Глава 23. Гарри Поттер и Темный Лорд.
Той ночью Снейп практически не смог сомкнуть глаз, даже задремать на минуту никак не выходило. Сон убегал от него словно от прокаженного.
Это лето профессор проводил в своем доме. Шторы были задернуты лишь наполовину, и маг мог видеть, как проникавший в комнату лунный свет широкой бледно-желтой полосой разделил комнату на две части.
Еще немного поворочавшись с боку на бок, Снейп все-таки встал и подошел к окну. Его взору открылся спящий поселок. Небольшие двухэтажные дома с ухоженными садиками и собаками, мирно спавшими в будках во дворе. И все это купалось в лунном свете, которым их щедро одаривала ночь.
Невольно Снейп вспомнил, как в далеком детстве наблюдал такую же огромную желтую луну из окна дома Райне.
Профессор давно понял, что с Райне что-то случилось. Он даже догадывался, что уже слишком поздно, чтобы помочь ей. Но у мага не хватало сил, чтобы узнать все это наверняка. Не хватило духа, чтобы признать: она мертва.
Их отношения всегда были довольно странными. В юности он считал ее своим другом… Другом, заставившим его свернуть с темной дороги на светлый путь. Быть может, именно благодаря ей он не сидит сейчас в Азкабане или не покоится на тюремном кладбище.
Потом он понял, что никакая это не дружба. Это был холодный деловой расчет. У нее была цель, он мог ей помочь, она не побрезговала возможностью использовать его.
Но сейчас, когда он подсознательно был полностью уверен в том, что ее больше нет, Снейп почувствовал такую пустоту внутри, какой не чувствовал даже после расставания со своей женой. Северусу показалось, словно кто-то вырвал часть его сердца.
Уже почти конец июля. Настало время, чтобы своими глазами увидеть правду. Хватится бояться увидеть ее смерть.
Снейп медленно приблизился к комоду, вздохнув, он открыл верхний ящик и достал оттуда небольшой флакон. Это был пузырек с порошком судеб. Некоторое время он в задумчивости повертел его в руках. Затем извлек из ящика небольшой серебристый шар. Все, что осталось ему в память о Лайме.
Взяв в руку горстку серого порошка, он медленно высыпал его на гладкую поверхность шара. В шаре поднялся голубоватый туман, а когда дымка рассеялась, Снейп увидел…
***
Кладбище в Даркнессе представляло собой широкое поле, усеянное одинокими могилами с кривыми крестами, на многих из которых не было даже имен захороненных под ними. Дул сильный ветер, поднимая с земли пыль и унося ее за собой в неведомое путешествие. Серые облака плотно затянули небо, скрыв его бледно-темное пространство.
Совет Двенадцати Теней лично взялся за организацию похорон. Они были и могильщиками и священниками, что отпустили грехи уже умершей Лайме.
Шестеро из них несли на плечах ее гроб. Обычный деревянный гроб из не самого лучшего материала. Хотя, возможно, Райне за свои деяния, как и цари древности, заслужила прекраснейший саркофаг и пышную свиту, шедшую вслед за ним и с горестными причитаниями.
Но ничего такого не было. Райне хоронили по-простому, и все-таки по-особенному. Так никогда не хоронили людей, не угодных властям, тех просто скидывали в ров с водой. Так никогда не хоронили простых земледельцев, ибо процессия из Совета Двенадцати Теней – слишком большая почесть для них, а для аристократов – слишком маленькая.
Тихие семейные похороны – никаких лишних людей, только родственники, два – три человека. Наверное, на это были похожи похороны Райне. Ее гроб несли люди, когда-то давшие ей шанс жить дальше. И ее хоронили именно в том мире, в каком она стала такой: почти бесчувственной, почти безжалостной, сумасшедшей, но все-таки не до конца потерявшей человечность.
Наконец, они дошли до свежо выкопанной могилы. Поставив гроб рядом, Тени начали читать прощальную траурную речь.
А потом просто спустили гроб в яму, засыпали землей, постояли некоторое время рядом и ушли, начертив над могилой в воздухе прощальный крест.
Так и похоронили Лайму в безымянной могиле, как человека, не заслужившего носить полученное от рождения имя.
***
Новый штаб Ордена Феникса располагался в доме профессора Дамблдора. Конечно, дом директора не был так велик, как полуразрушенный замок Райне, но зато не был таким грязным и неухоженным, как дом Сириуса.
На первом этаже находилась кухня, где обычно работали трое домовых эльфов, столовая, куда трижды в день спускались жители дома, лестница, ведущая в подвалы, где ничего особенного, кроме каких-то бочек не было, прихожая, являвшая собой небольшое прямоугольное помещение с кучей вешалок и подставок для зонтиков, на одну из которых Тонкс тотчас же налетела, и гостиная, обставленная со вкусом. В ней, разумеется, присутствовал камин, являвшийся неотъемлемой частью дома любого приличного волшебника. На каминной полке были красиво расположены различные дипломы, ордена, награды, которые когда-либо получали жители этого дома. Рядом с камином были расставлены мягкие кресла, по вечерам Гермиона частенько сидела в одном из них с книгой в руках.
На втором этаже находились спальни, кабинет Дамблдора и библиотека. Здесь же была достаточно просторная комната с длинным столом, где проводились заседания Ордена Феникса.
Библиотека и спальни ничем не отличались от других библиотек и спален, которые, когда-либо видел Гарри.
Как узнал юноша по прибытию в дом, семья у директора Хогвартса была небольшая. Его жена – Марианна – умерла двенадцать лет тому назад и была похоронена на небольшом семейном кладбище за домом. Их сын по имени Христофор давно женился на какой-то немке и уехал к ней в Германию. Каждый месяц он исправно писал отцу письма. Разумеется, у самого Христофора уже давно были свои взрослые дети.
Помимо самого Дамблдора, в доме жило пятеро домовых эльфов. Трое из них с появлением гостей прочно оккупировали кухню, пыхтя от старания удивить гостей вкусной едой. Еще двое эльфов, к которым в свободное время присоединялась первая троица, занимались приборкой дома, который, впрочем, и так был чист.
Когда Гарри, Рон, Гермиона, Сириус, близнецы и миссис Уизли заканчивали обедать, они услышали, как хлопнула входная дверь. Где-то за стеной послышались шаги, потом удалились и затихли, видимо, пришедший поднялся на второй этаж, но потом вновь раздались. В столовую вошел Снейп.
- Где профессор Дамблдор? – не поздоровавшись, поинтересовался зельевар.
- А он вместе с Артуром уехал по делам, - немного удивленная таким бесцеремонным появлением ответила миссис Уизли.
- Тогда передайте ему, что Райне умерла, а теперь кто-то должен будет позаботиться о том, чтобы магглы не проникли в дом. Вы ведь, уезжая, небось, не поставили антимаггловскую защиту?
- Как? – пораженно спросил Сириус, едва способный вымолвить хоть слово. Разумеется, его вопрос относился к вести о смерти Райне. Хоть он и догадывался, что она мертва, но не терял надежды. Ведь, как всем давно известно, надежда умирает последней.
- Не знаю, как, но с помощью Порошка Судеб я видел, как Совет Теней хоронил ее в Даркнессе, - спокойно ответил Снейп. – У меня есть дела, когда Дамблдор вернется, передайте ему эту новость, хотя, конечно, у него нет на это времени, поэтому сообщите ему, что этим делом займусь я.
- Обязательно передадим, - ответила миссис Уизли, а когда профессор ушел, добавила:
- Какой ужас просто не верю, что она могла умереть. Вам не стоило отпускать ее одну.
- Она все равно бы умерла, - жестко ответил Сириус. Этой жесткостью, почти жестокостью, он старался подавить горечь и отчаяние. – Она предчувствовала свою смерть уже давно, к тому же десяток лет жизни в Даркнессе не прошел даром, она была тяжело больна.
Миссис Уизли открыла рот, чтобы ответить, но слова застыли у нее в горле. На этом разговор и кончился.
***
Время летело быстро. Вскоре наступил день рождения Гарри. Это был скромный домашний праздник. Наверное, даже сам Гарри не хотел устраивать шикарную вечеринку. Юноше было совсем не до веселья, его преследовали кошмарные мысли и страхи. То во снах он видел, как шаг за шагом Райне ведет их к нише, просит спрятаться и не выходить, и как они легко нарушают ее приказ. Не раз Гарри винил именно себя и свою неблагоразумность в смерти Райне, не раз ему в голову приходила мысль, а не использовать ли Зеленый Факел, чтобы вернуть ее. И каждый раз он слышал от Сириуса один и тот же ответ: «Нельзя. Она умерла навсегда. Мы и так нарушили уже и без того истончившуюся связь миров».
Утром в день своего рождения Гарри проснулся рано, взгляд его упал на Зеленый Факел, который юноша всегда теперь хранил рядом с собой, не опускал, словно боялся потерять. Факел не горел, но от него исходило приятное тепло. Юноша словно почувствовал, как у него прибавляется сил. Ему даже показалось, что это Факел делает его сильнее.
Спустившись вниз, Гарри получил подарки от своих друзей и знакомых. В основном это были книги по боевой магии, волшебные принадлежности и, разумеется, свитер от миссис Уизли.
От всех обычных дней этот отличался наличием торта и праздничных угощений за завтраком, обедом и ужином. Что же касается шумного празднования, то от него Гарри, как ни уговаривали его близнецы, наотрез отказался. Не было у него желания веселиться, ибо слишком мрачное он предчувствовал будущее.
И некоторые его опасения начали сбываться уже в тот же день. После ужина почтовая сова принесла «Вечерний Пророк». Первая страница газеты была ознаменована заголовком «Жестокое нападение на магглов. Конец временного затишья Темного Лорда?».
Едва заметив эти строки, Гарри выхватил газету из-под носа у Люпина, который собирался ее взять, и прочел статью вслух:
- «Последние два месяца прошли под знаком затишья Темных Сил. Не произошло ни одного нападения ни на магглов, ни на волшебников. Люди постепенно успокоились после того ужасного события в Хогвартсе и смогли вернуться к нормальной жизни. Но эта тишина была лишь небольшим перерывом перед грядущей бурей. Сегодня Пожиратели Смерти доказали всему Лондону, что они не дремлют.
В три часа дня двое неизвестных, облаченных в одежды рядовых жителей Лондона, вошли в Торговый Комплекс недалеко от центра города. Двое остановились на втором этаже у окна и наблюдали за проезжей частью. Через пятнадцать минут к зданию подъехало два грузовика, из которых вышло пятьдесят переодетых Пожирателя Смерти. Они направились к черному входу. Попав в здание, они рассредоточились по служебным помещениям, при необходимости обезвредив рабочий персонал Торгового Комплекса.
Ровно в четыре часа в здание ворвалась группа из тридцати вооруженных Пожирателей Смерти. В это самое время на втором этаже, откуда уже ретировались двое неизвестных, прогремел взрыв, а через минуту на первый этаж аппаратировала еще группа Пожирателей. Через пять минут они полностью подчинили себе все здание. Еще через пять минут, по подсчетам специалистов, в здании не осталось ни одного живого маггла. Сделав свое черное дело, преступники мгновенно аппратировали из Торгового Комплекса, однако, оставили на стене кровавое послание: «Победа будет за Темным Лордом»… Мерлин мой, - произнес Гарри. – Всего каких-то десять минут…
Люпин взял у него газету и, быстро просмотрев, ее заметил:
- Не думаю, что вас стоит читать дальше. Гарри, почему бы тебе с остальными, - он окинул взглядом тихо сидевших Рона, Гермиону, Джинни и близнецов, - не пойти в гостиную и продолжить праздник там?
Конечно, никто и не собирался продолжать праздник, но, поняв намек, подростки покорно удалились из столовой, где взрослые еще долго читали и обсуждали статьи.
***
Став членом Эльросского Совета Аристократов, Волдеморт вместе со своими приспешниками неплохо устроился в отведенных ему покоях, занявших целый дом. Здание находилось напротив Императорского Дворца. Из окон открывался вид на площадь: сотни бегавших туда-сюда людишек, повозки, торговцы, что есть сил, громким басом рекламировавшие свой товар. Поначалу Темного Лорда немного раздражал весь этот шум за окном, но маг вскоре понял, что каждого из этих жалких муравьев можно использовать в своих целях. Например, Волдеморт за бесценок смог приобрести великолепный сборник эросских заклинаний, среди которых было и заклинание для уменьшения шума.
Сам новый дом Темного Лорда был трехэтажным и имел около полусотни хорошо обставленных комнат в стиле, похожем на эпоху Возрождения.
Волдеморт встал, как обычно, рано, еще до рассвета. Но каждый ранний подъем того стоил – это Темный Лорд усвоил уже во второй день своего пребывания в городе. Тот, кто первым проснется, первым узнает последние новости, первым приходит в здание Совета, а, следовательно, первым сможет поразить опоздавших своими шикарными известиями. Это было особенно важно теперь, когда в стране не осталось Императора. А активность увеличивала шансы каждого претендента на это звание получить, в конце концов, Трон Эроса. Это касалось и Волдеморта.
Темный Лорд облачился в бархатный темно-изумрудный плащ со змеиными пуговицами, с помощью заклинания выкрасил волосы в белый цвет, который считался признаком благосостояния и удачи в делах и который был у всех без исключения аристократов. Затем Темный Лорд подозвал к себе Нагайну. И так как змея в этом мире являлась священным животным, он не побрезговал положить ее себе на плечи на манер живого воротника, к тому же он собирался сегодня прогуляться пешком, а в толпе кто-нибудь мог случайно наступить на змею, ставшую одним из сокровищ и плюсов Темного Лорда. Конечно же, после прибытия в здание Совета, которое было в трех минутах ходьбы от его дома, Волдеморт опустил Нагайну на пол, а та покорно всюду следовала за ним.
Хоть совещание и было назначено на десять часов, а сейчас было всего семь, Темный Лорд уже сидел в мягком кресле в зале Совета, терпеливо ожидая остальных. Змея, давно сообразившая, кем она является в этом мире, бессовестно пользовалась своим положением, охотясь на экзотических птиц, которые сидели в клетках подвешенных к потолку, чтобы во время перерывов услаждать свои пением уши аристократов. А Волдеморт в свою очередь как волшебник, обладавший единственной в своем роде, ибо другие представители этого вида никогда ранее не встречались эроссцам, змеей, считался привилегированным аристократом и без зазрения совести, нарушал одно из маленьких правил поведения в зале – не завтракать.
Неожиданно Темный Лорд почувствовал сильное покалывание в ногах, словно их касался огонь. Вскочив со своего места, Волдеморт увидел, что его щегольские сапоги заволок искрящийся зеленоватый туман. Маг попытался заклинанием сбить его, но все тщетно, туман только разрастался.
- Что происходит?! – раздраженно воскликнул Темный Лорд. Дымка быстро окутала его с ног до головы, сколько он ни старался от нее избавиться. Раздался хлопок, туман рассеялся, но Темного Лорда за ним уже не было.
***
Утром тридцать первого августа Гарри проснулся от ярко-зеленого света, бившего в глаза. Факел горел, жаркая волна воздуха ударила юноше в лицо.
Гарри вскочил с постели и приблизился к Зеленому Факелу, но ничего особенно не заметил, только характерные для такого случая падавшие изумрудные искры. Но лишь одно оставалось для юноши тайной, покрытой мраком, - почему сейчас? И тут Гарри вспомнил песню Распределяющей Шляпы: «Через год решится все».
Все сомнения растворились, как легкая утреня дымка, - теперь действительно настал тот самый долгожданный миг.
Гарри наскоро оделся, запихнул в карман мантии волшебную палочку… В одно короткое мгновение всю комнату заволокло едким болотным дымом. Юноша упал на колени и закашлял, тут же почувствовав, как его поднимает ввысь и уносит…
Гарри не знал, сколько длился его полет, сколько он пролежал без сознания. Но когда юноша открыл глаза, то увидел незнакомый мир, настолько сильно отличавшийся от привычного, что с трудом верилось в его существование.
Небо, если его можно было так назвать, ибо оно находилось и над землей и под землей, представляло собой бесконечную сине-зеленую пленку, находившуюся так далеко от Гарри, что юноша не мог различить, были ли на ней нарисованы облака или нет.
Сам же Гарри на спине лежал на мягком рыхлом облаке светло-зеленого цвета. Но где-то в самом центре этого облака чувствовалась твердая поверхность.
Единение казалось таким прекрасным таким знакомым, словно он уже когда-то видел его. И в самом деле, мир был похож на тот, который он видел во сне прошлым летом.
Вдоволь налюбовавшись на монотонное небо, Гарри приподнялся на локтях и выглянул из-за зеленоватого тумана, который так нежно ласкал щеки, но тут же спрятался обратно.
На соседнем облаке, к счастью, спиной к юноше стоял Волдеморт. Темный Лорд недовольно разглядывал представшие перед ним просторы.
- Так-с, как я понимаю, это и есть Единение – обители Высших Сил, - услышал Гарри его голос. – И, наверное, я оказался здесь благодаря волшебству Зеленого Факела. Хм… Значит, Поттер где-то рядом… Кто-то один из нас сегодня должен умереть, ибо пробил тот час, когда мы больше не можем жить вместе на одном свете… Поттер!!!
Гарри вздрогнул, мурашки пробежали по телу. Юноша попытался отыскать Зеленый Факел, но заметил лишь тлевшие рядом с собой остатки могущественного Артефакта. Зеленый Факел выполнил свое предназначение и исчез из миров навсегда.
- Поттер! Знаю: ты меня слышишь. Твой драгоценный артефакт не мог не перенести нас на максимально близкое расстояние друг от друга. Лучше выходи по-хорошему, и мы сразимся. Поверь мне, все решено без нас. Нет смысла прятаться. Ты тратишь только свое время.
Но Гарри не ответил: он лихорадочно продумывал план действий.
- Поттер, живые не могут долго находиться в этом мире. Хочешь истратить свое время раньше, чем сразишься со мной?
«Вдруг правда? А если очередная уловка?» - подумал Гарри. Но юноша и сам чувствовал, хотя и не понимал, откуда это предчувствие, что лучше со всем поскорее покончить. Ведь он уже однажды нарушил связь времен, а теперь боялся, что если задержится в этом мире, то связь порвется окончательно.
- Ступпефай! – выкрикнул Гарри, вставая.
Лорд, конечно же, ожидал удара, но не предполагал, что удар придется со спины. Волдеморт лишь в последнюю секунду развернулся, чтобы увидеть несшийся в его сторону луч, и немного пошатнулся под ударом. Либо обыкновенные заклинания не имели здесь силы, либо Темный Лорд оказался намного могущественнее Гарри.
Но Волдеморт оказался более сообразительным, чем юноша. Он моментально смекнул в чем тут дело.
- Эскольсия ди морте морториусе аргиусес! – заклинание явно не из обычного мира вырвалось не из палочки Темного Лорда, но перед ним образовался сверкавший золотой сгусток энергии, который, как огненная комета, направился к Гарри. Юноша едва успел пригнуться.
Метеор пронесся над ним и уже за его спиной взорвался, а огненные осколки прожгли зияющие черные дыры на чистых облаках.
Гарри стало не по себе – ведь Темный Лорд знал заклинания этого мира, а он – нет. Но стоило юноше усомниться в своих собственных силах, как он почувствовал огонь внутри себя. Живой огонь неисчерпаемой силы и знаний – то, что ему осталось в наследство от Зеленого Факела. В мозгу, готовом расплавиться от потока информации, пролетали, носились, словно перепуганные птицы, сотни, даже тысячи заклинаний. Но сил хватило бы только на одно.
Волдеморт медлил с повторным ударом. Нет. Просто время застыло. Следующий ход был за Гарри. Темный Лорд неподвижно стоял и со злобой смотрел на юношу, он понял: правила игры и понял, что впустую истратил свой драгоценный ход в игре, где важен каждый, даже незначительный шанс.
Сила Единения перенесла их сюда, власть этого мира дала им знания, чтобы совершилось старинное пророчество.
- Протериус мортоунис! – наконец, выкрикнул Гарри наиболее понравившееся заклинание. Между волшебниками, чуть выше той прямой, на которой они стояли, образовалось грозовое облако. Туча росла, угрожающе гремя. И, наконец, разразилась сильным дождем с ураганным ветром в сторону Волдеморта. Темного Лорда обдало ледяной водой, мощные порывы ветра были готовы унести его вдаль. Облако увеличилось до такой степени, что Гарри потерял из виду Волдеморта, только слышал, как где-то там, за черной стеной, бушевала гроза.
Не теряя даром времени, юноша стал еще раз прокручивать в памяти новые заклинания, ища то самое, что сможет покончить с Темным Лордом раз и навсегда.
Туча рассеялась, легкие порывы ветра отнесли ее дымчатые останки в сторону. Но Волдеморта Гарри больше не увидел: облако, на котором тот раньше стоял, пустовало в гордом одиночестве.
Нет, юноша не посмел расслабиться и поверить в легкую победу, ибо чувствовал: Темный Лорд еще жив, и он рядом, возможно, даже дышит колдуну в спину, а он того не замечает.
- Мортеус гранде дезен мортеус! – Волдеморт резко поднялся из облака, в котором всего лишь затаился ненадолго.
- Мортеус гранде дезен мортеус – Гарри среагировал немедленно, хоть и не знал, подействует ли сейчас его ход или нет. Но юноше повезло: не имело значения, прошло ли действие предыдущего заклинания соперника, имело значение лишь то, закончил ли противник говорить заклятие.
Два огромных темно-синих шара, выбрасывая искры и пламя, куски льда и воду, неслись навстречу друг другу. На их глянцевых поверхностях отражался весь мир во всем своем великолепии. Пушистые светло-зеленые облака обернулись в темно-сине-зеленые тучки. И пусть в шарах все окружающее показывалось в других тонах, красоты и величия от этого не убавилось.
Но шары вот-вот столкнутся. Пара мгновений…
И Гарри, и Темный Лорды поняли, что сейчас произойдет нечто всеохватывающее, устрашающее, смертоносное, решающее. Исход был близок.
«Мерлин, что я сделал?» - спросил Гарри, с ужасом, смотря, как два шара столкнулись и разлетелись на тысячи хрустальных осколков, а на их месте образовалась черная дыра. И подул ветер, с все нарастающей силой всасывавший в проход в Небытие.
Порвалась связь миров. Нет больше Тонкой Грани. Это и был конец.
Облака приближались к дыре, а те, что и так были близко, исчезали в черноте. Гарри побежал… Побежал по облакам, прочь от темной дыры, прочь от верной гибели. Юноша перепрыгивал с облака на облако, часто оступаясь и падая вниз, где, приземляясь на другое облако, продолжал свой путь.
Навстречу летели энергетические шары, оторвавшиеся, наверное, от оболочки Единения и теперь стремившиеся воссоединиться с небытием, из которого когда-то и возник этот мир.
Но впереди тоже была тьма. Дороги нет ни вперед, ни назад. Гарри был окружен тьмой. Силы покидали юношу. Жизненные силы.
- Мерлин! – прокричал он. – Высшие Силы! Кто-нибудь! Пусть я сейчас умру, только пусть прежде погибнет Темный Лорд.
Не в силах больше сопротивляться судьбе, Гарри без сил упал, а быстрый ветер подхватил его и понес к входу в Небытие. Тело онемело, было сложно пошевелить хотя бы пальцем, лишь веки не опустились на глаза, давая очам возможность созерцать конец. Конец всего.
Юноша увидел перед собою гигантскую черную дыру. А потом тьму слева от себя. Справа. Они были повсюду. Единение медленно погибало, растрачивая свою магию, что во все века поддерживала его существование, на что-то неведомое Гарри.
Где-то сбоку мелькнул и тут же пропал в черноте темный плащ Волдеморта: его унесло в Небытие.
- Мой черед, - прошептал Гарри.
Мягкий зеленый свет возник перед глазами. Знакомый. Но слишком резкий, чтобы смотреть дальше. Юноша закрыл глаза, думая, что уже больше никогда не откроет их. Тело стало невесомым и завертелось в нежно-изумрудном потоке света, как хрупкая веточка, которую несла полноводная река.
***
- Он все еще…? – тихо поинтересовался чей-то голос.
- Ох, Сириус, вы задаете мне этот вопрос трижды в день в течение уже полугода, - слегка раздраженно ответила женщина. – Он точно так же, как и утром, как и вчера. Я вообще сомневаюсь, что он когда-нибудь проснется.
- Но все он не…
- Нет, он не умер. Он жив. Но бедный юноша потерял так много сил, вернее, практически все. Я поражаюсь, как ему удалось выжить. Любой бы погиб при подобных обстоятельствах. Но только вообразите: он смог выжить при разрушении Единения, смог не попасть в одну из воронок в Небытие. Это просто чудо…
***
Он видел темно-серую мебель Больничного Крыла. Полки с горькими и сладкими лекарствами, пустые койки. Иногда взгляд улавливал черно-белых людей. Случалось так, что те останавливались возле него, смотрели на него, их губы шевелились, словно они что-то говорили, но кто-то выключил звук.
Юноша давно понял, что его сил хватает только на что-то одно: либо видеть черно-белый мир, либо слушать. Иногда ему хотелось крикнуть им в ответ, что он жив, что он обязательно вернется. Но юноша не мог. Его тело больше не подчинялось ему. Сил не хватало.
***
Гарри часто задумывался, как же так получилось? Почему он остался жив? И почему лишился всех сил? И как он может видеть, если его веки плотно сомкнуты? Юноша терялся в догадках. Хотя долго размышлять о своих проблемах он не мог. У сознания не хватало сил.
Периодически он проваливался в сон, дрему. Тогда он ничего не видел и не слышал, не думал. Гарри даже не знал, как долго длятся такие сны. Но предполагал, что неделя отводится на сон и лишь жалкий земной денек – но бодрствование.
Одно Гарри знал точно: он разрушил связь миров, Единение самоуничтожилось по его вине. Остальные миры… Однажды ему показалось, что он слышит илларионское наречение. И это было так близко, там реально, словно илларионец сидел рядом с его постелью и говорил с ним на своем языке. После этого Гарри стали посещать фантазии, будто все миры соединились в один. И порой эти странные мысли напоминали ему реальность. Реальность, которую он видел в последний раз очень давно – тридцать первого августа.
Насколько сильно изменилась реальность? Ох, если бы хоть кто-нибудь приходил к нему, сидел рядом и рассказывал о мире. Мечты, мечты… Такие большие и чистые, но бесполезные.
Конечно, иногда приходили Рон и Гермиона. Но их торопливые рассказы, когда Гарри мог их слышать, больше были связаны со школой и их сожалением, что юноша не может сейчас быть с ними.
Приближался конец учебного года. Рон, Гермиона и даже Сириус стали заходить реже. Проводя долгие дни и ночи в забвении, юноша постепенно научился жить и пользоваться своим состоянием. Вскоре он по собственному желанию мог выходить из сна, хоть и ненадолго, мог сам выбирать, когда слышать, а когда видеть. Гарри чувствовал, как день за днем по маленькой капле в его обессилевшем сознании и организме прибавлялось жизненной энергии.
***
В таком жалком состоянии Гарри провел около двух лет. За это время Дамблдор, потеряв надежду, что юноша скоро придет в себя, принял решение о том, что Гарри совсем необязательно более находиться в Хогвартсе. Юношу забрал к себе Сириус, успевший приобрести себе неплохой дом.
Когда Гарри просыпался, то видел красивые светлые занавески на окнах и яркое солнце, иногда только восходившее. И каждый раз небесное светило казалось столь близким и столь далеким одновременно. От обиды, что другие могут видеть прекрасные восходы каждый день, а он как раб своего положения только по избранным дням, хотелось заплакать.
Горечь, обида, которые Гарри никак не мог выплеснуть наружу, скапливались в его сердце, чтобы однажды довести юношу до отчаяния.
В то летнее утро восход был особенно красив. Хотелось протянуть руку к солнцу, подставить ладонь его теплым лучам и наслаждаться жизнью. Но он не мог, хоть и хотел.
С закрытыми глазами он смотрел на солнце, уже не удивляясь почему он вообще что-то может видеть, и просто радовался, что видит.
Желание перестать быть беспомощным, онемевшим существом переполняло его. Слепые глаза все с большей страстью смотрели на солнце, безмолвные губы застыли в молитве. Рука, мирно покоившаяся на одеяле, шевельнула мизинцем. Тяжелые веки поднялись, и Гарри по-настоящему смог увидеть Солнце.
