Гл. 18. О.В.У Оливера шумело в голове. От таких открытий... ну вообще!!! Малфой! С ума сойти!
Чушь какая-то! Надо его найти... Он объяснит...
А Глория? Она что, тоже Малфой?
Бред, бред, бред.
Зал Аркебуз. Джон (Джулиан?) наверняка там.
Джон был там. Оливер ворвался в Зал, готовясь извергнуть целый вулкан вопросов, но...
Джон лежал на полу без сознания.
Оливер сразу понял, что дела обстоят хуже чем раньше.
Позже он удивлялся, как не потерял присутствия духа, как не запаниковал. Он выскочил в коридор, поймал прогуливающегося первокурсника и приказал бежать за мадам Помфри, а сам вернулся к Джону, стараясь привести его в чувство.
Но когда мадам Помфри пришла, самообладание Оливера испарилось. Надо было лишь увидеть лицо мадам. Дело было не просто серьезным, а очень серьезным.
- Мерлин великий! - почти простонала она, проведя несколько диагностических манипуляций. - Кома Либкнехта!
Оливер с трудом проглотил подкотивший к горлу комок.
Конечно, он знал, что такое кома Либкнехта.
Да, у Джона был синдром Гюнтера Либкнехта, это он знал, это была редкая, но нестрашная магическая болезнь, вполне поддающаяся лечению. Она заключалась в неуправляемых всплесках магических проявлений, поэтому Джон не произносил заклинаний вслух, на всякий случай, потому что они могли нестандартно сработать даже без палочки, хотя Джон и принимал специальные зелья, но кома Либкнехта, даже бедных познаний Оливера в колдомедицине хватало, чтобы знать - это совсем другое.
- Вы думаете... - дрожащим голосом начал он, и колдомедик кивнула:
- Да.
Затем она встала, собираясь с мыслями.
- Я сама отнесу Джона в больничное крыло и свяжусь с святым Мунго, а Вы, Оливер, идите к Северусу Снейпу. У него должны быть образцы Укрепляющего зелья Аренберга. Иначе Джон не перенесет переноса через портключ.
Оливер ринулся со всех ног. По счастью он по дороге встретил Спраут, которая сказала ему, что Снейп только что пошел к директору.
Добежав до двери кабинета директора, Оливер что есть сил забарабанил в дверь. Пароль вылетел у него из головы.
Дверь открылась, и Оливер увидел недовольное лицо Снейпа, но было не до разбора его лица.
- Скорее! Зелье Аренберга, укрепляющее, мадам Помфри сказала, что у Вас есть, скорее...
- Что случилось, мистер Вуд? Зачем Вам это зелье?
- Джон Бейлис. Кома Либкнехта. У него.
Оливеру показалось, что Снейп чуть не подпрыгнул. Он оглянулся на директора.
- Иди, Северус, иди. - поднялся из кресла Дамблдор. - А я зайду в больничное крыло.
- Вы уверены, мадам Помфри? - в который раз спросил Снейп, и мадам Помфри, наконец, разозлилась.
- Вы думаете, я не отличу комы Либкнехта от простого обморока?
- Но это означает лишь одно...
- Да. Травма Кавальканти.
Травма Кавальканти. Болезнь, названая по имени семейства, которое первым им заболело. Их дом оказался на месте влияния особо сильных магических вихрей, из-за этого вся семья через некоторое время умерла.
- Боль отдачи при применении магии, временная пропажа магических способностей, всплеск внезапного усиления магических же способностей, головные боли, внезапная слабость - и Бейлис этого не заметил?
- Джон мог посчитать, что это из-за других его болезней. - вмешался Оливер.
- Вот именно. - кивнула Помфри.
Они ждали приезда группы из госпиталя, которая должна была забрать Джона. Оливер решил, что поедет с ними. И оттуда пошлет Глории сову.
Она появилась очень скоро, и вид у нее был очень обеспокоенный.
- Что случилось? Почему Джон в больнице? Что произошло?
Как ей сказать, что у него травма Кавальканти? Оливер решил сначала выяснить кое-что другое.
- К нему приходила Нарцисса Малфой.
Вот оно! Она вздрогнула.
- Зачем она приходила?
- Ты знаешь ее?
- Слышала кое-что. Что ей было нужно?
- Поговорить.
Она смотрела ему прямо в глаза, и в этот момент он понял - она знает!
- Ты знаешь? - прямо спросил он ее.
- О чем? - Знает, точно знает.
- Ты знаешь.
- Да о чем?
- Она твоя мать.
Глория даже попятилась.
- Нет - замотала она головой. - Нет, не мать. Не мать, что за чепуха, слышать не хочу эту фигню, она мне не мать, нет.
Оливер молча глядел на нее. Именно это ее отрицание убедило его, что все это - правда.
Она тоже замолчала и села рядом с ним.
- Почему ты мне не сказала? - спросил он после короткой паузы.
- Когда я сама узнала, мне было совсем не здорово.
- Ты не знала?
- Нет. Ни я, ни Джон. Нас с Джоном нашли на дороге, за пределами города. Никто не знал кто мы, откуда мы, как будто мы с неба упали. Я была маленькой, а Джон ничего не помнил...
- Совсем ничего?
- Он даже не говорил. Несколько месяцев молчал. Отец Марк, священник, который нас нашел, он стал нашим опекуном и вырастил нас, он говорил, что нашел нас всех в крови, израненных и измученных, и что поэтому рад, что мы не помним.
Она глубоко вздохнула и продолжила:
- После смерти Марти я не хотела видеть Джона. Он не сопротивлялся. А два года назад вдруг начал меня искать. Я бегала от него по всему Западному побережью, пока не надоело. А он хотел сказать, что начал вспоминать. Когда он сказал, что именно он вспомнил, я пожалела, что не бегала всю оставшуюся жизнь.
- А что?
- Думаешь, мне приятно было узнать, что наши родители отдали нас с Джоном Темному Магу для опытов? Вот уж радость-то!
- Значит, я был прав. - задумчиво сказал Оливер, рассматривая свои ботинки.
- В чем это?
- Когда сказал, что у Джона с Люциусом Малфоем личные счеты.
- Лошадиная задница! - дернула она плечом. - Я так надеялась, что они оба сдохли!
Она посмотрела прямо на него.
- Может быть, ты объяснишь мне, почему Джон в больнице?
Оливер снова уставился в пол.
- Глори, - начал он, - У Джона кома Либкнехта. Это травма Кавальканти.
