Глава 25или приключения продолжаются
Драко настороженно вглядывался во тьму, пытаясь узнать это место. Его мозг был устроен таким образом, что каждое странное явление нужно было подвергать анализу. Порой ему казалось, что этим он похож на Грейнджер. За исключением того, что он никогда не старался давить интеллектом на других людей. Зачем? Все вокруг итак знали о его превосходстве.
- Как нам вернуться обратно? – спросила Гермиона, испуганно оглядываясь по сторонам.
- Это у тебя надо спросить, ты же у нас самая умная, - съязвил Малфой, не глядя на нее.
Это было всегда так легко. Этот его способ общения. Его способ защититься от настоящих эмоций. Он говорит гадости, отвечает резко, а они, в свою очередь, не лезут ему в душу, потому что считают последним засранцем. Но она оказалась исключением...
Он думал о ней постоянно. Пополам, разве что, с мыслями о возложенной на него миссии. Он постоянно думал о том, что из-за нее все пойдет крахом. Что он не должен быть с ней, что поддался слабости. Но как же хотелось забыть обо всем и просто быть нормальным подростком. Драко Малфою не суждено, видимо.
- Что нам делать? – жалобно пролепетала Гермиона где-то сзади. – Драко, мы умрем, да? – Ее голос еще никогда не звучал так жалко.
- Ты головой ударилась? – недовольно обернулся Малфой на ее пока еще тихую истерику.
- Тут наверняка водятся оборотни. Или нет, акромантулы... Или все вместе!
Малфой нервно огляделся и прислушался, опасаясь, как бы ее слова не обернулись правдой. Он не был трусом. Он просто не хотел бы быть сожранным преждевременно. Это шибанутые гриффиндорцы лезут в пасть к чудовищу, не успев даже подумать, а что они там забыли. В большинстве своем они не отличаются умственными способностями. Впрочем, должен же кто-то быть пушечным мясом.
- Я не понимаю, что происходит! – бравая гриффиндорка, которая уже имела честь сражаться с Лордом, в ужасе металась от дерева к дереву на маленькой полянке, боясь шагнуть вглубь леса, но, надеясь найти хоть какую-то лазейку.
- Грейнджер, да успокойся ты, - удивленно проговорил Драко, глядя на ее метания. Она как-то сейчас была совсем не похожа на бывалую подругу Поттера, которая успела побывать в нехилых передрягах.
От воспоминаний о Поттере Малфоя начинало тошнить. Этот урод умудрялся просочиться во все сферы жизни Драко и отравить каждую из них в отдельности. Начиная с детства, где он помешал несравненной популярности Драко своей значимой для магического сообщества персоной, останавливаясь на их принадлежности к разным лагерям на фоне близящейся войны, и заканчивая тем гребаным поцелуем. Он попытался увести у Драко девушку, даже не зная, что она с ним встречается.
- Я должна найти выход! А! – Гермиона села на траву, схватившись за голову. – Думай, Гермиона, думай! – уговаривала она себя, кусая губы и покачиваясь из стороны в сторону.
Драко, кажется, начал понимать, что происходит. Гермиону охватила паника, как следствие шока от того, где они оказались. Он прокручивал в голове воспоминания. Где-то он слышал или читал о том, как надо справляться с шоком. «Клин клином вышибают». Надо шокировать ее снова. А иначе у нее просто начнется самая настоящая истерика.
Малфой подошел к ней, схватил за плечи, слегка тряхнул, чтобы она обратила на него внимание, и впился в ее губы поцелуем.
Он мог с уверенностью сказать, что ему нравилось ее целовать. Куда больше, чем Панси. Паркинсон была скорее отдушиной. Этаким желанием доказать кому-то, что он не совсем безнадежен. Она не нравилась ему, но зато он ей нравился. Панс, вероятно, мечтала, что нацепит подвенечное платье из последней коллекции и под ручку с Драко пойдет под венец. Его тошнило от подобных фантазий. Он вообще не хотел ни с кем идти под венец. Пока что. А уж тем более с Паркинсон.
И если сравнивать ее с Грейнджер, то она проигрывала во многом. Панс проигрывала. Потому что Гермиона сводила его с ума.
Драко отстранился, словно немного опьяненный происходящим. Да, она все время сводила его с ума. Его сводило с ума то, что он делал. То, что он был с ней. Потому что это противоречило всем его принципам, а Драко Малфой был очень принципиальным человеком. Так его научили.
Она сводила его с ума, превращая в другого. Он уже не был тем Драко, к которому привыкла семья и которого знали друзья. Таким его видела только она. Сумасшедшая девчонка, похожая на обжигающее пламя. Она загоралась, горела, сияла, ослепляя, забирала с собой. Но в глубине души он постоянно боялся, что однажды она сожжет его дотла.
Он сам порой поражался, как в нем уживались две стороны Драко Малфоя: сторона, которая служила Лорду, выполняла его поручение, пусть пока безуспешно, (но не безнадежно, как он, Драко, надеялся), которая ненавидела грязнокровок и предателей крови в любых проявлениях; и сторона, которая бежала на встречи с главной грязнокровкой Хогвартса, больше всего на свете мечтая обнять Грейнджер так крепко, как возможно, чтобы при этом не сломать ей ребра.
Безусловно, это раздвоение личности сводило его с ума. Но ему уже казалось, что больше сойти с ума, чем сейчас, он просто физически не сможет. Однако с каждым новым поцелуем, Гермиона Грейнджер впечатывалась в мозг все сильнее, не давая шанса спастись от неминуемого безумия.
Он надеялся когда-то, что это не продлится долго. Поматросил и бросил, как говорят. Ничего серьезного. Всего лишь сумасшедшее желание попробовать запретный плод. А чертов запретный плод оказался настолько сладок, что вызвал привыкание, как жесткий наркотик. Драко Малфой, казалось, попал под сильнейший Империус, который сносил ему мозги напрочь. Но он все четче с каждый поцелуем осознавал, что ему не вырваться, не спастись, не стать уже прежним. А когда он смотрел в эти глаза, сияющие карие глаза, в которых так отчетливо читалось одно единственное слово, не нуждающееся в объяснении – «Любовь», он понимал, что и не хочет спасаться...
- Драко, прости меня, - прошептала Гермиона, все еще сидя на траве в его объятиях. Кажется, она пришла в себя не до конца.
- Сумасшедшая...
Он уже давно простил, еще тогда, когда она побежала за ним в Хогсмиде. Уже тогда он понял, что она ни в чем не виновата. Он злился на Поттера и мечтал разбить ему очкастую рожу, но все как-то не решался.
Да и вообще, в тот момент как раз был конфликт между его двумя сторонами. Именно поэтому, не справившаяся с заданием первая, обвиняла во всем вторую. Ведь определенно в том, что тупица Кэти Белл развернула-таки этот сверток с отравленным ожерельем и попала под проклятье сама, была виновата Грейнджер с ее сумасшедшей любовью. Драко думал, что сможет прийти в себя, поймет, что для него важнее. Надеялся, что Поттер, мать его, уведет уже у него Грейнджер окончательно, раз начал. И тогда он смог бы нормально заняться тем, от чего действительно зависела его судьба, судьба его семьи.
Но, кажется, он все-таки сделал выбор в тот день.
Кусты внезапно зашуршали, заставив Драко с Гермионой вздрогнуть. Он резко вскочил на ноги, поворачиваясь лицом к опасности. Но то, что он увидел, поразило его до глубины души.
Из кустов один за другим выходили живые трупы. Они ползли медленно, хромая на обе свои сломанные ноги. Уродливые скелеты со слезшей полусгнившей кожей, с клоками одежды, свисающими с почерневших костей.
Драко почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Но разум его не прекращал работу. Он знал, что это инферналы. Оживленные магией трупы людей.
Они были не выше его ростом, а одежда... через секунду он понял, почему лохмотья ему знакомы. Это же школьная форма. Снова мертвые студенты.
Гермиона в ужасе тихо пискнула что-то рядом с ним. Он схватил ее за руку, завел себе за спину и медленно отступал к дереву вместе с ней, держа палочку наготове.
Было совершенно ясно, что эти уродцы не зря так тянут к ним руки. Они всеми силами попытаются утащить Драко с Гермионой в свой кружок мертвых школьников.
«Инкарцеро!» - подумал он, направляя палочку на ближайшее пугало. Через мгновение скелет сковали веревки, и труп беспомощно упал на землю, не справляясь с ними.
- Моя палочка, - прошептала Гермиона. Драко посмотрел на землю и увидел ее, чертову беспомощную деревяшку, на которую вот-вот наступят инферналы. Гермиона оставила ее там, пока билась в приступе паники.
- Остолбеней! Ступефай! Петрификус Тоталус! – невербальные заклинания требовали слишком сильной концентрации, а эти твари были уже близко. И их было слишком много...
Драко думал о том, что живыми им отсюда не выбраться. Думал о том, что не хотел бы стать таким же уродом, как они. И о том, что он не сможет всех их положить. Они же трупы! Их нельзя убить.
- Драко, я должна...
- Стой смирно!
Знал он, что она должна. Достать свою палочку, чтобы помочь ему. «Чертовы безмозглые гриффиндорцы».
Он впервые поймал себя на мысли, что защищает сейчас не себя, а ее. Сумасшедшую девчонку, которая отравила его разум. Грязнокровку, от которой одни проблемы. Ему уже было наплевать, если он сам умрет. Хотя бы не придется выполнять эту невыполнимую миссию от Лорда, не придется смотреть, как Повелитель мучает Круциатусом родную мать Драко за невыполнение сыночком обязанностей, не придется участвовать в этой войне... Но он не мог позволить ей умереть. Он был готов спасать ее до последнего, какой бы безвыходной ни была ситуация.
И стоило этой мысли промелькнуть в его голове, как он тут же увидел справа от себя в нескольких шагах что-то блестящее. Та самая книга! Портал снова активирован.
- Драко!..
Гермиона тоже увидела ее.
- На счет три, - сказал Малфой. – Раз, два, три. Бомбардо Максима!
Скелеты, превратившись в месиво, отлетели назад к кустам. Драко рванул к порталу. Но Гермиона, видимо, совсем дезориентированная, бросилась в другую сторону.
- Грейнджер!
У них были считанные секунды. Она подбежала к тому месту, где только что были инферналы, подняла свою палочку с земли и бросилась обратно к Драко.
Не собираясь распаляться на лишние слова, Малфой обхватил ее за талию, чтобы быть уверенным, что ее рука не выскользнет из его ладони, и схватился за книгу со светящимся названием на корешке.
