Глава 24. Кто ищет, тот... Искали с наперстком и с здравым умом,
С упованьем и с крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной…
Л. Кэрролл, «Охота на Снарка»
Гарри появился в кабинете защиты от темных искусств с таким выражением лица, что Люпин сразу спросил:
- Что-то случилось?
- Даже не знаю, с чего начать… - сокрушенно вздохнул слизеринец. – У меня пропала одна важная вещь…
- Карта мародеров? – встревожился профессор.
Гарри мотнул головой.
- Значит, все не так уж плохо, - заверил его оборотень.
- Вы думаете? – приободрился студент.
- Все остальное поправимо. И что это – мантия-невидимка? Книга из библиотеки? Палочка?
- Помните, как сюда приезжал мистер Эштон? – издалека начал Гарри.
- У тебя что-то пропало после его визита? – нахмурился Люпин.
- В общем, да. Он дал мне одну вещицу… Монету, которая, вроде, не совсем обычная.
Гарри был поражен переменами в лице профессора: тот словно увидел полную луну посреди бела дня.
- Ты хочешь сказать, что Эштон отдал тебе свой Фальшивый галеон? – спросил тот с растущим напряжением в голосе.
- Выглядел он как настоящий… - смешался слизеринец.
- И ты его потерял? – оборотень сорвался на крик.
- Не совсем… Я расплатился им в магазине, случайно, разумеется.
Люпин вскочил с места и прошелся по комнате.
- Где именно и когда?
- В «Трех метлах», сегодня днем, - виновато пояснил Гарри. – А почему эта монета так важна?
- Возможно, потому, что за фальшивым галеоном сейчас охотятся все темные маги нашего мира и добрая половина светлых, - сухо пояснил профессор.
- Но мы о нем ничего не слышали…
- Правильно, не хватало еще, чтобы к ним присоединились ученики. И потом, Эштон завершил свою разработку совсем недавно, даже не успел ее зарегистрировать. Давая тебе галеон, он часом не предупреждал тебя, чтобы ты глаз с него не спускал?
- Что-то такое он говорил, - нехотя признался Гарри. – Вот я и носил его при себе… Честное слово, я был уверен, что не перепутаю – обычные деньги у меня лежали в правом кармане, а тот галеон…
- Кажется, давая монету тебе, Эштон не учел одной вещи, - прервал его профессор, с трудом сдерживая раздражение, - а именно, кем был твой настоящий отец… Этот гений как-то умудрился потерять целый шкаф с книгами, который потом так и не нашли…
- Кажется, я маху дал, профессор? – виновато потупился Гарри.
- Точнее не скажешь… Теперь надо хорошенько пораскинуть мозгами над тем, что нам предпринять. И, похоже, придется все рассказать твоему декану.
- А может, не надо? – поморщился слизеринец.
- Боюсь, без этого не обойтись. Мне понадобится помощь, а распространение этой информации крайне нежелательно. Скажи спасибо, что я не собираюсь сообщать об этом Эштону.
- А он бы… сильно расстроился? – опасливо поинтересовался Гарри.
- Пожалуй, отрывание твоей головы его бы несколько утешило, - без тени юмора ответил Люпин.
Когда профессор Снейп выслушал коллегу и ученика, нахмурившись, он изрек:
- Как это ни печально, кажется, Эштон спятил… Это же надо додуматься – отдать свою бесценную побрякушку на сохранение О’Рахилли!
- Лучше бы он выбрал сейф в Гринготтсе, сэр, - вздохнул Гарри.
- Уж вы-то помолчите, - бросил зельевар.
– Эштон мог доверить галеон только тому, кто понятия не имеет о его истинном назначении, - пояснил Люпин. – А Гринготтс однажды уже обокрали.
- В таком случае, следовало потрудиться пришить галеон к этому индивидууму суровыми нитками.
- Сейчас следует подумать о том, что нам предпринять, - заметил оборотень. – Морально-этические аспекты этого происшествия мы можем обсудить по его завершении.
- Где, как вы сказали, вы оставили свои сбережения? В «Трех метлах»?
- Да, около часа пополудни. Я бы и сам вернулся за монетой, но, когда я обнаружил, было уже слишком поздно…
- Поменьше лирики, Рахилли, - оборвал его зельевар. – Хорошо хоть, в этот день вы не успели обойти всех магазинов. Можете идти, вас известят, если вы понадобитесь.
Когда Гарри со смесью досады и облегчения на лице покинул кабинет, Люпин обратился к коллеге:
- У вас уже есть какой-то план действий?
- Какой тут может быть план, - поморщился Снейп. – Надо просто проверить все имеющиеся в магазине галеоны.
- А если…
- Об этом подумаем позже, - отрубил Мастер зелий.
- Как же все-таки действует этот Фальшивый галеон? – спросил Снейп у Люпина, когда они под угольно-черным зимним небом направились к деревне волшебников. На его недоуменный взгляд он ответил: - Конечно, я в общих чертах знаю, что это такое, но все, что я слышал – скорее, сплетни и домыслы…
- И что вам известно? – переспросил оборотень.
- Что с помощью этой вещицы можно получить ответ на самые разные вопросы. Если это правда, то не удивительно, что вокруг неё такой ажиотаж.
- В общем, это так, - уклончиво отозвался профессор ЗОТИ. – Но принципа его работы не знает никто, кроме создателя, разумеется. С этим галеоном всё не так просто, как представляется… Но не будь он грозным оружием, само собой, его не стали бы прятать по карманам прославленных студентов. А если у нас не получится добыть его обратно, останется только надеяться, что он попал в руки кому-нибудь, не слишком сильно одержимому идеями мирового господства и мизантропией.
- Не стоит сразу настраиваться на неудачу, - возразил Снейп.
К их радости, язык с мадам Розмертой удалось найти довольно быстро, не пришлось даже выдумывать чего-либо особо заковыристого. Хватило туманных намеков на то, что ученики стащили экспериментальную модель и уверений, что, разумеется, этот галеон будет тут же заменен на обычный.
- И в котором часу, вы говорите, это было?
- Ближе к часу, - с готовностью отозвался Люпин. – Приходил парень с девушкой, он, знаете ли, черноволосый, высокий, с зелеными глазами, а девушка…
У хозяйки на лице начало складываться удрученное выражение, заметив это, Снейп прервал коллегу:
- Гарри Поттер, со шрамом на лбу, помните такого?
- Да-да, конечно, я еще подумала… Синтия, где выручка за обеденное время? Давай-ка сюда, мелочи не надо.
Молодая волшебница принесла мешочек с сиклями и галеонами. Мадам Розмерта вывалила его содержимое на один из столов:
- Вот, найдете свой?
- Гм… - заметил Люпин.
- Нам потребуется некоторое время, - пояснил зельевар. – Мы не хотели бы вас задерживать…
- Ничего, я могу подождать. - Она уселась рядом, всем своим видом демонстрируя, что оставлять клиентов наедине с кучей денег несколько противоречит законам капиталистического общества.
- Гм, - повторил оборотень, с задумчивым видом поднося к глазам одну монету.
- Вы что, всерьез полагаете, что два профессора из Хогвартса поставят под угрозу свою репутацию ради пары сиклей? – Зельевар, выпрямившись, тучей навис над владелицей таверны.
- Я просто хотела помочь, - обиженно произнесла та и отошла от их стола.
- И что теперь с ними делать? – Снейп ткнул кучку монет волшебной палочкой.
- Насколько мне известно, - Люпин выпрямил руку с монетой, зачем-то поправив рукав, - следует задать какой-нибудь вопрос. А на галеоне должен появиться ответ.
- И где он там поместится? – Зельевар подошел вплотную, с сомнением глядя на монетку.
- Не знаю, - отозвался оборотень. – Я лишь повторяю то, что мне говорили. Возможно, следует задавать вопросы, на которые есть ответы покороче.
- А иначе галеон сломается? – насмешливо заметил Снейп.
- Понятия не имею, - буркнул профессор защиты от темных искусств, сосредоточенно уставившись на свою руку.
- И долго ты собираешься стоять в позе Статуи свободы?
Бросив сердитый взгляд на коллегу, Люпин поместил галеон на ноготь большого пальца сжатой в кулак кисти и подкинул его в воздух. Пробормотав: «Сколько будет дважды два», он попытался поймать его, но промахнулся, и монетка со звоном упала на крышку стола. Успев подхватить ее до падения на пол, оборотень накрыл ее ладонью, словно она могла сбежать. Затем он медленно приподнял кисть, заглядывая под нее, словно ребенок в банку с диковинным насекомым. Уверившись, что галеон нисколько не изменился, он поднял его со стола, перевернул и разочарованно подытожил:
- Этот проверен.
- Что ж, похоже, это не слишком замысловатое занятие. – С этими словами зельевар придвинул к себе кучку галеонов. – Проверенные монеты складываем на тот угол стола.
Последовавшие за этим пятнадцать минут тишину в закутке зала нарушали лишь звяканье монет и приглушенные голоса преподавателей.
- Дважды два?
- Что будет завтра на обед?
- Трижды три?
- Кто стащил у меня ключ от кладовки?
- Пятью семь?
- Сколько лет МакГонагалл?
- Дважды два?
- Слушай, тебе не надоело?
- Трижды пять?
- Я к тебе обращаюсь, Ремус Джон Люпин!
- В чем дело? – отозвался оборотень, автоматически подкидывая монетку из уже изрядно уменьшившейся кучки.
- Все еще надеешься освоить таблицу умножения?
- Вы имеете что-то против? – сухо заметил Люпин.
- Вовсе нет, я всецело за самообразование. Но я полагаю, что на сегодня достаточно, по-моему, вы уже пошли по второму кругу… - Заметив, что его коллега хочет возразить, он поспешил добавить: - А если это и не так, то достаточно
для меня.
- Обязательно выбирать столь замысловатые выражения, чтобы попросить меня сменить тему? – Люпин бросил испепеляющий взгляд на уже вернувшегося было к их нехитрому занятию зельевару.
- Уже лучше, коллега, - милостиво кивнул тот. – Но, пожалуй, следует выбирать менее заковыристые вопросы, иначе вы попросту не успеете это выговорить до падения монеты.
- Этот вопрос предназначался вам. – Оборотень продолжал мерить его отнюдь не благодушным взглядом.
- Я понял. Но все же он слишком… как бы сказать… претенциозен, чтобы я мог дать на него удовлетворительный ответ. Если я не ошибаюсь, ваш вопрос принадлежит к разряду риторических.
- Я не ваш студент, Северус, - отозвался Люпин, - и вам лучше избрать себе другой объект для насмешек.
- Я всего лишь хотел дать понять, что после не самого легкого дня меня ждал незапланированный поход в это замечательное селение с целью выуживания из груды денежного утиля посеянной нашим Золотым Мальчиком вещицы. И, отнюдь не собираясь ставить вам в вину то, что именно вы принесли мне эту радостную весть, я делюсь с вами впечатлениями, что скоро таблица умножения займет своё законное место в списке вещей, которые я не переношу. Прошу особо отметить, что сам я стараюсь разнообразить тематику вопросов, насколько это возможно, что вы, надеюсь, безошибочно расцените как знак моей доброй воли и расположения к вам.
Переварив все вышесказанное, оборотень сдержанно заметил:
- Исходя из твоих слов, можно подумать, что я затащил тебя сюда исключительно по своей прихоти. У меня, между прочим, тоже был день не из лучших… А ты вполне мог бы отказаться, чтобы потом не возводить на меня напраслину.
- В любом случае, сейчас, когда нам осталось по дюжине монет, делать это уже не имеет смысла, - парировал Мастер зелий. – Поэтому предлагаю возобновить дискуссию о том, что я, по-вашему, имел в виду, несколько позже. Впрочем, возможно, нахождение этого злополучного галеона благоприятно отразится на вашем настроении, и вы сами убедитесь в беспредметности этого разговора.
Люпин, которому явно хотелось что-то добавить, сдержался и вернулся к тестированию оставшихся галеонов.
Вскоре монеты закончились, всецело сгруппировавшись на одном краю стола. Посмотрев на опустевшие доски, преподаватели перевели глаза друг на друга.
- Не может быть, чтобы мы что-то пропустили? – произнес Люпин.
- Я полагаю, вы имеете в виду меня, коллега?
- Я имею в виду, - с нажимом произнес оборотень, - что монеты закончились, а нужная так и не нашлась. Отсюда может быть несколько следствий…
- Относительно себя я уверен, - заявил зельевар.
- Да и я, вроде, был внимателен…
- Так кого вы имели в виду?
- Хозяйку! – раздраженно бросил Люпин.
- Не понимаю хода ваших мыслей, – флегматично отозвался Мастер зелий.
Тем временем, она сама подошла к ним, видимо, беспризорная выручка все-таки не давала ей покоя.
- Мадам Розмерта, - вкрадчиво начал оборотень, - вы уверены, что здесь
вся выручка за это время?
- А что, вы так и не нашли этот ваш опытный образец? – предположила она и, нахмурившись, спросила: - Или вы намекаете, что кто-то из моих подручных…
- Это уже вам судить, - отрезал Снейп. – Мы всего лишь хотим знать, имеет ли смысл проинспектировать пространство под стойкой, щели в полу или там в карманах?
Трактирщица нахмурилась, но затем её лицо озарилось:
- Конечно, я же расплатилась за партию сливок! Но там было… дайте подумать… всего на пару галеонов с небольшим.
Повернувшись друг к другу, профессора одновременно прошептали:
- Только не это…
Полчаса спустя они выслушивали мадемуазель Симмонс, маленькую, белокурую, неугомонную колдунью, всякие попытки перебить которую они оставили уже четверть часа назад. Вернее, выслушивал, ещё вернее – добросовестно пытался это делать, Люпин, в то время как Снейп старательно делал вид, что его совершенно не затрагивает изливающийся на него речевой поток. И оборотень мог поклясться, что по выражению его лица мог бы определить, о каком именно зелье думает его коллега, как и то, что зелье это явно не из разряда безопасных для здоровья.
- Да, мисс Симмонс, я тоже… - забросил он ещё один пробный шар разнообразия ради.
- Нет, что вы можете в этом понимать, посудите сами, эти кретины-зоотехники из Отдела сельскохозяйственной магии клялись мне, что это никак не скажется на ее здоровье…
В этот момент профессора неожиданно были спасены трубным звуком, заставившим их содрогнуться. Люпин тут же вспомнил предания о героях древности, особенно те части, где говорилось об их звонких рогах.
- Вот, видите, что они с ней сделали? Бедная моя Милки, где ж это видано…
- Это… корова? – осторожно спросил Люпин, отдышавшись. – Действительно, вам следовало бы подать жалобу…
- То-то же, - горестно сообщила хозяйка, - прежде мне её было слышно, когда она убредала к соседнему селу, а теперь – совсем голосок потеряла, по утрам меня добудиться не может… Видите ли, соседи жаловались, что у них от ее мычания куры с насестов падают – а мне-то какое, спрашивается, дело…
От потрясения у оборотня начисто вылетела из головы цель их визита; к счастью, зельевар не растерялся, поймав за рукав собравшуюся было вылететь во двор хозяйку:
- Один момент, мисс Симмонс… Уделите нам ещё пару секунд своего драгоценного времени. Мы хотели бы взглянуть на галеоны, полученные вами от мадам Розмерты.
Дважды просить маленькую фермершу не пришлось, и следующие пять минут они проверяли галеоны из её скудных запасов под рассказы о том, какая мадам Розмерта чудная женщина и как замечательно она умеет слушать.
- Наверно, она просто прислушивается, не загудит ли этот автомобильный клаксон-переросток, что ознаменует ее освобождение, - вполголоса заметил Снейп, когда они покидали гостеприимный домик. Их настроение было изрядно подпорчено фактом, что, как припомнила мадемуазель Симмонс, один галеон она-таки успела спустить на потрясающей расцветки кофточку, впечатлениям о которой, судя по лицу Мастера зелий, предстояло сопровождать не один его ночной кошмар.
- Вы никогда не спрашивали, Люпин, почему я не женился? – полуутвердительно бросил зельевар, пока они брели по проселочной дороге. Хотя они могли аппарировать, тем более, что на этом тракте хватало жидкой грязи и глубоких на вид луж, профессора были солидарны в стремлении немного перевести дух перед разговором с продавщицей из магазина «Тряпки и шляпки».
- Нет, - буркнул Люпин, неизменное дружелюбие которого в тот день подверглось не одному тяжелому испытанию.
- Вам не интересно?
- Я догадываюсь.
- И почему же, по-вашему?
- Следуя вашей логике, могу предположить, что причина кроется в том, что все женщины – невыносимые, непоследовательные болтушки, транжирки, истерички, растяпы и лентяйки, - кисло сообщил Люпин.
Профессор Снейп внезапно остановился, не обращая внимания на то, как его ботинки, причмокивая, обволакивает грязь, в которой, возможно, остались частицы магического удобрения.
- Я заметил в вашем голосе нотки скепсиса, коллега?
Люпин бросил через плечо совсем не по-люпински:
- В моём голосе нет никаких ноток, чего бы вам там не напоказывалось, коллега. Если вы твёрдо решили излить накопившееся раздражение на меня, делайте это побыстрее, и вернёмся к нашей миссии.
- Однако, - сухо бросил Снейп, двинувшись за ним следом. – Не дождавшись реакции на свои слова, он спросил: - Что заставило вас думать, что я изливаю своё раздражение?
- Прежде всего то, что ты его изливал, - нехотя отозвался оборотень. – А также то, что обращение «коллега» ты используешь исключительно тогда, когда желаешь дать выход переполняющему тебя язвительному сарказму. И ещё, пожалуй, то, что ты задаёшь вопросы, ответы на которые неизбежно приведут меня к прослушиванию очередной порции твоих претензий к миру.
- Значит, ты считаешь, что никаких претензий к миру у меня быть не может? Может, ещё скажешь что-нибудь в духе нашего директора относительно того, что жизнь представляется нам такой, какой мы желаем её видеть, а в этом чудеснейшем мире всё происходит единственно правильным образом? Не знаю уж, в чём заключается высший смысл того, что мы плетёмся по грязной дороге на поиски утраченного Фальшивого галеона, но, несомненно, директор бы его нашёл!
- Кстати, - мрачно заметил Люпин. – Пора бы нам аппарировать.
Вопреки их опасениям, хозяйка «Тряпок и шляпок», Гвлэдис Пуйлл, оказалась унылым, немногословным, анемичным созданием. Для нее хватило намека на то, что полученный ей от мисс Симмонс галеон оказался фальшивым: вывалив перед ними выручку за день, она не преминула заметить:
- У меня тут всё посчитано.
Когда миссис Пуйлл удалилась, Люпин, покосившись на Снейпа, подкинул первую монету:
- Столица Лондона?
- На месте галеона я бы не приземлялся, - тут же заметил зельевар, отделяя свою часть денежной кучи.
- Тьфу, я хотел сказать, Англии, - сконфуженно поправился оборотень.
- Ничего страшного, попробуй спросить про Рим, - предложил ему Мастер Зелий. – Ну-ка, существовал ли Сократ на самом деле? – констатировав результат, вернее, его отсутствие, он со вздохом заключил: - Попытка – не пытка…
Несмотря на смысловую глубину вопросов, задаваемых профессором Снейпом, ему удалось прикончить свою горстку монет первым; Люпин же осекся, увидев, что перед ним остался один-единственный галеон.
- Может, вы, коллега? – Он подвинул монету к зельевару.
- А почему это я? – упрямо возразил тот, возвращая ее Люпину. – Уверяю тебя, что даже в этом случае разочарование постигнет меня лишь на несколько миллисекунд раньше, поскольку я вовсе не собираюсь держать тебя в счастливом неведении.
- Ладно, - согласился оборотень со вздохом. – Столица этого, как его… Гондураса?
- Я подарю тебе на День рождения географический атлас, - ободряюще бросил Снейп Люпину, который застыл, уставив удрученный взгляд на безупречно золотистую поверхность галеона, - и таблицу умножения тоже. Только не читай ее при мне.
- Северус, - слабым голосом произнес тот, - что ты там говорил про мировую несправедливость? Так вот – все правда…
