Глава 24Вставляю кассету, сажусь поудобнее, Китнисс устраивается рядом. В кружках горячее молоко с медом и специями, рядом любимая девушка, ночь, мы одни в купе, тихое мерцание телевизора… Романтика, да и только. Если не считать того ЧТО мы смотрим и КУДА едем. Голодные игры. Они так круто перечеркнули нашу жизнь. Да и не только нашу. Пятидесятый сезон или Вторая Квартальная бойня. Те игры, в которых победителем стал Хеймитч и которые мы первый раз смотрим. В ту Квартальную бойню распорядители объявили о том, что от каждого дистрикта будет вдвое больше трибутов. Вдвое больше детей в возрасте от 11 до 18 лет. Это кошмар. Сердце больно сжимается, наверное, после ТАКИХ игр я бы тоже засыпал с ножом и в стельку пьяный. На экране показывают запись Жатвы, наш Дистрикт по нумерации идет самый последний. И я вдруг понимаю, что где-то там стоял мой молодой отец и мать, и их имя тоже было написано на тессерах. Голосование, как и сейчас, начинается с девушек. Ведущая вытаскивает имя:
- Мейсили Доннер!
Китнисс подпрыгивает:
- Точно! Мамина подруга детства.
На экране показывают хрупкую блондинку, обнимающую двух девушек. Они, похожи все трое, как сестры. Но тут камера показывает их лица крупным планом. И я вижу до боли знакомое лицо.
- А вот кажется, и твоя мама.
Китнисс внимательно смотрит на их лица. Тут девушка отходит и начинает подниматься на сцену.
- Мадж!
- Ее мать. Они были близнецами или вроде того, - собственная осведомленность меня совсем не радует. – Отец как-то раз говорил.
Голосование продолжается, ведущая вытаскивает имя еще одной девушки и парня, которых мы не знаем. Трое подростков стоят на сцене. Остается еще один юноша. Мы знаем кто он – Хеймитч. Когда выкрикивают его имя, он спокойно и невозмутимо поднимается по ступенькам. Кажется, что он даже рад. Тут Китнисс озаряет та же мысль, что и меня:
- Ой, Пит! Надеюсь, это не он убил Мейсили?
- По-моему, шансы слишком малы. Все-таки сорок восемь игроков.
Я очень искренне пытаюсь в это верить. Хотя понимаю, насколько глупа эта вера. И почему нас волнует, не убил ли он именно ее? Ведь помимо Хеймитча и Мейсили есть еще одна пара. И они тоже погибли на Арене. Но Хеймитч – наш ментор, а Мейсили – тетя подруги Китнисс. И мы их знаем.
После Жатвы показывают кадры в Тренировочном центре, интервью. Я понимаю, что тот Хеймитч, которого я вижу в телевизоре, который моложе нынешнего на 25 лет мне абсолютно не нравится. Высокомерный, заносчивый, направленный исключительно на победу. Мне кажется, что все остальные трибуты для него пушечное мясо. Конечно, нельзя сказать, что сейчас он приятнее. Вечно пьяный, не опрятный, грубоватый, но намного ближе и понятнее. Китнисс внимательно наблюдает за происходящим на экране, недовольно хмурится. Кажется, ей тоже не очень-то нравится молодой Хеймитч. Как только заканчивается интервью, она не довольно ворчит:
- А он не лезет за словом в карман.
Я тихонько улыбаюсь, стараясь, чтобы она не заметила. Ну да, конечно, а забыла, какая сама была и перед интервью и после него? Эффи с Хеймитчем мучились по очереди с ней весь день, но у них так и ничего не получилось до вмешательства Цинны. Уж не знаю, что он там с ней делал, но вероятно заколдовал. Других объяснений произошедшей перемене в Китнисс, я не нахожу. Воспоминания, это все что у меня теперь есть. Лишь прошлое и настоящее. О будущем можно забыть. На том памятном интервью я признался всему Панему, что люблю ее. Первый раз сказал о своих чувствах. Я буду помнить до последнего вздоха то ее удивленное выражение лица, слезы в глазах, румянец. И не важно, что за эти минуты она толкнула меня, порезала мои руки. Это все такие мелочи. Мне надо будет хорошенько обдумать, что бы сказать на предстоящем интервью. Нужно придумать что-то такое, что могло ее спасти и защитить, увеличить шансы на победу. Я отвлекаюсь от происходящего на экране. Что можно придумать такого, что спасло бы ее? В прошлый раз нас пощадили, как несчастных влюбленных. Мы и сейчас остаемся ими. Ведь второй раз победить двоим, не дадут ни за что на свете, особенно из-за восстания в некоторых дистриктов. Скорее всего, именно из-за этого нас обоих и отправляют обратно на арену. Ведь в таком случае мы оба или хотя бы один из нас погибнет. А второй, после потери будет полностью дезориентирован и уж точно перестанет быть идейным вдохновителем восстания. По крайней мере, уж я точно бы перестал, если бы Китнисс погибла. А вот она.… Да и не важно.
Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, сосредотачиваюсь на экране. Оказывается, я очень многое пропустил. Хеймитч с Мейсили объединились в команду и упорно шли куда-то в одном направлении, не ввязываясь в драку. Что делает Хеймитч? Поневоле я заинтересовался, кто его знает, может мне пригодится это на арене? У него была какая-то конкретная цель, казалось, что он точно знает, что делать. Они искали края арены! Зачем? Когда они наконец-то достигли обрыва, то их команда распалась. Идти больше было некуда. Через пару минут после разделения раздался крик Мейсили. На нее напали какие-то птицы - переродки. Мейсили умирает на руках у Хеймитча. Что ж, теперь мы знаем, что это не он ее убил. На душе становится теплее. Одной гадкой мыслью меньше. Зато Хеймитч достиг своей цели. На краю Арены было силовое поле. Благодаря этому полю, он побеждает. Раздаются фанфары, чествующие победителя. Финальные титры и экран гаснет. Мы сидим в тишине, я не в силах нарушить это молчание. Но есть такое суровое слово надо. Не просто же так мы это смотрели? Хеймитч будет в ярости от того, что мы сделали. Значит, нужно хотя бы подвести итоги просмотренному.
- У подножия скалы было силовое поле, как и на крыше Тренировочного центра. Чтобы никто не вздумал покончить с собой. Хеймитч придумал способ сделать из него оружие…
- И не только против соперников, но и против Капитолия тоже. Никто ведь такого не ожидал. Поле даже и не задумывалось как часть арены, а уж тем более – как подсобное средство для игроков. Капитолийцы остались с носом. Значит, вот почему я не помню, чтобы этот сезон крутили по телевизору. Поступок Хеймитча почти так же опасен, как наша выходка с ягодами!
Что ж, я согласен с ней. Бедный наш президент Сноу, вечно у него проблемы с Двенадцатым дистриктом! Что не победитель – то бунтарь. Все, что я могу это озадаченно качать головой. Глупо удивляться, что от нас столь сильно хотят избавиться. Мы перешли дорогу власти, но при этом являемся фаворитами этого года, а значит, тихонько прикопать в лесу нас точно не получится. Поэтому подумали - подумали и решили сделать из наших смертей отличное шоу. Постараемся не разочаровать, дорогие распорядители! Очень дорого я продам свою жизнь, заберу с собой как можно больше трибутов… Мои азартные мысли, прерывает голос из-за спины. Оказывается, мы не одни смотрели эту запись.
- Почти, но не так же.
Черт, как же не красиво-то получилось. Мы осторожно оборачиваемся назад. От Хеймитча, да еще и злого, можно ожидать чего угодно. Хотя то, что вижу я, лично меня, приводит в ярость. Он все-таки сорвался! Хеймитч стоит на пороге купе с бутылкой, на его губах улыбка. И этот, с позволения сказать ментор, еще имеет наглость подмигнуть нам, прежде чем сделать очередной глоток! Столько времени бороться с его пьянством, чтобы накануне прибытия в Капитолий он опять запил. Дьявол! Как же так? Он не мог хотя бы еще неделю потерпеть? Большего мне не надо было! А потом до меня доходит, ЧТО его заставило запить. Кассета. Мы заставили его заново пережить все то, что было там, на Арене. И впервые (прям какая-то ночь открытий!) я понимаю, как именно наказал Капитолий Хеймитча. Он остался жив, его не пытали. Но почему мне ни разу не пришла в голову мысль, а где семья Хеймитча? Где его мать, отец, близкие, друзья? Почему он настолько одинок? Потому что Капитолий забрал у него всех, оставив взамен его жизнь. Не думаю, что это был равноценный обмен. Слишком жестокая кара за дерзость.
