Глава 23Глава 23
Я пришел к мудрецу и спросил у него:
«Что такое любовь?» Он сказал: «Ничего».
Но, я знаю, написано множество книг:
«Вечность» – пишут одни, а другие – что миг
То опалит огнем, то расплавит, как снег,
– Что такое любовь? «Это все человек!»
И тогда я взглянул ему прямо в лицо,
– Как тебя мне понять? Ничего или все?
Он сказал, улыбнувшись: «Ты сам дал ответ,
«Ничего или все» – середины здесь нет».
Омар Хайям
POV Лили Эванс
Осторожно ставя ногу, я шаг за шагом кралась к своей спальне, то и дело оборачиваясь, словно мелкий воришка, убегающий с места преступления. Тишина в замке стояла такая, что, спускаясь с восьмого этажа, мы слышали, как в подземельях мерно стучат об пол падающие с потолка тяжелые капли. В такой тишине и вдохнуть боишься, не то, что сделать шаг.
Стоило мне выйти из Выручай-комнаты, как я сразу поняла, что туфли придется снять. Мне казалось, что стук каблуков, эхом отдающийся со всех сторон, слышит весь Хогвартс, включая Хагрида, который, наверное, безмятежно храпит в своей хижине. Вздрогнув, я сняла туфли и, взяв их в руки, сделала несколько осторожных шагов по холодному полу.
– Перестань так трястись, – усмехнулся Джеймс, насмешливо наблюдая за моими попытками остаться тихой и незаметной. – Мы же не делали ничего плохого.
– Ты видел, сколько времени? – шепнула я и тут же втянула голову в плечи – таким громким мне показался мой шепот.
– Почти четыре часа, – спокойно отозвался Поттер. Затем взглянул на часы и с улыбкой поправил: – Нет. Ровно четыре часа.
– Видишь! – Выразительно округляя глаза, я пояснила: – Мне как-то не хочется попасться Филчу или миссис Норрис в самый последний день в Хогвартсе.
– У нас есть еще завтра, – сказал Джеймс. – Да и потом, что Филчу делать на восьмом этаже? А кошка, наверно, уже давно спит в каком-нибудь пыльном кресле. – Не успел он договорить, как прямо у нас за спиной раздались мягкие ненавязчивые шаги.
Медленно повернув голову, я уже приготовилась закричать, но Джеймс в тот же миг схватил меня за руку и потянул к лестнице. Сквозь звук бешено бьющегося сердца я сумела расслышать тревожное мяуканье миссис Норрис и едва не запнулась на очередной ступеньке. Когда лестница, наконец, кончилась, мы с невероятной скоростью пронеслись по коридору и едва не пробежали мимо портрета Полной Дамы.
– «Спокойный сон»! – быстро произнес Джеймс. Полная Дама приоткрыла один глаз, затем недовольно уставилась на нас.
– Вот именно, молодой человек, – назидательно произнесла она. Джеймс обернулся назад, высматривая в темноте горящие кошачьи глаза.
– Пожалуйста! – умоляюще простонала я. – Вы же уже проснулись…
Дама фыркнула и отодвинулась. Быстро бросив «спасибо», мы забежали в гостиную и привалились к стене, тяжело дыша. Джеймс засмеялся, бросив на меня веселый взгляд, и я, не удержавшись, засмеялась в ответ.
– Смотри, как здорово, – произнес Поттер. – Наверное, она еще помнит, как мы с Сириусом покрасили ей усы на втором курсе.
Я фыркнула, переводя дыхание, и оглядела гостиную. Как и следовало ожидать, в четыре часа ночи она оказалась пуста, даже огонь в камине уже погас. Полумрак окутывал всю комнату, а единственным источником света являлась луна, похожая на неровный блин. Джеймс развернул меня к себе и впился поцелуем в мои губы, постепенно делая его все более глубоким. Я мягко отодвинулась, положив руки ему на грудь и пытаясь перевести дыхание.
– Мне пора, – шепнула я, улыбаясь. – Увидимся через несколько часов… Джеймс… – укоризненно пробормотала я в его губы.
– Спокойной ночи, – нехотя отозвался он, прерывая поцелуй только для того, чтобы сказать это.
– Издеваешься? – воскликнула я, отодвигаясь.
– Надеюсь, что ты передумаешь и никуда не пойдешь, – лукаво пояснил он.
– Спокойной ночи, – улыбнулась я, быстро поцеловав его в губы. Затем, подхватив туфли, на цыпочках взбежала вверх по лестнице к спальням девочек, но на самой верхней ступеньке обернулась. Джеймс стоял и смотрел на меня, улыбаясь уголками губ. Я улыбнулась в ответ и свернула в коридор.
Открывая скрипящую дверь, я тряслась от страха, что разбужу всех, кого только можно. Пробравшись в спальню, я сделала несколько шагов и замерла в нерешительности. Алиса спала на боку, спиной ко мне, половина одеяла свесилась с кровати, но, кажется, ей это нисколько не мешало. Джин накрылась почти с головой. Переведя взгляд дальше, я удивленно вскинула брови. Кровать Марлин пустовала. Видимо, не только мне этой ночью не спится.
Я сделала еще два шага, шепотом повторяя:
– Тихо, Лили… Шаг… еще шаг…
– Тише некуда.
Я вздрогнула и резко обернулась, едва не выронив туфли и мантию. Со своей кровати на меня недовольно смотрела сонная Алиса. Недолго думая, я бросила туфли около своей кровати и подлетела к ней. Подруга усмехнулась.
– Ты крадешься так «тихо», что тебя, наверно, слышал весь этаж! – буркнула она, пряча улыбку.
– А где Марлс? – шепнула я, кивая на пустующую кровать. Затем перевела взгляд за спину Алисы и едва не поперхнулась, увидев, что одеяло на кровати Джин Доэрти лежит поверх двух подушек. – Где Джин? Вот уж неожиданно.
– Странно, что вы там не пересеклись по дороге, – ехидно отозвалась Алиса. – Не знаю, где, они обе сюда вообще не приходила.
– Ясно, – озадачено кивнула я, едва сдерживая зевок. Глаза слипались.
– Иди уже, – подтолкнула меня Алиса. – А то сейчас уснешь прямо здесь.
Я кивнула, поднимаясь, и вернулась к своей кровати. Быстро переодевшись, я нырнула под одеяло, и, стоило только закрыть глаза, провалилась в сон.
Через несколько часов меня разбудила Алиса и первым, что я увидела, были ее восторженно сверкающие глаза. Потянувшись, я села на кровати и озадаченно уставилась на подругу. Чего это она так радуется? Неужели предстоящему балу? Повернув голову, я невольно поперхнулась. Кровать Марлин выглядела точно так же, какой я увидела ее несколько часов назад. Джин спала.
– Ее не было, – проследив за моим взглядом, сказала Алиса. – И меня не слишком удивит, если Сириус тоже не ночевал в своей комнате.
Я усмехнулась, покачав головой. В окно светило солнце, выманивая на свежий воздух, а по небу плыли легкие полупрозрачные облачка. Алиса распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух и свет, а я тут же вскочила с кровати и, улыбаясь, направилась в душевую.
Приведя себя в порядок, мы втроем вышли в гостиную. Джин, ясное дело, оказалась не выспавшейся и немногословной, впрочем, как и всегда. На вопрос заботливой Алисы, поинтересовавшейся, все ли в порядке, соседка как-то нервно кивнула и прошла к выходу из гостиной, ни на кого не глядя. Переглянувшись, мы пожали плечами и хотели уже последовать за ней, как вдруг кто-то сзади схватил меня за талию.
Я засмеялась, оборачиваясь и видя сверкающие карие глаза. Джеймс усмехнулся, взглянув на закатывающую глаза Алису.
– Соскучился? – поинтересовалась она, переводя с меня на него внимательный взгляд.
– Очень, Миллер! – энергично закивал Поттер. Алиса не выдержала и прыснула, а через несколько секунд мы смеялись все вместе. – Кстати, – отсмеявшись, вспомнил Джеймс. – Вы тут Бродягу случайно не видели?
– Дай угадаю! – едва дав ему договорить, влезла Алиса. – Ты пришел – его нет, ты проснулся – его опять нет. Знаешь, что мне это смутно напоминает?.. – Я шутливо пихнула Алису в бок, но та ловко увернулась.
Джеймс понимающе хмыкнул и галантно предложил нам пройти вперед к выходу. Спускаясь вниз, мы невольно оглядывались по сторонам, словно видели эти стены в последний раз и старались запомнить каждую мелочь. Вот портреты разных знаменитых волшебников, знакомые нам вот уже столько лет. Летающие лестницы, порой уводящие нас в совершенно противоположную часть замка, и этим самым толкая на изучение неизвестного. Впрочем, кто-то предпочитал не дожидаться никаких знаков судьбы и изучить все самим, чтобы в дальнейшем ничему не удивляться.
Заходя в Большой зал, мы невольно переглянулись. Непривычно было видеть столы такими пустыми, ведь сейчас в замке остался только седьмой курс. Мы без труда нашли Ремуса и Сириуса и сразу же направились к ним. Блэк уплетал пудинг, запивая его тыквенным соком, словно не ел как минимум неделю.
– Даже косточку никто не бросил? – сочувственно поинтересовался Джеймс, падая на скамейку. Сириус едва не подавился от неожиданности. – Бедный ты песик, плохие у тебя хозяева, – Поттер взлохматил Блэку волосы, а Бродяга, усмехнувшись, ловко увернулся.
– Очень смешно, Сохатый, – фыркнул он, возвращаясь к еде. – Если бы ты всю ночь бродил по замку, тоже был бы голодным, как акромантул.
– Ты угадал, – усмехнулся Джеймс. – Бродил по замку, говоришь? – Поттер вопросительно вскинул брови. – Один?
– Один, ты же куда-то исчез! – Сириус скорчил трагическую гримасу. – Можно сказать, бросил меня на произвол судьбы. Ну не с Лунатиком же мне по ночам бродить! – Ремус возмущенно кашлянул.
Я нахмурилась, бросив на Джеймса озадаченный взгляд. Тот пожал плечами, хотя сам явно ничего не понимал. Что-то тут не сходится. Спохватившись, я обвела взглядом гриффиндорский стол и резко опустила стакан. Несколько капель выплеснулись на скатерть, и я торопливо смахнула их рукой. Сириус бросил на меня крайне удивленный взгляд.
– Ты чего, сестренка?
– Если ты гулял один, – медленно повторила я, снова обводя взглядом стол в поиске, не приносящем успеха. Взгляд Бродяги призывал меня продолжать. –…то где тогда Марлин? – Я остановила на Сириусе тяжелый взгляд. Рем тут же вскинул голову.
Несколько томительных секунд Сириус смотрел на меня изучающим взглядом, словно пытаясь понять, шучу я или говорю серьезно. Затем взглянул на другой конец стола, в точности как я пару минут назад.
– А где Марлин? – медленно, словно запоздалое эхо, переспросил он, теперь уже обводя взглядом нас.
– Мы у тебя хотели спросить, – нахмурился Джеймс. Он явно сбит с толку, думаю я, об этом говорит морщинка между бровей. Он быстро провел рукой по волосам, бросив на меня взволнованный взгляд.
– В комнате ее не было, – вмешалась Алиса. – Мы думали, она с тобой…
– Я не видел Марлс со вчерашнего дня. – Бросив ложку, Сириус выскочил из-за стола. Я тут же бросилась за ним, чувствуя, как за мной, словно тени, следуют Джеймс, Рем и Алиса.
Стоило нам выйти из Большого зала, как Сириус, резко развернувшись, попросил нас оставаться там, где стоим, и подождать его тут минут десять. Затем, не обращая внимания на наши недоуменные взгляды, куда-то умчался. Разговаривать мы не хотели, все были погружены в свои мысли. Рем хмурился, Джеймс сжимал мою руку, глядя куда-то вдаль. Алиса нервно переминалась с ноги на ногу, то и дело, поглядывая в ту сторону, куда исчез встревоженный Блэк.
– Ну и кто знает, куда он пошел? – не выдержала она, оглядывая нас требовательным взглядом, как будто мы тут все были в сговоре.
Джеймс неопределенно передернул плечами, Рем задумчиво покачал головой. Едва взглянув на подругу, я тут же отвернулась, прекрасно зная, что если с ней сейчас заговорить, она не сможет сдержаться и начнет болтать без умолку. Так всегда бывало, если она начинала волноваться. Лучше пусть обижается на меня минуты три, чем и без того встревоженный Джим начнет на всех огрызаться.
Куда же она могла деться? Вообще-то если быть точной, Марлин уже периодически исчезала на довольно долгое время, когда считала себя везде чужой и всюду лишней. Но я надеялась, что ее «прятки» прекратились, когда они наконец-то помирились с Сириусом, а теперь она исчезла снова, и я вновь ломала голову, где она может быть. Впрочем, я ведь так и не нашла это ее тайное место, где она умудрялась прятаться чуть ли не каждый вечер. Правда, в комнату она все-таки возвращалась, пусть и поздно…
От долгих и тягостных раздумий разболелась голова, и я безвольно опустила ее на плечо Джеймса. Он тут же отпустил мою руку и обнял меня за талию, притягивая к себе. Но меньше думать от этого я не стала. В голову лезли самые разные мысли, но в первую очередь я искренне надеялась, что вот еще пара минут – и Сириус приведет к нам Марлин, живую и здоровую. Она посмотрит на нас с удивлением, иронично вскинет брови и скажет, что мы все стали чересчур нервными и подозрительными, раз подняли шум из-за такой ерунды. Затем весело улыбнется и скажет, что обходила все памятные места, чтобы хорошенечко их запомнить, а потом уснула где-нибудь, потому что очень устала, но не пришла в комнату, так как после отдыха сразу хотела продолжить. Сириус же добавит, что нашел ее, невинно спящую в какой-нибудь скрытой от чужих глаз комнате или пустом классе, разбудил и сразу же повел к нам, чтобы успокоить. Как бы я была счастлива, если бы все это оказалось правдой, если бы у нас больше не было никаких поводов для переживаний. Тревога за подругу, за Сириуса Блэка, которому и так столько пришлось пережить за последнее время… Сколько можно?..
Сириус вернулся ровно через десять минут, глаза его странно сверкали, он сбавил шаг уже тогда, когда до нас оставалось метров пять. Я замерла в ожидании, хотя уже видела, что Марлс рядом с ним нет. Сердце рухнуло с огромной высоты, пропустив удар, горло перехватило. Я просто смотрела на него, не желая верить своим глазам, а Сириус подходил к нам все медленнее и медленнее. Первым опомнился Джеймс. Он сделал шаг, затем еще один, а потом подлетел к медлящему другу. Тут же вспыхнул разговор, Сириус яростно жестикулировал, едва не стукнув рукой подошедшего Рема, но тот был слишком взволнован, чтобы возмущаться. Алиса кусала губы, сдерживая себя из последних сил, а я не отрывала взгляда от Мародеров. Вмешавшись в диалог Джеймса и Сириуса, Рем что-то сказал, показывая на лестницу и уверенно глядя на обоих друзей. Те, переглянувшись, помчались туда, Люпин последовал за ними. Не размышляя ни секунды, я бросилась следом и в последний миг поймала Лунатика за руку.
– Куда вы? – крикнула я, во всеобщей суматохе даже не стараясь скрыть тревоги.
– К Дамблдору, – не сбавляя шага, ответил Ремус. – Сами мы ее не найдем, это ясно.
– Ясно… – эхом пробормотала я, перепрыгивая через ступеньку.
Ничего мне не было ясно. Рем говорил так, будто знал точно, что Марлин в замке нет, но разве мы можем быть в этом уверены? Она действительно могла уснуть где-нибудь после долгой ночной прогулки, нужно было сначала обыскать замок! Я уже хотела сказать об этом Рему, как вдруг пошатнулась и едва не упала. Подо мной как будто что-то ожило, и я сразу же услышала знакомый скрипящий звук. С недоумением вскинув голову, я увидела, что лестница, по которой мы поднимались, изменила направление. Она подходила к совершенно ненужной нам части замка, а Джеймс и Сириус тем временем, даже не проверяя, идем мы за ними или нет, уже скрылись из виду.
– Потрясающе! – воскликнула я. – Как нельзя вовремя!
– Не волнуйся, – с нажимом попытался успокоить меня Лунатик, но я лишь издала странный звук, отдаленно напоминающий нервный смешок. Подумать только, «не волнуйся!». – Лил, я серьезно, она сейчас вернется! – закричал он мне вслед, видя, что я побежала вниз.
Но времени ждать нет, ведь в этот самый момент Марлин может грозить смертельная опасность! Черт, нужно придумать, как попасть наверх… Можно обойти по коридору и пройти по мраморной лестнице, но это долго, ужасно долго. Беспомощно замерев на месте, я взглянула на Рема снизу вверх. Он так и остался там, где стоял, и терпеливо ждал. Интересно, я всегда была такой импульсивной или же я такой стала в процессе общения вот с этими ребятами?..
Через пару мгновений лестница, точно услышав мои мольбы, размеренно потянулась обратно к нужному этажу, заставляя меня нетерпеливо постукивать ногтями по перилам. Не дожидаясь, когда она полностью остановится, я, перепрыгивая через несколько ступенек и не думая о том, что могу в любой миг провалиться ногой в пустоту, понеслась вверх и почти взлетела, через долю секунды приземлившись на твердую каменную поверхность. Ремус, схватив меня за руку, побежал к проходу, ведущему к каменной горгулье, охраняющей кабинет профессора Дамблдора. Подбегая, мы заметили Джеймса и Сириуса, а в следующий миг из тени вышла полосатая кошка, на глазах превращаясь в профессора МакГонагалл. Не рассчитав, я едва в нее не врезалась, но вовремя успела затормозить. Рыжие локоны упали мне на лицо.
– Потрудитесь объяснить, что здесь происходит! – крайне удивленным тоном потребовала декан нашего факультета. – Хоть вы уже и не студенты, мисс Эванс, это не дает вам права ни с того ни с сего налетать на преподавателей. Вас же, мистер Люпин, я никогда не видела в таком виде! – Профессор окинула нас пристальным взглядом и, видимо, уловила объединяющую нас тревогу. – Мистер Блэк, ваше выражение лица меня пугает. Надеюсь, вы не хотите признаться мне в чем-то недопустимом? – МакГонагалл выжидающе смотрела на Сириуса, но затем перевела строгий взгляд на Джеймса. – Вас это тоже касается, мистер Поттер.
– Нам нужен профессор Дамблдор! – не выдержала я, злясь и удивляясь, что они ничего не говорят.
– Его нет, – не глядя на меня, перебил Джеймс.
– Профессор Дамблдор вынужден был отлучиться в Министерство Магии по неотложному делу, – вскинув брови, воскликнула профессор МакГонагалл. – Что за срочность?
– Это очень важно! – простонала я, с надеждой оглядываясь по сторонам. Почему все молчат?
– Когда он вернется? – подал голос Рем.
– Едва ли скоро, мистер Люпин, – все еще с недоумением покачала головой МакГонагалл.
Стукнув кулаком по стене, Сириус резко развернулся и исчез за углом, даже не обернувшись. Джеймс хотел было последовать за ним, но я быстро поймала его руку, бросив на него умоляющий взгляд. Помедлив пару секунд, Джеймс кивнул и притянул меня к себе. Только сейчас до меня начала доходить суть всей сложившейся ситуации. По коже побежали мурашки.
– Профессор МакГонагалл… – без какого-либо выражения произнес Поттер. – Марлин пропала.
***
– Я не пойду на выпускной.
Резко развернувшись, я уверенно посмотрела на Джеймса. Мы стояли на опушке около Запретного Леса, а солнце уже клонилось к закату. Длинные тени от деревьев убегали вниз по склону холма, и это могло бы выглядеть жутко, если бы не ясное небо и не свежая зеленая трава, качающаяся от малейшего дуновения. В Большом зале сейчас начинают собираться однокурсники, но мне не хотелось никого видеть, и уж тем более танцевать, делая вид, что ничего не происходит. Поэтому, сразу же после разговора с МакГонагалл, я поспешила выбежать во двор, а Джеймс тут же последовал за мной.
После нашего безуспешного похода к Дамблдору прошло несколько часов. Сириуса с тех пор мы не видели, впрочем, и сами сразу же ушли из замка на свежий воздух. Глядя на солнце и чувствуя кожей теплый летний ветер, я не могла до конца осознать, что произошло. Наверно, и не смогу, пока не узнаю все с самого начала. У меня просто в голове не укладывалось – мы действительно не могли узнать, где сейчас Марлин. Воображение рисовало картины одна страшнее другой, но я не хотела верить в то, что больше никогда ее не увижу. Не хотела и не верила, просто потому, что так быть не может. Совершенно не обращая на это внимания, я потянулась рукой к волосам, накручивая на палец рыжую прядь. Это же Марлин МакКиннон, она может справиться с любой ситуацией, так всегда было и будет! Ничто и никогда не могло укротить ее боевой дух, разве что на некоторое время, но даже тогда она оправилась. Все будет хорошо… Ведь, правда Марлс?..
Рука безвольно опустилась.
– Все будет хорошо, ты слышишь? – словно эхо от моих мыслей, твердо произнес Джеймс, разворачивая меня к себе. Его ладонь скользнула по моему плечу и опустилась к кисти, переплетая пальцы с моими. Его взгляд пытался внушить мне уверенность, но сам-то он верил в то, что говорил?
– Я слышу, – безразлично отозвалась я. – Но пока мы не узнаем, где она, я не смогу в это поверить. – Несколько долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, а затем я повторила: – Я не пойду на выпускной.
Наверное, он думает, что сможет меня переубедить. Да, скорее всего, он действительно так думает, это видно по решимости в его карих глазах, по хмурой морщинке между бровями. Но это не мимолетный каприз, которые вообще были мне не свойственны, это полностью обдуманное решение, и у меня было достаточно времени, чтобы его принять. Да, никто не знает, что произошло и даже не подозревает об этом, но я просто не могла смотреть на безмятежно улыбающиеся лица, слышать чьи-то шутки и следующий за ними хохот. Даже воспоминания, будь они трижды веселыми, покажутся сейчас нелепыми. Она должна быть здесь, именно эта мысль преследовала меня вот уже несколько часов. Она должна быть с нами, танцевать с Сириусом, слушать все эти шутки, смеяться над историями с первого курса, смотреть на колдографии и вспоминать, в какой момент и при каких обстоятельствах они были сделаны. Сириус не должен пропадать неизвестно где, в надежде укрыться от надоедливых поклонниц, которые хотели сколдографироваться с ним на память. Они оба должны быть здесь, с нами…
– Мы не можем не пойти, Лил, – настойчиво возразил Поттер, возвращая меня к реальности. – Выпускной бывает лишь раз, к тому же, нам нужно хоть ненадолго отвлечься...
– Мы должны действовать! – почти закричала я, отворачиваясь и ощущая гнетущую безысходность. – Нельзя просто сделать вид, что все хорошо! Танцы. Музыка. Все будут смеяться, и нам тоже придется смеяться вместе со всеми, Джеймс! – На глаза навернулись слезы, и я торопливо моргнула. – Я не хочу их видеть, не хочу слышать, что они говорят.
– Значит, придется слушать и смеяться! – с нажимом отозвался Сохатый, не желая сдавать позиции. – Лил, пойми, никто не должен ничего узнать. В школе полно слизеринцев, добрая половина которых – Пожиратели смерти, убийцы! Знаешь, что это значит? Они могут выполнять задание Беллатрисы, Волан-де-Морта, кого угодно…
– Значит, нужно пойти к ним и спросить, где Марлс! – воскликнула я, не веря своим ушам. Он что, серьезно?! – Я пойду к Северусу. Это же…
– Ты никуда не пойдешь, – жестко оборвал меня Джеймс, вглядываясь в мое лицо, словно сам старался убедиться, что я не шучу. – Мы не знаем, где Марлин. Мы не знаем, чьих это рук дело.
– У нас что, так много вариантов? – в отчаянии спросила я, неопределенно махнув рукой в сторону замка. – Никто другой не смог бы пробраться сюда.
Поймав меня за руку, Поттер притянул меня к себе так близко, что я почувствовала щекой его теплое дыхание. Взгляд его карих глаза впился в мое лицо слишком пристально, я не чувствовала в себе сил, чтобы отвести взгляд.
– Лили, пообещай мне, что ты не будешь делать глупостей и вообще никуда не пойдешь без меня, – вкрадчиво произнес Джеймс, по-прежнему не отрывая от меня пугающе-серьезного взгляда шоколадных глаз. – Я понимаю, что ты чувствуешь, – уже мягче добавил он, расслабляя пальцы, крепко сжимавшие мое запястье. Я тут же уткнулась лбом в его плечо, будто ища защиты. Если бы все было так просто – взять и спрятаться, чтобы не видеть и не знать, что происходит вокруг. – Лил, мы обязательно ее найдем.
Именно это я и повторяла себе уже столько раз. Мы обязательно ее найдем. Я сделаю все, чтобы выяснить, что произошло. Может быть, нужно попробовать поговорить с Северусом? Не может быть все так плохо, как говорят Джеймс и Сириус! Не может человек, которого я знала и любила столько лет, оказаться на противоположной стороне! Он очень умен, он понимает, как жестоко и бесчеловечно все то, что делает Волан-де-Морт. Не может же он всерьез быть Пожирателем смерти, тем, кто убивает невинных маглорожденных волшебников и волшебниц. Таких же волшебниц, как я сама. Если права Марлин, и Сев действительно в меня влюблен, он не может так поступать. Что он будет делать, если я вдруг должна буду стать следующей?..
– Лили… – словно сквозь туман услышала я голос Джеймса. – Мисс Эванс! – повысил голос Поттер, и я, наконец, подняла на него удивленный взгляд. – Ты пойдешь со мной бал? Только помни! – торопливо прибавил Джеймс, прежде чем я успела возразить. – Помни, что девушка восемнадцатого века не имела права отказаться.
– Какая связь между мной и девушкой восемнадцатого века? – не поняла я, чуть нахмурившись.
– Тебе бы понравилось, – усмехнулся Поттер. – Представь себя в пышном платье, с высокой прической и гордо поднятой головой… Лил, ты просто обязана сегодня пойти со мной. Ну… если не ради праздника, то ради меня, Рема, Сириуса… – Джеймс машинально дернул головой в сторону замка. – И ради Марлс, разумеется.
– Не говори о ней так, будто она… – Я не смогла договорить, но Джеймс меня понял и помрачнел.
– Нет, конечно, – процедил он, в глазах сверкнула искра и тут же погасла. – Никто так не думает.
– Надеюсь, – прошептала я. Затем изучающе посмотрела на него и спокойно улыбнулась. – Хорошо. Да, да, хорошо, Джеймс Карлус Поттер, можешь радоваться, я пойду с тобой на бал.
– Хочу, чтобы ты радовалась, – проворчал он, притягивая меня к себе.
Именно сейчас, ощущая полнейшее внутреннее опустошение, я была благодарна ему за то, что он рядом. Хоть какие-то проблески положительных эмоций казались мне недостижимой роскошью, но если Джеймс хочет, чтобы я пошла с ним на бал – я пойду, а там уж посмотрим. Платье лежало у меня уже, наверное, месяц, вместе со мной терпеливо дожидаясь конца учебного года. Оно действительно было пышное, нежно-зеленое, «идеально под цвет твоих глаз» – авторитетно заявила Марлин, едва его увидев. Да, пожалуй, Джеймс прав – Марлин бы это понравилось.
Взяв меня под руку, Поттер молча повел меня в замок, иногда спрашивая что-нибудь, что хотел знать. Как я успела понять за полгода, проведенные с ним рядом, он начинает волноваться, если я долго молчу. Складывалось впечатление, что его тревожит именно то, что он не может узнать, о чем я думаю. Иногда меня это забавляло, мол, ты бесстрашно сражался с Пожирательницей смерти, но тишину вынести не в состоянии. Впрочем, если подумать, все сходится. Принимая во внимание, что Джеймс – человек общественный и все время находится в шумных компаниях, можно было сделать вывод, что одиночество ему не свойственно в принципе, а если и приходилось оставаться одному, то не столь продолжительное время, чтобы успеть привыкнуть к этому. Ему трудно понять людей, которые для себя выбирают какое-либо затворничество, наверное, раньше он подолгу размышлял обо мне и моих принципах. Просто чтобы разобраться. Его мир был четко подразделен на черное и белое, хорошее и плохое, два составляющих, которые благополучно сосуществует вот уже столько лет, но никоим образом не пересекаются. Не для него. Джеймс не верит во что-то хорошее в людях, которые ранее уже совершали зло. Довольно своеобразная точка зрения, изначально заложенная в основу его характера. Своего рода психология Джеймса Поттера. Синдром. Джеймс уважал людей, но требовал уважения и к себе самому, причем, без каких-либо исключений. Не стоит удивляться тому, что при первой встрече с Сириусом, они подрались после двух-трех фраз – уж слишком сильны были в их характерах такие черты как самоуверенность и чувство собственного достоинства. С самого детства, вероятно. Правда, у Сириуса это врожденная черта всех Блэков, у Джеймса – сформировавшаяся позиция баловня судьбы, не привыкшего к каким-либо ограничениям.
Невольно растянув губы в улыбке, я почувствовала, как ладонь Джеймса Поттера крепко сжала мои пальцы. Иногда мне действительно казалось, что он может угадывать, о чем я думаю. Особенно если я думаю о нем. Это не похоже на его безмолвные диалоги с Сириусом, суть которых понятна лишь им двоим. Это что-то, что объединяет, сближает, роднит… Что-то большее, чем слова. И улыбка вдруг стала шире.
***
Повернувшись, наверное, в десятый раз, я выжидающе посмотрела на Алису и Мэри, которые ходили вокруг меня кругами и заставляли поворачиваться то в одну, то в другую сторону. Неужели, они не могли сами зайти с нужной стороны и просто сказать – нужно что-то поправить или и так сойдет? Разумеется, нет, всегда же нужно потянуть время…
– Ты прекрасна, – наконец вынесла свой вердикт Миллер, растянув губы в довольной улыбке. – Теперь мы смело можем спускаться вниз.
– Подожди-ка, по-моему, тут что-то распустилось! – обеспокоенно воскликнула МакДональд, трепетно поднося ладонь к своей прическе и не решаясь ее коснуться. – Лил, посмотри!
Я оглядела Мэри сначала с одной стороны, потом с другой, и уголки губ невольно поползли вверх при виде ее испуганных глаз.
– Все в порядке, – пожала плечами я, твердо взглянув ей в глаза. – Ты потрясающе выглядишь.
– Жаль, Марлин уехала, – протянула Мэри, и я привычно напряглась. – Это все так не вовремя.
Наверное, я никогда не пойму сути этой чудовищной идеи профессора МакГонагалл! Чтобы не акцентировать внимание слизеринцев – да и всех остальных – на исчезновении Марлс, она просто попросила распускать слухи о ее вынужденном отъезде, и мне, словно секретарше в приемной, весь вечер приходилось отвечать на глупые однообразные вопросы, вроде: «Лили, это правда?», «МакКиннон действительно уехала?», «Она придет на выпускной?» и прочее в том же духе. У меня не было идеи лучше, но и это, на мой взгляд, был не самый удачный вариант. Однако Джеймс с непонятным выражением лица заявил, что это лучше, чем кричать на каждом углу о ее внезапном исчезновении. Трудно не согласиться, вынуждена была признать я.
– Ты Сириуса не видела? – спросил он, когда мы случайно встретились в коридоре по пути в уборную. Я хотела немного помочить волосы, чтобы не магнитились, а что делал там Джеймс, так и осталось для меня тайной.
– Нет… – пробормотала я, невольно оглядываясь по сторонам. – Он… придет?
– Придет, – почему-то не раздумывая ответил Джим. – Жду тебя через десять минут в гостиной. – С этими словами он просто развернулся и скрылся из виду, оставив меня удивленно смотреть ему вслед.
И вот сейчас, готовая, казалось бы, ко всему, я нервно выдохнула, чувствуя, как дрожат руки. Чего мне бояться? Танцев? Своих однокурсников? Какая очевидная глупость, с нервной усмешкой подумала я, но дрожь не желала стихать.
– Все хорошо? – тихо спросила Алиса, улучив момент, когда Мэри отвлеклась на свое отражение. Мне было немного легче от того, что она все знает, но вся эта секретность напоминала мне какой-то заговор, которому противилась вся моя натура. Не то, чтобы мне было неприятно лгать – ведь выбора у меня не было. Я чувствовала что-то другое – что-то вроде отвращения к тем, из-за кого приходится так поступать. Нет опасности – нет тайн, созданных во имя защиты студентов в замке. Для защиты и самой Марлин. Но так как опасность есть и немалая, мы вынуждены идти на все, чтобы скрыть то, что происходит.
– Дело в том, – объясняла МакГонагалл, терпеливо разглядывая наши вытянувшиеся от ярости и удивления лица, – …что мы не знаем наверняка, где сейчас мисс МакКиннон. Если бы мы могли знать хотя бы примерно, но у нас нет совершенно никакой информации. Пока она не появится, об исчезновении должно знать как можно меньше людей.
– Каким образом? – вспыхнул Джеймс. – Сегодня бал, профессор.
– Так сделайте все возможное, мистер Поттер, – воскликнула МакГонагалл, поправляя очки. – Все в ваших руках. Вы должны придумать что-то, что убедит даже самых подозрительных. Усыпите бдительность, и не говорите мне, что вы понятия не имеете, как это делается.
– Если вы знаете, что в замке Пожиратели смерти, почему они все еще здесь? – запальчиво вскинулся Сириус, смело глядя в глаза бывшему декану.
– Мы не могли исключить их за полгода до окончания школы, мистер Блэк! – понизив голос, сердито произнесла МакГонагалл. – К тому же, у нас нет никаких доказательств, мы можем лишь догадываться.
– Все нужные доказательства на их руках, – парировал Сириус, игнорируя предостерегающее шипение Джеймса. – И я имею в виду не только седьмой курс, профессор.
Я вздрогнула, резко оборачиваясь и удивленно глядя на Блэка. Много бы я сейчас отдала, чтобы понять, что творится в его голове. Синие глаза сощурены, в них горит живой огонь, вечная жажда действия, только сейчас более глубокая, чем раньше. Я могла бы списать это на желание поскорее найти Марлин, если бы не врожденная проницательность, буквально кричащая о том, что причина не в этом. У Сириуса был план, который или рушился на глазах или вот-вот воплотится в жизнь – знать бы наверняка, которое из двух. Если спросить прямо – не расскажет, это понятно, не нужно хорошо знать Сириуса, чтобы сразу же уяснить несколько особенностей его характера. Только не нравилось мне это ощущение, возникшее при виде выражения его глаз. Что-то не так, подумала я, хмурясь и пытаясь понять, что же именно меня тревожит.
– Все хорошо, – отозвалась я, кивнув Алисе. – Не беспокойся. – Затем, подхватив ее под руку, бодро улыбнулась и окликнула Мэри. Та отвлеклась от своего отражения и, растянув губы в широкой лучезарной улыбке, поплыла к нам.
– Готовы, девочки? – важно уточнила она, словно не мы ждали ее, а она нас. Дождавшись утвердительных кивков, Мэри решительно открыла дверь и шагнула вперед, а мы последовали за ней.
Нельзя сказать, что я поменяла свое мнение. Нет, на бал я по-прежнему не хотела, но начала понимать, что потом, возможно, буду об этом жалеть. Поэтому, улыбаясь, сейчас следовала за Мэри, слушала болтовню Алисы, особо не стараясь вникнуть в смысл ее слов. Скорее всего, она и сама просто пыталась заполнить тишину, что всегда прекрасно ей удавалось. Алиса говорила и говорила, несколько раз я уловила имя Фрэнка, но она тут же перескакивала с одной темы на другую. Я просто шла рядом, глядя себе под ноги и думая о том, что по этому же полу ступали тысячи учеников до меня, столько же будут учиться здесь и после того, как я окончу школу. Когда-то среди них будут и мои дети, они будут придумывать веселые шалости, а я буду получать письма от МакГонагалл…
Неожиданный толчок заставил меня вынырнуть из своих мыслей. Беззаботная болтовня Алисы резко смолкла, она с удивлением смотрела куда-то поверх головы замершей Мэри. Оказывается, мы уже успели дойти до входа в гостиную и сейчас стояли около лестницы, где помимо нас были, наверное, все старшие гриффиндорцы. Не понимая, что происходит, я проследила за ее взглядом и зажала рот рукой, сдерживая крик. Кто-то схватил меня сзади, прижимая к себе и что-то тихо говоря, но я не понимала ни слова. Не в силах оторвать глаз от стены, я так и стояла посреди толпы гриффиндорцев, будто примерзнув к полу. Ни руки, ни ноги меня не слушались.
Я чувствовала холод на кончиках пальцев, а язык в один миг будто стал неподъемным. Все звуки смешались в один, и я не могла понять, откуда звучат голоса. Кто-то кричит? Или все это происходит в моей голове? Стук крови в ушах мешал разобраться.
Для меня в один миг перестали существовать окружающие меня выпускники, а нарастающий вокруг шум смолк так внезапно, что я испугалась, что оглохла. Внутри поднималось буря эмоций, которые угрожали поглотить меня полностью. Мне было... страшно? Нет. Все, что я осознавала, так это близость подступающей паники. Кажется, кто-то тряс меня за плечо, кто-то что-то говорил, но я не могла разобрать ни слова, в ушах пульсировала кровь, а где-то вдалеке слышался странный гул.
– Что там написано?
– Мерлин, кто это сделал?!
– Это слизеринцы!
– Замолчи, идиотка!
– Это знак, предупреждение! Неужели, вы не видите?! Здесь так же опасно, как и везде!
– Школа нас больше не защитит...
– Что это, кровь???
Возгласы, крики и визг вспыхивали повсюду, а я не могла оторвать глаз от стены у входа в гостиную Не то ли был слизеринский план? С того самого дня, как мы услышали их разговор в слизеринских подземельях. С той далекой ночи, когда Северус говорил об испытании Рега. Угрозы Блэков в адрес Сириуса. Проклятое полнолуние, когда погибла первая невинная маглорожденная. Затем нападение слизеринцев на Марлин. Надписи на зеркалах в школьных туалетах. И вот теперь...
– Время подходит, грязнокровки, – не слыша себя, прочитала я. Кровь стекала вниз по стене тонкими струйками, и оттого надпись казалась еще более жуткой. Онемевшие губы едва повиновались мне. – Время. Подходит… – Голос звучал будто издалека. Словно не я произносила эти слова незнакомым придушенным голосом, а кто-то другой, стоящий чуть поодаль. Из легких будто вышибли весь воздух, я задыхалась, чувствуя, как чьи-то сильные руки пытаются развернуть меня к себе. – Чья это кровь?..
Почему-то мне очень важно было знать.
– Лили! – услышала я до боли знакомый настойчивый голос. – Лили, посмотри на меня!
– Скажите! Скажите мне, ЧЬЯ?..
– Уведи ее отсюда, Сохатый! – послышался другой голос, кипящий от ярости. – Черт, вот же ублюдки!.. Попадись мне хоть кто-нибудь…
Кто-то схватил меня за руку и с силой потянул в сторону. Тело резко дернулось, и я невольно повиновалась, почти не осознавая, что делаю. Чувствуя лишь крепкие пальцы на своем запястье, я послушно следовала, не зная, куда, словно кукла. Когда я пыталась что-то сказать, от губ отрывались лишь нечленораздельные звуки, которые, естественно, ни о чем не могли сказать, сомневаюсь, что он вообще их слышал. Часто-часто заморгав, я, наконец, вернулась к действительности и с изумлением огляделась по сторонам. Даже свет факелов не мог разогнать кромешную тьму коридора, в котором мы оказались. Не успев даже испугаться как следует, я внезапно ощутила легкий запах мяты и дорогого парфюма. Видимо, почувствовав, что я пришла в себе, Сириус остановился и обернулся ко мне, осматривая пристальным взглядом.
– Я в порядке, – дрожащим голосом произнесла я, с удивлением проведя рукой по мокрой щеке.
– Я вижу, – криво усмехнулся Блэк, продолжая сверлить меня предельно-серьезным взглядом. – А теперь давай начистоту, сестренка. То, что ты видела, не должно тебя пугать. Они блефуют, ты должна это понимать. Все живы. – Сириус крепко сжал мою ледяную ладонь, его голос показался мне очень убедительным, но почему-то я ему не верила. – Они лишь того и добиваются, а сделать все равно ничего не смогут. Ты меня слушаешь, Эванс?
Я попыталась кивнуть, но движение получилось каким-то резким, как будто я все еще не до конца вернула себе власть над телом. Бродяга не отрывал от меня внимательного взгляда, словно настаивал на продолжении разговора. Я медленно села и прижалась спиной к стене. В пышном платье сидеть было в принципе неудобно, но я практически не обращала на это внимания. Глаза закрывались сами собой.
– Ты никогда никому ничего не рассказываешь, - хрипло произнесла я, пытаясь улыбнуться. Слабо, но получилось. – Почему я должна?..
– Потому что ты не такая, как я, – просто ответил Блэк, опускаясь на пол рядом со мной. – У тебя нет оснований не доверять людям. Почему-то ты уверена, что в каждом есть что-то хорошее. Не понимаю…
– Ты так не думаешь? – выдохнула я, поворачиваясь к нему. – Или тоже уверен, что тьма и свет никогда не смешиваются?
– Почему бы и нет, – пожал плечами Сириус, потянувшись к карману, где, как я предполагала, лежали сигареты, но почему-то передумал. – Не думаю, что, к примеру, меня можно уверенно назвать плохим человеком. Не думаю, что можно назвать и хорошим.
– Ты не сделал ничего плохого, – попыталась возразить я. То есть, он, конечно, тысячу раз угрожал мне, потому что был зол на меня из-за Джеймса, а еще он разбил тысячи девичьих сердец и постоянно издевался над Северусом, но...
Сириус усмехнулся, удивленно вскинув брови:
– Ты уверена, что говоришь обо мне? Смотри, Солнышко, случайно не спутай меня с Сохатым. Это самый благородный человек, которого я встречал в своей жизни. То, что он делает, напрямую связано с его ощущениями. Развлечения и забавы не так уж сильно нужны ему, Эванс. Сохатый лишь делал мне одолжение. А Ремус… ну, тут вообще говорить не о чем, ты и так знаешь.
– Ты говоришь об их готовности защищать всех, кого они любят? – отозвалась я. – Разве ты не кинулся бы под заклятие, предназначенное любому из нас?
– Кинулся бы, – не задумываясь, ответил Сириус. – Но ты говоришь о друзьях. Что касается незнакомого человека… разумеется, он ни в чем не виноват и не заслуживает смерти, но я… я не знаю, Лили, – Сириус запрокинул голову к потолку, словно искал там ответы на все свои вопросы. – И я говорю не только об этом.
– Я тоже не знаю, – вздрогнув, прошептала я. Не то, чтобы я никогда об этом не думала, но…
Нет, я действительно никогда об этом не думала.
– Это неправда, – усмехнулся Бродяга, не поворачивая головы. – Святая Эванс, защитница всех несправедливо униженных, ты бы бросилась на помощь самой первой. И да, сегодня ты потрясающе выглядишь, – добавил он, подмигнув.
Бледная улыбка тронула мои губы, и я едва удержалась от комментариев. Все-таки Сириус в любой ситуации оставался самим собой. Я покачала головой, не зная, как еще его убедить, но, кажется, Блэк уже думал о чем-то другом. Или чего-то ждал.
Я не хотела поднимать эту тему. Не здесь. Не с Сириусом. Ему итак тяжело, а я не хотела еще больше его тревожить, но слова сами сорвались с языка.
– Это знак, да? – спросила я тихо, словно сама боялась своих слов. – Знак, таким как я, что это может случиться с каждым? В любой момент, где угодно…
– Почему ты так боишься добавить, что испугалась не за себя? – с легким раздражением вздохнул Сириус, поворачиваясь ко мне. Синие глаза вновь принялись изучать мое лицо. – Эванс… Черт, Лили, я боюсь за нее даже больше, чем вы, потому что однажды уже потерял ее. Но одно знаю точно – она жива и никто не причиняет ей боль. Я чувствую. – Уголки моих губ медленно поползли вверх.
– Это здорово, да? – спросила я гораздо спокойнее. Сириус вопросительно изогнул бровь. – Чувствовать?..
Блэк фыркнул, и я, не выдержав, засмеялась. Казалось бы, глупость, но мне нравилось указывать ему на это. Марлин – чудесная девушка и действительно непредсказуемая. Кто бы мог подумать, что после нескольких лет дружбы именно она сможет стать той, кого Сириус искренне назовет своей радостью.
Он насмешливо взглянул на меня, сделав вид, что никак не ожидал этой хитроумной шутки с двойным смыслом.
– Непривычно, – с самым философским видом ответил он. Затем синие глаза Блэка вдруг странно сверкнули, и он добавил уже серьезно: – Но за это я благодарен ей больше всего.
