Глава 23Гарри было странно.
Не плохо и не хорошо, не грустно и не весело, просто как-то странно. Пусто в душе. Ничего не хотелось. Просто сидеть и не шевелиться, а еще лучше поспать – бодрствование заставляло мыслить, а этого хотелось меньше всего. Мысли не были разумными и логичными, а представляли собой запутанный клубок воспоминаний и эмоций, разобраться в котором не представлялось возможным. Гарри не хотелось вспоминать, что произошло ночью, не хотелось думать о том, что у него получилось досадить Темному Лорду…
А еще холод. Постоянный, пронизывающий холод, от которого не спрятаться ни под одеялом, ни возле горящего камина. Холод, исходящий, кажется, изнутри, из самого сердца. И Гарри не знал, куда от него деться.
- Привет, ты чего такой смурной? - ласково проворковала Лаванда, целуя его в щеку. От ее прикосновения замерзшая кожа, казалось, воспламенилась, и жар начал растекаться по всему телу. Едва добравшись до мозга, он будто разбудил Гарри ото сна, в который тот так и не погрузился за прошедшую ночь.
- Все хорошо, - солгал он и через силу улыбнулся. При взгляде на лицо любимой стало еще лучше. Словно пустота, выросшая в душе за несколько часов, начала потихоньку заполняться.
- Я всю ночь глаз не сомкнула, - пожаловалась Гермиона, жестом приглашая всех идти за ней на завтрак, - да и вы, я смотрю, тоже. Надо будет навестить Невилла, принести ему учебники. Потому что из-за наказания, назначенного профессором Макгонагалл у него вряд ли будет достаточно времени...
- Ой, Гермиона, тебе бы только уроки учить? - раздраженно упрекнула ее Лаванда. - Профессор Трелони в беде, а ты...
- С профессором Трелони все в порядке, - подал голос Рон. - Она вернулась в школу.
- Правда? - все девушки синхронно повернулись к Уизли. На их лицах было написано недоверие вперемешку с любопытством и облегчением. - Как ей это удалось? Кто ее вытащил?
- Я не знаю, - смущенно опустил глаза Рон. Он никогда не умел лгать. Но, к его чести, даже не покосился в сторону Гарри.
- Но откуда тебе известно, что она в школе?
- Нейл сказал. Мы видели его утром, перед тем как Фортресс сменила его.
Эта ложь была возможна только потому, что парни спустились в гостиную чуть раньше девочек, хотя ни те, ни другие не спали всю ночь от беспокойства.
В Большом Зале, несмотря на ранний час, собралась большая часть школы. Общее настроение было подавленным, и Гарри старался избегать смотреть на преподавательский стол. Он не был готов думать о том, что произошло. Он просто хотел переждать некоторое время, когда его собственная странная реакция прекратится. И все же он чувствовал, как оттаивает в компании друзей. С каждой минутой ему становилось легче, он начал чувствовать, что сердце его все же бьется. И, несмотря на отнятые у Гриффиндора двести очков - настроение улучшилось. Трелони жива, Невилл поправляется, его друзья с ним... он одержал победу, первую, в маленькой битве, но все же победу.
И все же событием из числа неприятных была встреча со Снейпом. Понял ли профессор, что именно сделал Гарри, ведь он присутствовал, хотя и опосредовано, при их "общении".
Поттер еще плохо контролировал себя и выражение своего лица, когда через пару дней вынужден был явиться на урок по защите. Все эти дни он старательно избегал встречи со Снейпом или Трелони.
И, едва войдя в кабинет защиты, он понял, что взгляд профессора ему не нравится. Редко Снейп смотрел на него без издевки или язвительности и еще никогда - без ненависти, но в этот раз было что-то новое. Что-то, на первый взгляд похожее на страх, но на самом деле... Гарри подумал, что появись это выражение на каком-нибудь другом лице, он бы узнал его и понял, что это значит, но в набор привычных для Снейпа гримас эта не входила.
Спустя всего неделю очередная жуткая новость сотрясла всю волшебную Великобританию: очередной массовый побег из Азкабана. И на этот раз каждый, изображенный на первой странице Ежедневного пророка был знаком Гарри: всех их он видел в министерстве, с некоторыми даже имел счастье перекинуться парой слов.
Свою реакцию Гарри и сам не мог объяснить: прочитав во время завтрака новость, он отложил газету и продолжил трапезу, словно ничего не произошло. Ведь этого давно следовало ожидать. Странно, что после ухода дементоров упивающихся продолжали держать в Азкабане, а не перевели в другое, более надежное, место.
- Вот уж Хорьку счастье привалило, - злобно буркнул Рон, косясь в сторону стола Слизерина.
Гарри проследил за его взглядом и увидел Драко Малфоя. Тот завтракал в окружении друзей, никто из них не заинтересовался утренней прессой. Лицо его было бесстрастным и слегка самодовольным, что неудивительно. И, словно почувствовав взгляд Гарри, он поднял глаза от тарелки и ощерился, не скрывая радости…
«Что ж, в этом твоя правда, Малфой, - спокойно подумал Гарри даже с легким сожалением по поводу судьбы своего школьного врага. – Ты жаждал и боялся этого дня. Что будешь делать теперь? Станешь выполнять приказы Господина, или убедишь отца бежать?»
Как раз в этот момент вдоль стола слизеринцев прошли трое мракоборцев, пристально вглядываясь в лица. Гарри знал, кого они высматривают: Нотта, Крэбба и того же Малфоя. Конечно, за этими теперь устроится настоящая слежка, кто, если не семья, будут знать, где скрываются беглецы?
Драко и ухом не повел – сделал вид, что ему нет никакого дела до министерских ищеек. Он продолжал пялиться на Гарри, так что у того даже возникло желание сказать какую-нибудь гадость. В серых глазах читалось какое-то странное выражение: можно было бы назвать это голодом, если бы перед слизеринцем не стояли подносы, полные еды на любой вкус.
***
Снейп прекрасно понимал, что утром все газеты будут пестреть заголовками о ночном побеге. Утром вся школа будет гудеть новостями, Дамблдор созовет срочное совещание Ордена, на котором Грюм и Кингсли в один голос будут причитать, что к их мнению в Управлении Мракоборцев никто не прислушается, хитрая Тонкс предложит манипулировать Робардсом руками Поттера…
Однако безопасность лишь одного человека беспокоила этим утром профессора. Если Драко не появится на завтраке, это вызовет подозрения. Если он явится с повязкой на глазу – это тоже не останется без внимания. Ни одни маскирующие чары не обманут бдительных мракоборцев. Тут может помочь только одно.
Снейп принял оборотное зелье прямо в больничном крыле и вышел оттуда под личиной Драко. За отведенный час надо было успеть побывать в гостиной Слизерина, чтобы успеть объясниться с одноклассниками, иначе они поднимут шум в Большом Зале…
- Ну и где ты был? – ревность проступала в каждом звуке гнусавого голоса Паркинсон.
- В больничном крыле, - странно было слышать голос Малфоя вместо своего, но в кого только ни превращался Снейп в своей полной «приключений» жизни. Он вовремя поймал себя на том, что надо бы скопировать не только поведение, но и манерную растянутую речь молодого аристократа. – Вчера вечером желудок прихватило, так эта старуха Помфри заставила меня ночевать в лазарете.
Получилось, на его взгляд, достаточно реалистично. И действительно, ребята вставшие ему навстречу с дивана в момент появления, уселись обратно.
- Мог бы и предупредить, - уже более миролюбиво заметила Панси и нежно взяла «любимого» за руку. Догадываясь о том, что может произойти через секунду, Снейп отстранился, настолько осторожно, насколько позволяла ему выдержка, и сказал:
- Оставь это на потом, милая. Сейчас идем на завтрак.
Все же его бегство всем показалось слишком стремительным. Похоже, Драко не был скромником, и Паркинсон не привыкла к такой холодности. Надо будет при случае поговорить с крестником о достойном поведении…
Снейп играл свою роль, как делал это уже тысячи раз. И это была далеко не самая трудная и неприятная роль. Это было как легкое развлечение, будто способ отвлечься. И действительно, разве может идти это перевоплощение хоть в какое-то сравнение с тем, когда приходится притворяться лояльным маньяку?
И все же был момент, когда Снейп чуть не «прогорел».
Виной всему, как всегда, его вечная слабость и боль – зеленые глаза Лили Эванс.
Где же ненависть и отвращение, Поттер? Вы смотрите на упивающегося смертью, на человека, который едва не погубил вас, отец которого напал на вас и ваших друзей! Поттер, почему вы не бычитесь и не хамите, а просто… смотрите? Да, чуть осуждающе, но – спокойно! С пониманием… и – неужели испытующе? Неужели вы дали Малфою второй шанс? Но почему?!
Ради всего святого, Лили,
почему?! Почему я не достоин второго шанса, почему ты меня ненавидишь?! Если бы ты знала, чем я готов пожертвовать ради того, чтобы все это не произошло, чтобы ты, прекрасная, добрая Лили, любила своего мерзкого Поттера и была счастлива в браке с ним, а главное – жива… и в твоих глазах не было бы такой ненависти. Но сделанного не воротишь, я виноват перед тобой, Лили. Ах, если бы ты знала, как я хочу, чтобы во взгляде твоих глаз, обращенном на меня, не было этого отвращения… пусть без любви, пусть – осуждающе, с непониманием, испытующе, но только не ненависть!
Но что же ты, Лили, можешь поделать, если я презираю Поттера, и это чувство вполне взаимно. У мерзкого Поттера твои глаза, Лили. И я этого гнусного Поттера…
Снейп заставил себя отвести взгляд и поспешно закончить завтрак. У него не было сил оставаться здесь. Размышления завели его в эмоциональный тупик и ему срочно нужна была разрядка. Конечно, он не посмеет сорваться при всех, хотя пыток подобно этой не было довольно давно.
Потому что это ужасно. Он почти произнес это мысленно, и лишь тогда понял, что значат эти слова…
Я ненавижу твоего сына, Лили.
Нет, нет, нет!
Даже если это правда… это не должно быть правдой! Я могу сколько угодно ненавидеть сына Джеймса Поттера, но я… не могу ненавидеть сына Лили! Это неправильно, глупо, бессмысленно…
Я не могу ненавидеть частицу тебя…
Но так же я не могу полюбить частицу Поттера.
Пятнадцать лет я был убежден, что в мальчишке больше от отца, чем от тебя, и это было достаточным мотивом для ненависти и презрения.
Что изменилось сейчас? Почему я усомнился?
***
Даже Гермиона признала, что Гарри в этом году стал учиться лучше. И дело не только в том, что один из профессоров перестал ставить ему «отвратительно» - зелья, в которых Гарри был бездарен вел весьма снисходительный к нему Слизнорт, а Снейп, искавший любого повода занизить Поттеру оценку, вынужден был ставить ему по защите если не «превосходно», то «выше ожидаемого». МакГонагалл хвалила его, Флитвик ни разу не задал дополнительного задания, и самооценка Гарри улучшилась, несмотря даже на депрессивный настрой из-за войны.
Кроме того, Поттер едва ли не впервые в жизни по-настоящему осознал, что он
может победить. Не факт, что победит, и вряд ли это будет скоро, но еще никогда раньше и уж точно не в последний год, он не думал, что сумеет бросить вызов Волдеморту и не погибнуть. Эти мысли вызывали странную эйфорию, приподнятое настроение, и Гарри снова хотелось жить и бороться. Развиваться, чтобы в решающий момент нанести удар, а не только защищаться.
«Дорогой Гарри,
Позволь напомнить тебе о задании, которое я тебе дал на прошлом занятии. Очень важно получить истинное воспоминание, без этого дальнейшая борьба затруднительна. Я очень надеюсь на твой успех и жду тебя в субботу в восемь часов у себя.
Искренне твой,
Альбус Дамблдор»
Гарри вздохнул и скомкал послание. При первой же попытке узнать у Слизнорта настоящее содержание его беседы с юным Риддлом, он нарвался на конфликт и отношения были безнадежно испорчены. Поттер понял, что совершил большую ошибку, что к вопросу надо было подойти не напролом, а ненавязчиво, осторожно… теперь же шанс на внезапность был утерян, профессор будет подозрителен и несговорчив. Все эти «чаепития», которые был вынужден терпеть Гарри с начала учебного года, ушли коту под хвост.
Значит, надо искать другие пути.
Легилименция отпадала сразу. Если бы это был подходящий способ, Дамблдор бы сам не побрезговал им воспользоваться. Но как простой ученик может повлиять на профессора зельеварения?! Пусть даже любимый ученик, что сейчас уже не является истиной…
- Гарри, в чем дело? – спросила Гермиона шепотом, когда Поттер неслышно всхлипнул над своим котлом.
Гарри лишь махнул подруге, чтобы она не мешала. Урок подходил к концу, и ему стоило огромных усилий создать нужное настроение. Сейчас все выйдут, и они со Слизнортом останутся наедине… расчет оправдался.
- Гарри, мальчик мой, чем ты так сильно расстроен? – спросил профессор, заметивший слезы Гарри «несмотря» на все попытки Поттера их «скрыть».
- Все в порядке, сэр, не беспокойтесь обо мне, - пробормотал Гарри, безуспешно пытаясь застегнуть пуговицу на воротнике мантии, которую всегда расстегивал в душном подземелье. Во времена Снейпа тут наоборот вечно царил холод…
- Юноша, я могу предложить вам успокоительное. Нельзя в таком состоянии расхаживать по школе, мракоборцы встревожатся и начнут допрашивать вас…
- Мне безразлично, сэр, - резко сказал Гарри, выдавливая очередную слезу. – Я в любом случае обречен, ничего хуже со мной произойти уже не может…
- О чем ты, Гарри? – не на шутку испугался Слизнорт, помогая ему справиться с пуговицей.
- Волдеморт объявил меня своим личным врагом, - всхлипнул храбрый Избранный. – Министерству я нужен только чтобы рекламировать действующее правительство. В Орден меня не принимают, потому что я еще школьник. А Дамблдор отвернулся от меня…
- Не может быть, - ахнул Слизнорт, отступая на шаг от Гарри. – Альбус не мог так поступить…
- Он сказал, что я безнадежен и слаб. Он сказал, что и гроша ломаного не ставит на мою жизнь. У него есть дела поважнее, чем нянчиться со мной, когда я в следующий раз попаду в переделку…
- Я не верю вам, Поттер, - помрачнел Слизнорт и отступил на шаг. – Да, Альбус бывает жесток, но только не к вам! Вы же надежда всего магического мира, вы его личная надежда!
- И, тем не менее, - горько усмехнулся Гарри сквозь слезы и тяжело опустился на стул, положив голову на парту. – Я не оправдал его надежд. Он сказал мне, что нужно сделать для победы, но я этого не сделал. Я не могу этого сделать. Я обречен на поражение…
- Прекратите молоть чушь, Поттер, - профессор начал задыхаться от волнения и, махнув палочкой, призвал флакон с успокоительным. – Что бы ни произошло, Дамблдор не оставит вас, поверьте мне. – Он откупорил флакон и едва ли не силой заставил Гарри отпить немного. Остаток он выпил сам и бросил бутылочку в урну. – И что же он просил вас сделать?
Гарри вновь горько усмехнулся, что наверняка навело Слизнорта на мысль об истерике. Но Поттер хорошо вжился в роль, и ему теперь было бы трудно остановиться.
- Он попросил меня достать ваше воспоминание, - для верности он вновь всхлипнул. – Но я не вижу способа сделать это. Я никогда не был достаточно тверд в своих намерениях…
- Прекратите сейчас же, - оборвал его профессор и за плечо заставил подняться и повел к двери. – Отправляйтесь к мадам Помфри, пусть выдаст вам более сильное успокоительное. И поверьте, мистер Поттер, мое воспоминание никак вам не поможет. Убедите в этом Дамблдора и ваша уверенность к вам вернется. Не пытайтесь упрекнуть меня в упрямстве директора. Я лучше знаю, какая информация в моей голове важна, а какая – нет!
И он захлопнул дверь перед носом Гарри. Тот еще раз с запозданием всхлипнул, прокашлялся и грязно выругался. Что ж, всего лишь еще одна неудача. Придется придумать что-нибудь другое…
- Профессор, у меня сегодня день рождения, угощайтесь, - Рон протянул преподавателю коробку с конфетами.
- Ой, а можно мне еще одну, они такие вкусные! – залепетала Гермиона, протягивая руку к шоколаду.
- Да ты уже три штуки съела, - засмеялся Гарри и тоже угостился. Рон лишь улыбался и продолжал протягивать Слизнорту коробку.
Тот был явно раздражен: от него не могла укрыться резкая перемена настроения Гарри по сравнению со вчерашним. Но беззаботные веселые лица школьников не позволили ему сорваться, и он вежливо взял конфету и положил в рот.
Поттер задержал дыхание. Он и его друзья заранее выпили противоядие от зелья болтливости с каплей веритасерума, которыми конфеты напичканы под завязку. Еще секунда, и…
- Убирайтесь вон, наглый мальчишка, - Слизнорт побагровел и наверняка ударил бы Гарри, если бы находился достаточно близко. – Чтобы вы знали – у таких опытных зельеваров как я устанавливается иммунитет к большинству зелий! И не смейте больше докучать мне, иначе в своем тыквенном соке за ужином ощутите привкус отравы для пикси!
Еще никто всерьез не угрожал Гарри отравить его кроме Снейпа. Что ж, теперь на его счету два зельевара, люто ненавидящих его. И, однако, сдаваться нельзя. Завтра встреча с Дамблдором, и будет плохо, если воспоминание так и останется нераскрытым…
Праздник по поводу совершеннолетия Рональда Уизли подходил к концу. У Гарри от сливочного пива кружилась голова, сам виновник торжества обнимался с Гермионой прямо под огромным плакатом «Счастья и Успехов Дорогому Старосте!», Лаванда недвусмысленно намекала, что им надо бы наведаться в Выручай-Комнату, и Поттер направился в спальню за мантией-невидимкой и картой Мародеров. В царящей суете Нейл не заметит их исчезновения…
Прежде чем открыть портретный проем и потащить Браун наружу, Гарри оглядел карту. Коридоры были почти пусты, лишь несколько мракоборцев патрулировали тайные проходы. И лишь одна точка двигалась быстрее других, да так, что сомнений не оставалось: Слизнорт собирался покинуть школу! А значит, Гарри не сможет поговорить с ним до понедельника и к Дамблдору завтра явится ни с чем…
- Лав, милая, подожди меня здесь, мне надо кое-что уладить, - попросил юноша, нежно целуя девушку, чтобы она не обиделась. Потом стянул с нее мантию-невидимку, оставив у выхода в одиночестве, и поспешил сам покинуть гостиную. Он изо всех ног несся к выходу из замка, чтобы успеть. Поттер был невидим, но наверняка ужасно шумел – у него не было времени красться. Вслед ему раз или два слышались оклики, но Гарри был уверен, что его не будут преследовать – слишком быстро он двигался и еще и был невидим.
«Экспеллиармус!» - мысленно скомандовал он, едва завидев впереди толстую неуклюжую фигуру преподавателя зельеварения, тянувшую за собой огромный чемодан. Палочка выскочила из его внутреннего кармана и улетела прочь, в траву. До ворот оставалось всего метров сто, Гарри еле успел.
«Инкарцеро!»
- Кто это?! – взвизгнул профессор. - Что вы себе позволяете?!
-
Силенцио, - произнес Гарри и теперь Слизнорт беспомощно трепыхался, связанный, безоружный и немой. –
Мобиликорпус.
Гриффиндорец потащил профессора в сторону запретного леса. Он знал, что ведет себя непозволительно, но на войне как на войне…
Едва оказавшись в тени деревьев, Гарри снял оба заклинания.
- Мне нужно воспоминание, - сказал он спокойно. – И я не отступлюсь, пока не получу его. Лишь потому, что я хочу выжить, профессор. А это – ключ к моему выживанию.
- Глупый мальчик, - осуждающе, чуть грустно, но без злобы сказал профессор, поднимаясь с земли. – Нельзя победить Волдеморта его же методами. Зачем ты похитил меня? Ты пытаешься доказать, что ты такой же как он, достоин быть его соперником?
- Обратите внимание – я сначала испробовал другие методы, - сказал Гарри. – Я просто пытаюсь получить то, что мне нужно.
- Это нужно не тебе, Гарри, это нужно Дамблдору. А ты даже не догадываешься зачем, просто слепо выполняешь его приказ. Не боишься ли ты стать пешкой, разменной фигурой, а, мальчик?
- Не боюсь, - отрезал Гарри. – Потому что я не участник партии. Я сам по себе. Просто мне нужна помощь Дамблдора и я ею воспользуюсь. Но чтобы ее получить, нужно обладать знанием, которое есть у вас в голове.
- И что ты будешь делать, Гарри? – холодно поинтересовался профессор. – Пытать меня?
- Нет, только если не возникнет крайней необходимости. Я все еще надеюсь, что вы согласитесь помочь мне добровольно…
- ГАРРИ! – послышался подобный грому голос у него за спиной, а вслед за ним – собачий лай.
- Хагрид! – ошарашено повернулся к лесничему Поттер. Такого поворота он не ожидал.
- Что это ты затеял, Гарри?! – великан удивленно переводил взгляд с юноши на профессора Слизнорта. – Это вы что – прогуляться решили перед сном?
- Вроде того, - мрачно буркнул профессор. – Проводи-ка нашего героя в школу, Хагрид, а я пойду по своим делам…
- Нет, - запротестовал Гарри. – Ступай, Хагрид, а мы с профессором поговорим немного!
- Вам мало, Поттер, что я не собираюсь доносить на вас мракоборцам? – возмутился Слизнорт. – Вы еще чего-то хотите?!
- Да, и вы прекрасно знаете чего! Уходи, Хагрид, тебе лучше этого не видеть!
Великан был явно в растерянности, поведение Поттера было непривычным и непонятным.
- Нет, Гарри, тебе сейчас надо в замок, - лесничий положил руку Поттеру на плечо и слегка притянул его к себе, заставляя опустить палочку. – Непозволительно так с профессором-то обращаться. Успокойся, дружище, ну же! Пошли-ка я тебя чаем напою…
И вновь Гарри пришлось отступить. И на сей раз он был уверен, что окончательно проиграл битву за воспоминание. Слизнорт покидает школу, чтобы больше в нее не вернуться, и в этом его, Гарри, вина. Даже Дамблдор теперь ничего не сможет сделать – профессор наверняка будет скрываться…
В субботу должна была состояться первая после зимнего перерыва тренировка, но Гарри был не в настроении заниматься этим. Чтобы не разочаровывать ребят, он попросил Рона на один день взять обязанности капитана на себя, а сам отправился в библиотеку. Лаванда сердилась на него, за то, что он вчера бросил ее, ничего не объяснив, и теперь сидела в гостиной с Парвати, обсуждая новую прическу Селестины Уорлок. Гермиона помогала первоклашкам с трансфигурацией, и Гарри оказался предоставлен сам себе. Он ругал себя на все лады за опрометчивость – он должен был быть хитрее в достижении своей цели, а он вновь пошел напролом и проиграл. Ладно, что уж теперь горевать. Что сделано – того не воротишь. Придется признаться Дамблдору в своем сокрушительном фиаско.
- Здравствуй, Гарри. Как дела в школе? – как всегда спокойно и приветливо улыбнулся ему директор, хотя не мог не знать о том, что произошло. Ну, или хотя бы догадываться.
- В целом ничего. Но вот некоторые нюансы… - Гарри не знал, как подойти к самому важному вопросу и надеялся, что Дамблдор спросит сам.
- Да, Гарри, мне известно насчет профессора Слизнорта, - сказал старик, грустно покачав головой. – Перед началом учебного года ты помог мне привлечь его в Хогвартс, а теперь не менее успешно отвадил его от школы навсегда. Профессор Снейп не будет тебе благодарен за то, что ему придется вести сразу два предмета.
Гарри тяжело вздохнул. Вот и еще одно жуткое последствие его непродуманного поведения.
- Простите, сэр, - искренне сожалея, пробормотал Гарри. – Я не хотел, чтобы так получилось, просто профессор Слизнорт был слишком упрям.
- Да, Гарри, я знаю, каким бывает Гораций. Но тебе не кажется, что даже в критической ситуации надо относиться к человеку с уважением? Тем более, если это твой преподаватель, и уж тем более, если он так хорошо относился к тебе прежде.
- Да, сэр, вы правы. Впредь я постараюсь не повторить своей ошибки.
Гарри чувствовал себя отвратительно. Он понимал, что куда лучше было бы, если бы он просто пришел ни с чем, а не предпринимал такие отчаянные попытки добиться своего. Действительно, Слизнорт не заслуживал такого обращения, хотя прежде и не очень нравился Гарри как человек.
- Жаль, что ты потерпел неудачу, - в голосе Дамблдора звучало такое разочарование, что Гарри захотелось провалиться под землю и никогда не вылезать. Он смотрел в глаза старому волшебнику и понимал, что больше никогда не посмеет пожаловаться на то, что ему не помогают готовиться к битве с Волдемортом. Ему пытались помочь. Он не сделал того, что должен был сделать…
- Я могу написать ему письмо и извиниться, - неуверенно предложил Гарри. Он не был уверен, что сможет найти нужные слова, чтобы все исправить, но готов был попытаться.
- Попробуй, - кивнул Дамблдор. – Тем более, что Гораций – действительно хороший человек. Ты бы видел, как он переживал после той сцены, что ты устроил два дня назад на его уроке.
Гарри невесело усмехнулся и тяжело вздохнул. Ему было стыдно, ужасно стыдно и обидно. Но директор, кажется, закончил этап порицаний и слегка улыбнулся:
- Мне даже пришлось пообещать, что я никогда тебя не брошу одного, так яростно Гораций защищал тебя. И знаешь… он поделился со мной воспоминанием. Только для того, чтобы ты не остался один.
Гарри тяжело вздохнул и начал бить себя по лбу кулаками, не хуже чем Добби, считающий себя виновным в некоем прегрешении.
- Я кретин, - заключил Поттер, с некоторой долей облегчения. – Я не должен был обижать его…
Дамблдор ничего не сказал на это, лишь с упреком посмотрел на Гарри за слишком резкие, но в целом справедливые слова. Дав ему некоторое время на более глубокое осознание собственной ошибки, директор заговорил:
- Оставь на некоторое время самобичевания и давай займемся делом. Я уже успел ознакомиться с воспоминанием профессора Слизнорта, а теперь хочу, чтобы его увидел ты…
