Глава 24
===( Ремус Люпин)===
Лестрейндж одним своим появлением учинил панику. Изумление всех, а в особенности Главы аврората и Национального Героя в одном лице, подняло мне настроение. Нагловатый прокурор стушевался, а судья дрогнувшим голосом осведомился, является ли Лестрейндж моим адвокатом.
Сириусу не удалось прийти на суд, кому-то надо было остаться с Фенриром.
Под конец слушания у нас с Лестрейнджем потребовали сдать судье наши палочки до окончания дела.
- Что? – Лестрейндж аж подскочил. – На каком основании?
Основания были.
- Простите, мистер Лестрейндж, но всем известно, что вы владеете легиллименцией на высшем уровне, так что, чтобы у вас не было соблазна…
А меня палочки лишили просто за компанию.
- Я убью их, - заявил Рабастан, когда мы вышли из Министерства. Вид у Лестрейнджа был мрачный, я чувствовал себя ничуть не лучше: без палочки – как без рук.
- Что делать будем? – спросил я. Лестрейндж вдруг застонал сквозь сжатые зубы:
- Еще и это!
- Что?
- Я камин забыл разблокировать!
- А у меня доступ открыт только для тебя, - вспомнил я.
- Да за что мне это? – возопил он, закатив глаза. – Когда ж я так нагрешил?
Тут взгляд его упал на дверь в больницу святого Мунго. Лестрейндж резко замолчал и сконфуженно отвернулся, видимо, вспомнил когда.
- Пошли такси ловить, - он бодро направился к выходу в магловский Лондон.
- До Хогвартса? – ехидно осведомился я.
- До моего дома. Оттуда переместишься в школу, - ответил тот, не поворачиваясь.
Я остановился как вкопанный. Что? В его дом?
- Кто ты и что сделал с Рабастаном Лестрейнджем?
Он обернулся, удивленно посмотрел на меня и вдруг рассмеялся. Запрокинув голову, громко и абсолютно искренне.
- У-убил, - едва выговорил он. – И съел.
Смех у него был такой заразительный, что я против воли улыбнулся. А он внезапно посерьезнел и негромко произнес:
- Я не хочу быть должным, оборотень.
- Так ты у меня и не занимал.
Он прищурился:
- Ты два раза спас жизнь моей жене. Или это ничто?
- Ты потому и взялся за это дело! – ахнул я. – Ты считаешь, что таким образом вернешь Долг Жизни!
У меня голова пошла кругом. Я никогда не смотрел на нашу ситуацию с такой стороны. Теперь понятна его ненависть ко мне: это не просто ревность, он знает прекрасно, что я ему не соперник. Он оказался мне должен, причем дважды!
Из-за меня когда-то Северус Снейп стал должником Джеймса. Я помню, как он переживал из-за этого.
- Ты ничего не должен мне, Рабастан Лестрейндж, - твердо сказал я, глядя ему в глаза. Воздух между нами на мгновение завибрировал, нагрелся, порыв ветра ударил мне в лицо, и все стихло.
Лестрейндж изумленно смотрел на меня:
- Ты вообще знаешь, от чего сейчас отказываешься?
Я пожал плечами:
- Представляю. Примерно.
- Ты понимаешь, что я могу сейчас отказаться вести твое дело?
- Да.
Почему-то я был уверен, что он не откажется. То, что я сейчас сделал, выше его понимания, каким бы умным он ни был. Я просто не хочу, чтобы он защищал Фенрира в счет долга за Нимфадору. Если он окажется сволочью, я лучше заплачу ему.
- Я мозги сломаю, если буду пытаться постичь твою логику, - потряс головой Лестрейндж. Потом помолчал и спросил с надеждой:
- Слушай, а ты не заболел?
Я отрицательно покачал головой.
- Нет, я даже стараться не буду, это нанесет моей психике непоправимый ущерб, - он махнул рукой, покрутил на пальце фамильный перстень и сказал:
- Ну так что, пошли ловить такси?
- А ты знаешь, что это такое?
- У меня, между прочим, по магловедению высший балл был.
Бедный водитель! Представляю себе, что он подумал, когда к нему подошел человек с ярко-красными волосами, одетый в костюм прошлого века, с истерично хихикающим спутником. Я не мог удержаться от смеха, потому что Лестрейндж сначала составил фразу, потом выучил, несколько раз прорепетировал, а потом только обратился к таксисту. Откуда у него взялись магловские деньги, я так и не узнал.
Замок Лестрейнджей скрыт такими чарами, что посторонним кажется, что это просто руины. Таксист высадил нас и умчался на предельной скорости.
- Он решил, что я сатанист, а ты моя беспомощная жертва, - сообщил Рабастан, прикладывая левую ладонь к воротам.
- Откуда ты знаешь?
- Он так громко думал, что у меня теперь голова болит.
Как? У него же нет палочки! А-а, я совсем забыл, Тонкс же говорила мне, что он видящий. Так что палочку у него забирать бесполезно, только судья, наверное, не знает о его способностях.
От ворот до замка мы шли молча. Парк поместья был ухожен, но мрачен, сразу вспоминались истории о вампирах и магловские фильмы ужасов. Когда мы попали в дом, я вдруг понял, что особняк на Гриммо – это просто детская комната по сравнению с Лестрейндж-холлом. Мы как будто нырнули под воду, как только за нами закрылась дверь. В замке было очень холодно, я мгновенно замерз, а Лестрейндж, наоборот, приободрился: он совсем расклеился в своем костюме на такой жаре, которая была на улице.
- Пошли в мой кабинет, - негромко сказал он, с любовью оглядывая огромные темные картины на стенах. От одного произведения искусства меня передернуло: до жути реалистичное изображение Медузы Горгоны. Лестрейндж заметил, куда я смотрю, и пояснил:
- Это одна из самых древних картин, принадлежащих нашей семье. Аврелий Лестрейндж, основатель рода, был женат на Медузе Гордон, и, хотя супругу, говорят, любил, изобразил он ее именно в роли Горгоны.
Я смотрю, у них у всех с головой не в порядке было, начиная с основателя рода: кто любимую жену в виде мифического чудовища рисует, кто Темного Лорда приглашает в крестные собственному ребенку, кто на племяннице женится. Семейное, ничего не поделаешь!
Кабинет у Лестрейнджа был большой, две мои комнаты с запасом бы в нем уместились, но не такой мрачный, как я ожидал.
- Палочки у меня нет, камин я разблокировать не могу, придется ждать Рудольфуса, - сообщил Рабастан радостную новость и залез под стол.
Звук, как будто что-то упало, сдавленное ругательство, и, наконец, рука с кольцами ставит на стол бутылку коньяка:
- Пить будешь?
