удивленные глаза. Мерлин, да он меня семь лет знает! – Надо же, кого не спросишь – все так удивленно смотрят! – проворчал профессор и вздохнул: – Тяните билет, мисс МакКиннон.
Быстро и незаметно сжав дрожащую ладонь в кулак, я тут же взяла себя в руки и решительно потянулась к самому крайнему билету, который, казалось, так и просил, чтобы я его взяла. Но затем я неожиданно передумала и схватила первый попавшийся билет. Перевернув его, я резко выдохнула, испытав невероятное облегчение. Оборотное зелье. Пару лет назад я уже готовила его, чтобы превратиться в одну слизеринку и прокрасться, так сказать, в штаб врага, но так его и не использовала. Дурачащиеся Джеймс и Сириус случайно разбили склянку, но, впрочем, наверно, это и к лучшему. Безумная затея.
Назвав профессору Слизнорту билет, я взяла у незнакомого мне преподавателя (по-видимому, из Министерства) поднос с необходимыми компонентами и подошла к свободному котлу. Руки все еще немного дрожали, но мне уже было значительно легче. Интересно, что же было в том крайнем билете, который я так и не решилась взять?
Осторожно расставив все баночки на ровной поверхности, я решительно сняла с руки резинку и забрала волосы в пучок, чтобы ненароком не уронить волосок в котел. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь в меня превратился. Какая-нибудь чокнутая фанатка Сириуса, например… Так, Марлин, не заводись. Сосредоточься, ты вообще-то ЖАБА сдаешь. И от этой оценки полностью зависит твое будущее.
Впрочем, зелье настаивается месяц, а Слизнорт вовсе не станет хранить мою экзаменационную работу. Хотя, если зелье действительно получится так, как я рассчитываю, то почему бы самой не зачерпнуть немного основы просто так, на всякий случай? Вдруг пригодится, кто знает – с профессией мракоборца всякое может понадобиться совершенно внезапно. Глубоко вдохнув носом воздух, я приступила к работе, параллельно пытаясь вспомнить подробности приготовления нашего первого оборотного зелья.
Кстати говоря – получилось далеко не с первого раза, с нами же тогда не было Лили, а ведь было бы неплохо. Если бы она не была такой упрямой «злючкой Эванс», то могла бы нам значительно помочь. Впрочем, тут я даже могу с ней согласиться, маленький нахальный Джеймс был просто невыносим. Его было просто невозможно переспорить, он долго не давал мне спуска, настаивая на том, что девчонке в их чокнутой компании совсем не место. Рем говорил, что ему, наоборот, нужна поддержка в виде разумного человека, у которого присутствуют хоть какие-то границы. Потом он уже и сам понял, что это тоже было не про меня. Вскоре Джим все-таки разглядел во мне родственную душу, мы стали просто не разлей вода, а затем, в начале четвертого года обучения, у студенток кардинально снесло крышу, стоило лишь взглянуть на повзрослевших Мародеров.
Сказать честно, у меня тоже перехватило дыхание, когда я случайно наткнулась на друзей в одном из купе. Я действительно оказалась там случайно, потому что других свободных купе в поезде уже не было, а затем увидела их и просто замерла в проходе. Поймите меня правильно – я не видела парней целое лето. То есть, да, мы тогда дружили, может, полтора года, но мальчишки – это мальчишки, и, вероятно, они особо не воспринимали меня всерьез. Это, конечно, весьма обидно, но не о том речь.
Это было похоже… на очень сильное удивление, словно я видела что-то фантастически-невероятное. Наверное, так оно и было. Я так и осталась стоять на месте, буквально примерзнув к полу – совсем не высокая, хрупкая девочка с удивленно расширенными серыми глазами. Я чувствовала себя оглушенной и почти не верила своим собственным глазам. Три пары удивленных глаз воззрились на меня почти одновременно, и я почувствовала, как заливаются краской обычно бледные щеки.
Джеймс лениво развалился на своем месте и бросал быстрые, небрежные взгляды в окно. Напротив него с таким же выражением лица сидел Сириус. Оба сильно вытянулись за лето, скулы заострились, с лица сошла детская пухлость. Наверное, мне стоило быть готовой к тому, что обычно именно на четвертом курсе я могла практически не узнать своих друзей, но я не была готова. Не ожидала. Не думала. А ведь знала, как выглядят взрослые Блэки – аристократически-прекрасные, величественные, немного бледные. И эти глаза, такие синие, как море, такое же гордое и независимое. Казалось, мир, едва пошатнувшийся перед моими глазами, просто рухнул, стоило ему повернуть ко мне голову.
– Привет, Марлс, – доброжелательно улыбнулся Ремус, откладывая книгу. Худой и невероятно милый, но заметно уставший – я знала, недавно было полнолуние – тоже заметно изменившийся за эти три месяца. Однако не так, как два его друга, которые в ближайшие несколько лет успеют разбить далеко не одно девичье сердце.
– П-привет, – скрывая неловкость, сбивчиво ответила я, стараясь не смотреть на Сириуса и Джеймса. – Я по вам очень скучала. – Интересно, а они скучали по мне? Почему-то мне очень важно это знать, хоть мы и регулярно переписывались.
– Мы тоже, – неожиданно весело произнес Джеймс, вскакивая с места и сжимая меня в крепких объятьях. Сильные руки – машинально отмечаю я. – Я рад тебя видеть, Марлин. – Джеймс смотрит на Сириуса выжидающе, но тот удостаивает меня мимолетным хмурым взглядом и тут же отворачивается. Задевает ли это меня? Пожалуй, даже сильнее, чем должно было.
– Не обращай внимания! – Ремус усмехнулся, бросив на Сириуса ироничный взгляд. – Он напряженно составляет расписание свиданий на весь год сразу, потому что столько желающих на более короткий срок не поместится.
– Что? – спросила я, невольно поперхнувшись. Почему-то совершенно неожиданно меня захлестнула обида. Расписание свиданий? Я нервно закусила губу.
– Они сами вставали в очередь, – доверительно произнес Джеймс.
– Тебе бы тоже не помешало подумать! – огрызнулся Бродяга, поморщившись. – Между прочим, у тебя очередь была едва ли меньше.
Взгляд Джеймса не выражал ничего, кроме смеха, хотя он и попытался сделать оскорбленный вид.
– Я не собираюсь с ними встречаться! – снисходительно бросил Поттер.
– Ну да, среди них же нет твоей ненаглядной Эванс, – закатил глаза Блэк, не удержавшись от гримасы, выражающей одно лишь отвращение. – Знаешь ли, Сохатый, ты меня удивляешь. Действительно думаешь, что эта рыжая зазнайка когда-нибудь обратит на тебя внимание?
Джеймс – самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала, но это вызывает и восхищение. В конце концов, он потратил на свою цель… да, почти четыре года. Ах, Лили! Если бы она тогда могла видеть его настоящего, а не того Джеймса, который появлялся в окружении шумной толпы... А вот и еще одно сходство с Сириусом – по-настоящему искренними они бывают только с самыми близкими людьми, не желая раскрывать свои истинные намерения остальным, и почти никогда не показывали своих чувств, если они шли вразрез с теми, к которым привыкли их поклонники.
Я усмехнулась, и с некоторым трепетом двумя пальцами взяла склянку с темно-зеленой жидкостью, которую следовало вылить в котел следующей. Затем окинула оценивающим взглядом ингредиенты. Странно, как это может так нравиться Лили. Наверное, она никогда не боялась ошибиться, ведь какое-то чутье к зельеварению просто заложено в ней самой, по крайней мере, так говорил Слизнорт. О, я помню, сколько времени нам потребовалось, чтобы добыть сушеных златоглазок, а как мы караулили профессора Слизнорта у входа в школу, спрятавшись под мантией-невидимкой! Тогда как раз было полнолуние, и именно в ту ночь в светлую голову Джеймса взбрела мысль стать анимагами и помогать Люпину.
Мы следили за Слизнортом часа три, пока тот, наконец, не собрал нужное количество водорослей, которые для оборотного зелья нужно собирать именно в полнолуние. А вот тертый рог двурога, который оказался в котле следующим, мы тогда нашли практически сразу. Он хранился в плотно закрытой баночке, превращенный практически в пыль. Наверное, тому, кто его растирал, пришлось немало повозиться.
Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, когда вышла из класса Алиса и зашли двое рейвенкловцев, и, едва взяв задание, сразу же принялись что-то помешивать в своих котлах.
– Как у вас дела, мисс МакКиннон? – услышала я добродушный голос профессора Слизнорта. По обе стороны от него, подобно статуям, стояли два экзаменатора из Министерства Магии. В руках они держали пергаменты и перья и что-то бегло записывали, бросая на меня недвусмысленные взгляды.
Что ж, надо признать, Лили оказалась права. Как всегда, что бы ни говорил Джеймс. Мне, конечно, не аплодировали, но, ответив на несколько вопросов по теории, я уже была полностью уверена в своей оценке, поэтому, выйдя из класса, тут же кинулась обнимать Сириуса. Джеймс захохотал, говоря что-то о том, что у Мародеров и Мародерок не бывает проигрышей. Я, разумеется, это знала, но не могла поверить до тех пор, пока не убедилась сама. Мимо нас, подобно тени, проскользнул Питер, и я невольно проследила за ним взглядом. Сириус, Джеймс и Ремус, глядя в ту же сторону, одновременно нахмурились.
– Кто-нибудь объяснит мне, что у вас произошло? – спросила Лили, и я тут же утвердительно кивнула. Странно, обычно Лил сразу же бросается выяснять причину, а тут ждала ровно столько же, сколько и я.
– Да ничего особенного, – бросил Сириус, переглянувшись с Джеймсом. Тот пожал плечами, и я поняла, что вижу очередную беседу на уровне взглядов. – Просто Пит сам так решил.
– Решил? – удивленно переспросила я, пытливо вглядываясь в синие глаза. Готова спорить на что угодно, он опять что-то скрывает. – Питер?
– Марлс… – предостерегающе прошипел Джеймс, но я на него даже не посмотрела.
– Я тоже хочу знать, – нахмурилась Лили, и Джеймс закатил глаза, проводя рукой по волосам, пробормотав:
– Проклятье, ну зачем вам это…
– Как это зачем, Джеймс! – ощетинилась Лили, и я почувствовала, как в ней начинает вскипать раздражение.
– Нет, сестренка, – наконец произнес Сириус, и, глядя на меня, добавил: – Радость моя, может быть, позже я все тебе расскажу, но давай сейчас просто закроем эту тему.
Возможно, я бы злилась, если бы не была так удивлена. Говоря это, он выглядел уставшим и задумчивым, к тому же, явно опасался меня обидеть. Ладно, с этим я разберусь позже, в конце концов, у нас еще будет время поговорить. А пока, раз ему это так необходимо, не будем поднимать эту тему. Посмотрев на Лилс, я едва заметно ей подмигнула и вновь повернулась к ребятам. Внимательный Рем смотрел на меня с легкой усмешкой, Джеймс и Сириус вели свою секретную беседу, суть которой была известна лишь им двоим. Странно, но конкретно сейчас это меня не разозлило, а даже позабавило. Они… удивительные.
Лили улыбнулась и, взяв Джеймса под руку, повела его в библиотеку, со смехом слушая упреки вроде: «Мерлин, как можно говорить об экзаменах с такой ослепительной улыбкой? Ну, Лииил!»
Рем вздохнул и тоже куда-то исчез. Может быть, опять отправился на Северную башню – это одно из самых любимых его мест в Хогвартсе. Год назад он только там и пропадал со своей Рейчел, вот только ее рядом уже давно нет, а привычка осталась…
Вообще, ребята старались не упоминать рейвенкловку, всячески ограждая Лунатика от воспоминаний, только вряд ли это помогало. Ему уже легче, намного легче, чем раньше, ведь прошло столько времени, но вечно лезущие мысли, воспоминания о прошлом все равно никогда не оставят в покое. Я знала.
Май подошел к концу, уступая место самому лучшему времени года. Лето – время веселья, ощущение свободы, и теплый, ласковый ветер, шевелящий тяжелые зеленые кроны. Правда, у кого полноценное лето, а у кого экзамены. Следующим после зельеварения мы сдавали ЗОТИ, где, стоило Джеймсу и Сириусу только начать демонстрировать свои таланты, как экзаменаторы тут же пришли в полный восторг. Мое выступление выглядело менее эффектно, но тоже весьма успешно. Пожалуй, экзамен по ЗОТИ больше всего волновал меня в последнее время, так что стоит ли удивляться, что я испытывала просто колоссальное облегчение, выйдя из класса.
Через два дня мы все вместе провожали Лили до класса, где принимали нумерологию. Девушка была жутко встревожена, но никто из нас ни на секундочку не сомневался в ее результате. Еще через пару дней мы все вместе сдавали заклинания, а на следующий день после этого Лили с самого утра затащила нас в библиотеку готовиться к травологии. Этим мы занимались все последние два месяца, когда выяснилось, что для подачи документов в мракоборческий центр нужны блестящие знания и по этому предмету. Лили вслух читала конспекты, показывала нам различные тесты и задания вроде «Представьте, что вы…». Затем снова читала свои записи.
Наконец-то сдав травологию, я уже больше не могла сидеть за учебниками, равно, как и остальные. Есть чему позавидовать постоянным везунчикам Джеймсу и Сириусу, ведь следующий экзамен – трансфигурация, и тут им опять же не было равных. Еще бы, быть анимагом и не знать трансфигурации просто невозможно. Поэтому они убегали гулять под первым же предлогом, а я вынуждена была оставаться в библиотеке вместе с Ремом и Лили.
– Ну конечно, самое сложное нужно было оставить напоследок, когда сил уже почти не осталось, – однажды пробормотала я, опуская голову на книгу.
– Марлс, ну хватит! – закатил глаза Сириус, поманив меня рукой в сторону выхода из библиотеки. – Ты все прекрасно знаешь.
– А самое интересное, что ты прекрасно знаешь, что ты все прекрасно знаешь, но почему-то по-прежнему думаешь, что без этого… – Джеймс небрежно указал на толстый потрепанный том, лежащий прямо передо мной – …ты ничего не сдашь. А это неправда.
– Вот, Джим, посмотри на нее! – Сириус, словно принимая эстафетную палочку, продолжил мысль Джеймса и кивнул на Лили. Та бросила на него крайне возмущенный взгляд. – Сестренка, ты скоро станешь того же цвета, что и твои чудесные глаза! – воскликнул Блэк, ловко уворачиваясь от руки Рема, которая потянулась к его шее. Сам Лунатик не отрывал взгляд от учебника.
– Или вы садитесь рядом или исчезаете, словно вас тут и не было, – угрожающе произнесла Эванс, окидывая обоих мальчишек негодующим взглядом.
– Как хотите, – вскинул руки Сириус. – Радость моя, если ты собралась раствориться в этом учебнике, хотя бы напиши мне перед этим записку, чтобы я не переживал.
Мне захотелось чем-нибудь в него кинуть, но, стоило мне протянуть руку, как Блэк ловко схватил меня за запястье и потянул на себя. Упираться не было смысла, можно подумать, я тут по собственной воле сижу.
– Милая, ты провела с анимагами целых четыре года и еще в чем-то сомневаешься? – примирительно спросил Джеймс, приходя на помощь Сириусу.
– Кричи громче, Поттер, чтобы все знали! – мрачно отозвалась я, скрестив на груди руки. Те переглянулись и захохотали, а я развернулась, буркнув: – С вами просто невозможно разговаривать серьезно!
– Мааарлс! – в унисон протянули они, заставляя меня обернуться. – Ну ладно эти, но ты-то, ты! – Сириус театральным жестом всплеснул руками, сделав крайне удивленный вид.
– Лииил, а если я свожу тебя в Хогсмид и, может быть, мы зайдем в новый книжный магазин? – неожиданно спросил Джеймс, бросив на свою девушку заинтересованный взгляд.
– Мерлин, вот это скукотища! – зевнул Бродяга.
Шумно вдохнув, Лили встала со своего места и, проходя мимо, шлепнула Блэка по голове «Ежедневным пророком». Сириус тут же поднял глаза к первой странице и, лучезарно улыбнувшись, произнес:
– Здравствуйте, министр!
Я зажала рот рукой, издавая непонятные пищащие звуки, а на самом деле, просто сдерживая рвущийся смех. Это правда, с ними действительно нельзя быть серьезными. Эванс фыркнула и, поставив книгу на полку, подошла к ним с крайне недовольным видом.
– Браво, Джеймс! – радостно воскликнул Сириус, в его глазах тут же заплясали озорные искорки.
Через пару секунд к нам присоединился Ремус, и, захватив карту Мародеров и мантию-невидимку Джеймса, мы действительно отправились в Хогсмид. Посидели в «Трех метлах», заглянули в «Сладкое королевство», а затем Джеймс ушел выполнять свое обещание, а я, Сириус и Ремус около часа просто бродили по тихим улочкам. Это было крайне безрассудно – появляться здесь после нападения. Некоторые магазины уже не работали, опасаясь повторной атаки, ведь мало кому было известно, что здесь была всего одна Пожирательница смерти, да и та приходила с конкретной целью.
Через два дня мы сдали и трансфигурацию и наконец-то смогли вздохнуть спокойно. Выходя из класса, я уже по привычке кинулась в объятия Сириуса, делясь впечатлениями, а тот воодушевленно рассказывал, как превратил кубок в большого яркого попугая, а затем, войдя во вкус, начал демонстрировать разные варианты, которые только могли прийти в голову. МакГонагалл даже прослезилась от гордости за своего ученика.
Джеймс, вставив пару слов, тут же куда-то исчез, прихватив с собой сияющую Лили. Ремус, сдержанно кивнув, ушел в гриффиндорскую гостиную писать письмо родителям, которые просили по окончанию экзаменов доложить, как все прошло. И хотя результаты будут разосланы только в июле, никто не сомневался, какие оценки будут у каждого.
– А мы куда? – спросила я, подходя к Сириусу вплотную. Кажется мне, или он действительно выглядит уж слишком уставшим?
Я нахмурилась, внимательно вглядываясь в его лицо. Под глазами залегли темные тени, которые нисколько его не портили, но указывали на как минимум две бессонные ночи. Две или больше, сказать трудно. Полнолуние… примерно через неделю, да и вряд ли Бродяга по ночам готовится к экзаменам. Склонив голову набок, я окинула его оценивающим взглядом.
– Ты ведь не поделишься со мной своей очередной тайной? – Вышло резче, чем хотелось бы, и я уже была готова что-нибудь добавить, чтобы сгладить этот скептический тон, но Сириус неожиданно крепко сжал мою руку и потянул за собой. Молча, лишь глядя на меня с какой-то пугающей настойчивостью.
Я пошла. И даже если бы не хотела, все равно пошла бы за ним, потому что просто не могла сопротивляться под его решительным взглядом. Голос разума растворялся, словно в меня только что запустили Империусом, и вся воля исчезала с невероятной скоростью каждый раз, стоило только увидеть эти глаза. К тому же, по-моему, он не спрашивал, пойду я или нет, просто вел за собой, словно куклу. Мне и самой было любопытно.
Как только мы покинули людные коридоры и свернули за угол, Сириус резко остановился, не оборачиваясь. Его пальцы все еще крепко сжимали мою руку, и я даже затаила дыхание, терпеливо дожидаясь объяснений. Мой взгляд пробежал по знакомым с детства портретам. Люди на них ходили друг к другу в гости, сервировали столы, а некоторые наблюдали за теми, кто находится сейчас в коридоре. К счастью, большинство из них спали, да и что еще делать в такой темноте при тусклом свете факелов? Намеренно ли Блэк привел меня именно сюда или это вышло случайно? Помнит ли он этот коридор? Библиотеку?..
– Знаешь, я ведь тогда вовсе не замок исследовала, – неожиданно вырвалось у меня, и Сириус перевел на меня задумчивый взгляд. – Я лишь вышла в гостиную, а там сидела Лили… – Я усмехнулась, вспомнив рыжеволосую девочку с укоризненно сверкающими зелеными глазами. – «Что, тоже пошла искать приключений?», спросила она меня. Так, словно в чем-то обвиняла. Я ей ничего не ответила – она явно была не в духе.
– Да это все Сохатый, – неожиданно вставил Сириус, чуть улыбнувшись, но глаза смотрели на меня все с той же серьезной решительностью. – Мы, видимо, ушли незадолго до тебя и за пару секунд изрядно достали малышку Эванс.
– Я планировала посидеть в гостиной, но раз уж она решила упрекнуть меня в беспечности, значит, вызов уже брошен. И принят, конечно. – Я широко улыбнулась, вспоминая, как все было. – Я вышла из гостиной и, недолго думая, пошла по коридору… а сюда вышла случайно… – Я почти с нежностью провела рукой по стене.
– Я никогда не была в этой части замка… – донеслось до меня далекое эхо от звонкого голоска девочки. Она с интересом рассматривала коридор, в котором оказалась, гладила стены ладошкой, а четверо мальчишек внимательно наблюдали за ее действиями. – Неужели вы действительно уже все здесь знаете?
– Все не все, – начал важничать Джеймс. – Но больше многих пятикурсников.
– А сейчас вы откуда?
– С кухни, где эльфы готовят нам еду, – мгновенно отозвался Сириус, а Ремус сокрушенно покачал головой.
– Потому-то и Мародеры! – пискнул Питер, и на него тут же набросились с упреками. Конечно же, это их военная тайна, которую нельзя было открывать ни при каких обстоятельствах.
– Да ладно вам! – шутливо бросила я. – Кто же о вас не знает!
– Еще бы! – воскликнул Поттер, пихая Блэка в плечо. Тот тут же закивал, а в его глазах уже зрела очередная мысль. – Слушай, МакКиннон… – Джеймс посмотрел на Сириуса.
– …а пошли с нами? – закончил Блэк, и оба одновременно повернулись ко мне.
А я просто стояла, пытаясь осознать то, что только что увидела. Именно тогда я могла собственными глазами убедиться в слухах, что Поттеру и Блэку не нужно слов, чтобы понять, о чем тот или другой думал. Кто-то верил. Кто-то – нет. Я придерживалась нейтральной стороны, но все-таки одно дело слышать и совсем другое - видеть собственными глазами.
– Она была чертовски трогательная, – произнес Сириус, с усмешкой взглянув на меня. Я замерла, задумчиво сдвинув брови. – Девочка! – поясняет Блэк с усмешкой. – Свет в глазах… ты бы видела себя, Марлс! Тот же огонь, любопытство, но не только оно. Было в тебе что-то… наше, Мародерское что ли. С самого начала было. – Бродяга вновь окинул меня этим странным уверенным взглядом, словно только что ответил себе на какой-то вопрос. – Слушай. Пообещай мне одну вещь.
Я с интересом обернулась, чуть закусывая губу от волнения. Обещание. Можно ли верить словам, если однажды они уже причинили тебе боль? Однако, дело в том, что я была убеждена – мне не захочется его обманывать. И все-таки какой-то холодок поднимался внутри от его вроде бы самой обычной просьбы.
– Что? – осторожно уточнила я.
– Ты всегда будешь помнить о том, что я могу помочь тебе. – Я смотрела на его губы, которые твердо произносили каждое слово, похоже, тщательно обдуманное и сказанное не просто так. Но… что я могла понять тогда, если эти слова с виду были совсем безобидны, более того, они внушали надежду? Разве тогда, будучи всего лишь девчонкой с его факультета, его подругой, его девушкой, могла я предположить, чем это все обернется? Сириус продолжал: – Обещай, что ты никогда не убедишь себя в том, что твое положение безнадежно, и будешь верить мне. – Сириус помолчал, о чем-то размышляя, затем резко притянул меня к себе и, приподняв мою голову за подбородок, выдохнул: – Марлс, ты ведь веришь мне?
– Да, – поспешно отозвалась я, не задумываясь ни на секунду. Тогда мне все казалось очевидным - он ведь и сам это знает!
– Пообещай.
– Я… – Во рту пересохло от его внимательно взгляда, Мерлин, он смотрит так, будто это для него очень важно! Может быть так и есть, но, в самом деле, неужели он не понял? Неужели не понимает, что я просто не могу считать иначе, так разве нужно обещать исполнить то, во что и так свято веришь? – Я обещаю, это же очевидно… – Я растеряно вглядывалась в любимые глаза, пытаясь найти подсказку, но они казались мне двумя непроницаемыми озерами.
Бесполезно.
– Хорошо… – произнес он, притягивая меня к себе и зарываясь носом в мои волосы. – Все будет хорошо, я клянусь тебе, Марлин МакКиннон.
– Сириус, ты… – Я попыталась отстраниться, но он лишь крепче прижал меня к себе. Стало трудно дышать. – Пусти, Сириус! – пискнула я и тут же почувствовала себя свободной. Теплые губы накрыли мои, но тут же исчезли, словно этот поцелуй мне померещился. – Сириус? – улыбнувшись, я обернулась через плечо, но никого не увидела. – Блэк! – громче позвала я. Улыбка медленно гасла, а на губах все еще чувствовался мятный привкус.
Все это странно. Он куда-то исчез, зачем-то оставил меня здесь. Задумчиво глядя себе под ноги, я медленно пошла по коридору, изредка поднимая глаза на портреты. Какая-то леди следила за мной пристальным взглядом, ее губы безостановочно шевелились, но она говорила так тихо, что я не слышала. Ее раскосые серые глаза окинули меня презрительным взглядом. Должно быть, слизеринка, подумала я и тут же о ней забыла. Дойдя до конца коридора, я свернула направо, углубляясь во тьму, едва освещаемую дрожащим светом факелов. Чуть поодаль стояла высокая фигура, и я, вначале испуганно замерев, тут же расслабилась, разглядев рыцарские доспехи. Прыгающие языки пламени бросали тени на соседнюю стену, которые, складываясь воедино, смутно напоминали мне собаку. Ничего, когда вернусь в гостиную, обязательно выясню, что это было.
Не знаю, сколько я вот так разгуливала по коридорам, но возвращаться совсем не хотелось. Экзамены сданы, впереди лишь выпускной, а дальше то, о чем я так много думала. Свобода и взрослая жизнь. Кончились шалости и забавные переделки, в которые мы то и дело попадали. Там, где идет война, не дадут шанс на исправление ошибки. Там умирают люди, такие, как я сама. И, едва покинув стены школы, я стану первой в длинном списке Беллатрисы Лестрейндж.
Прятаться? Нет. Я не хотела сидеть взаперти и ждать, ждать, ждать... Лучше быть рядом, плечом к плечу, как и раньше. Я верю, что мы победим. А если нет, то я не хочу быть спасенной среди тех, кто обречен умереть.
Наверное, я была слишком растерянной и удивленной, слишком задумчивой в этот спокойный вечер, чтобы услышать шаги, такие тихие, что звук слился с шорохом мыслей в моей голове. Поэтому я даже не успела вскрикнуть, когда кто-то схватил меня сзади, а затем холодная рука зажала мне рот.
Я не успела испытать никаких эмоций, а в следующий миг сознание стало меркнуть. Глаза начали закрываться, хотелось спать. Невербальное заклинание, пронеслась вялая мысль. Последним, что я почувствовала, был свежий ветер, треплющий мои волосы.
