Глава 24. Прозрение, порой приходит слишком поздно...«Умер… Как Дамблдор, Чарити… Лили… На моих глазах, из-за меня и… по моей вине… Поттер… Гарри, прости меня… Прости…»
Сидя на обломках мебели, стекла и ещё тлеющих листов, мужчина держал непочатую бутылку бренди, чудом уцелевшую после бури.
Передав бездыханное тело школьному колдомедику и пробубнив что-то несвязное на тему того, что Поттер снова удрал от ответственности, только уже на тот свет, Снейп ввалился в свои старые комнаты, разрушая всё, что попадалось ему под руку. Взрывая и испепеляя отголоски прежней жизни, которые привели его к такому фиаско. Книжные шкафы, диван, столы и кресла, даже любимая лаборатория не избежала уничтожения. Шаг за шагом подбираясь к старому комоду, он случайно увидел своё отражение в зеркальных дверцах на уровне колен. Оно будто смеялось, являя самовлюблённого эгоиста, издевавшегося столько лет над мальчишкой. Резкие черты лица, немного впалые скулы и крючковатый нос под черными прямыми волосами, истинный образ кошмара замка. Ненавистный профессор, каким он навсегда теперь останется в глазах парня… Разбив ладонью зеркало, он достал бутылку и рухнул в ближайшей угол, скрываясь от безумной реальности. «Поттер…»
Утрата, потеря кого-то настолько дорогого, что он не мог поверить, что способен после стольких лет к кому-то так привязаться. Если бы у него был сын, то он мечтал, чтобы он был похож… Нет, чтобы им был этот упрямый, в меру наглый и добрый мальчишка… Честный, такой же открытый, как и его мать, он заполнил всё пространство после ухода его возлюбленной. Любовь к одной-единственной женщине, которой он был верен до сих пор, уступила место её сыну. Боль, преследовавшая, не дававшая спать, существовать, сменилась ранее мало ощутимой отцовской заботой, которую он так неумело демонстрировал. Время, если бы оно было! Может тогда он смог бы заслужить доверие Гарри, стать таким же близким как чета Уизли или хотя бы как его декан, которую парень бесспорно ценил, чьим мнением дорожил. Он опоздал… Только прижимая к груди хрупкие плечи, Северус до конца смог понять, что же всегда пугало, кроме мысли не уберечь частичку той, что когда-то была его душой, это снова к кому-то проникнуться. Прозрение порой приходит слишком поздно, уже не давая шанса что-либо изменить. Лишившись его, потеряв возможность просто иногда быть рядом, Северус осознал тот факт, что возможно главной причиной неконтролируемой агрессии было не то, что Гарри отпрыск ничтожного Поттера, а то, что он просто не его сын… За ребёнка врага так не переживают, не защищают…
Шпион давно ловил себя на мысли, что его голова все чаще становится забита гриффиндорским выскочкой, что он готов надрать ему уши только за то, что тот не надел шарф или зимой попёрся в деревню без куртки. Это, к его удивлению, злило даже больше, чем то, что он вообще туда пошёл. Пока мальчишка был с друзьями, Северус был относительно спокоен, но стоило им поругаться на четвёртом курсе, и профессор не выпускал его из виду, желая отвесить хорошенький подзатыльник глупцу Уизли за то, что усомнился в Поттере. Прикрываясь светлой памятью, Снейп убеждал самого себя, что это всё из-за Дамблдора, который при каждой встречи нахваливал поганца, а тот просто не мог удержаться, чтоб не влипнуть в очередные приключения. Самообман, единственный верный путь, но сколько он ещё мог продолжаться… Наверно, нужно было потерять, чтоб всё-таки признать, что Гарри всегда был больше чем студент, а забота не носила вынужденный характер, она была чиста, как и слёзы на его лице…
Коричневая жидкость в сосуде заманчиво поблёскивала, напоминая о себе. За что ему было пить? За ещё одного ребёнка, погибшего в этом безумии, за человека, которого не защитил или за прозрение, постигшее так поздно… Утопиться в алкоголе, спрятаться от мира, от себя, означало снова предать. «Через несколько дней, наверно, состояться похороны… Позволят ли там быть мне, Пожирателю Смерти, и кем представят мальчишку? Невинно погибшем героем или Тёмным волшебником, павшем в схватке с доблестными защитниками?..»
Швырнув от злости бутылку, он только сейчас обратил внимание, что она была в кровавых подтёках. Свежие порезы на руках ещё сочились, а вот на груди красовались запёкшиеся отпечатки того мальчика, которого весь мир будет считать вторым Лордом. Того, кто отдал жизнь, защищая невиновного… «Минерва этого не позволит, и Уизли… Они не дадут осквернить его имя. Я уверен…»
— Северус, ты тут? — Настойчивый стук в дверь, ударяясь о пустые стены, эхом разносился по комнате. — Открой! Он выжил! Гарри жив!
«Не может быть, это ложь… Но зачем, если только он и вправду… Если это женщина врёт, клянусь я убью её!» Хватая по пути палочку, лежавшую около ножки от стола, Северус распахнул дверь.
— Что ты сказала?
— Жив, слаб, но всё-таки жив… — зарёванная МакГонагалл светилась под стать рождественской ёлке, отгоняя тем самым сомнения прочь.
Одно слово, и он уже на всех парах нёсся к мальчишке, за которым он чуть не отправился следом. «Жив». Всё что ему теперь нужно было, это убедиться самому, а что будет потом, не имеет значения. Снейп даже не заметил, как пересёк несколько этажей, оставляя за собой алую, тонкую цепочку. Больничное крыло было почти пустым. На второй койке от входа лежало мертвенно бледное тело с посиневшими губами, но грудь его еле заметно, но всё-таки двигалась.
— Я же сказала, что никому нельзя… Северус, что с тобой?! — Мужчина никак не реагировал. Стоя у изножья кровати, он наблюдал, прислушиваясь к дыханью парня. «Жив». — Минерва, ради всего сущего…
— Поппи, всё нормально. Просто Северус немного пострадал в схватке, — в какой именно, она не собиралась уточнять. Борьба с самим собой наносила гораздо больше увечий, и женщина знала, что скрывается от глаз, а то что увидела в его комнатах, это только подтвердило. — С ним всё будет хорошо. Ты успел оказать ему первую помощь, и поэтому Поппи смогла его спасти. Ты слышишь, угрозы больше нет, — держа его за плечи и отводя в сторону, МакГонагалл дала возможность колдомедику залечить руки, смазывая их мазью. — Северус, тебе нужно отдохнуть.
— Нет…
— Директор, я настаиваю! Вы должны хотя бы привести себя в порядок, а после можете даже здесь ночевать…
— Несколько минут и я… уйду.
Молчаливо уступая, женщины удалились в кабинет. Ранее мадам Помфри, негодуя, всё-таки согласилась терпеть постороннего в своей обители, и то по просьбе Минервы.
— Гарри… прости меня… — присев на корточки около постели, он до сих пор не мог поверить, что мальчишка всё-таки жив. — Я был идиотом… И трусом… Ты - единственное, что меня держит в этом мире… Я… Я клянусь, что с тобой подобного больше не случится. — Не найдя достаточно сил сказать что хотел, Снейп поправил непослушные волосы парня и пошёл в свои комнаты. «Какой же я трус!»
— Минерва МакГонагалл, я никогда не лезу в чужие дела, но то, что я сейчас увидела, заставляет нарушить свои принципы…
— Поппи, успокойся. Просто Северус очень испугался за Гарри, вот всё.
— Ну конечно! Этот мужчина способен переживать только за свои котлы… Если… Мальчик что его…
— Нет, Поппи, он не его ребёнок.
— Тогда я ничего не понимаю.
— И не надо. Просто позволь Северусу здесь остаться, это нужно им обоим. Поверь, я знаю, что говорю.
— Нисколько не сомневаюсь, но вот его друзей… Мальчик стабилен, и я думаю они могут его проведать примерно через час, но недолго.
— Я им передам.
Простившись с подругой, женщина направилась в кабинет директора, который стал для неё уже привычным местом обитания. Общаясь с портретом старого наставника, она могла хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей о предстоящих заседаниях. Поднимаясь по ступенькам, волшебница с ужасом думала, что её там ожидает. Послав сову с гневной тирадой в Министерство, она чётко озвучила свою позицию, нелестно высказываясь о методах, и конкретно подчеркнув, что будет, если её студент не выживет. На правах заместителя, МакГонагалл имела достаточно влияния, да и возможностей посадить всех тех, кто хотя бы косвенно являлся виноватым в случившимся.
— Минерва, я был не в курсе… — подскочив со стула, темнокожий мужчина прибывал не только в замешательстве, но и страхе за должность, которая начинала блекнуть.
— Замолчи, Кингсли! Гарри выжил, но я это так просто не оставлю. Напасть на семнадцатилетнего ребёнка, запытать его почти до смерти, и ты думаешь, я поверю в твою непричастность?!
— Минерва, я не давал подобного распоряжения. Напротив, все мракоборцы получили чёткие указания не наносить Гарри сильных увечий!
— Сильных увечий?! Какая же ты скотина, Бруствер! Мальчик пошёл на верную смерть, только чтобы спасти наши жизни, а ты… Убирайся, иначе я боюсь, что тебя отсюда вынесут! — Поравнявшись с мужчиной, она выглядела куда более свирепей, чем съёжившийся, но недостаточно сломленный волшебник.
— Это угроза?
— Да, и смею напомнить, что ты ещё не стал Министром, а значит у тебя нет в Хогвартсе никаких полномочий. Всего хорошего.
Волшебник достаточно выслушал от Альбуса, который не стесняясь в выражениях объяснил ему, кто он есть на самом деле и как сильно в нём ошибся, что задевало ещё больше. Так что единственное, чего хотелось, это уйти, да и прилично уязвлённая гордость не оставляла иной альтернативы.
— Как Гарри? — смотря на профессора, Гермиона с ужасом боялась услышать ответ. Получив известие о произошедшем, они с Роном выбежали навстречу. Наткнувшись в дверях сначала на Снейпа, который их даже не заметил, они увидели Помфри, а рядом парившее тело, в котором с трудом узнали лучшего друга, но им даже не дали подойти, отправив назад.
— Лучше. Можете зайти к нему через час.
Подземелья, чувствуя настроение школы, казались более промозглыми чем обычно. По настоянию ведьмы Северус старался привести себя в надлежащий вид, приняв душ и сменив одежду. Скудный гардероб профессора зельеварения оставлял желать лучшего. Несколько мантий, сюртуков чёрного цвета и десяток рубашек на смену висели в нетронутой спальне, в платяном шкафу. Строгий вариант облачения не был разнообразным, но являлся комфортным и практичным, что было главным критерием выбора, подчеркивающего его суть. Скрытный, он всегда старался держать себя под контролем, пожалуй кроме двух случаев на его жизненном пути. В день когда погибла Лили, унося с собой свет и… сегодня. Проходя мимо следов учинённого разгрома, Северус не обратил на них внимания, образ истерзанного, покрытого рубцами ребёнка не покидал его сознания. «Живой». Как много он мечтал сказать ему, пока думал, что он погиб, и как мало, когда увидел. Что же его останавливало, даже несмотря на то, что Гарри был без сознания? Страх, что мальчишка не поверит или посмеётся над сентиментальностью сказанного? Неуверенность в себе и в том, имеет ли он право играть роль отца? Кем считает его сам мальчик?
« — Пообещайте, что так больше не сделаете…
Никогда. Я больше не предам его, не подведу. Я старался его защитить и пускай у меня не всегда это получалось хорошо, но я действительно пытался и буду с ним рядом, пока он будет нуждаться во мне… Всё что ты захочешь, Поттер…»
Заходя в лазарет, он заметил возле тумбочки мальчика кресло, смутно напоминающее то, что стояло в его кабинете, а рядом несколько свежих выпусков по зельеварению. «Минерва, твоей проницательности даже Дамблдор бы позавидовал». Такой жест ободрения давал Северусу поддержку. Ведь он сам не до конца был уверен, что его нынешнее поведение можно назвать верным. Что он мог принести, дать этому парню, если всё детство сам был обделён вниманием родителей? Что он умел, кроме как подчиняться и неосознанно вредить?
— Поттер… — дрожащими руками взяв безжизненную кисть и нащупывая слабо заметный пульс, он хотел удостоверится, что мальчик не мираж, вызванный разыгравшимся воображением, что он действительно здесь, в очередной раз обыграл смерть. Слова застревали в горле, мужчина чувствовал себя загнанным в угол подростком, таким же как те, которых он ловил в коридорах после отбоя. Сидя рядом, профессор вспоминал ту ночь, когда укачивал, успокаивал Гарри после кошмара и знал, что если понадобится, он не сомкнёт глаз, лишь бы ничто не потревожило сон этого ребёнка. Так же как и сейчас, он будет сидеть рядом и охранять его покой, а когда Поттер очнётся, им предстоит разговор, и что-то подсказывало Снейпу, он будет для него самым тяжёлым в жизни.
Каждый шорох ресниц заставлял его вздрагивать, и он то и дело накладывал диагностические чары, отслеживая почти незаметное улучшение здоровья. Листая журнал, Северус даже не вчитывался в содержание, постоянно поднимая взгляд на парня. За окном начало темнеть. Тени от мрачного леса достигали окон, накрывая территорию замка, отчего вдалеке появилось неяркое свечение нескольких точек и слабо заметное движение, что не могло не привлечь внимания, но хамское возмущение пресекло попытку лучше разглядеть происходящее.
— Он что тут забыл?!
— И вам добрый вечер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, — манерно кивнув, мужчина оценивающе наблюдал за прибывшими молодыми людьми. Удивлённая, но всё же старающаяся этого не показывать девушка одёргивала рыжеволосого парня с бешеными глазами.
— Здравствуйте, профессор. Вы… Не против если мы…
— Да что ты вообще его спрашиваешь, Гермиона?! Кто он…
— Рон, прошу тебя не надо… — шёпотом останавливая парня, она с опаской поглядывала на учителя, который уже выпрямился и насмешливо изгибал бровь.
— Не стоит, если мистеру Уизли есть что сказать, то я внимательно…
— Выслушаете, да?! Ну тогда вот что! Шли бы вы отсюда!
— Рон…
— Нет, Гермиона, я скажу! Вы издевались над Гарри шесть лет! Оскорбляли, унижали его перед всеми, а теперь его ещё из-за вас чуть не убили! Что бы Гарри ни говорил, что вы типа были на нашей стороне и всё такое, по мне вы как были гадом, так и остались! Вы всегда желали ему зла! Специально натравливали Малфоя и остальных своих змеёнышей! Радовались, когда ему было плохо! Держу пари, и сейчас подослали этих уродов, чтобы завершили вашу работу, наверно самому не захотелось пачкаться, так ведь? А теперь, когда узнали, что вас там за забором поджидают, решили подмазаться?! Да! Или вы думали, никто не замечает вашего коварства?.. — Брызжа слюной, Рон был на взводе, а невозмутимость профессора только подкидывала в топку поленьев. Он остановился лишь для того, чтобы перевести дух, чем удачно успел воспользоваться оппонент.
— Умозаключение, достойное истинного Гриффиндорца, браво. Если вы не возражаете, я как раз собирался откланяться, у меня остались незаконченные дела. — Лёгкий взмах и не осталось ни одного намёка на его присутствие. Кресло, как и журналы исчезли, а Северус с гордо поднятой головой ушёл.
Если Уизли хотел его задеть, то в этот раз у него получилось. Ударив по самому больному, он по праву мог гордиться своей победой. Мальчишка вслух озвучил то, что Снейп не раз повторял про себя, но слышать это со стороны, тем более из уст недалёкого юнца, было не выносимо. Он был прав, но удалиться мужчину заставили не только уместные обвинения. «Теперь всё ясно».
— Северус, даже не думай! — Оставалось несколько метров до главных дверей замка, когда голос МакГонагалл настиг его, заставляя обернуться. — Ты уже совершил ошибку, оттолкнув Гарри, и посмотри, к чему это привело?
— Спасибо Минерва, я вижу. Но сейчас совсем другой случай… Ты сама знаешь, что это вопрос времени, когда Министерство придёт за мной, и в этот раз их уже точно ничто не остановит.
— Я не позволю! Ты не преступник!
— А Поттер спас их шкуры, но при этом за его великую голову объявлена награда. Это единственный выход, пока не пострадал кто-нибудь ещё.
Не найдя, что возразить, но и не желая соглашаться с таким положением дел, она судорожно искала предлог, дабы удержать коллегу. Он был действительно прав, оставаться в замке было нельзя, а побег только всё усугубит. Единственное что им двигало, это желание оградить всех, а главное Гарри, от неминуемых проблем. Ему остаётся только сдаться. Разве при таких обстоятельствах можно переубедить человека, тем более такого?
— Северус, суд будет в понедельник. Обещаю, что мы тебя освободим.
— Минерва, позаботься о мальчишке. Поттер чересчур импульсивен и может снова навредить себе. — Он смиренно покидал замок, идя навстречу своему конвою. Снейп не сбежал, но покорился судьбе. «Прости меня, Поттер, но иначе нельзя… Уже нет смысла что-то менять, я слишком поздно прозрел…»
