Глава 23Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возникла Эдуарда, безупречно красивая, как всегда. Абелардо едва заметно поморщился: ему хотелось побыть в одиночестве. На работе возникло много проблем, на семейные сцены сил не было, а выражение лица жены не предвещало ничего хорошего.
- Что-то случилось? – Абелардо устало снял очки и посмотрел на жену.
Эдуарда прошла в комнату и села в кресло. Она уловила едва ощутимый запах табака – дурной признак. Муж нервничал, и она догадывалась о причинах его беспокойства.
- Случилось. Твоя дочь сбежала.
- Только этого сейчас не хватало! Куда и с кем?
- Карла сказала, что она вернулась в Хогвартс.
- Это не самое плохое, что могло с ней случиться.
- Ты очень спокойно об этом говоришь, учитывая все обстоятельства! Я не понимаю, ты всерьез решил ею пожертвовать или ты просто игнорируешь опасность, которая над ней нависла?
- Мы и так сделали все, что могли!
- Да, мы сделали все, что могли! И даже больше! – Эдуарда повысила голос, у нее на щеках проступили неровные красные пятна. – Моя дочь думает, что я ее ненавижу! У ребенка не было семьи, мы игнорировали ее шестнадцать лет! Ради чего все это? Почему она?
- Не нужно истерик! Ты прекрасно все понимаешь, мы сто раз уже это обсуждали!
- Мне надоело это обсуждать! Надоело все понимать! Я боюсь, что она узнает! Тебе не хуже моего известно, что случилось с Грейс!
- Это было ее решением! – Абелардо старался говорить спокойно, но получалось плохо.
- Я не хочу такого решения для своей дочери!
- Это не зависит от твоих желаний.
- Стать врагом своему ребенку тоже было моим решением?
- Другого выхода у нас не было. Если не хочешь для нее повторения истории Грейс – не жалуйся.
- Я хочу поговорить с ней.
- Но делать этого не станешь.
- Я устала. Я так больше не могу, не могу. Я всю жизнь живу в страхе!
- Я знаю. Она и моя дочь, если ты помнишь. Мне тоже тяжело. Но это наш крест, и мы должны его нести.
Эдуарда закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.
Фрэн открыла глаза и несколько секунд бесцельно смотрела в потолок. Потолок был незнакомый, и Фрэн попыталась сообразить, где она и отчего ужасно болит голова. Потолок был незнакомый, кровать тоже. Но самым ужасным было не это. Рядом с ней кто-то спал. Судя по всему, мужчина. Фрэн несколько секунд размышляла, радоваться этому факту или нет, но, так и не придя ни к какому умозаключению, набралась храбрости и повернула голову. Через пару секунд напряжение отпустило, и она облегченно вздохнула. Рядом спал Малфой.
«Вот уж никогда бы не подумала, что буду так рада видеть Малфоя в своей кровати. Нет, видимо, это все же его кровать, а не моя».
Не успела Фрэн успокоиться, как на нее накатила новая волна паники.
«Его кровать!!! Почему я сплю в его кровати? Господи, что же я наделала?»
Фрэн села. Она старалась действовать как можно тише, она даже дышать боялась. Мысль о том, что он сейчас проснется и им придется разговаривать и смотреть друг другу в глаза, приводила ее в ужас. Зачем она вообще согласилась на его приглашение? Пустая бутылка из-под виски стояла на столике, словно немой укор ее легкомысленности. Картина вчерашнего вечера уже полностью восстановилась в ее памяти, хотя она сочла бы за благо вообще ничего не помнить. Самым ужасным было то, что она все ему рассказала. Теперь он знал о ней слишком много, знал о ее страхах. А страх – это слабость. Выглядеть слабой в глазах Малфоя ей совсем не хотелось. Еще меньше ей хотелось ему доверять. Она боялась того, что почувствовала вчера. Она вообще боялась того, что чувствовала к нему, но вчерашнее чувство было совершенно новым в этой ее палитре. А то, что это была целая палитра чувств, сомневаться не приходилось.
«Ты врешь самой себе. Ты хочешь быть слабой, хочешь чувствовать, что не одна. Что есть человек, с которым ты можешь разделить свои страхи, и он не останется к ним безучастным. И ты не хочешь, чтобы этим человеком стал Гарри или Гермиона потому, что тебе хочется, чтобы это был именно он. Потому что тебе хочется, чтобы он был рядом. А ты не должна этого хотеть, ты не должна подпустить его близко, ты должна запретить себе. И так все зашло слишком далеко, слишком… Нельзя».
Она посмотрела на спящего рядом Драко и невольно улыбнулась. Френ несколько минут посидела в тишине, просто смотря на то, как он спит. Он чему-то улыбнулся во сне, и Фрэн, наконец, заставила себя оторваться от созерцания спящего Малфоя, испугавшись, что он может проснуться в любую минуту и увидеть ее здесь. Она на цыпочках дошла до двери, невольно оглянулась еще раз и вышла, неслышно притворив за собой дверь.
Фрэн открыла дверь в свою комнату. Все также пусто, но сейчас она была бесконечно этому рада. Взмахнула волшебной палочкой, и в камине разгорелся огонь. Фрэн завернулась в плед и придвинула кресло поближе к камину. Она поднесла ладони к щекам: ладони у нее были ледяные, а вот щеки полыхали.
Ее охватила какая-то странная эйфория, как будто все, что она чувствовала и ощущала, не могло уместиться в ней и требовало выхода.
«Ты дура, Фрэн! Ты рассказала ему все, ты с ним напилась, ты провела с ним ночь в одной комнате. Да что там в одной комнате, в одной кровати. И, что самое ужасное - тебе все это понравилось. Тебе нравится, что ему не все равно, что у тебя случилось, тебе нравится смотреть, как он спит, тебе нравится просыпаться в его кровати, в конце концов. Рядом с ним. Тебе нравится он. И ты прекрасно понимаешь, что это слово не совсем точно характеризует все то, что ты к нему чувствуешь!»
Френ несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она позволила себе слишком много. Она не должна этого делать, иначе ей придется заплатить за это слишком высокую цену. Она заплатит за это своей свободой. Ей не хотелось становиться послушной игрушкой в его руках, но он имел над ней слишком большую власть. Это она привыкла играть людьми и решать, какое место они займут в ее жизни. А здесь вариантов не было. Если не остановиться сейчас, все может закончиться слишком плохо. Она по-прежнему не могла ему верить, поэтому теперь ее задачей было свести свое общение с ним на нет. И она сможет это сделать, обязательно. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.
Френ успокоила себя тем, что все это случилось потому, что она оказалась совсем одна. Если бы рядом были ребята, она точно не оказалась бы в комнате Малфоя. Тем более в его кровати. Если бы рядом был хоть кто-то близкий или хотя бы знакомый! Но она оказалась в тот вечер совсем одна, и, кто знает, что повлияло на то, что она ему открылась: накопившийся стресс, усталость или просто желание с кем-то разделить свои проблемы. В любом случае, выход у нее был только один – избегать его и не оставаться с ним наедине. По крайней мере, дождаться начала нового семестра. Она была уверена, что когда вернутся ребята, ей будет намного легче переживать все то, что с ней происходило.
Все каникулы Фрэн провела в заточении. Она старалась по возможности не выходить из гриффиндорской башни и уж тем более не бродить по замку без надобности. В принципе, это не стало для нее большим лишением. Вся компания, которая собралась тогда на рождественской вечеринке, по какой-то неведомой причине облюбовала именно их башню, поэтому недостатка в общении у Фрэн не наблюдалось, и она весьма беззаботно проводила время. Она заметила, что Распределяющая Шляпа весьма добросовестно выполняла свою работу. В студентах каждого факультета без труда угадывались отличительные признаки, присущие каждому из этих факультетов. Особенно это проявлялось у студентов старших курсов. Теперь, когда Фрэн узнала, что Грейс училась на Гриффиндоре, она чувствовала большую причастность к своему факультету. Она раньше часто задавалась вопросом, отчего попала на Гриффиндор, ведь ее родители учились на Слизерине. Но теперь она знала ответ, и это знание очень ее радовало.
До окончания каникул оставались считанные дни, и теперь Фрэн с нетерпением ждала возвращения ребят. Она очень хотела увидеть их, кроме того, ей надоело спать одной в комнате. Она боялась ночевать одна. Не то, чтобы боялась, но ей было очень неуютно. Особенно в свете последних событий и в свете того, что она узнала о своей семье. И что еще должна была узнать.
Ожидание возвращения Дамблдора стало для Фрэн сущей пыткой. Она с нетерпением ожидала новостей от профессора МакГонагалл, которая клятвенно заверила ее в том, что как только профессор Дамблдор вернется, Фрэн узнает об этом немедленно. Но дни проносились один за другим, каникулы подходили к концу, а ожидание Фрэн по-прежнему не было вознаграждено.
Фрэн с тоской выглянула в окно. Послезавтра вечером Хогвартс-экспресс привезет студентов из Лондона. Профессор Дамблдор не вернулся, и ничто не указывало на то, что вернется в ближайшие дни. Фрэн оделась и вышла из комнаты: ей отчаянно захотелось на улицу, поэтому она решила пойти погулять у озера, хотя погода отнюдь не располагала к времяпрепровождению на свежем воздухе: было пасмурно, ветрено и очень сыро. Но такая погода как нельзя лучше соответствовала настроению Фрэн, поэтому она была уверена, что получит удовлетворение от такого променада.
Когда Фрэн проходила мимо дверей Большого Зала, она увидела Малфоя. В обществе какой-то девушки. Раньше Фрэн ее никогда не видела, но была уверена, что она не с седьмого курса, по крайней мере, на уроках она никогда с ней не сталкивалась. Фрэн решила сделать вид, что не заметила их. Малфой, надо заметить, ответил ей тем же и с самым независимым видом продолжил свой разговор с девицей. Это, в общем-то, было Фрэн на руку, поэтому она бодро прошествовала к входным дверям и вышла на улицу.
Френ решила, что к озеру она не пойдет: ветер там сильнее, и вымерзнет она уже минут через пять пребывания там. Фрэн пошла на мост: она была там один единственный раз, они забрели туда с Гарри поздней осенью. Вид оттуда открывался просто великолепный, поэтому было решено идти сейчас именно туда. Но, поднявшись на мост, Фрэн была бесконечно разочарована: во-первых, ветер на мосту дул еще сильнее, чем у озера, а во-вторых, вид в это время года отсюда открывался далеко не такой живописный, как она ожидала. Но возвращаться в пустую комнату совершенно не хотелось, поэтому Фрэн облокотилась на парапет и принялась смотреть по сторонам. Она наклонилась слишком низко, пытаясь рассмотреть что-то внизу, когда услышала за спиной насмешливый голос:
- Если ты решила закончить жизнь самоубийством, то советую тебе подождать пару дней, есть шанс сделать это более эффектно, под аплодисменты, а то сейчас и оценить-то некому, - Малфой со скучающим видом подошел к парапету и принялся с повышенным интересом высматривать что-то на горизонте.
Фрэн поморщилась. К ней вернулось забытое в последнее время чувство бешенства, которое охватывало ее в его присутствии.
- Какой же ты все-таки добрый и чуткий человек, Малфой.
- Наконец-то, ты оценила меня по достоинству. Я рад.
- Ты решил отравить последние минуты моей жизни своим присутствием?
- Нет, ну что ты! Я просто шел мимо, - Малфой с невозмутимым видом продолжал всматриваться вдаль.
- Ты ничего не делаешь просто так.
- А вот что ты делаешь в такую погоду здесь?
- Греюсь в лучах заходящего солнца, - Фрэн огрызнулась. Так ей было легче, разговор в подобных тонах являлся как бы гарантией того, что не будут затронуты личные темы. Она боялась повторения рождественского разговора, боялась того, что он спросит ее об этом.
- Солнце в этой стране светит редко.
- Зато здесь светишь ты, - в голосе Фрэн явственно слышался сарказм, - пока есть ты, Англия может спать спокойно.
- За что ты так ненавидишь эту страну?
- Я не могу простить ей гибралтарских мартышек.
- Что, прости? – Малфой ожидал услышать все, что угодно, но только не это.
- Ты не знаешь эту историю? – удивлению Фрэн, казалось, не было предела.
- Не знаю, а должен?
- Ну, когда-то Гибралтар принадлежал Испании, а потом его завоевала Британия. И это единственное место в Европе, где обитают дикие мартышки. Так вот, Уинстон Черчиль сказал, что пока на Гибралтаре живут мартышки, эта территория будет оставаться британской. А испанцы уверены, что англичане каждый год тайком привозят туда мартышек из Африки. То есть ведут себя крайне непорядочно.
Драко улыбнулся. Она была так не похожа на всех девушек, с которыми он общался раньше.
- Значит, тебя так сильно заботит потеря Гибралтара?
- Нет, мне жаль мартышек, которые стали разменной монетой в интересах двух держав. Мне жаль их всех, за исключением одной.
- Почему?
- Потому что она украла у меня очки, когда я была на Гибралтаре. Просто вскочила мне на плечо и утащила их. И однажды я вернусь туда, чтобы отомстить ей.
- Не постесняюсь спросить тебя: как ты ее узнаешь?
- Нет, Малфой, какой же ты все-таки неумный! – Фрэн, казалось, была возмущена до глубины души. – Понятное дело, она будет в моих очках.
Драко не выдержал и рассмеялся. Она говорила все это с таким серьезным и сердитым видом, что его невольно все время тянуло улыбнуться, ну а уж коварная мартышка в ее солнцезащитных очках стала последней каплей.
Она продолжала хмуриться, но он видел, что это уже было не по-настоящему. Ему захотелось подойти к ней и просто прижать к себе, но он знал, что она этого не позволит.
- Хочешь, я подарю тебе новые очки?
- Нет. В этой стране все равно все время идет дождь. Хотя, знаешь, что я подумала?
Она развернулась и посмотрела ему в глаза. Она была очень серьезна, этот ее взгляд он знал очень хорошо.
- Что?
- Может, дождь стоит переждать, чтобы увидеть радугу? Ведь после дождя всегда бывает радуга, даже в вашей стране?
Она не дождалась ответа и быстро зашагала прочь, оставив его одного наедине со своими мыслями. Драко понял, что она имела в виду: она даст ему шанс стать к ней ближе. Он зябко поежился под пронизывающим холодным ветром. Далеко на западе, у самого горизонта, тяжелые тучи развеялись, и предзакатное солнце окрасило все в золотистые цвета.
Он улыбнулся и тоже поспешил прочь: на мосту было очень холодно.
