Глава 24
Я звонила в дверь, пока не выбилась из сил – только тогда мне открыли.
На пороге стоял Яков Эрл по прозвищу «Яшкин Кот», посол СССР в Великобритании, к тому же – мой бывший жених.
На его заспанном лице отразилась такая гамма чувств, что мне даже завидно стало: вот это мужчина, совершенно не умеет держать себя в руках!
- Можно войти? – спросила я.
Вопрос отказа не подразумевал – ну и что, если полвторого ночи? Можно подумать…
- Конечно. То есть вообще-то я с дамой…
- Да хоть с тремя!
Я, естественно, вошла. Как будто в истории бывали случаи, когда я смущалась, извинялась и разворачивалась на середине пути! Яков кутался в халат, волосы его пребывали в беспорядке, в огромной прихожей царил полумрак.
- Я рад тебя видеть, - сказал он. – Ты совсем не изменилась.
- Есть такое дело, - согласилась я. – Настолько, что пришла, как только запахло жареным.
Яков тонко улыбнулся.
- Да знаю, хвост тебе подпалили. Ты как в Лондоне-то оказалась?
- А вот… Подписалась на одно совместное дельце с твоими новыми земляками – хлопотное, но выгодное, сам видишь, иначе фиг бы я успела унести ноги!
- Что меня и удивляет. Я тебя, слава Богу, не первый год знаю, на тебя это не похоже – сбегать по первому свистку.
Я только вздохнула. Всё-таки когда долго знаком с человеком – он в любой момент может прочитать тебя, как открытую книгу, и даже не вспотеть.
- Ты конечно прав. Я поэтому к тебе и пришла. Мне нужны: документы, деньги, билет, поесть и поспать.
- Добро пожаловать в отель домашнего типа, - захохотал Яков. – Можно устроить всё, кроме поспать, ты, гроза светлого социалистического будущего!
- Это из-за дамы, ага?
- Ага, только убивать её по этому поводу не нужно – это будет пахнуть международным скандалом с элементами бразильской мелодрамы.
- Пока что пахнет только Chanel №5.
- У каждого свои предпочтения, - ответил Яков. – От тебя, например, пахнет исключительно смертью. Кстати, не первый год… Но я слышал, ты отошла от дел почти сразу после того, как… мы расстались? Или?..
Он, без сомнения, хотел сказать: «после того, как ты меня бросила», и был бы прав, но на то он и дипломат, чтобы подбирать наиболее тактичные формулировки.
- Истинно! Никаких «или». А потом заварилась эта каша… Знаешь же – я из неё не вынырну, пока всё не будет по моему!
- Конечно…
- Скажи только вот что: ты сам на чьей стороне?
- Спрашиваешь! На твоей. Мне-то что, я в Лондоне, папаша мой вообще в Пекине… И никто нас отсюда не выкинет, какая бы власть не сменялась. Но патриотизм вопит и требует справедливости. Так что будут тебе паспорта и прочие блага цивилизации…
- Меня даже не это сейчас волнует, – призналась я. – Скорее следовало спросить так: ты в меня веришь?
Яков заулыбался, как Чеширский Кот – убийственная сила обаяния!
- Раз уж ты выбралась из спячки и взялась за дело – как в тебя можно не верить? Я ведь сейчас говорю с Баронессой, не так ли?
Я кивнула. Конечно, кто ещё из моей коллекции замечательных масок мог так попасть, как не Баронесса? За что я не могу не уважать Якова – он иногда умеет читать мысли не хуже уважающего себя мага.
- Снова влипла в историю? – весело спросил он.
- «Влипнуть в историю» - как тонко подмечено! Именно что «влипла» и именно что в историю, причём не в одну. Как минимум в две: в историю России и в историю… как бы это поприличнее выразиться…
- Ну, тут зависит от того, кем именно были твои английские работодатели.
- Твоя проницательность делает тебе честь, - я подмигнула ему и удостоилась такого же дружеского подмигивания в ответ. – Я всего лишь имела неудовольствие предложить свою посильную помощь в спасении мира… Но неужели ты думаешь, что слово «работодатели» в моём случае уместно?
- В твоём случае вообще не может быть ничего уместного. Ладно уж, я понял, что это тайны не для неподготовленных ушей.
- Да, не следовало мне играть в сбежавшую невесту – кто кроме тебя понимает всё с полуслова?
- Библия учит нас всепрощению и тому, что принести покаяние никогда не бывает поздно… - мудро произнёс Яков, поднимая указательный палец. Точно уличный миссионер в Южной Африке…
Я фыркнула.
- Это что за намёки?!
- Никаких намёков… Горе моё плюшевое, иди кушать. Вижу, вижу, тебе не терпится продолжать играть в государственные перевороты, так что начнём реализовывать твой план с самого простого пункта – ты же знаешь, я очень ленивый…
Что ж, у меня будет новое имя, так что на время придётся забыть об Алисе Муравьёвой и её занимательной биографии. А, возможно, и не на время, а навсегда – кому какое дело до мешка грязи, зарытого на страницах моего прошлого? Вэлкам плиз, у меня впереди – светлое будущее, и горе тому, кто попробует меня в этом разубедить.
Деньги, билеты, задорный огонёк в глазах – и я могу в любой момент вернуться на историческую родину с гордо реющим знаменем над головой. И на обломках самовластья будут писать наши никому не известные и нафиг не нужные имена…
А я, верите ли, готова и на такие жертвы! И вообще, на что только я не готова, пока дама Якова спит сладким сном, в джезве закипает кофе, а на белый хлеб ложатся ломтики ароматного сыра…
Да здравствует свобода! Потому что сейчас я по-настоящему свободна: от всего. От обещаний, от долга, от страхов – от всего! И это так здорово… Меня ничто больше не тянет ни вниз, ни назад – у меня теперь даже дома нет, и возвращаться мне некуда. Чувствую, как только я покончу с этим великим государственным переворотом (да простят меня историки за пафос!) – стану такой лёгкой, что научусь летать. Потому что уже сейчас понимаю – какой же это кайф, когда тебя ничего не держит…
Возможно, именно в этом причина моей уверенности в успехе. Стоит поторопиться, пока без меня не произошло самое интересное. Но никакого волнения я не испытываю – всё будет хорошо, и точка.
Я так сказала…
Итак, подведём итоги: я снова окунулась с головой в нечто под названием жизнь.
Господи, я всегда в тебя верила… Помоги мне!
***
Когда мы с Альбусом вошли в Большой зал, выяснилось, что всё, что можно было съесть – уже съедено. Так что попытка накормить меня, пожалуй, накрылась медным тазом. Ладно, обещал «развлечь» - пусть развлекает. Компания, вижу, подобралась более чем удачная…
За учительским столом, через кресло друг от друга сидели мои несостоявшиеся мучители – все трое.
То-то их не было среди аврорских пленников! Значит, им и правда удалось сбежать – да ещё и куда! За пиршественный стол Хогвартса! Нет, ну надо же!
Это я, конечно, красиво разыгрываю удивление – чего-то такого я ждал с самого начала. Но всё же, всё же…
Пока Дамблдор колдовал – чтобы нас не подслушали и вообще, Мерлин упаси, не потревожили, домовые эльфы быстренько обновили еду, утащив пустые тарелки. Это радовало.
Мне вот просто интересно: кто бы мог вздумать подслушивать нас во втором часу ночи? Большой зал, конечно, не Выручай-комната и не штаб Ордена Феникса, но какому идиоту придёт в голову бродить здесь в такое время? Ещё на Пивза нарвёшься, тоже мне, велика радость!
А уж если учесть, что война окончена – наше «заседание» можно проводить, сидя на бортике фонтана в Атриуме Министерства Магии утром в будний день…
- Рад тебя видеть, Северус. Хорошо, что ты выкрутился, - поприветствовал меня Люциус.
- Да я, знаешь ли, тоже рад, что ты выкрутился. Всё таки нас связывает столько совместно пережитых приключений… Вот смотрю на тебя и вспоминаю себя молодым и беспечным Пожирателем…
Малфой искренне и приветливо улыбнулся в ответ.
- Да уж, было дело!..
В конце предложения явно оставалось невысказанное вслух приглашение при возможности наведаться в Малфой – мэнор на бокал вина. Я даже не стану отказываться, когда его приглашение всё таки прозвучит. Но произойдёт это, естественно, не сейчас.
- Вот за вас я не так счастлив, господа. – Поклон в сторону насупленного Петтигрю и Блэка, развалившегося на стуле с лицом беззаботного поэта. – То есть вы тоже пробуждаете во мне немало ярких воспоминаний но, думаю, и без моих комментариев понимаете, что это не лучшие воспоминания моей счастливой, безмятежной жизни.
- Так что нам, об стену теперь убиться? – поинтересовался Питер, насупливая брови на ещё более грозный манер.
- Ага, и веником прихлопнуться, - расхохотался я.
Обе фразочки, как ни странно, были знакомы мне именно по обширному лексикону Эллис. Нужно будет передать их в наследство моим ученикам, желательно первогодкам. Не напрямую, конечно, а через Гарри.
Впрочем, он за последний месяц и без меня такого наслушался, что скучно теперь никому не будет. Нам с ним впору специальную тетрадку заводить… Главное, не забывать её на ночь в сейф прятать, а то ещё кто-нибудь прочтёт в довершение всех бед…
Потом я решил, что составить программу обучения на ближайший год можно и позднее, при более удачном случае, а пока неплохо бы поесть. Тем более продолжать нашу шуточную перепалку с «коллегами» под любопытным взглядом Дамблдора стало решительно невозможно.
Ему, конечно, интересно… Но у меня от его интереса всё вдохновение пропадает. Тут же превращаюсь в хмурого злобного дядьку. Вхожу в привычный образ местного подвального злодея. Должен же кто-то запугивать не в меру буйных студентов? Так почему бы не я?
Нет, вот уж точно: хватит с меня! Я теперь волен делать всё, что угодно! Да здравствует свобода! Долой все маски, я хочу в кои-то веки побыть собой. Не стеснялся же я до потери пульса спорить с Эллис или возиться с Гарри, как добренький папочка? Так зачем возвращаться к прошлому, раз уж оно мне так не по вкусу?
Изобразив на лице счастливейшее из доступных смертным выражение нездоровой радости, я плюхнулся через стул от Малфоя, навалил на тарелку всей еды, до какой смог дотянуться, и жадно принялся есть.
- Нервные потрясения не пошли нашему другу на пользу, - шепотом заметил Блэк, не сомневаясь, что я его услышу.
В ответ я шумно отхлебнул тыквенный сока из высокого бокала, хотя никогда не любил это бесспорно полезное для здоровья, но отвратительное на вкус пойло. Сириус поморщился. Я начал подумывать, не высморкаться ли в салфетку.
Наконец директору наскучило любоваться на это бесплатное шоу, тем более он, скорее всего, был солидарен с Блэком. Не так уж мой школьный враг был неправ, если на то пошло. Так что как только Дамблдор заговорил, я постарался взять себя в руки, в чём отлично преуспел – как всегда. Маска невозмутимости была мне ближе всех остальных, я мог пользоваться ею даже во сне или пребывая в коме, а особенно – сейчас, в обстоятельствах достаточно привычных.
Так что к моменту, когда мы наконец взялись обсуждать последние события – на чём настаивал Альбус и что, по-моему, вполне можно было отложить на неопределённый срок, - за столом уже сидел всем знакомый и удобный профессор Снейп, радующий зрителей хищным профилем и мрачным анфасом.
Я действительно долго недоумевал, почему Дамблдор не мог, например, дождаться утра? Конечно, любой хорошо подготовленный взрослый волшебник способен без проблем выдержать без сна несколько суток, даже таких напряженных, как пришлось пережить нам всем. Но зачем пытаться вместить все события в один длинный, сложный день? Что за странный рационализм?
И только к завершению нашей застольной беседы я понял причину. Причина-то сейчас спала, но обещала проснуться под утро в добром здравии… А мы здесь, тем временем, пытались решить её, то есть его, Гарри, судьбу. Тогда ведь я ещё не подозревал, что у меня возникнут проблемы!
Я-то, дурак, думал, что всё когда-нибудь само собой разрешится: мы с Поттером будем налаживать отношения, дружить, я стану его учителем, потом, возможно, даже начну уделять ему дополнительное время, затем, если он захочет… Да что тут говорить… Судьба моя казалась решенной, будущее – более чем светлым, перспективы – самыми радужными…
Я даже не думал, как так вышло, что двое самых верных Тёмному Лорду Пожирателей – шпионы Дамблдора. А Блэк, вместо того чтобы вернуться в Азкабан и приняться за занятие, которое выходило у него лучше всего – полировать взглядом стены собственной камеры, - сидит с мечтательным видом около меня и размазывает по тарелке какой-то сомнительный салат.
В общем, Дамблдор заговорил, я пытался вернуть самообладание, Блэк едва заметно улыбался, Питер самозабвенно хмурился, Малфой радовал всех аристократическим равнодушием. Отличные ночные посиделки в кругу ближайших друзей и ближайших врагов…
- Полагаю, все уже окончательно уяснили, что многолетняя война сегодня закончилась. Действительно. Конечно, нам ещё предстоит заняться поисками крестражей, но сам факт, что Волдеморт больше не порадует нас своим воскрешением, не подлежит сомнению. Мы прекрасно поработали, господа.
Директор весело, легко отвесил нам полупоклон. От нас, видимо, ожидались аплодисменты. Я не стал разочаровывать старого наставника и вежливо ему похлопал. Тот благодарно подмигнул из-под очков-половинок и продолжал:
- Завтра я сообщу о последних событиях прессе и Министерству. Да-да, не удивляйтесь, я провернул операцию в тайне от Корнелиуса Фаджа и прочих официальных лиц – знаете, они вечно путаются под ногами, толку от них нет, зато мешают чрезвычайно… К вам, мистер Малфой, это тоже относится, не обижайся, мой мальчик, но как от шпиона пользы от тебя вышло больше, чем от члена Попечительского Совета…
Люциус безразлично пожал плечами.
- Это вы ещё не видели, каким классным Пожирателем смерти он был! - заявил я.
- Видел, - спокойно парировал Дамблдор. – Именно поэтому и воспользовался помощью Малфоя.
Тот адресовал мне победоносный взгляд. Но я и так уже понял, что пребываю в довольно жалкой форме и лучше бы мне помалкивать.
- Вы все были хорошими Пожирателями, господа, - тем временем продолжал директор. – За что я, от лица спасённого мира, приношу вам благодарность.
В этом месте Блэк, всё время державшийся молодцом, таки не выдержал сеанса этого бреда и заржал. Я давно уже ждал, когда это произойдёт – слишком тяжело удавалось ему контролировать себя. Сложнее даже, чем мне – а ведь я действительно здорово расслабился за последние дни! Остальные смотрели на Сириуса с пониманием, но включаться в веселие не спешили. Всё же победа далась нам непросто, и если благодарность «от имени мира» можно прилепить к стене в отхожем месте, то послушать, что ещё скажет Альбус, может оказаться полезным делом.
- Понимая рискованность нашей затеи и непрочность вашего положения – всё же окклюменцией владеет только Северус, но и это не панацея, – я сознательно ограничивал объем доступной каждому из вас информации. Это совершенно оправданная политика, и лишь благодаря невероятному везению данная предусмотрительность нам фактически не пригодилась.
Да, очень разумная предусмотрительность… Нет, я, конечно, абсолютно согласен с директором. Но скольких же седых волосков она мне стоила! И при этом, наверное, не только мне, но и всем остальным директорским шпионам. Если бы мы не победили и вообще, все не было бы так хорошо, я бы сейчас заавадил старика за милую душу. Ну, или в бороду бы вцепился – но ладно уж, пусть радуется. А мне, к тому же, вставать лень…
- Таким образом получилось, что каждый из вас знал ровно столько, сколько нужно было для выполнения его роли. Рискованно, не спорю – ведь вполне могло так случиться, что вы между вами возникнет непримиримый конфликт интересов. Но я искренне рассчитывал, что вы окажетесь достаточно благоразумны – и не ошибся…
Дамблдор был счастлив, как мальчишка, которому удалось разобрать любимую игрушку, а потом – ура! – правильно сложить её обратно! Верно говорят: мало человеку нужно для радости! Конфликт интересов?! Да в глотку мы бы друг другу вцепились! Это вы имели в виду?
Ну, не убили мы друг друга, ну, войну наконец-то выиграли, да, круто. Но только лишь осознание собственной крутости и сделало Альбуса счастливым, а не эти милые глупости…
И ведь может быть взрослым и сознательным, когда хочет! Я не сомневаюсь, что он был грозный и собранный, когда дрался с Волдемортом – пять минут. А может, и не был – поиграл с ним, как кошка с мышкой, а потом испепелил и пошёл недоеденный кусок торта приканчивать. С него ведь станется. А торт прикончить – это вам не шутки! Это дело в сто раз интереснее, чем какого-то Волдеморта убивать, его-то съесть не получится… Нет, получится, конечно, но вряд ли это вкусно…
- Да не стал бы я эту пакость кушать, - вдруг возмутился Альбус.
Только сейчас я заметил, что он смотрит на меня, сощурившись, и улыбается до ушей. Ну да, мысли читает, легилимент беспалочковый, Мерлина ему в бабушки…
Я тут же изобразил кислую гримасу:
- А откуда знаете, что пакость, если не пробовали?
- А вот знаю: срок годности у него давно вышел, за десять лет неправильного хранения.
- Фу, умеете же вы аппетит испортить…
- Это вы о чём?! - взвыл Сириус.
- О вкусовых качествах твоего бывшего Повелителя, - не стал скрывать я.
Малфой задумчиво отодвинул свою тарелку в сторону. Ну хоть кому-то кроме меня поплохело – и то хлеб!
Альбус хлопнул в ладоши, на его лицо снова вернулась серьёзность, – она ему не шла, но была сейчас как никогда уместна.
- Давайте всё же вернёмся к делу?
Я тяжело вздохнул. К делу? Так мы, выходит, о деле ещё и не начинали говорить?! А я,
глупый мальчик, надеялся, что нас сейчас – наконец-то! – спать отпустят… Размечтался…
