Глава 24В гостиной Гриффиндора последним вечером учебного года было весело и шумно. Ученики справляли очередное окончание учебного года. А вот для кого-то он был последним.
Оливер сидел на подоконнике смотрел то на именной диплом в его руках, то вглядываясь в темень за окном, стараясь увидеть школьный стадион.
Все же, что бы ни говорила профессор МакГонагалл насчет начала самостоятельной жизни, Вуд не чувствовал в себе ни капли желания садиться завтра в последний раз в Хогвартс-Экспресс и ехать «навстречу выбранной судьбе» по словам все того же профессора. Здесь у него было все – отличная команда, мудрый декан, хорошие друзья… А теперь? Он остается один на один с пустотой впереди. Как выразился Флитвик на прощальном выступлении, «вы должны представить себя художниками перед чистыми листами пергамента, на которых вы нарисуете свое будущее». Но, Мерлиновы штаны, что же делать тем, кто не знает, что рисовать? Еще до пятого курса Оливер был уверен, что свяжет свою, жизнь с квиддичем, но когда пришло время консультаций с деканом, та тут же заявила ему, что это несерьезно, и хоть тот прекрасно играет в квиддич, это еще не значит, что он станет профессиональным спортсменом. А в ответ на растерянный вопрос Оливера «А что же делать?», та только пожала плечами и лаконично ответила: «Выбирай».
Тогда Вуд не особо задумывался над этим, все свободное время посвящая тренировкам. А сейчас вопрос: «А что же делать?» нагнал его с удесятеренной силой, полифонией завывая в его голове. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри себя Оливер метался из одной крайности в другую. Плюнуть на спорт? У него вполне неплохо идет травология. Может, податься в травники или мелкие целители? В колдомедики его точно не возьмут, для этого надо быть Долгопупсом. Тогда, может, остаться ассистентом при мадам Трюк? Дамблдор наверняка согласится, но вот будут ли его любить ученики? Нет, его команда будет в восторге, но вот остальные… Вуд прямо почувствовал ненависть слизеринцев, пришедших на тренировку. А если ему доверят судить матч? Да его и слушать никто не будет.
Но как бы не убеждал себя Оливер, что именно из-за этих причин ему не суждено остаться в Хогвартсе, все же причина была одна – в душе он хотел славы. Хотел играть на больших стадионах, хотел слышать толпу, скандирующую его имя. И, наверное, это было самое правильное решение – хотя бы попробовать себя. А вдруг получится? Это было бы идеально – и любимая игра, и признание общества...
- Эй, Вуд, чего ты тут сидишь? – вдруг размышления парня прервались синхронным звучанием двух одинаковых голосов.
- Странные вы с Нортон сегодня какие-то, - пожал плечами Джордж. - Одна ревела, когда учителя выступали, второй в окно таращится весь вечер.
- Уизли, шли бы вы дальше веселиться, а? – недовольно огрызнулся Оливер.
- Как знаешь, - беззаботно откликнулся Фред, подождал, пока брат не скроется в толпе веселящихся старшекурсников, и добавил уже более серьезным тоном. - Все-таки не сиди один. Поговори с Нортон, ей ведь тебя не хватать будет, я знаю. Мы уж как-нибудь переживем без сопливых прощаний, а она девушка, как ни крути.
И Оливер снова остался один. Но мысли уже не лезли в голову, спугнутые близнецами. И парень начал осматриваться по сторонам, ища глазами команду. Вот Анджелина с Кэти шепчутся в стороне от всех, весьма недвусмысленно поглядывая на его однокурсника. Хотя нет, Анджелина только кивает в ответ на реплики подруги во славу этого парнишки, а сама заглядывается на Фреда. Оливер улыбнулся – весьма опрометчиво, Джонсон. Фред свою свободу продаст за дорого, если вообще продаст. А вот и Арабелла – сидит на столе, болтает ногами и улыбается, чуть качая головой, наблюдая, как сражаются на спор в армрестлинг за последнюю бутылку сливочного пива близнецы. Ясное дело, что никто не победит, если играть честно – силы у обоих поровну. Но кто сказал, что игра будет честной? Чтобы близнецы играли когда-нибудь честно? Только в квиддич и только под присмотром мадам Трюк. Вокруг сцепившихся братьев кружит Джордан, подбадривая то одного, то второго.
- За кого болеешь? – Оливер присел рядом с подругой на стол, не отрывая взгляда от сражающихся парней.
- А надо? – девушка пожала плечами, - Все равно никто не победит, а пока они тут дерутся, еще с кухни подтащат.
- Нет в тебе спортивного интереса, - усмехнулся Вуд, протягивая ей руку ладонью вверх, - Спорю, на пять сиклей, что выиграет Джордж. Арабелла посмотрела на протянутую руку и, задорно улыбнувшись, хлопнула по ней своей ладошкой.
- Фред порвет его. Десять сиклей.
- Как скажет мадам, - улыбнулся Оливер и пожал маленькую руку. И тут же их стол взорвался репликами и выкриками в сторону дерущихся.
И уже не важно, куда надо идти дальше, потому что сегодня нет места переживаниям. Сегодня – день радости и веселья. Кому какое дело, что будет завтра? А вот завтра уже будут и душевные терзания, и дикий марафон с заявками в разные команды, собеседования... Может, его даже не возьмут в команду, и придется устраиваться в более доступные места. Клерком в банк, ассистентом в магазинчик Писарро, Зонко... Какая сегодня разница. Все это будет завтра. А сейчас...
ззз
- Получи свои десять сиклей, вымогательница.
- Фреду не забудь спасибо сказать.
- Ну, разве я мог проиграть, кода за меня болеет девушка?
- А с тобой, Уизли, я завтра в поезде поговорю. Ты мне, кстати, четыре кната должен.
- За что это еще?!
- Не при дамах.
- Я ненавижу тебя, Вуд.
- Ну, мы же договорились – без сопливых прощаний.
