Глава 23__________Прошу прощения у своих читателей за столь долгую задержку. Новая глава уже скоро готовится увидеть Свет:) Поздравляю всех со Светлым Праздником Пасхи, и желаю приятного прочтения!**********__________
ГЛАВА XXIII
Когда они шли обратно, Тома преследовало чувство, что он обманывает себя, или всех вокруг. В данном случае, ему придется утром обмануть прекрасную девушку Ли, которая наивно будет еще полагать какое-то время, что все это лишь безобидное общество странных людей со сверх способностями, или что все это ей просто сниться.
Была глубокая ночь, когда четверо Упивающихся проходили мимо разрушенного фонтана с ангелом, подняв левую руку вверх. Стоя у подножия лестницы, которая сейчас освещалась факелами, висящими на стене, они разошлись по разным направлениям этого большого дома. Сам дом казался небольшим снаружи и довольно простым, но внутри он скрывал множество комнат и ходов, туннелей и лабиринтов.
Поднимаясь на второй этаж, Том никак не мог решить, проверить ли комнату Линдайв, или все-таки не делать того, о чем предостерегал его сегодня Ранкорн. Сильное чувство вины, странное желание утешить и еще что-то примешивалось, не давая просто спокойно пройти мимо темно-коричневой двери, ведущей в нынешнюю спальню девушки. Том остановился и занес руку, чтобы постучать, но передумал. Он стоял у двери, не решаясь даже вздохнуть громко. Коридоры в этом доме напоминали подвалы: такие же темные и отсыревшие, в них не было окон, по обе стороны – двери в комнаты, на стенах факелы освещали помещение, но сейчас они не горели. Том уже совсем было собрался уходить, но дверь открылась, скрывая в темноте хозяйку комнаты. Откуда-то из глубины послышался голос:
- Здесь кто-то есть?
- Да, я хотел узнать, все ли у тебя в порядке, - быстро нашелся Том, чувствуя себя очень глупо. Загорелся неяркий свет – Ли зажигала газовую лампу на столе у окна.
- Можешь зайти, - сказала она, поворачиваясь к своему ночному гостю.
- Хорошо, - ответил Том, проходя в комнату и закрывая за собой дверь, - я не задержусь тут надолго и…
- Правда? – будто бы удивилась Ли.
- Почему ты еще не спишь? В такой час уже все спят, - надо было как-то заполнить неловкую паузу, и Том слегка сменил тему, но уже через секунду пожалел об этом, потому что Ли задала встречный вопрос:
- А ты почему не спишь? – она улыбнулась.
- Я…ходил…я гуляю иногда…по ночам, - Том быстро старался придумывать что-то на ходу, но у него не очень получалось.
- Я больше не увижу своих родителей, верно? – как-то спокойно спросила Линдайв. Она ждала ответа. Ее голос не дрогнул, но она была подавлена. «Бедняжка» - подумал Том.
- Ты не увидишь их какое-то время, - туманно ответил юноша. И перед его глазами вставали картинки получасовой давности, когда они с несколькими Упивающимися отправились выполнять задание Ранкорна – он не доверил это дело полностью Тому, и послал с ним нескольких его друзей. По дороге к городу, юноша еще надеялся, что сможет как-то выкрутиться, но план отпадал один за другим. В итоге он даже не успел ничего обговорить с ребятами, когда те, вышибив дверь, сразу убили едва успевших проснуться от шума родителей. Он запомнил их лица: сонные и безмятежные, напуганные и молящие. Страх, отразившийся в их глазах, сейчас отражался в глазах этой девочки – она ведь все еще была ребенком, несмотря на такую зрелость и мудрость.
Том впервые чувствовал такое – странное нежелание убивать маглов, просто потому, что они ни в чем не были виноваты. Раньше они только пугали, возможно, мучили их немного, может, даже убивали, но как-то не так. Наверное, дело было в том, что эти люди были ему знакомы, а знакомый – это не чужой. И неважно, насколько хорошо ты его знаешь, главное, ты знаешь, что он умирает незаслуженно, и от этого никуда не деться.
- Они убили моих родителей? – внезапно спросила Ли. От такого неожиданного вопроса Том даже опешил, он не знал, что сказать.
- Это ты убил их? – все тот же спокойный ровный тон. Это было даже пугающе.
- Они не были твоими настоящими родителями, Ли, - настороженно ответил юноша. Он не знал как вести себя с ней сейчас. Он боялся напугать ее, но и правду утаить уже было невозможно. «Как она узнала? Почувствовала?».
- А кто были моими родителями?
- Это были волшебники, они…я плохо знаю эту историю, Альберт тебе расскажет… - начал было оправдываться Том.
- И поэтому вы решили, что вот так просто можно избавиться от старой семьи и создать мне новую? Просто подарить, рассказать о ней и все? А как же то, что я любила этих людей, они были для меня всем, у меня больше нет ничего в жизни! – она сорвалась на крик и слезы брызнули из ее глаз. Они катились по щекам крупными каплями, оставляя влажные дорожки, которые переливались в свете газовой лампы, стоящей на столе. Том сделал шаг навстречу, пытаясь утешить девушку, но она отпрянула от него, уперевшись спиной в мокрую и холодную стену своей комнаты. Нет, это была не комната, это была темница, в которой теперь ей суждено было ждать своей судьбы.
- Что? И моя очередь настала? Так быстро? – она продолжала плакать, прижимаясь к стене. Том сделал шаг назад, возвращаясь на свою исходную позицию. Он был зол. На нее, потому что она плачет; на Альберта, потому что лишил ее семьи; на себя, что заставляет ее плакать и ничем не может ей помочь.
- Нет, с тобой ничего не случится, - холодно и отрешенно сказал Том. – До завтра тебя никто не тронет. Спи спокойно. Утром будет Совет, там все и решится. Если они решат тебя оставить, то дадут тебе волшебную палочку, и ты станешь настоящей колдуньей. А сейчас – спокойной ночи, - и он медленно стал отходить к двери, пятясь спиной, не совершая резких движений, понимая, что девочка находится на грани истерики. Он нашел дверную ручку, повернул ее и открыл дверь. Из коридора тут же просочился запах сырости. Юноша еще раз взглянул на Ли и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
«Идиот! Ну, кто тебя просил! Она не должна была это узнавать от меня. Надеюсь, Альберт меня не убьет завтра» - и с этими мыслями Том направился в западное крыло к лестнице, чтобы подняться на четвертый этаж.
3 февраля 1998 г.
Утром Люциус сообщил своему сыну, что в этот день они ожидают прибытия особых гостей, среди которых будут и новые сторонники. Драко никак не отреагировал – в сущности, ему было все равно. После скорой свадьбы Эдгара и Эвелины, которая прошла на фоне того скандала в Новый Год, юноша не видел смысла жизни и просто существовал в некой системе координат.
Когда полуденное солнце быстро, едва скользнув по небу, начало погружаться в колючие ветки густых елей, растущих далеко на западных границах владения Малфоев, в поместье стали прибывать Упивающиеся. Почти всех их Драко знал. Тех, кого он видел впервые, не особо отличающихся от остальных, он пытался запомнить – имена, фамилии, части родословных. Все эти формальности не вызывали у него восторга, но он хоть как-то пытался наполнить свою жизнь. В этот же вечер впервые после того памятного первого января в Малфой-Менор прибыла семейная пара Стивенсонов – Эдгар с супругой Эвелин. При виде последней у Драко пересохло во рту, но он держался достойно: сдержанные улыбки, пара комплиментов, пожелание всего наилучшего в семейной жизни и не задерживающийся взгляд.
К восьми часам вместе с Волдемортом прибыли и «новые сочувствующие миссии Упивающихся» - их было около десятка. С виду – ничем не примечательные волшебники. Да, конечно, все аристократы. Безусловно, все в совершенстве владеющие Темными Искусствами. Бесспорно, обладающие некими особыми качествами, за что и были избраны в этот круг. Среди них был один особо выделяющийся сразу: высоких, рыжий мужчина лет тридцати пяти, с тонкими длинными пальцами и волевым подбородком. Он искусно владел «Адским пламенем» и всеми видами его проявления. Например, одним едва уловимым взмахом своей палочки он мог заставить загореться краешек пергамента или целый особняк. Его семья издавна занималась изучением «Пламени», и потому, это, скорее всего, было даже наследственным.
Драко случайно заметил, проходя мимо «гостей», что Эдгар довольно «накоротке» общается с одним из новоприбывших, будто они старые знакомые, родственники или люди, быстро нашедшие общие интересы. Прислушавшись к их разговору, он понял, что это человек – дальний родственник Стивенсонов. Он имеет большие достижения в области Зельеварения и Непростительных заклятий. Он экспериментатор, и тем ценен – многие ужасающие заклинания он изобрел сам. Но Драко бы не запомнил этого человека, если бы не ситуация, произошедшая между ним и супругой его родственника – Эвелин.
Еще до начала Собрания все гости находились в большой гостиной. Эвелин стояла у окна, глядя в темноту – она ничем не отличалась от той темноты, в которую она погрузилась после свадьбы, только за окном на небе были звезды. Малфой наблюдал за ней из противоположного угла, пытаясь понять, что же им удалось сломать в ней, что она потеряла в осанке тот нрав и характер, который раньше был заметен издалека. Он была все той же прекрасной Эвелин, все той же аристократкой и красавицей. Но уже другой…
К ней подошел тот самый дальний родственник. Он подошел так тихо, что когда, наклоняясь к ее шее, он что-то прошептал, девушка вздрогнула. Драко услышал, как она сказала:
- Чарльз! Мерлин! Как ты напугал меня…
«Его зовут Чарльз. Прекрасно» - подумал Драко, - «осталось узнать фамилию этого напыщенного самодовольного изобретателя».
Между «родственниками» происходил какой-то диалог, но что они говорили, разобрать было невозможно – Драко стоял слишком далеко, да и в зале было слишком шумно. Он осторожно двинулся в их сторону, выстраивая свою траекторию так, чтобы оказаться рядом и оставаться незаметным как можно дольше.
Спустя несколько секунду Драко был уже достаточно близко, чтобы слышать их разговор:
- Милая, ты опозорила всю нашу семью, как я могу быть благосклонен к тебе? – Чарльз гадко ухмылялся. Эвелин не выглядела испуганной, но глаза тем не менее выдавали в ней какую-то растерянность.
- Я не понимаю, к чему этот разговор, мистер Уайет. Наши семьи уладили конфликт, в котором я оказалась лишь жертвой.
- Ну конечно, милая Эвелин. При одном только взгляде на тебя достаточно, чтобы понять, что твое «Забвение» сделал какой-то школьник. Но оно было таким сильным, что стерло подчистую все воспоминания – их даже восстановить нельзя. Это такое унижение для Эдгара, милая… - и Чарльз взял ее за локоть, проведя рукой до ее ключицы, нежно касаясь одежды. Он изучал изгибы ее тела, а все, до чего не мог дотронуться, жадно пожирал глазами. Драко нервно сжал кулаки и видел, как Эвелин напряглась и побледнела.
- Мистер… - ее голос охрип и окончательно сдался. Тогда Чарльз взял ее за вторую руку, и накрыл ее ладони своими:
- Ты же должна была понимать, что Эдгар еще слишком слаб, чтобы решиться на более серьезные поступки. Но у него есть семья, которая поможет ему. Мы не можем допустить такого унижения, девочка, - Чарльз улыбнулся, обнажая свои белые зубы.
В этот момент Драко понял, что дело принимает нехороший оборот, но что-то уже происходило, и он мог только наблюдать. Он на секунду встретился с ее бездонными черными глазами – зрачки расширились до такой степени, что в них можно было утонуть. Потом все еще улыбающийся Чарльз вложил в ее руку серебристый нож и что-то прошептал, чуть взмахнув палочкой, которую достал из внутреннего кармана. Глаза Эвелин сделались точно стеклянными, из них ушла всякая мысль, и она с каким-то нелепым криком бросилась на своего собеседника, держа в руке этот нож. Чарльз отскочил от нее, выхватив палочку. Все обернулись, но действия разворачивались слишком быстро. Девушка в один прыжок оказалась на груди Чарльза, угрожая вонзить нож прямо ему в горло, но она не успела даже поднять руку – мужчина выкрикнул «Авада Кедавра» и тело девушки отлетело в сторону. Наступила тишина. Перед глазами у Драко все поплыло, ему показалось, что он на секунду увидел всю ситуацию: Эвелин была словно марионетка, которой изящно управляли, подставляя для чего-то. Но потом все снова начало гудеть и краски смешивались. Малфой лишь отследил короткий быстрый взгляд убийцы на Эдгара. Тот едва заметно кивнул, а затем через секунду, изобразив недоумение, бросился к жене.
- Это был несмываемый позор, Чарльз. И ты избавил меня от него. Я должен быть тебе благодарен.
- Наше имя было запятнано грязью, но недолго. Я понимаю, у тебя не было выбора. Они ловко все обставили, не оставив улик. Но и «Круцио» она бы не выдержала долее недели. Сильная попалась девчонка. Ничего, скоро все это забудут.
- Она была красивая. Она подходила мне.
- Не переживай, найдется другая, - ответил человек, смывая капли крови с белого манжета. Затем достал палочку и высушил одежду. – Не переживай, - и вышел.
- Прощай, Эвелин. Ты запятнала нашу фамилию и заплатила самой маленькой ценой. Настал черед Малфоя, - сказал вслух мужчина и вышел следом, не закрыв за собой дверь.
Драко подождал еще немного, а затем вышел вслед за Эдгаром, все-таки закрыв эту злосчастную дверь, за которой произошел этот короткий диалог. «Они. Убили. Ее» - три этих слова пульсировали в его голове, не давая ни то, что покоя, они мешали смотреть, слушать и чувствовать. «Они. Убили. Ее».
«Сначала Эдгар. Потом Уайет».
Когда Собрание закончилось, и в ночной темноте были видны фигуры, аппарирующие от главных ворот Малфой-Менора, их аппарировало на одну больше, чем прибыло. В свое поместье Эдгар Стивенсон так и не вернулся. Его тело нашли утром недалеко от ручья под холмом у стены его особняка. Он выглядел ужасно: на теле не было живого места. Кровь запеклась и засохла так, скрывая любые его черты, что узнать его сразу не представлялось возможным.
- Да, это я убил его, Грейнджер. И сделал бы это еще раз, - сказал Драко Малфой, когда холодный ветер в очередной раз потрепал листья пергамента в папке Гермионы.
- А Чарльз? – спросила Гермиона, пребывая еще в какой-то прострации.
- Я гонялся за ним потом еще несколько лет. Просто он словно испарился, будто канул в лету. Я не мог найти его после той ночи, когда убил этого гнусного червяка. Ненавижу. Ненавижу его.
- Драко, мне так жаль, - Гермиона действительно чувствовала ту боль. Она его понимала.
- Да? Тебе жаль, Грейнджер? – Драко словно насмехался над ней, а затем резко наклонился и произнес, - тогда пусти меня к нему в камеру, чтобы я раскрасил ее стены его кровью.
- Я не могу этого сделать, - прошептала Гермиона в ответ, напуганная такой жестокостью. Затем добавила:
- Но могу обещать тебе, что он получил свое. Быть может даже «Поцелуй Дементора».
- Это лучшее, что может с ним случиться, - усмехнулся Драко, отворачиваясь.
- За ошибки надо платить, - вдруг сказала Гермиона.
- Да, Грейнджер, черт возьми, как ты права, - ответил Малфой, - я за свои уже заплатил, а вот кое-кто еще не расплатился. Не лишай меня радости в жизни, - он вновь повернулся к ней, говоря совершенно искренне. В его глазах была такая печаль, от которой щемило сердце, и Гермиона вновь почувствовала себя семнадцатилетней девочкой, когда деревья были выше, и сердце добрее. Она просто протянула руку, убирая непослушную прядь волос Малфоя, едва затронула его щеку, проведя кончиками пальцев по подбородку. Он закрыл глаза. Наверное, он видел не ее сейчас, но это было неважно. Сейчас они стали так близки, что все иное потеряло смысл. Он просто схватил ее руку, сжимая сильнее, и притянул к себе. Они задохнулись друг другом. Так неистово, так сильно и так нежно – все это было едино и отделимо друг от друга. Поцелуй, длившийся вечность и один миг…
Гермиону переполняли разные чувства, от которых у нее потекли слезы по щекам – две маленькие горячие дорожки на ветру. От внезапного ощущения чего-то горячего и соленого на губах Драко открыл глаза и в одну секунду осознал происходящее: он целовал Гермиону Грейнджер на лавочке во внутреннем дворике Больницы Святого Мунго.
- Что ты делаешь? – спросил он, отпрянув от нее.
- Прости, я не должна была…- Гермиона, казалось, и сама только что оценила ситуацию. Она быстро схватила все свои документы и резко поднялась. Уходя прочь, она бросила только:
- Прости, это…это была ошибка, большая ошибка, Малфой. Этого не повториться, - и она ушла, вытирая слезы. Ветер растрепал ее волосы, спутал мысли и…чувства. Она шла по направлению к больнице, а из окна второго этажа смотрел человек, сердце которого сжимало кольцо ненависти и любви.
***Как всегда, жду отзывы*****
