Глава 23
- Ненавижу аппартацию, - простонала Эллис.
Я выпустил её, о чём тут же пожалел – она едва не рухнула на пол, я чудом успел удержать её у самого ковра.
- Какой ты героический, - восхитилась она. – Спаситель женщин, пострадавших от телепортирования… Спасибо…
Она, пошатываясь, прошла к столу директора и взяла с него две очень знакомые палочки и один незнакомый пистолет, а потом без сил повалилась в кресло.
- Песца в штаны вашему Мерлину, - выдохнула она сквозь зубы. – Не могу больше!
Она протянула мне палочку – ту, что без сомнения была моей.
- Это тебе «сюрпрайз» от того почтенного джентльмена, который иногда - собака, - туманно пояснила Эллис. – А вот это – Гарри Поттеру от него же и от сэра Дамблдора. Та самая, для великих светлых героев и прочих спасителей мира. Передашь ему сам, окей? Я уже не смогу.
- Ты, что ли, умираешь с чувством выполненного долга?
Я попытался пошутить, но мне было не очень весело – достаточно посмотреть в её измученное, посеревшее лицо.
- Давай я угощу тебя каким-нибудь зельем? Тебе станет легче.
- Нет уж, хватит с меня зелий! – решительно возразила Эллис. – На всю жизнь хватит! Меня ваша магия скоро действительно убьёт, чего доброго. Пора возвращаться в свою уютную норку… Кстати, насчёт уютных норок: Гарри хоть и маленький непослушный… эээ… ладно, раз уж он победил, плохо о нём говорить не стану, но ты всё равно его отшлёпай, хорошо?
- Видишь ли, это было бы невозможно, даже если бы действительно оказалось твоим последним желанием. Я уже неоднократно порицал твои варварские методы воспитания, но не поленюсь повторить ещё раз: телесные наказания могут оказать исключительно пагубное влияние на психику ребёнка, неоднократно страдавшего от физического и прочего насилия…
Примерно на этом моменте моей лекции Эллис буквально хрюкнула от смеха и закрыла лицо ладонями. Я вынужден был прерваться, заинтересованный происходящим.
- Что смешного я сказал?
- Да вроде бы и ничего… Просто у нас получился настоящий конфликт нравственности – мы два мерзавца, которые склонились над перечнем злодеяний и спорят о том, что является меньшим злом…
- О каком зле ты говоришь? По-моему, наоборот: я пытаюсь втолковать тебе прямо противоположные идей – мой метод воспитания отличается изрядной долей гуманизма.
- Расскажи об этом своим студентам, - Эллис снова хихикнула. – Ты вообще понимаешь, кому втолковываешь про гуманность? Я не далее чем сегодня днём едва не отправила твоего подопечного на тот свет, а теперь ты впариваешь мне, что его нельзя отшлёпать – это повредит его психике!
Тут девушка всё же не выдержала и захохотала, едва не вывалившись из кресла.
- Довольно жестоко с твоей стороны напоминать мне об этих событиях.
- А я вообще не источник добродетели, если ты не заметил, - раздраженно отозвалась она. – Зато ты, как я погляжу, - такой наивный милый дядя, аж плакать хочется.
- Ещё немного, и мы всё же начнём друг друга убивать, - честно предупредил я.
- Ну да, а до этого у нас, видимо, была позитивная динамика?
В общем, пусть меня не осуждают потомки и прочие не заслуживающие внимания сторонние наблюдатели, но я за шиворот выволок Эллис из кресла – благо она уже выглядела чуть живее, на раскрасневшихся от смеха щеках появился румянец. Она не пыталась сопротивляться, только противно усмехалась – это ей всегда удавалось неплохо, такое вот молчаливое созерцание всяких гадостей. Словно намёк: старайся, старайся, всё равно я умею лучше!
- Значит так, - сказал я, - ещё одно слово не по теме – и я применю непростительное проклятие!
- А это что такое?
- То, что с тобой произошло в лесу от рук милой растрёпанной дамочки, - напомнил я. – Кошмарная боль под красивым названием «круцио».
Эллис передёрнуло.
- Ладно, в таком случае, что будет считаться «словом не по теме»?
- Молодец, не сомневался, что стоит тебе хоть немного задуматься, и ты поймёшь, что была неправа. Словами не по теме я считаю все слова кроме конкретно сформулированных ответов на мои вопросы. Это тебе понятно?
Девушка кивнула. Её лицо не обещало мне ничего хорошего, к счастью, пистолет вынимать она не спешила – хоть и могла, конечно.
- Тогда позволь мне, наконец, узнать, где Дамблдор? И где Гарри, если на то пошло.
- Подозреваю, они сейчас вдвоём, а вообще уже далеко за полночь, где может быть Гарри, если не в тёплой постельке? Видимо, твои педагогические таланты, направленные на защиту детей от насилия, не учитывают некоторых реальных детских потребностей. Я даже опасаюсь теперь оставлять тебе нашего дорогого мистера Поттера: ты же, наверное, не подумаешь, что его нужно кормить, выгуливать и укладывать баиньки!
Честно выслушав до конца эту издевательскую тираду, я ненавязчиво взял Эллис за воротник – в который раз за день! – и хорошенько встряхнул. Левой рукой я столь же ненавязчиво вытащил палочку и поднес к её глазам. Девушка презрительно усмехнулась, но румянец со щёк исчез.
- Снейп, прекрати меня трясти, мне и так дурно! – рявкнула она, и тут изогнулась и вцепилась неправдоподобно острыми зубами в мои пальцы. Я взвыл от неожиданности и боли, и мы с Эллис одновременно отшатнулись друг от друга: для этого мне пришлось разжать руку, а ей – зубы.
Девушка довольно заулыбалась, и я с некоторым суеверным ужасом заметил, что её губы перемазаны в крови. Пришлось опустить глаза, чтобы убедиться, что указательный и средний пальцы изуродованы кровавыми отпечатками девичьих зубок.
А когда я снова взглянул на Эллис – в лицо мне смотрела темнота из пистолетного дула.
- Сделаешь хоть один шаг в мою сторону – тебе конец, - сообщила Эллис. Судя по выражению холодных грязно-голубых глаз – она скорее предупреждала, чем запугивала. – Кстати, как твоя нога?
Меня очень позабавил сочувственный тон вопроса. Впрочем, с этой девушки сталось бы полюбопытствовать у моего трупа, удобно ли ему лежать на холодном полу с простреленной головой. Так что нога – это ещё такие мелочи!
- Нормально, как видишь, только и осталось, что шрам да дыра на брюках.
- Это что же выходит? Ты умеешь регенерировать?
- Рад бы соврать, но нет, меня подлечили, вот и всё волшебство. Хотя бытует мнение, что маги действительно легче залечивают раны, чем маглы.
- Да уж, - Эллис вздохнула. – Все дырки в моём теле чуть ли не по полтора месяца заживали… Блин, точно, ты ведь меня совсем с мысли сбил… Извини, что это «слова не по теме», но я уже начинала, нужно закончить. Обойдёмся без… насилия?
- Обойдёмся, к сожалению, - притворно вздохнул я.
Можно подумать, она всерьёз полагает, что я способен… Нет, я, конечно, способен, но не здесь и не сейчас – это точно. И вообще – раз уж она сумела кое-как объяснить свой кошмарный поступок – я больше ей не враг. Но и не друг, вот что обидно…
- Ну так вот, до того, как ты решил прочесть мне лекцию о вреде применения физического насилия в процессе воспитания детей с трудным детством… Я говорила, что паршивец Гарри очень вовремя смотался в лес – потому что, как выяснилось, наша замечательная оппозиция таки добралась до меня. Так что…
- Надеюсь, они тебя убили?
- Как они могли меня убить? Ради этого им пришлось бы конкурировать с Волдемортом, его бандой и с тобой, мой дорогой профессор. Они не посмели.
- Тогда что? Они пообещали предать тебя медленной и мучительной казни сразу по пересечении государственной границы?
- Не угадывай, у тебя плохо получается. Они просто взорвали нафиг мой дом. К счастью, именно в тот момент, когда ни меня, ни кого-либо из вас, спасителей мира, там уже несколько часов как не было. Что должно было их изрядно расстроить.
Я, сказать по правде, был удивлён и даже взволнован. Как можно было оказаться столь безалаберным? Ведь ещё после истории с камнем, влетевшим в окно, я всё собирался подправить магическую защиту дома – да так и не собрался!
Хорош бы я был, случись это трагическое происшествие во время ужина! Волдеморт бы со смеху умер! Хотя и так нехорошо получилось – Эллис была по настоящему привязана к своему дому. Он действительно был красивый, что тут говорить. Жаль его…
Но вряд ли ей стоит в ближайшее время обзаводиться новым местом жительства, – в её положении лишний раз оказываться на виду – непозволительная роскошь. Она и так неплохая мишень – если только не успокоится и не заживёт обычной обывательской жизнью… Да нет, такая скорее погибнет, чем согласится тратить и без того ограниченное число отпущенных ей лет на всякую ерунду вроде спасения собственной шкуры. Вот спасение мира – это уже совсем другое дело…
Иногда мне кажется, что это особая привилегия смертельно больных людей – пытаться прожить жизнь так, чтобы потом никто не смог бы сказать, что что-то осталось несделанным.
Но случай Эллис – особенный. Она и так непоседлива, как пикси! Ей только дай что-нибудь сломать: будь то отношения, зонтик или государственный строй! Человек – катастрофа! Но с самым завидным усердием она ломает саму себя, вот что я давно уже понял…
- Вот как! – наконец сказал я, обрывая печальные размышления. – А они могли сделать это, когда мы были внутри? У вас и такое случается?
- Ну, а чем они лучше твоего Лорда и его прихвостней? Тех бы тоже наличие людей, я думаю, не остановило бы? Просто мне стыдно, что я невольно втянула вас с Гарри в это дело – вы не обязаны расплачиваться за мои политические взгляды, вот и всё. Тем более гражданами Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, будь она неладна, вы не являетесь.
- По-моему, у тебя неприязнь не столько к политическому режиму, сколько к длинным названиям.
- И к аббревиатурам, ага. А какой нормальный человек это всё придумал? И почему он должен мною править?
- Да тобой никто в здравом уме править не станет!
- Очень точно подмечено. Поэтому я в своё время настойчиво пыталась взять на себя сей неблагодарный труд. Но потом поняла, что править – это дурная работа, и отошла от дел. Да здравствует победа разума над низменными инстинктами! Но это мне не сильно поможет по возвращении на родину. - Эллис неожиданно подмигнула мне и легкомысленно взмахнула пистолетом, заставив меня вздрогнуть. – А-а, где наша не пропадала!
Тут я окончательно убедился в том, что врагам этой девушки придётся несладко, и порадовался, что всё-таки не попал в их число. Не то, чтобы в этом случае мне действительно угрожала бы реальная опасность, но сон такое положение дел способно испортить надолго.
- Вы уже здесь? – довольный голос Дамблдора прервал наше весёлое общение и невесёлые мысли. – Вижу, вам удалось помириться? Вот и молодцы! Северус, рад видеть тебя в добром здравии – теперь я точно уверен, что всё закончилось хорошо!
Альбус чуть ли не подпрыгивал от радости, глаза за очками мерцали, как у кота при виде полного блюдца сметаны. Меня это всегда раздражало, но сегодня – особенно.
- Где Поттер, директор? – спросил я, чтобы как-то прервать неуместное веселье и получить, наконец, ответ на самый важный для меня вопрос.
- Он спит в Больничном крыле, я только что был у него – всё в порядке, мадам Помфри дала ему зелье Сна без сновидений, так что завтра утром – точнее, уже сегодня - ты сможешь с ним увидеться и удостовериться, что с мальчиком всё нормально. Он будет рад тебя увидеть.
- Вы думаете?
- Конечно, Гарри не раз о тебе спрашивал.
Дамблдор вынул из ящика стола коробку с леденцами, предложил нам с Эллис, мы вежливо отказались, он пожал плечами, сунул в рот целую горсть своих отвратительных сладостей, и только после этого вернулся к делу.
- Я и мои гости давно ждём вашего возвращения для окончательного разъяснения некоторых событий. Это поможет нашему дальнейшему сосуществованию.
- Ого, какие длинные и сложные слова, - восхитилась Эллис. – Хорошо, что мне это без разницы!
И я вдруг понял, что она уйдёт – вот прямо сейчас возьмёт и уйдёт!
Это было такое ужасное ощущение – сравнить его можно было только разве что с так и не удавшейся смертью Гарри. Все мои обострившиеся после исчезновения Метки чувства взвыли от ужаса и боли – у меня потемнело в глазах и я, слабо понимая, что делаю, вцепился в руку Эллис.
Она с интересом поглядела на меня. Этот взгляд и помог мне прийти в себя – хоть ни боль, ни ужас никуда не делись – с этого момента я словно был пуст. Выпотрошен. И предстояло придумывать, чем же заполнить себя.
Я, кажется, почувствовал себя чучелом и чучельником одновременно, только опилки, которыми я должен был быть набит, ранили кожу изнутри.
Не могу сказать, что это прошло, просто я каким-то образом сумел отвлечься и перестать обращать внимания на странные ощущения, прочно поселившиеся во мне. В конце концов, чего я так вцепился в эту Эллис (в прямом и переносном смысле данного слова)?
Я отпустил её руку, подозревая, что в память обо мне на коже останутся уродливые синяки. Девушка облегчённо вздохнула. Я отошел в сторону и прислонился к стене, пообещав себе ни в коем случае ни во что не вмешиваться - просто стоять как статуя и молчать.
Надо сказать, что вся эта сцена заняла не больше нескольких секунд – для остальных. Зато для меня – годы.
- Я могу идти, сэр? – спросила Эллис.
- Не смею вас задерживать, - Дамблдор отвесил девушке шутовской полупоклон, при этом борода его коснулась ковра. – Каким путём вы предпочитаете уходить?
- Раз уж вы научили меня пользоваться Каминной сетью… Мне как раз не терпится очутиться в Лондоне.
- До Москвы, полагаю, вы собираетесь добираться самостоятельно? Я мог бы отправить вас прямиком в Россию, только скажите.
- Нет, - Эллис тепло улыбнулась старику. – Это слишком великодушное предложение. У меня есть некоторые связи в Лондоне, думаю, будет полезно их… обновить. И спасибо… за всё, в общем-то, спасибо.
Она по всем законам жанра повторила директорский поклон, только не в шутку, а по-настоящему: русский традиционный поясной поклон в шикарном авторском исполнении. Мне понравилось.
Потом Эллис взглянула на меня. Молча кивнула. Я так же молча кивнул в ответ. Правильно: мы и так уже на сто лет вперёд наговорились… Но я не прочь был бы продолжить это увлекательное занятие. Только не сейчас: горечь неотвратимого прощания портит любую беседу.
Когда стоишь одной ногой на пороге – нужно уходить, не оборачиваясь. Чтобы не захотеть остаться. И чтобы не заставлять Судьбу ждать… Наверное, уход – и есть самое красноречивое прощание, когда уже не нужно никаких слов – он говорит сам за себя…
Эллис перебросилась ещё несколькими словами с Альбусом – я не стал прислушиваться, вряд ли они секретничали, но ведь могут же у них быть какие-то личные дела? А они у них, без сомнения, есть. Потом девушка зачерпнула горсть дымолётного порошка, бросила в огонь и исчезла.
Странно, но я не захлебнулся пустотой. И даже устоял на ногах. Наверное, для меня уже ничего не изменилось.
«И никаких слёз», - твёрдо пообещал я себе. Такие обещания в любой ситуации нужно держать, вот я и старался изо всех сил. С каждой секундой это становилось всё легче.
А на что я рассчитывал? Мы ведь так и не научились быть друзьями? Кажется, умение любить у этого существа развито даже хуже, чем у меня. Ну и пусть.
Одно я знал точно – даже если она этого и не хотела – но всё же добилась. Я всё равно буду упорно, год за годом, варить ей зелье Жизни. А если понадобится – ещё и следить, чтобы она его регулярно пила. Ну, надо же мне будет чем-то отвечать на вопросы Гарри о «тёте Эллис», Мерлина ей под подушку?!
- Не грусти о ней, Северус, - тяжелая, морщинистая рука Дамблдора легла мне на плечо.
- А почему бы и нет? Впрочем, с чего вы взяли, что мне грустно?
Да уж, вопрос сам по себе – глупее не придумать. Словно у меня на лице огненными буквами не написан ответ!
- Я бы сказал какую-то глупость, но это будет глупо, - скаламбурил мой мудрый директор. – Видишь ли, ты сейчас начнёшь спорить и утверждать, что Алиса ничего для тебя не значит. И, скорее всего, будешь абсолютно прав. Но вряд ли ты сможешь отрицать то, что тебе сейчас больно.
- Предположим. И что из этого?
Нарочито спокойный тон мог бы обмануть, наверное, кого угодно – всё-таки мои маски до сих пор были со мной. Но Альбус к этим «кому угодно» не относился – и хвала Мерлину. Что мне сейчас было действительно необходимо – так это его разумный дружеский совет!
- Что из этого? – насмешливо передразнил меня Дамблдор. – Твои чувства связаны скорее с тем, что ты, хоть и не показываешь этого – человек не только весьма эмоциональный, но и весьма… одинокий. Что неплохо, конечно, но ты от одиночества страдаешь. А вот твоя Алиса ним, наоборот, наслаждается. В её судьбе нет места кому бы то ни было – не потому, что её судьба так решила – нет, это решение самой Алисы.
- Зачем вы мне об этом говорите?
Я и сам не знал, почему всё это выслушиваю? Можно подумать, Альбусу должно быть хоть какое-то дело до моих сердечных тайн! Тем более я действительно не испытывал к Эллис никаких чувств, и вряд ли было готов страдать от её взаимности – в том плане, что она взаимно ко мне равнодушна.
Насколько вообще возможно говорить о равнодушии между людьми, бок о бок пережившими такое приключение, какое выпало на нашу долю! Мерлин, и за что мне досталось это счастье?! Конечно, я всю жизнь был плохим мальчиком, но не настолько же?!
- Я рассказываю тебе это лишь для того, мой дорогой мальчик, чтобы ты понял: твоя боль – лишь следствие того, что ваши с Алисой жизни оказались случайно связаны. Это всё равно, что приклеить на грудь перцовый пластырь, а потом резко отодрать – неприятное ощущение, если ты его, конечно, испытывал.
- Испытывал, - согласился я. – Вы, пожалуй, правы. Наверное, всё началось ещё когда я узнал, что варю ей это проклятое зелье. Кстати, до сих пор не могу понять, почему ни разу не спросил вас, кому оно предназначалось?
- Думаю, тебе это было попросту неинтересно – здоровое любопытство характерно для тебя лишь в исключительных случаях. Но это не так плохо, мой мальчик. – Он помолчал, потом добавил: - Не сомневаюсь, жизнь научит тебя забывать – рано или поздно. А пока я постараюсь тебя отвлечь. Или развлечь. А заодно накормить. Ты ведь знаешь, что у меня гости? Так вот: наша беседа будет чрезвычайно познавательна для всех вас. Идём, Северус!
Я подчинился с тяжелым вздохом: в последнее время слово «развлечь» не вызывало во мне положительных эмоций. Но ничего, месяц принимать настойку валерьяны – и всё как рукой снимет…
